"Мафия по-японски" - читать интересную книгу автора (Цветов Владимир Яковлевич)

5000 процентов прибыли

— Когда я в первый раз попробовала «сябу», мне почудилось, что я — в раю. По всему телу разлилась легкость…

В студии токийской телекомпании за волнистым стеклом, искажавшим черты лица, интервью давала 14-летняя наркоманка. «Сябу» — жаргонное название наркотика. По японским законам личность несовершеннолетнего преступника, его имя сделаться достоянием гласности не могут. С волнистого стекла, за которым лишь угадывались большие глаза под низкой челкой и круглый подбородок, телекамера опустилась на руки — их стекло не прятало. На маленькие детские руки, скромно сложенные на коленях. Вид беспомощно раскрытых ладошек не вязался с хриплым прокуренным голосом, рассказывавшим о драме, пережить которую непросто и взрослому.

— Потом мне захотелось опять испытать райское наслаждение. Затем еще раз. Я стала колоться ежедневно. Но «сябу» стоил дорого. «Кодзукай» — «карманных денег», — что давали папа и мама, конечно же не хватало. И я убежала из дому. Меня подбил на это человек, у которого я взяла «сябу» в самый первый раз, взяла попробовать…

Человек, пристрастивший девочку к наркотику, был якудза. Он и подсказал ей способ заработать на «сябу». Девочка сделалась проституткой. Денег ей не доставалось — все отбирал якудза. Вместо денег он ежедневно выдавал пакетик с порошком. Во время ночной облавы в токийском увеселительном квартале Сибуя полиция задержала девочку. Она даже обрадовалась, когда ее, связанную одной веревкой, как это водится в Японии, с десятком других правонарушителей, доставили в камеру предварительного заключения. Сама вырваться из рук якудза девочка уже не смогла бы.

В Осаке за мелкое воровство в магазине полицейский задержал школьника. Обыскивая его, полицейский увидел на руке мальчика след от укола шприцем. За школой принялись скрытно наблюдать детективы. Через неделю полиция выявила 24 школьника-наркомана. Некоторые успели сделать по сотне инъекций. Через школьников полицейские вышли на гангстерскую банду «Оно икка» — она поставляла в школу наркотики.

Президент транспортной фирмы в городе Мито, пристрастившись к наркотикам, очень задолжал гангстерам. Гангстеры согласились скостить часть долга, если президент подыщет новую клиентуру. Президент подыскал. После налета на фирму полиция увезла в наручниках 22 наркомана во главе с президентом. Поскольку в конторе больше никого не оставалось, на дверь фирмы пришлось повесить замок.

В городе Кумагая, что в центральной японской префектуре Сайтама, внимание участкового полицейского привлекла необычная стройка. Необычная тем, что двухэтажный дом возводили под руководством единственного взрослого 14 ребят, несовершеннолетие которых не нуждалось в подтверждении свидетельствами о рождении. Принудительный труд не ушел в Японии в прошлое вместе с милитаристским режимом, разгромленным в 1945 году. Современный капитализм создает условия, при которых система принудительного труда может не только существовать, но и приносить изрядную прибыль. Одно из таких условий — наркомания. Гангстерская банда, входившая в синдикат «Инагава кай», поставила 14 убежавших из дому подростков в крепостную зависимость от себя, превратив их в наркоманов, и принудила работать на строительстве дома. Из 7 тысяч иен, полагавшихся ребятам за день работы, якудза отбирали 2 тысячи. Они ограбили ребят в общей сложности на 1385 тысяч иен. Страх перед тюремным заключением, полагающимся за употребление наркотиков, прочно удерживал подростков в руках гангстеров.

Трагедию, разыгравшуюся в Осаке, телевидение транслировало на всю страну. 47-летний безработный в состоянии наркотической галлюцинации зарезал жену, трех соседей, ранил своего сына. Прежде чем полиция сумела обезоружить на улице наркомана, он ранил еще троих прохожих. Телезрителям показали руки и ноги преступника. Они были сплошь исколоты шприцем — наркоман делал пять-шесть инъекций в день.

По сведениям полиции, в Японии — 600 тысяч наркоманов. Есть основание думать, что, как и при подсчете числа совершаемых за год преступлений, полиция, мягко говоря, ошибается. Ведь ежегодно в Японию ввозится, по данным той же полиции, количество наркотиков, соответствующее 100 миллионам доз.

Ёситакэ Симада, начальник департамента общественной безопасности Национального полицейского управления, сказал в газетном интервью:

«Духовная опустошенность толкает многих к употреблению наркотиков. Напряженность, возникающая у школьников, которые готовятся к вступительным экзаменам в высшие учебные заведения, тоже причина обращения молодежи к наркотическим средствам. Среди других причин наркомании, — продолжил Симада, — разрыв связей в семье, затем — иностранное влияние, главным образом американское. Сыграли отрицательную роль, — Симада особо подчеркнул это, — средства массовой информации, убеждающие публику, что употребление, скажем, марихуаны не является антисоциальным поступком».

