"Огонь желания" - читать интересную книгу автора (Грант Анна)

ГЛАВА 9

Каролине никогда в жизни не доводилось быть такой испуганной. Сначала она разгневалась: Эмили не должна была никуда выходить без разрешения! Но затем поспешно гнев сменился чувством вины. Наверное, девочка проснулась и, увидев, что находится одна в незнакомой комнате, испугалась. В незнакомой комнате, на незнакомом постоялом дворе, в незнакомой деревне! Конечно же, ребенок перепугался и пошел искать маму. В то время, как эта мама…

Женщина вышла в коридор. Может, Эмили отправилась искать Адама и перепутала комнаты? Но если бы она вошла в чужую комнату, то тут же покинула бы ее.

Однако все двери были закрыты, а дочери нигде не было. Каролина спустилась вниз и обошла пустой зал. Несколько раз она позвала Эмили, затем пошла на кухню. Ребенок не отзывался. Нет, малышка не могла где-то спрятаться: она такая общительная и всегда искала общества людей, а не одиночества. Быть может, она отправилась на поиски Хокинса?

Теплый запах навоза ударил в ноздри, когда она вошла в конюшню. Здесь царил полумрак – луна светила в единственное узкое оконце, расположенное под самым потолком.

– Хокинс! – позвала женщина. – Хокинс!

Послышался лошадиный храп, затем зашуршала солома, и кто-то спросонья выругался. Наконец, появилась фигура Хокинса. Он, спотыкаясь, подошел к Каролине.

– Что случилось? – в его голосе послышалась тревога.

– Эмили… Она пропала!

– Здесь ее не было. Когда это произошло?

– Я не надолго вышла из комнаты… – При этих словах она почувствовала, как кровь прилила к ее лицу. Хокинс должен догадываться, куда она выходила. Каролина вздохнула. – Я вышла из комнаты, а когда вернулась, Эмили уже нигде не было. Наверное, она испугалась, проснувшись и увидев, что меня нет. Я подумала, может, она отправилась сюда.

Хокинс схватил ее за руку.

– Идите к Адаму. Обыщите постоялый двор. Я буду искать на улице.

Каролина бросилась к двери. Оглянувшись, она увидела, что в конюшне зажжен светильник, и Хокинс далеко не ласковым голосом принялся будить мальчишку-конюха.

Когда женщина вернулась в дом, ее охватила паника. Господи, где же Эмили?! Забарабанив в двери Дьюарда, она не думала, что тем самым разбудит остальных постояльцев. Пусть слышат! Все должны слышать! Никто не смеет спать, пока ребенок не отыщется.

Адам открыл дверь.

– Эмили исчезла! – выдохнула Каролина.

– У Хокинса? – спросил он, засовывая ноги в ботинки.

– Я была у него. Она там не появлялась. Ее нет ни в нашей спальне, ни внизу. Она пропала, когда…

Ее голос дрогнул.

– Успокойся, Каро. – Адам стиснул ее плечи. – Мы найдем ее.

Он бросился вниз по ступенькам, забежал на кухню, разбудил поваренка и старую повариху. Услышав о пропаже ребенка, испуганная старуха закрыла ладонью рот и широко раскрыла глаза.

– Хосе, принеси еще две лампы! – велела она мальчишке.

Тем временем Дьюард вернулся в зал и чуть было не сбил с ног Каролину, которая уже с ума сходила от горя и не могла понять, как он мог оставаться таким спокойным. Вручив ей лампу, он распорядился:

– Еще раз осмотри зал.

А сам, пока она осматривала каждый закуток в зале, заглядывая под каждый стол и каждую скамейку, бросился наверх. Было слышно, как распахивались двери, как Адам сообщал всем постояльцам, что случилось, и как мужчины договаривались о всеобщем поиске.

Через минуту большинство постояльцев высыпали на улицу с лампами в руках и начали звать Эмили. Остальные искали внутри постоялого двора.

