"Как развеять скуку?" - читать интересную книгу автора (Болдырева Ольга)

Глава 9

Их вели по длинным коридорам, галереям, лестницам. Если сначала Алир пытался запомнить дорогу, то на энном по счету повороте бросил эту затею. В замке сонников было красиво. Приглушенный свет выхватывал и жидкой темноты громады залов, странные овальные окна, выходящие в непонятную пустоту, старые стены и спины их проводников. Сиятельная леди успела в двух словах объяснить, что они нарвались на такое, рядом с чем Князь и не валялся.

Рыцарь упрямо помотал головой. Даже если эта напасть может угрожать светлым землям, для начала все равно нужно уничтожить Тёмного, раз он ничего не предпринимает для спасания своих подданных. А уже потом думать, как убрать этих монстров. Хотя пока их вели вовсе не монстры. Крепко сбитые мужчины, и фигуристая женщина, скрывающая лицо за плотной вуалью. Напасть на них не получилось. Меч не причинил соннику никакого вреда. Заклинание Леллина проигнорировали. А когда рыцарь попробовал кинуться на сонников с кулаками — его избили. Ничего, боль можно и потерпеть. Вот только интересно, где Габриэль? Мальчику удалось сбежать? Он бросил их? Или наоборот, пытается спасти?

Надо сказать, представления Алира о тёмных за эти дни перетерпели значительные изменения. Но веры в проводника пока было мало для того, чтобы думать, что он решит рискнуть своей шкурой ради светлых нанимателей.

Шедший рядом монашек торопливо читал молитву. Гном сочно ругался, поминая весёлого крестьянина и его отношения с Тёмным Князем. Анабель, Лин и Хелена молчали, но если принцесса с вампиркой молчали скорее от испуга, то сиятельная леди, судя по выражению лица, вела с собой очень ожесточенный спор.

Сонники переглядывались. Их плотоядные многообещающие улыбки, показывали их намеренья лучше всяких слов.

— Почти, пришли, — пробасил один из мужчин, — добро пожаловать на кухню, блюда…

Женщина остановилась поправить вуаль, и рыцарь отчетливо увидел, что у неё было два рта.

— Свет! — воскликнул он, и не думая, снова кинулся на сонников, надеясь, что теперь у него получится хоть чуть-чуть кого-нибудь достать. В сказку об их неуязвимости он пока не верил.

Зря. Почти сразу его повалили на пол, а дальше удары посыпались со всех сторон. Сонникам нравилась сопротивляющаяся пища, но сопротивляющаяся не так отчаянно. Дерущийся обед стоило приручить. А его друзья пусть постоят и посмотрят. Всё равно никуда деться не смогут.

Наверное, за всеми своими размышлениями я не заметил, как уснул. Боль в спине то, утихала, то, стоило мне только не так повернуться, снова вгрызалась в лопатки. И её накатывавшие волны мерно меня укачивали, погружая в тревожный, неправильный мир сновидений.

Проснулся, когда из небольшого окошечка под потолком начали пробиваться первые робкие лучики. «С добрым утром, милый!» О, а вот и моя шиза проснулась. Давно не слышались, родная. Как жизнь? «Скажи, как ты себя чувствуешь, и я скажу, что ты тупица!». Спасибо, дорогая, ты как всегда тактична. «Вся в тебя!» Ну, да, конечно, мы же… А кто мы? Ну, вот, видимо меня так сильно приложили, что я забыл.

«Ага, а ты думал, что склероз к существам вроде тебя сунуться побоится?» Ну-ну… Если бы ещё вспомнить, почему мне очень хочется ответить, что я уникален в своём роде? «Просто у тебя мания величия, милый…»

Ну вот, за такими пререканиями с самим собой я окончательно и проснулся. В общем, действительно странно. Я отчетливо помню, что ещё пару веков назад такого раздвоения личности у меня не было. А теперь откуда не возьмись появилось. Причем одна личность с подозрительными бабскими замашками. Ох, не нравиться мне все это. И то, что много вспомнить не могу…

Герион, пока я спал, накрыл меня небольшим одеялом. Я оценил заботу оборотня, плотнее укутался в него, так как незавершенный процесс регенерации отнимал кучу сил, и мне было ужасно холодно. Потом чуть-чуть повернулся, что бы ещё раз оглядеть каморку, где был заперт, новым взглядом, и всё ещё раз проанализировать более-менее ясным рассудком.

