"Утро Земли" - читать интересную книгу автора (Борисов Алексей)

Перелётный Ангел (вторая новелла) 25 год после У.С. Дальневосточное побережье, посёлок Надежда (на месте города Находка).

Руслан сложил ладони лодочкой, прижал их к груди. Он смотрел вслед снежинкам: осколки белой тишины летели навстречу волнам. Холодная, стального цвета вода поглощала крупинки снега, словно они совсем ничего не весили.

Безмолвный снегопад навевал тоску, он оставлял странное ощущение.

Другой бы на месте Руслана радовался, что так всё сложилось, могло быть гораздо хуже. А он горевал о прожитом, которого не вернуть. Останется память, она как неведомый магнит способна вывернуть время, приблизить утраченное прошлое.

Но разве можно повернуть русло времени?

Одинокий человек оглянулся назад. Вон там – родной посёлок. Над хилыми бревенчатыми домиками вьётся рябь тёплого воздуха. Сквозь нее можно увидеть Вечный снегопад.

Сколько люди себя помнят, над материком всегда идёт снег. День за днём, год за годом. Просто невероятно, откуда столько снега?

Из тех, кто уходил на поиски ответа, ни один не вернулся.

Может быть, изуродованный мир сошел с ума, и законы природы стали другими?

Кто знает?

Руслан начинает мёрзнуть. Он осторожно переложил маленькую ношу в правую руку и спрятал в карман штормовки. Эта вещь останется с ним навсегда. Что бы ни случилось.

– Пора возвращаться обратно, – прошептал себе под нос Руслан и опустил капюшон штормовки.

Он оставил за спиной холодную силу Тихого океана и пошёл прочь.

Руслан оказался одним из тех, кто пережил Утро Смерти. Когда вздрогнул мир, вспыхнул тысячами рукотворных солнц, а затем погрузился во тьму убийственного хаоса, кое-кому посчастливилось оказаться вблизи вражеской территории, почти на самой границе. Атомная смерть тянулась и к ним, но попала в сеть противоракетной защиты.

В тот год Руслан был ещё маленьким мальчиком.

Ему было три года Того времени.

Сколько прошло лет? На этот вопрос никто не знает точного ответа. Бытует мнение, что даже время теперь течёт иначе. Солнца почти не видно за сплошной пеленой снежных туч, и времена года давно не меняются. Или меняются, но в чем их отличие друг от друга, никто пока не разобрался. Как знать, а не сместилась ли земная ось после Утра Смерти? Могла измениться орбита, скорость вращения Земли.

В поселке есть исправные часы, даже механический календарь сохранился, но какой сейчас «год» – не ясно. По приблизительным подсчётам со времён Утра Смерти прошло двадцать пять лет Того времени.

Когда-то здесь был маленький населённый пункт, научный городок. Едва раздался сигнал тревоги, и радио закричало о начале войны, все, кто успел, спрятались в бомбоубежище. Люди провели под землей несколько суток, пока не кончилась вода, пока не стали задыхаться. Что произошло на поверхности, они так никогда и не узнали, но одно было бесспорно: бомбы их миновали.

А потом люди вышли наружу и увидели опустошение, от которого многие сошли с ума. Цунами, порождённое встряской от взрывов, изменило побережье до неузнаваемости. Город был стерт с лица земли. На многие километры вглубь материка дальневосточный край превратился в безжизненный, вылизанный океаном ландшафт. На остатки когда-то густой и девственной тайги было больно смотреть. У людей были счётчики радиации, и они послали разведчиков в разные стороны. Многие не вернулись.

Так определили границы пригодной территорий: сотня километров в одну сторону, сотня в другую, несколько десятков километров вглубь материка.

А потом пошёл снег, и люди решили, что это конец. То, что не сделали бомбы, сделают радиоактивные осадки.