Высокопоставленный полицейский не напрасно обвинил буржуазные средства массовой информации в пропаганде наркомании. В 1980 году Поль Маккартни — один из четверки «битлзов» — попался в токийском аэропорту с марихуаной. Телевидение, газеты подали инцидент таким образом, что ежедневно по полсотне школьников собирались у следственной тюрьмы и скандировали: «Все, что делает Маккартни, прекрасно! Мы будем делать так же!»

«Я не удивлюсь, если мы узнаем, — сказал в интервью Ёситакэ Симада из Национального полицейского управления, — что после ареста и высылки Маккартни из Японии у якудза, торгующих наркотиками, появилось много новых клиентов».

Интервью Симады воспринимается как сигнал бедствия. Симада ни за что не допустил бы столь убийственной для властей откровенности, если бы проблема наркомании не достигла небывалой остроты и если бы власти не чувствовали свое бессилие перед ней. Вряд ли можно найти более красноречивое свидетельство этого бессилия, чем следующие две цифры: из 3 тонн наркотиков, контрабандно доставляемых ежегодно в Японию преступным подпольем, полиции удается обнаруживать не свыше 150 килограммов. Бездонным остается колодец, откуда якудза черпают главную часть своих преступных доходов.

Кадзуо Таока со свойственным ему иезуитством решил, по-видимому, поиздеваться над полицейской беспомощностью и торжественно основал в Кобэ «Всеяпонскую лигу по борьбе с контрабандой наркотиков». Назначение на пост председателя лиги Митио Сасаки должно было, по мысли Таока, довершить посрамление полиции. Сасаки — босс банды, которая в синдикате Таоки специализируется на торговле наркотиками.

Таока пригласил в члены совета директоров лиги крупных полицейских чинов, но те отказались. Может быть, потому, что буквально накануне приема по случаю провозглашения Таокой крестового похода против контрабандистов полиция накрыла с поличным — грузом наркотика — 103 членов банд, входящих в «Ямагути гуми», в том числе 8 якудза из воинства Митио Сасаки. А затем детективы обыскали помещение самой лиги. У одного из сотрудников они нашли среди бумаг наркотик и шприц. Таока глумливо поздравил полицию с «огромным, — как он выразился, — успехом». «Конфискация иглы, несомненно, явится крупным вкладом в борьбу с контрабандой наркотиков», — сказал Таока.

А контрабанду эту искать так же трудно, как и иглу, но не в конторском столе якудза из гангстерской лиги, а в безбрежном море грузов, поступающих в Японию через 8 международных аэропортов, 109 гаваней, открытых для иностранных судов, 13 международных почтамтов. Гангстеры везут наркотики в урнах с прахом усопших, импортируют в полых палочках сухой туши, используемой японцами для занятий каллиграфией. Якудза из «Сумиёси рэнго», для которых привычно ставить отпечатки пальцев, но никак не выводить кистью иероглифы, закупили вдруг в Южной Корее несколько тысяч штук палочек такой туши. Гангстеры проносят наркотики через таможню в китайской водке из Гонконга — наркотик растворяется в ней и потом извлекается выпариванием. Курьер «Ямагути гуми» вез наркотик в целлофановом мешочке. Приклеив к мешочку тонкую нить, курьер контрабанду проглотил, а конец нити прикрепил к зубу. Если бы Таока брал в руки книжки, у меня возникло бы подозрение, что он прочел чеховскую «Каштанку».

70 процентов наркотиков поступают в Японию из Южной Кореи, 10 процентов — из Гонконга, остальное количество — с Филиппин, Тайваня, из Таиланда. Южнокорейская община, проживающая в Японии, широко представлена в гангстерских синдикатах. Через нее и проложены подпольные маршруты, которыми проникает в страну «белая смерть».

В филиппинской столице «Ямагути гуми», «Сумиёси рэнго», «Инагава кай» учредили свои представительства. Они действуют под вывеской торговых или туристских фирм, попутно с контрабандой и в самом деле занимаясь торговлей и туризмом. В манильских банках у представительств открыты счета.

Возможно, безмятежная для гангстеров обстановка существовала бы в Маниле долго, если бы филиппинская полиция не обнаружила однажды в море, в лабиринте крошечных островов, вместительную лодку, на которой разместилась лаборатория по производству наркотика. Происхождение оборудования и принадлежность лодки не оставили сомнений, кто промышлял подпольным бизнесом. «Мэйд ин Джапан» — значилось на оборудовании, лодку приобрело представительство «Ямагути гуми». Объявленные «персонами нон грата», работники представительства отбыл с Филиппин в сопровождении полицейских.

Но одновременно японский МИД выдал заграничные паспорта и филиппинские иммиграционные службы проставили в них въездные визы новым эмиссарам гангстерского синдиката. «Ямагути гуми» занимается бизнесом, как и любое другое предприятие, — заявил cn Кэнъити Ямамото, второй после Таоки человек в гангстерском синдикате. — Нарушение отдельными членами «Ямагути гуми» законов не может служить поводом для преследования всей организации». Логика с точки зрения буржуазной демократии неопровержимая, и японские и филиппинские власти следуют, естественно, ей.