Как оказалось, кроме меня с Герионом ещё здесь был заперт плотно сбитый низенький мужичок. Обычный крестьянин-трудяга, оказавшийся не в том месте не в то время. То ли вёз что-то в другую деревню, то ли ехал в гости или из гостей, Тьма его знает! Сейчас он спал как раз под окошком на большом мешке соломой, во сне нервно дрыгая левой ногой. Интересно сколько здесь ещё камер подобных этой? И что с моими спутниками? Живы или их уже слопали?

Вопросов было предостаточно.

Но хуже всего было то, что я начинал волноваться за этих светлых недотёп. Нет, вы не подумайте, это не так уж и необычно, и я вполне способен на чувства привязанности, дружбы или симпатии. В принципе, чисто теоретически я и влюбиться могу. И на практике даже проверял. Только надолго это не продлилась. Люди имеют дурную привычку умирать. И если от старости избавить их — раз плюнуть, то такой непредвиденный фактор, как падение с лестницы и перелом шеи, предугадать и вылечить невозможно. Особенно, если не взяться за это сразу. Впрочем, я отвлёкся. Просто никак не ожидал, что привяжусь к этим светлым так скоро. Хотя с таким положением дел и наличием голодных сонников скоро от них придётся отвязываться.

Жаль, конечно. Может их ещё удастся спасти? Если не всех, то хоть нескольких. Я вспомнил Лин, и тут же понял, почему вампиры так стремились перебраться подальше от этой долины.

Так-с… но почему до меня не дошло никаких слухов? Почему сами вампиры мне ничего не сказали?! Точнее слухи-то доходили, но, по словам Авуса такие слабые, что обращать на них внимание — глупость.

Было очень неприятно признавать, но, похоже, скоро прозвучит очень мерзкое слово «предательство». Кто-то из ближнего круга? Элли тут же отпадает, во-первых: он не умеет лгать — точнее не умеет скрывать ложь и совершенно не любит обманывать, а во-вторых: просто не может меня предать, потому, что не умеет этого делать. Я скорее поверю, что это я предатель, чем в то, что Элли. Кто дальше? А дальше придётся проверять всех…

Но это будет уже неважно, если не остановить сонников. Тьма, если бы я не решился на эту авантюру, до сих пор не знал бы о том, что они вернулись…

А если бы я не расслабился, а-ля «я тут царь и бог»… («Ты, был таким милым, пока не стал богом!» — тут же захихикал внутренний голосок…) и не заблокировал способности, то думать было бы легче.

Причём, думать подальше от этого места.

Чёрт, вот всегда так! Живешь себе, живешь и как-то начинаешь забывать, что если ты бессмертен и очень могущественен — это не значит, что все остальные тут же перестают быть смертными.

Эх, а как не хочется выдавать себя… Только-только начала скука проходить, а тут бац! Ну вы только представьте: заваливается в камеру к светлым недотёпам монстр. Даже Монстрище! Внешность: три метра в прыжке, и полметра в ширину. С рогами, длинным хвостом, крыльями, шипами по позвоночнику, чёрной с красными узорами кожей и вытянутой звериной мордой, наделённой широкой пастью а-ля «рот до ушей» в прямом смысле, с двумя рядами очень-очень больших клыков… «Здравствуйте, я Габриэль и по совместительству Князь Тьмы. Можете потыкать в меня железкой и убедиться, что я бессмертен… А теперь нам пора сматываться, ибо те кто, плохо бегают, останутся тут объяснять сонникам, что убийство — это грех»…

Н-да. Будет весело.

Первые пять минут.

Нет, я категорически отказываюсь раскрывать светлым свою маленькую тайну! Скука — враг куда хуже каких-то безобидных сонников. Обойдутся и так.

Поймав себя на таких мыслях, я зарычал, разбудив оборотня и крестьянина. Последний испуганно подпрыгнул до потолка и в панике метнулся в противоположный угол каморки, подальше от меня. Это же надо быть таким эгоистом! Тут мир в опасности, а я о скуке волнуюсь.

Только всё равно, что-то с регенерацией не то творится, будто наконечники стрел были смазаны ядом, так что нормальная трансформация мне сейчас недоступна. Ничего, и в частичной повоюем ещё. Так что, Князёк, брось, тут о своих подданных надо думать, а не о скуке.

Главное сейчас — спасти светлых. И убраться подальше. Сонникам, для того, чтобы вызывать других своих собратьев из сновидений, нужно много пищи и, если полностью изолировать территорию в пространственный карман, можно ненадолго их обездвижить и обезопасить, этим выиграв время для того, чтобы придумать «что делать».