Но людям побережья повезло: над ними образовалась уникальная область воздушного течения, что-то вроде легендарного Гольфстрима. Теперь, наверное, нет никакого Гольфстрима, думали многие, а даже и если есть, толку мало – он слишком далеко.

Непрерывная, холодная зима затянулась на долгие годы, а с неба падал чистый снег.

Люди отстроили поселение, прокопали колодцы и научились выращивать пищу в самодельных теплицах. Но постоянный голод и нехватка медикаментов делали свое дело. Многие умерли прежде, чем прибыли враги.

Конвертоплан с иероглифами на борту опустился возле поселения. Никто из жителей поселка не говорил по-японски, и ни один японец не умел говорить по-русски. Поэтому переговоры прошли на английском: этот язык знали многие.

По иронии судьбы Япония почти не пострадала от атомного оружия. Но то, что не сделали бомбы, доделал океан: острова практически вымерли. Достоверно известно, что выжило всего несколько тысяч человек. Так сказали японцы и объявили себя победителями в прошлой войне. На правах победителей они предложили условия, от которых нельзя было отказаться.

Японские войска обследовали ближайшие острова и нашли несколько пригодных для жизни. Поскольку сама Япония подверглась заражению, правительство или, вернее, то, что от него осталось, приступило к эвакуации. Был разработан план по заселению пригодных островов и переброске туда уцелевшего населения. Жителям дальневосточного посёлка предстоит участвовать в постройке жилья для «победителей». Взамен «враги» пообещали медицинскую помощь и небольшую поддержку продуктами питания.

– Вы заберёте нас отсюда? – спросил Руслан.

– Нет, – ответил японский пилот, – У нас совершенные летательные аппараты, пожалуй, лучшие из всех, которые существовали до Утра Смерти. Уникальная довоенная разработка на основе русских и американских прототипов. Вот этот конвертоплан работает на водяных двигателях, так что топлива у нас хоть отбавляй, – он махнул рукой в сторону океана, – Мы будем прилетать за вами и потом возвращать обратно.

– Зачем такие сложности? – удивился Руслан.

– Наше правительство хочет сохранить нацию.

«О, Господи, – подумал Руслан, – Они ещё думают о чистоте нации! После того, как мир практически вымер».

Но споры оказались бесполезны.

Так люди поселка зажили по-новому. Раз в два дня утром прилетали машины, забирали половину трудоспособных и отвозили на острова. На второй день вечером людей возвращали обратно. Технологии японцев впечатляли. На островах уже были смонтированы комбинаты для термической полимеризации грунта. В ход шло всё что угодно. Песок, кремнезём, глина. Японского названия русские не знали, и между собой назвали его «силисфальт». Материал был похож на асфальт, только гораздо прочнее и проще в производстве. Из формованных плит строили невысокие, практичные здания.

На островах к русским относились неплохо: он не чувствовали себя военнопленными, но все-таки были для японцев людьми второго сорта.

С ними не делились секретной информацией, но кое-какие слухи дошли до русских строителей. Разведчики на конвертопланах успели исследовать обширные территории и убедиться, что всюду царят хаос и заражение. Далеко на материки они не совались, там был высокий радиационный фон. На территорию бывшей России тоже летать перестали. В сплошном снегопаде пропало немало машин и пилотов.

Бесконечная пелена протянулся на сотни и тысячи километров, ни кто не знал, где она кончается.

Кроме русских из прибрежного посёлка и остатков японского народа, других выживших не нашли, может быть, где-то они и были. Но все понимали: пройдет много лет прежде, чем люди сумеют собрать информацию о Земле после Утра Смерти.

Медицинские препараты и еда вдохнули в поселок новую жизнь, на побережье стали рождаться дети. Поселенцы смотрели по сторонам, и день за днём крепла уверенность: выживут. Пусть будет страшно тяжело, пусть многим поколениям предстоит терпеть лишения. Но им удалось пережить Утро Смерти, было бы глупо опускать сейчас руки и падать духом.

