"В.С.Бушин. Гении и прохиндеи " - читать интересную книгу автора

натуре было что-то и от Христони из "Тихого Дона", и от деда Щукаря. Иначе
не написал бы их с такой пронзительной достоверностью.
Еще кошмарнее историю рассказывает В. Осипов. Он предлагает читателю
обратить особое внимание на запись в дневнике Корнея Чуковского от 18
февраля 1964 года: "Сейчас ушел от меня Влад. Семенович Лебедев. Вот его
воззрения, высказанные в долгой беседе: Шолохов - великий писатель,
надорванный сталинизмом. "Разве так писал бы он, если бы не страшная полоса
сталинизма? Вы, К. И., не знаете,


41

а у меня есть документы (не один, а несколько! - В. Б.), доказывающие, что
Сталин намеревался физически уничтожить Шолохова. К счастью, тот человек,
который должен был его застрелить (опять избрали столь же примитивный
способ; ну никакой фантазии у этих энкаведешников! - В. Б.), в последнюю
минуту передумал. Человек этот жив и сейчас". Валентин Осипович, вы уже, как
Кузнецов, тоже старый человек, скоро будем праздновать в Большом театре и
ваше 70-летие. А чего ж темечко-то до сих пор такое мягкое? Неужели вас не
удивило хотя бы то, что на последние слова Чуковский не ответил тут же
стихами Есенина:

Проведите, проведите меня к нему!
Я хочу видеть этого человека!

Того самого, который передумал в последнюю минуту, видимо, под
впечатлением от "Тихого Дона". Не удивило вас и то, что этот человек,
улизнувший от выполнения столь ответственного задания самого Сталина, судя
по всему, продолжал оставаться на свободе, благоденствовал и даже пережил
тирана. Это же так противоречит вашим картиночкам о том времени! А разве
невозможно было найти уж если не другой, потише, поласковее способ
умерщвления, то другого исполнителя ужасного замысла, который не читал
"Тихого Дона"? А почему вы не принимаете во внимание, что этот Влад.
Семенович был помощником Хрущева и, надо полагать, целиком разделял
сталинофобию своего патрона? И почему бы вам не подумать: если Хрущев, не
имея никаких доказательств, тем не менее в своем докладе на XX съезде, где
столько беспардонного вранья, бросил на Сталина тень обвинения в убийстве
Кирова, то разве умолчал бы он, имея подлинные документы относительно
Шолохова? Наконец, через восемь месяцев после той задушевной беседы Хрущева
свергли; вскоре, едва перешагнув порог пятидесятилетия, видимо, от огорчения
умер Лебедев; через пять лет в глубокой старости скончался Чуковский; а
всего прошло с тех пор больше 35 лет - и где эти сенсационные документы?
Радзинский давным-давно устроил бы из них цикл телепередач, а Сокуров
смастерил бы фильм.
Да уж не на них ли именно опирается Колодный, нашедший еще одного
энкаведешника, который "в последнюю минуту передумал",- тоже, представьте
себе, Паша, Павлуша, Павлик. Этот Павлик не выдержал душевных терзаний, но,
вместо того чтобы предупредить Шолохова о коварном замысле, как-то тайно
(опять же профессионал, и возможности