С 1974 по 1978 год банда «Нэгоро гуми» из синдиката Таоки тайно ввезла в Японию 83 килограмма наркотика. Полиция раскрыла гангстерскую сеть и арестовала 116 человек. За незаконный ввоз на протяжении четырех лет 300 килограммов наркотиков полиция взяла под стражу в 1980 году 160 якудза из «Ямагути гуми» и еще двух синдикатов. В 1983 году полиции удалось захватить у контрабандистов 100 килограммов наркотических средств на общую сумму около 5 миллиардов иен. В среднем ежегодно полиция задерживает 20 тысяч человек, связанных с контрабандой и распространением в Японии наркотиков. Но контрабанда растет. И преступников за нарушение закона о контроле над наркотиками японские суды приговаривают к 10-летней каторге. Секрет прост. Прибыль, приносимая контрабандой наркотиков, достигает 5 тысяч процентов. Здесь нет опечатки: 5 тысяч процентов. Грамм наркотика, купленного за границей, стоит 2300–4000 иен. В Японии он приносит 130 тысяч — 170 тысяч иен.

Столь высокая норма прибыли побудила японских гангстеров обратить взор через Тихий океан — на Западное побережье США. Начальник полиции города Гонолулу Бернард Чинг считает, что якудза высадились на Гавайях и в Калифорнии в 50-х годах вместе с первыми японскими предпринимателями, вложившими там капитал, и первыми японскими туристами. Скоро контрабанда наркотиков сделалась, указал Чинг, основным «профилем» японского преступного мира в этой части Соединенных Штатов.

Контрабанда наркотиками — арена острой конкурентной борьбы, грозящая нередко физическим устранением соперника. С учетом этого якудза со свойственным японцам прагматизмом быстро наладили кооперацию с американской мафией. Предназначенные для американского рынка наркотики стали ввозиться сначала в Японию. Здесь у «курьеров» — таиландцев, малайцев, китайцев — контрабанду принимали якудза и доставляли ее на Гавайские острова и в Калифорнию. Дело в том, что американская таможня менее строга к тем, кто въезжает в страну из Японии, чем к путешественникам из Юго-Восточной Азии.

За контрабанду якудза брали с американской мафии не деньги. Японским гангстерам привлекательнее представлялась бартерная торговля: за наркотики они просили оружие. Револьвер обходился якудза в этом случае 4 тысячи иен, винтовка 38-го калибра — 20 тысяч иен. В Японии якудза выручали за них 400 тысяч иен и 2 миллиона иен соответственно. Прибыль оказывалась намного больше, чем от продажи в Японии наркотиков.

«Рискуем больше, зато и получаем больше», — разоткровенничался перед гавайскими полицейскими якудза из «Сумиёси рэнго» Ватару Инада, заподозренный в контрабанде. Инада получил пулю в затылок через 12 минут после того, как уплатил суду залог и вышел до окончания следствия на волю. Он давал показания в совершенно изолированном помещении гавайской полиции считанному числу ее сотрудников. Нетрудно догадаться, что гангстерам, ворочающим баснословными суммами, не составляет труда проникнуть за самые прочные стены и внедриться в среду самых высокопоставленных полицейских.

Помните меткие слова английского профсоюзного деятеля и публициста Т. Дж. Даннинга, процитированные Марксом в I томе «Капитала»: «Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживленным, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы».[1]

Что способна заставить сделать прибыль в 16 с лишним раз большая? Человеческая фантазия не в состоянии, вероятно, вообразить этого. И сколь ничтожными представляются в сравнении с подобной прибылью какие-то 10, 15 или даже 20 лет каторги, на которые обрекаются «курьеры» и «лоцманы» — рядовые, как правило, участники гангстерских синдикатов.

Огромные прибыли распахивают перед гангстерами, так же как и перед предпринимателями, обогащающимися, скажем, на импорте нефти, производстве автомобилей, торговле кока-колой или на банковских операциях, двери не только полиции — своей и зарубежной, — но и министерств, в частности тех, где гангстеры получают заграничные паспорта. Благодаря бешеным деньгам преступному бизнесу открыт путь на газетные полосы и телевизионный экран. И в этом смысле слова представителя Национального полицейского управления Симады как нельзя лучше свидетельствуют о заинтересованности средств массовой информации в пропаганде «прелестей» гангстерского подполья.

Пять тысяч процентов прибыли обладают колдовской силой, какой наделены в сказках маги. Только сила эта не превращает булыжники в изумруды или безобразных старух в юных красавиц-принцесс. Пять тысяч процентов прибыли способны в буржуазном обществе выдать самое страшное зло за лучезарное добро, подлое убийство — за святой подвиг, моральную растленность — за высшее проявление человеческого духа. И нет в этом обществе социальной несправедливости такого преступления, на которое при 5 тысячах процентов прибыли не нашлось бы охотников из числа владельцев капитала рискнуть даже под угрозой — нет, не быть повешенным, — быть сваренным в котле живым.