В тот день, когда мир изменился, Руслан отправился в тайгу, на поиски дичи. Это занятие нельзя было назвать охотой: поселенцы занимались животноводством. В самодельных вольерах всякой много всякой живности: белки, суслики, кабаны. Снова и снова люди отправлялись на поиски животных, ловили их в специальные силки и приручали.

Утром Руслан расставил в лесу ловушки и собрался обратно в посёлок.

Он решил вернуться вечером, чтобы проверить ловушки.

Внезапно в лицо Руслану подул сильный ветер, и замерцало в воздухе белое световое пятно.

Руслан никогда не слышал о подобном явлении и поспешил поскорее спрятаться. Он замер в снегу за валежником и стал осторожно следить за тем, что происходит на поляне.

Белое свечение над самой землёй мерцало световыми переливами, и несколько минут не менялось. А потом свет медленно потух. На снегу оказались два человека: женщина лет тридцати и мальчик. На вид ему было лет десять или немного больше. Руслан прислушался: незнакомцы говорили по-английски. Они растерянно смотрели по сторонам.

Руслан медленно встал из укрытия и поднял руки вверх: у него нет оружия. Затем он окликнул незнакомцев.

Женщина тут же заслонила собой мальчика и выхватила из кармана пистолет.

– Не стреляйте! – произнёс Руслан по-английски, – Ничего плохого я вам не сделаю.

– Кто ты? – спросила женщина.

– Человек. Из посёлка. А вы откуда? Из Америки?

– Да, – ответила она и опустила оружие. Мальчик выглянул из-за её спины и с опасением уставился на Руслана.

Перед собой незнакомцы увидели высокого, худого мужчину в потрёпанной штормовке. Жёстких волос Руслана давно не касалась расчёска, они были неопределённого грязного цвета. На подбородке темнела неровная недельная щетина. Мальчик посмотрел мужчине в глаза. У Руслана был спокойный, рассудительный взгляд человека, который многое перенёс и повидал, этот взгляд привлекал внимание и вызывал любопытство.

– Как вы добрались досюда? – спросил Руслан.

– Ох, – вздохнула женщина, – Какой сейчас год?

– Год? – изумился житель посёлка.

– Да, год.

Русла давно перестал удивляться странностям мира после Утра Смерти. Но это было уже слишком. Старые сказки о путешествиях во времени, телепортации? Кто-то бредит, неужели он сам?

– Вы из будущего? – он осторожно задал вопрос.

Одежда у незнакомцев была вполне обычная. Разве только новая, чистая и абсолютно не предназначенная для блуждания по заснеженному лесу. Куртки, набитые пухом, еще куда не шло, но джинсы и кроссовки в тайге проживут недолго. За спинами у обоих были рюкзаки.

– Если бы, – вздохнула незнакомка, – Мы из прошлого.

Руслан медленно подошёл ближе и разглядел американцев внимательнее. Ростом женщина была, пожалуй, даже повыше Руслана. Длинные рыжие волосы заплетены в косу, высокий лоб и правильные черты лица выдавали в ней простоту и спокойствие, но Руслан не назвал бы ее красавицей. На женском лице он увидел следы усталости: под карими глазами темнели синяки, губы потрескались. Похоже на переутомление. Но Руслан насторожился.

– Вы больны?

Она невольно скривилась.

Мальчик вышел из-за её спины и кивнул Руслану. Он выглядел немногим лучше мамы и был похож на нее лицом.

– Мы… плыли на катере. Были на экскурсии. Когда началась война.

– Здесь? – изумился мужчина.

– Ну да, здесь. Мы с мужем и Томми приехали на Сахалин. Там был… , как бы так сказать, некий институт, в котором изучали проблемы времени. Мой муж был физик. И он сделал вот этот прибор, – американка расстегнула куртку и показала Руслану вещь, внешние похожую на кусок древнего двигателя, такие можно найти в тайге, – Это вроде ускорителя. Машина времени, если угодно, но в прошлое, она отправить не может.