Каролина выскочила на улицу, но кроме всеобщего переполоха и беспорядочного мелькания огней ничего там не увидела. Кто-то подошел к ней и накинул ей на плечи одеяло. Это был Адам. По его молчанию женщина поняла, что девочка так и не найдена, а по биению его сердца – что он напуган не меньше, чем она сама. Обессилев от горя, она позволила ему увести себя обратно в дом.

Как только они появились в зале, навстречу им из кухни выскочила пожилая кухарка, которая тащила за ухо поваренка. Мальчик отчаянно орал и отбивался. Каролина уставилась на этих людей пустым взглядом, как будто они явились из другого мира. Кухарка толкнула мальчишку, и тот упал к ногам Адама.

– Скажи им! – возмущенно крикнула старуха. – Скажи им сейчас же, или я прокляну тебя и твое потомство, и потомство твоего потомства! – Она подняла глаза на Дьюарда. – Этот паршивец знает!

Адам отпустил Каролину, нагнулся к мальчику и крепко взял его за руку.

– Что ты знаешь? – строго потребовал он. – Говори скорее, иначе тебе сейчас не поздоровится.

Поваренок попытался вырваться, но потом вдруг присмирел. Он боялся старухи, но этот незнакомец напугал его еще больше.

– Я должен был сказать вам это утром. Голос его дрогнул на последнем слове.

– Сейчас!

Мальчик обреченно вздохнул.

– Вы должны поехать в Саламанку, – заговорил он дрожащим голосом. – Завтра ночью. Нет, вечером, в десять. Вас будут ждать в аллее за церковью Сан-Себастьяна. – Он бросил быстрый взгляд на Каролину. – Я не так сказал. Не вас ждут, а только даму. Она должна прийти одна. Они скажут ей, где найти ребенка.

Адам с отвращением отбросил его руку, словно прикоснулся к чему-то грязному.

– Они? – спросил он.

– Двое мужчин, ответил мальчик, потирая руку. – Они пришли сегодня поздно вечером. Сели за стол. Я принес им вина и мяса. Тогда они спросили меня, не видел ли я здесь двоих мужчин, путешествующих в обществе женщины и ребенка.

– И ты сказал им, что видел?! – в голосе Дьюарда послышалась ярость.

– Они дали мне денег, сеньор.

– Ну разумеется!

На лице поваренка вновь появилось хитроватое выражение.

– Если вы дадите мне несколько монет, то я расскажу, как они выглядели. – Он взглянул на Адама, но уловив ярость в его глазах, поспешно продолжил: – Двое мужчин, сеньор. Один толстый, с бородой. Второй худой. Я сказал им, что вы остались на постоялом дворе ночевать, и показал комнаты, в которых вы разместились. Больше я ничего не знаю. Клянусь! – Он быстро перекрестился. – О ребенке я ничего не знаю. Я не виноват. Я не виноват!

Мальчик закрыл лицо руками и захныкал, причем, слишком неестественно. Старуха подняла его и пинком отправила на кухню.

Адам и Каролина переглянулись.

– Нужно прекратить поиски, – сказал он. – Пойдем собираться. Мы отправимся в Саламанку.

Не дожидаясь рассвета, примерно в три часа ночи, при свете луны, всадники двинулись в путь и, когда начало светать, приблизились к первым строениям Саламанки.

За всю дорогу Каролина не произнесла ни слова. Это молчание тяготило Адама. Он не сомневался, что Эмили украли те двое, затеявшие драку в Норилле, и разгадал трусливые замыслы этих подонков. Они охотились за ним самим, вернее, за депешей. Однако напасть на мужчину они побоялись и надумали добиться своего, запугав слабую женщину. Но не найдя ее, забрали Эмили.

– Каро, – обратился он к ней, нарушая горестное молчание. – Они не причинят ей зла.

– Они ее напугают, и этого уже достаточно! Но почему, почему они забрали невинного, беспомощного ребенка?! – возмутилась она. Адам отвернулся, но все же продолжал чувствовать на себе напряженный взгляд Каролины. Она гневно продолжила: – Из-за денег? Но разве мы похожи на богачей?! И что они сделают с ней, Боже мой?!

