"Жанна д'Арк" - читать интересную книгу автора (Мережковский Дмитрий Сергееевич)

XXIII

Сила Жанны – в чистоте. «Не было на свете никогда такой целомудренной девушки, как Жанна… чистейшая из чистых», – вспомнит один из свидетелей.[192]

Ева, Жена, погубила мир; Дева, Мария, – спасла. Вот почему Ангел Благовещания говорит Деве Марии, «превращая имя Евы»: «радуйся, Дева», «Ave-Eva».[193]

Тот же смысл и в легенде о Единороге: это чудесное животное, полукоза-полуконь, белизны ослепительной, с рогом-мечом во лбу, бегает так быстро, что ловцы на быстрейших конях не могут его изловить; но если девушка, сидя в лесу, позовет его, то он подходит к ней, кладет ей голову на грудь, и слабые руки ее для него крепче железных цепей. Если же к нему приближается не совершенно чистая девушка, то он пронзает ее рогом, как мечом.[194]

Рог-меч Единорога – война, а Дева-Укротительница – Жанна.

Знамя носит в бою вместо меча, «чтоб никого не убивать».[195]

– Что вам было дороже, меч или знамя? – спросят Жанну судьи.

– Знамя, знамя! – ответит она. – Во сто крат знамя дороже меча![196]

Люди, на войне делаясь хуже зверей, продолжают считать себя добрыми христианами, – вот что в войне страшнее всего.

– «Сам Господь Бог, будь Он ратным человеком, сделался бы грабителем!» – говорит капитан Ла Гир и, на грабеж идучи, молится без лишних слов, потому что уверен, что Бог поймет его с полуслова: «Сделай, Господи, для капитана Ла Гира то, что сделал бы он для Тебя, если бы Ты был им, а он – Тобою!»[197]

Ратные люди, врываясь в осажденные города, где насилуют не только женщин, но и маленьких детей, служат такие же «черные обедни» дьяволу открыто, какие служил тайно Жиль дё Ретц. Вот каких извергов надо было Жанне превратить в людей, и она это делает.

Всех «распутных женок» выгоняет из лагеря; этим начинает, а кончает тем, что ставит в середине лагеря под открытым небом алтарь; священник служит обедню, и все причащаются![198]

Новая жизнь для них началась: Дева родила их всех «вторым рождением, свыше».

Ходят за нею, как маленькие дети – за матерью; смотрят ей в глаза, как влюбленные мальчики; пошли бы за нею на край света, и радостно умер бы за нее каждый из них, потому что, когда смотрят на нее, то «видят Бога».[199]