– Так вы решили пережить войну, – догадался Руслан.

– Да, – женщина кивнула, – Как бы то ни было, меня зовут Минди. Минди Гровер.

– Руслан Корнеев, – представился житель посёлка.

– Так какой сейчас год?

– Трудно сказать. Такое впечатление, что время теперь идёт иначе. С Утра Смерти прошло двадцать пять лет, если верить старым календарям.

Минди грустно кивнула.

– Как же вы выжили? И как оказались здесь? – снова задал вопрос Руслан.

– Ой, это долгая история. Когда на Сахалин упали бомбы, мы были довольно далеко. А потом океан сошёл с ума. Наш катер попал в шторм. Я не знаю, как это произошло. Мы были в каюте, и, слава Богу, каюта оказалась герметичной. Но… Стенли стоял на палубе, когда нас накрыло волной. Он и все остальные. Когда мы решились выбраться наружу, никого не нашли. А сам катер оказался выброшенным на берег. Где-то недалеко отсюда.

Руслан сразу вспомнил: люди наткнулись на это судно сравнительно недавно. Жалкий, искорёженный остов: металлолом, внутри которого давно нет ничего ценного. Искореженный металл был до сих пор радиоактивен. Житель поселка ужаснулся.

– Вы облучены?

Минди снова кивнула.

– Да, боюсь что сильно. Вы можете нам помочь?

Руслан задумался. Насколько ему известно, с лекарствами от лучевой болезни в посёлке туго. Попросить у японцев? Им самим не хватает. Недавно на острове начали строить фармацевтическую фабрику, но производство до сих пор не запустили. Руслан не знал, как помочь незнакомцам. Минди восприняла его слова на удивление спокойно:

– Жалко. Но вы хотя бы можете нас накормить?

– Пожалуйста! – произнёс Томми.

– Конечно, о чём разговор? – поспешно сказал Руслан, – Идёмте за мной, тут недалеко.

В посёлке их встретили радушно. И хотя мало кто поверил в историю с «машиной времени», лишних вопросов не задавали. Пока Минди и Томми уплетали овощную похлёбку, Руслан сидел рядом и думал, как им помочь. Один из поселенцев, Дима, кое-что смыслил в медицине и после осмотра отозвал Руслана в сторону.

– Плохи дела, – сказал он тихо, – Томми вроде пока ничего, а вот за женщину я очень беспокоюсь. По-моему, начинается некроз.

Руслан кивнул. Тяжело так думать и говорить, но он много раз видел смерть. И знал: пока человек жив, о смерти лучше не думать.

Несколько следующих дней прошли спокойно. Раньше все три комнаты в доме Руслана были заняты, но люди не живут вечно. Последние два года он жил в одиночестве, и Минди с сыном расположились в одной из незанятых комнат. Томми, как мог, помогал Руслану по хозяйству. Минди тоже старалась быть полезной, но с каждым днем ей становилось всё хуже.

Однажды поздно вечером они сидели за столом. Томми уже спал, а Руслан и Минди болтали о всяких пустяках. Совершенно случайно Руслан вспомнил о странной игрушке, которая сохранилась ещё со времён Утра Смерти. Этот странный прибор назывался музыкальной шкатулкой. Если его завести, а потом положить сверху что-то тяжёлое, зазвучит тихая музыка. Мужчина слышал, что эти вещи использовали вместе с так называемыми телефонами. Как много странных вещей было раньше, подумал Руслан. У многих вещей даже смысл был иной, не то, что теперь.

– Смотри, что у меня есть, – сказал Руслан. Он достал из мешка шкатулку.

Минди встала из-за стола и посмотрела Руслану через плечо.