– Они не сделают ей ничего плохого. Будут сохранять ее в безопасности, пока мы не приедем за ней. Девочка только приманка, Каро. Им нужен я.

– Ты?! Но зачем?

– Потому что я везу перехваченную у французов депешу, которую Виктор Соро попросил передать Веллингтону.

– Виктор Соро?

– Для него это было бы слишком долгое путешествие, ему хотелось навестить семью, повидаться с Аделой.

– И ты не сказал ничего! – прошептала женщина. А затем уже громко добавила: – Как ты мог, Адам?! Как ты мог не сказать мне об этом?! Думаешь, я пошла бы ночью к тебе, оставив Эмили одну, если бы знала об опасности? Думаешь, это случилось бы, если бы я что-то знала об этой проклятой депеше?!

– Если бы ты была тогда с Эмили, то вы обе стали заложницами. Сейчас пришлось бы искать вас обеих.

Дьюард знал, что это не оправдание. Конечно же, он чувствовал себя виноватым в пропаже ребенка не меньше самой Каролины.

– Тогда, по крайней мере, я была бы рядом с дочерью.

Она отвернулась от него, пришпорила лошадь и поехала впереди рядом с Хокинсом. И в этот момент Адам вдруг вспомнил, что Саламанка занята французами, однако опасность встречи с противником меркла при мысли о пропавшей девочке.

Городишко этот располагался на плодородной равнине, по которой протекала река Тормес. Наконец, на рассвете показались первые деревянные домики, окруженные садами, и, несмотря на ранний час, начали встречаться первые прохожие.

Обернувшись, Хокинс сообщил Адаму:

– Она хочет остановиться и спрашивать людей.

– Да, я хочу остановиться, – подтвердила Каролина. – Буду заходить в каждый дом, спрашивать каждого встречного!

– Но это еще не Саламанка. Это лишь окраина, – спокойно произнес Дьюард.

– Ну и что? Я знаю, что на это уйдет много времени. Но не будем же мы прохлаждаться, дожидаясь десяти часов? Неужели мы оставим Эмили одну на целый день и не будем ничего предпринимать?

– Нам потребуется помощь, Каро. Втроем мы не справимся, а только все испортим. Нужно сначала осмотреться.

Адам знал, что церковь Сан-Себастьян находилась в центре города, на площади Майор, где полно как местных жителей, так и приезжих. Оттуда разумнее всего начинать поиски.

Для начала они остановились в гостинице Виа Руэл. Здесь Дьюард оставил Каролину с Хокинсом, а сам, пообещав вернуться через час, отправился к одному другу, который проживал в этом городе и мог бы им помочь.

Уже через четверть часа Адам выяснил, что его друг по-прежнему обитает в Саламанке, и что его можно найти или в его же доме на площади Анайя или у любовницы, проживавшей недалеко от моста Пуэнтэ Романо. С этой информацией он и поспешил вернуться в гостиницу, так как опасался, что Каролина не захочет ждать, и сама отправится на поиски.

Но вопреки предположению, она все еще находилась в гостинице. Сидела за столом в общем зале – куда, к дьяволу, подевался Хокинс?! – и испуганно смотрела на французских солдат, обступивших ее. Мысленно выругавшись, Адам направился к ним.

– Какие-то проблемы, сержант? – спросил он одного из них по-французски решительным холодным тоном, которым разговаривал еще в Аскуэре.

Непостижимо, но обернувшийся к нему сержант оказался ни кем-нибудь, а Газеном! Газен собственной персоной! Уверенный в себе и своей власти. Какого дьявола он делал в Саламанке?!

– А-а-а! – Лицо старого знакомого расплылось в широкой злобной ухмылке. – Сам капитан Сен-Жюст! И его маленькая англичанка-любовница! Вы все еще без мундира, капитан? Отчего же, простите? Кажется, здесь уже не нужна осторожность. Разве вы уже не среди своих соотечественников?

