"Ложе из роз" - читать интересную книгу автора (Стоун Кэтрин)Глава 9«Страх сцены» – так определила свое состояние невеста, которая с легкостью становилась актрисой, до тех пор пока не встретила Чейза. Она боялась произносить вслух свои брачные клятвы даже в присутствии Хоуп, своей лучшей подруги, вовсе не удивленной тем, что произошло. Чейз не спорил – ведь для них имели значение только те клятвы, которые они дали друг другу один на один. Однако раз за разом он оказывал упорное сопротивление просьбам Кассандры, и «странный односторонний документ», дававший Чейзу только на нелепых условиях исключительное право распоряжаться Черной Горой, теперь вступал в действие. – А если мне взбредет в голову, что Черная Гора будет идеальным местом, где можно основать крупнейший парк развлечений в Калифорнии? – Я не верю в это. – А вдруг я заболею, впаду в кому и… – И этого не случится. – Чейз взял ее за руки: – Ты трусишь? – Нет. Она была абсолютно уверена, хотя уже начала опасаться, что полночь слишком скоро наступит и Золушке так и не придется потанцевать на балу. Джейн Периш, та самая, что расписывала хрустальные башмачки и другие прелестные вещицы из стекла, нашла решение затруднений невесты, упорно не желавшей свидетелей на свадьбе, заключив, что свадебные обеты можно отложить до отъезда Хоуп. Торжество отодвигалось в неопределенное будущее, а пока было решено отпраздновать свадьбу за роскошным обедом. И вот наступил вечер пятницы; все формальности были уже позади, и они наконец оказались вдвоем в роскошном номере отеля «Фейрмаунт». Помещение утопало в розах; розы были везде, включая спальню, где ароматные лепестки усыпали розовым покрывалом белое атласное одеяло на супружеской постели. Чейз и Кассандра сидели в гостиной. В серебряном ведерке, установленном на столике между ними, стояла бутылка с шампанским и хрустальные бокалы Джейн. – У меня есть кое-что для тебя, – сказал Чейз. «Кое-что» оказалось обручальным кольцом, изготовленным специально для Кэсс ювелиром из Оксвилла. Оно переливалось золотом трех оттенков. Но обручальное кольцо Кассандры сверкало не так ярко, как ее изумленные и восторженные синие глаза. Ничто не могло сравниться с ними. – Чейз, – прошептала она, не в силах заставить себя прикоснуться к нему. – Я обручусь с тобой, Кассандра, этим кольцом. – Чейз, я не… я не должна носить его. У меня нет кольца для тебя. – Это будет наше обручальное и венчальное кольцо. Носи его за нас обоих. Думаю, я произнес свой обет. Теперь ей не было необходимости играть роль. – Этим кольцом я обручаюсь с тобой, Чейз. Он внимательно всматривался в ее лицо, и глаза его сияли серебристым блеском. – В чем дело, Чейз? – Я пытаюсь придумать, как заставить тебя сказать другие слова. – Ты хочешь слышать слова любви? Так знай, что я люблю тебя! Люблю и всегда буду любить… Это были те самые столь необходимые ему слова, тот ответ, которого он пытался добиться от нее. – Не желаете ли выпить немного шампанского, миссис Тесье? – С удовольствием. Ее синие глаза загорелись веселым лукавством. На бутылке красовался самодельный ярлычок, написанный от руки: «Кассандра» и год изготовления. – Так ты уже возделывал виноград на горе? Ты возделывал его и получал урожай? – Гран-пер и я заложили первый виноградник, когда мне было семь лет, а потом, когда он прижился, сделали новые посадки. С тех пор я разбивал там все новые и новые виноградники. – Значит, гран-пер знал задолго до своей смерти, что его мечта осуществилась? – Да, – тихо ответил Чейз, – гран-пер знал. – А кто еще? – Никто. Ни одна живая душа. Виноградники были разбиты именно там, где им