– Заводим…, – он крутанул рычаг несколько раз, поставил шкатулку на полку и положил сверху разделочную доску. Раздался мелодичный металлический звон – зазвучала тихая музыка. Руслан обернулся к Минди – она стояла совсем близко.

– Ты танцуешь? – тихо спросила Минди.

– Не-а, – смутился Руслан.

– Давай попробуем? – сказала она. Её руки легли Руслану на плечи, а он положил свои руки к ней на талию, и они стали медленно двигаться под музыку.

В эту ночь Руслан и Минди были вместе. И было много странного в этой случайной близости, в этой любви, а может, и не любви. Руслан старался не думать о том, в чем причина. Её желание отблагодарить, его собственный сексуальный голод, или её жажды жизни, которой, как она и сама понимала, осталось немного? А может быть, это простое стремления двух усталых, истерзанных душ побороть одиночество. Наверное, всего понемногу, решил для себя Руслан.

Они лежали на кровати под старым, дряхлым одеялом, согревались тихим трескучим пламенем буржуйки и теплом друг друга. Минди молчала, а Руслан негромко напевал мотив из шкатулки, вдыхал запах её волос и перебирал их пальцами. И нежно обнял женщину, когда почувствовал её слезы. Так они и заснули.

На следующее утро Руслан не нашёл Минди в доме.

Томми колдовал возле печки.

Хороший парень, подумал Руслан, деловой. Видно, что не привык к такой жизни. Но старается во всю.

– Где твоя мама? – спросил Руслан.

– Скоро придёт, – сказал мальчик.

Мужчина кивнул, но беспокойство нарастало. Он оставил Томми одного, и поспешил к старосте посёлка предупредить, чтобы его не искали когда прибудут японцы. Староста криво усмехнулся, но Руслану было все равно, что могут о нем подумать.

Тем более, что староста не возражал. Отработка в две смены подряд успела стать нормой, если кто-то в свой черед не мог полететь на остров.

– Вы не видели, куда ушла американка? – спросил Руслан старосту.

– Видел. Она пошла на побережье.

Минди сидела на источенном волнами мертвенно-сером стволе дерева. Ветер с моря нагонял мелкую рябь на тяжелые серые волны, неприкрытые волосы Минди метались под порывами соленого ветра. С неба медленно летели снежинки, они опускались ей на голову, застывали и медленно таяли.

Когда хруст стылого песка под ногами Руслана достиг её слуха, Минди медленно закрыла блокнот и обернулась. В широко раскрытых глазах были боль и пустота, отчаяние. На ресницах лежало несколько снежинок.

– Это тяжело, – прошептала она.

Руслан поежился от холода и опустился рядом с ней на песок: на дереве усесться было негде.

– Не теряй надежду, ты поправишься.

– Нет, – просто ответила Минди, – Я чувствую. За Томми волнуюсь. Он тут не выживет.

– Почему он должен умереть?

– Нет, нет, он не умрёт, он просто… Сломается. Он не привык к такому. Это пока он держится, а вот потом… К тому же, он пострадал не меньше, чем я. Просто он – ребенок и организм отчаянно борется. На самом деле все не так, не так. Молодому организму радиация куда страшнее, – она тихо всхлипнула, – Ему только кажется, что все хорошо. Всем… только кажется.

– А что можно сделать?

– Уйти в будущее.

Руслан признал: это действительно разумный выход. Они включат ускоритель, потом

остановят прибор лет через тридцать, сорок, сто. Быть может, там и тогда удастся найти лекарство для Томми и его мамы. Руслан поделился соображением с Минди.

Она глубоко вздохнула.

– Не выйдет, Руслан. Прибор потерял много энергии, его тут нечем подзарядить. Для работы прибора критичен объём, чем меньше кокон, тем дальше в будущее можно попасть. Мы отправим только Томми.

Руслану хотел спросить, как же мальчик будет там один, без мамы? Но он так и не решился задать ей вопрос. Глубокая тоска в глазах Минди была красноречивей любого ответа.