Глядя на распоясавшегося француза и едва сдерживая гнев, Адам встал рядом с Каролиной.

– Я приехал сюда сегодня утром, сержант. И не обязан перед вами держать отчет, так что ни моя одежда, ни цель моего приезда вас не касаются.

Газен усмехнулся.

– Ну конечно! Однако я в Саламанке уже несколько дней, и никто здесь ничего никогда не слышал о капитане Сен-Жюсте! Ах, ну да, какая жалость: мужчина настолько засекречен, что ни единая душа его имени не знает. Но полковник Леко, наверное, должен знать своего офицера, не так ли? И я думаю, вы сами мечтаете засвидетельствовать свое почтение вашему большому другу. Ведь вы сами как-то утверждали, что полковник Леко – ваш большой друг, я не ошибся? – Газен сделал жест, и четверо солдат встали рядом с ним. – Я провожу вас! Я даже дам вам охрану, которую вы заслуживаете. Видите этих молодцов? Полагаю, мы должны отправиться сейчас же. Нехорошо заставлять полковника ждать. И, капитан, прихватите с собой свою любовницу. Говорят, Леко понимает толк в женщинах.

Только теперь Адам посмотрел на Каролину. Она выглядела испуганной, но поднялась спокойно и, взяв его под руку, сказала:

– Какая жалость, что я не успела переодеться! – Произнесено это было на чистом французском.

Когда они покинули гостиницу и пошли вдоль улицы, окруженные солдатами, Каролина шепнула Дьюарду по-английски:

Хокинс ушел. До вечера он не вернется.

– Но я же велел ему не оставлять тебя!

– Я упросила его. Он занимается поисками Эмили, Адам. Кто-то же должен это делать!

Последние слова прозвучали, как обвинение. Адам посмотрел ей в глаза и прочел в них: «Если бы не ты, то мою дочь не украли бы! И мы не оказались сейчас в Саламанке, арестованные французами».

Он хотел бы успокоить женщину, но как? Только возвращение Эмили могло бы ее успокоить. По крайней мере, тогда можно было бы сказать, что их ситуация не так уж и плоха.

– Мое сокровище, – произнес он по-французски, заметив, с каким подозрением солдаты смотрели на него. – Не беспокой себя понапрасну. Наш арест долго не продлится. Все будет хорошо.

Каролина метнула в него недовольный взгляд и отвернулась. Она понимала, что Адам мог обмануть молоденького лейтенанта в Аскуэре, но вряд ли этот номер пройдет здесь, в Саламанке, где были собраны немалые силы французской армии.

Газен ввел их в двор большого здания, в котором располагался штаб, и велел двоим солдатам остаться на улице. Затем повел своих пленников по широкой лестнице внутри здания.

Их пропустили в приемную, где томились с полдюжины испанцев, и у больших двойных дверей стояли два французских солдата с саблями на боку.

Газен, подойдя к одному из солдат, заявил, что арестовал мужчину, который выдает себя за капитана Сен-Жюста, и его любовницу-англичанку. Этот, якобы, Сен-Жюст, по всей видимости, обыкновенный шпион. Об этом немедленно должно быть сообщено полковнику Леко. Немедленно, иначе он, сержант Газен, не отвечает за гнев полковника.

Солдат отдал честь и исчез за дверью. Вскоре он снова появился и велел Газену войти вместе с пленными. Каролина затаила дыхание. Адам обнял ее и слегка подтолкнул вперед.

Они вошли в просторную комнату с высокими потолками.

Прямо перед ними стоял огромный стол, возле которого возвышался широкоплечий мужчина в мундире полковника французской армии. Глубокая морщина пролегла у него между бровей.

– Значит, сержант, вы привели мне шпиона? Так. А теперь, отойдите-ка в сторонку, дайте мне взглянуть на мужчину, который называет себя Сен-Жюстом.