положено быть, – на западных склонах в долинах, где стелется туман, где в воздухе стоит водяная пыль, и они были совершенно скрыты от посторонних глаз. – Даже Хоуп не знает об этом. – Даже Хоуп. Мы брали ее туда с собой пару раз. Ей было тогда два года; она карабкалась по склонам и играла, но не могла добраться до наших виноградников. Потом она много раз возвращалась с нами на гору, но ни разу не видела их. Теперь о них знаешь ты, Кассандра, моя пророчица, моя жена. Так хочешь попробовать? – Да, пожалуйста… Послышался слабый вздох – Чейз откупорил бутылку так нежно, как это умеют делать только знатоки. Потом он разлил пенящуюся у него в руках волшебную мечту, заключенную в стекло, и в розовых хрустальных бокалах заплясали пузырьки. – Это «Блан де нуар». – Лицо Кассандры словно осветилось идущим изнутри светом. – Любимый напиток невесты. – Но не жениха. Он улыбнулся: – Я покладистый малый… Особенно в брачную ночь. За тебя, Кассандра. – И за тебя. Хрусталь звякнул о хрусталь, будто лаская его. Потом Чейз смотрел, как розовое вино его мечты коснулось ее губ и исчезло за ними. – О! – прошептала она. – О! Чейз! – Скажи мне, Кассандра, скажи, какой у него вкус. – У него вкус тумана. – Она прикрыла глаза и сделала новый глоток. – А еще вкус пламени древнего вулкана. – Ее глаза широко раскрылись. – И вкус радуги. Чейз, я ощущаю вкус радуги. – Дай мне попробовать. – Он прикоснулся губами к ее губам. – Вот так. Туманы… – Чейз с восторгом ощущал ее нежную сладость. – И огонь. – Она целовала его, приветствуя ласковое прикосновение, и радовалась, наконец поняв, что значит чувственная страсть, познав жар, которым она сжигает. – И радуги. – Чейз склонился к своей волшебной Малиновке. – И твоя Кассандра, твоя, твоя, твоя! И они любили друг друга на этой белой атласной постели, усыпанной бледно-розовыми лепестками. Чейз шептал новое нежное имя, придуманное им для нее и ставшее символом их близости. Он шептал его снова и снова – и снова ласкал и любил ее. Он произносил ее имя с удивлением, нежностью и любовью, и она шептала, тоже по-разному, его имя. Когда они, усталые, лежали в объятиях друг друга, уже сделав бесконечное множество открытий, но все еще не успокоенные и не удовлетворенные, Чейз, ощущая ее незащищенность, продолжал нежно ласкать ее. – Тебе не нравится, что я такая худая? До сих пор он не сознавал, насколько она хрупка, даже не догадывался. В своем многослойном оперении Кассандра казалась ему изящной, а ее роскошные золотые волосы сулили изобилие во всем. Энергия ее была неисчерпаемой, безграничной. Но она оказалась еще и такой нежной… Кожа ее на ощупь была как прикосновение тонкой шелковой паутинки, окутавшей столь же тонкие, хрупкие кости. Чейз встретил тревожный взгляд ее синих глаз и улыбнулся: – Если бы только я мог пожелать тебя сильнее, чем уже желаю! Он нежно погладил кончиком пальца ее бледно-розовую щеку. – Но тогда это убило бы нас обоих, довело бы до полного изнеможения. – О! – прошептала она с чувством безмерного облегчения и радости. – Это так, Кассандра! Он поцеловал ее веки, нежный изгиб рта и тот его уголок, что был чуть опущен. Через мгновение страсть снова бросила их в объятия друг друга, и они не смогли побороть вновь возникшего неистового желания. Когда они отдыхали после очередного бурного слияния, Чейз озабоченно сказал: – Ты слишком мало ешь. – Но я всегда так ела. Внезапно его охватило беспокойство. Она и в самом деле была такой тонкой, такой хрупкой… – Тебе было холодно, когда мы любили друг друга! – Нет. Впервые в жизни она чувствовала себя согретой и защищенной – защищенной его объятиями. |
||
|