Они покинули берег в молчании и тихо вернулись в посёлок. Всю ночь Минди была возле сына. За дверью, неплотно прикрытой, мелькали отблески свечного пламени. Руслан слышал тихую английскую речь. Мужчина так и не понял, бодрствовал ли Томми, и они разговаривали, или она сидела над ним, пока он спал, и говорила о том, что у неё на душе.

Руслан не посмел подслушивать.

Он отвернулся к стене, закрыл глаза и заставил себя уснуть.

Несколько дней спустя они покинули посёлок. Томми шёл почти налегке: запас еды на сутки и большая фляга воды. Моток верёвки, аптечка, компас и американский паспорт. Это всё, чем Руслан и Минди могли снабдить его для выживания в будущем. Каким оно будет – будущее?

Это и предстоит узнать Томасу.

Мама с сыном стояли в обнимку. Руслан старался не глядеть в сторону женщины. Смерть подобралась к ней слишком близко. Выпали волосы, на коже появилась болезненная бледность и язвы, похожие на синяки.

У Томми ничего похожего не было, но ведь и он получил дозу радиации. В любой момент могут проявиться последствия. Минди тихо плакала, ласкала сына, а он просто смотрел на неё, как будто пытался впитать глазами всё, что только можно, чтобы унести с собой туда, откуда невозможно вернуться. В будущее, в котором его мамы уже не будет на свете.

– Будь внимателен, солнце, – прошептала Минди и отдала мальчику пистолет, – Доверяй людям, но не забывай, этот мир очень опасен. Не все такие, как Руслан.

Мальчик посмотрел на жителя посёлка и печально улыбнулся.

– Спасибо вам, сэр Руслан.

Мужчина поднял руку, сложил пальцы буквой «V». Древний жест английских лучников, известный со времен столетней войны. Впоследствии его трактовали по-всякому. «Пока мы живы, нас не победить», вот его истинный смысл, так казалось Руслану.

У Томми есть шанс победить и выжить.

Мальчик проверил настройки прибора и включил его. В ореоле белого мерцания несколько секунд был виден детский силуэт, потом он растаял.

– Лети, мой ангел, – прошептала американка, прижалась к Руслану и зябко поёжилась.

Потом они долго стояли вдвоем на поляне. А небо сыпало на землю медленным снегом.

Она умерла весной.

Так странно, что её жизнь оборвалась в тот самый день, когда перестал падать снег. Из-за облаков выглянуло усталое, бледное солнце, а много часов спустя с низких приземистых крыш на снег, который казался вечными, сорвались искристые росчерки капели.

Руслан стоял на кладбище и раз за разом перечитывал строки, выжженные паяльником на прочной дубовой доске:

Перед смертью женщина отдала Руслану блокнот и серебряный кулон с миниатюрой.

В самом низу доски стояла подпись: Здесь покоится Аманда Гровер (1997– 26 гг. после У.С.) Отважная мать и просто хороший человек. Мы молимся о тебе и помним тебя. Прими, Господи, в объятья свои, её душу.

Руслан немного отошел от берега моря и снова остановился, опустил руку в карман. Достал медальон, открыл его и посмотрел на детское лицо с задорной улыбкой.

Портрет её сына. Минди отдала Руслану самое дорогое, что у неё было: память и боль своей души, доверила ему это скромное украшение.

Еще вчера саму Руслану его судьба казалась никчёмной. Всё, что у него было и осталось, это надежда на жизнь и вера в то, что жизнь эта не напрасна. Может быть, весь её смысл был в том, чтобы помочь этим двум людям. Одновременно чужим и близким.

Он оставил внутри себя память о Минди, словно перенял частичку отношения к Томми. Он думал о мальчике так, будто его собственный сын идёт сейчас неведомыми тропами будущего.

Руслан понимал – ему предстоит создать это будущее.