Или…

Внезапно я понял одну вещь.

Мне тоже снятся сны.

Да, значит, я не смогу их убить. Но сонники могут доставать лишь тех, кто обитают в кошмарных сновидениях, значит: шанс есть, если они примутся за меня. Осененный этой гениальной мыслью я подскочил на месте, скривившись от пронзившей тело боли.

— Малыш? — Наблюдавший за мной оборотень изобразил на лице удивление. — Решил выбираться отсюда? И как?

Так-с, а вот этого субъекта стоит отсюда вытащить уже только ради того, чтобы спросить, как сонникам удалось его поймать. Такой оборотень и меня перехитрить сможет, если захочет.

— Легко. Дверь зачарованна только от нечисти и магии. Про физические силы видимо все как-то забыли. — Я передёрнул плечами, не зная как избавиться от противного зуда в лопатках. Точнее нет, зная. Никогда не любил частичную трансформацию. Если полная проходит совершенно безболезненно и быстро, то такая… ой-ой-ой…

— Конечно. Уже потому, что выбить эту дверь силой может разве что высший демон. Знаешь где такого достать?

— Знаю, — согласился я, — Герион, ни за что не поверю, что ты не почувствовал мою кровь, — я скрестил руки на груди, ехидно смотря на оборотня. Он отвечал мне таким же взглядом.

— Почувствовал, демонёнок. Вот только если учесть, что ты ранен, и очень юн, то шансы на то, что сможешь выбить дверь, стремятся к нулю.

— Проверим… Можешь не отворачиваться, но тогда посмотри что бы всё было спокойно, — буркнул я, на что Герион только покачал головой, словно пытаясь сказать, что частичная трансформация в моём состоянии — синоним самоубийства. А ведь он действительно не чувствует мою кровь. Как хорошо я замаскировался-то. Прямо: «купи медаль — подари другому».

На всякий случай, отойдя в дальний, скрытый тенью угол я глубоко вздохнул и резко стиснул зубы, чтобы не закричать от боли. Кости начало ломать и дробить, выворачивая суставы, зуд в лопатках тут же сменился адскими чувствами, когда мышцы и кожу прорвали растущие из лопаток крылья.

Последним изменилось сознание.

И боль так же резко отступила, как и началась.

С одной стороны я оставался по-прежнему собой, лежащим в луже сукровицы тощим пареньком, слушающим как в соседнем углу от такого неэстетичного зрелища, как частичное обращение, выворачивает крестьянина. С другой — половину моего сознания заменил разум зверя.

Другого меня, более жестокого и кровожадного. Но всё-таки меня.

Сейчас, ещё чуть-чуть полежу и пойду всех спасать. Только оклемаюсь маленько.

— Малыш, ты ещё жив? — То ли оборотень пытался скрыть насмешку, за заботой, то ли заботу за насмешкой, но общий тон был такой, что можно легко подумать — стоит мне сказать «нет», как меня с радостью закопают в пол, только бы глаза своими тощими мослами не мозолил.

— Не уверен, но попробовать стоит. — Жалея, что забыл стянуть рубашку, — ведь теперь она превратилась в лохмотья, — я кое-как поднялся на ноги. И попытался осмотреть себя, дабы понять насколько успешно прошла трансформация. А то, знаете ли, всякое бывает.

Пожалуй, перестарался. Особенно с руками. Кисти удлинились примерно вдвое, и пальцы полностью трансформировались… Тьма, я до сих пор не могу придумать обозначение тому, во что они обычно изменяются. Когти? Не-а… Острые лезвия, которые заменяют собой полпальца, длинной около тридцати сантиметров.

Н-да, такими не почешешься…

Ладно, будем работать с тем, что есть. Я чуть-чуть пошевелил крыльями, привыкая к ним. Вообще-то — это довольно непросто, управлять такими перьевыми махинами. Особенно если долго не практиковаться. Да и летать сложно. С земли не взлетишь, ну только если разбежаться хорошенько. И то, запыхаешься, пока что-то выйдет. С возвышения, если небольшого — будешь выглядеть жалко, ибо приземлишься на пятую точку и всё. Только если на башенку какую забраться или чтоб обрыв был. Тогда ещё можно полетать. Первые десять метров падаешь, а потом подстраиваешься под воздушные потоки. Правда, всё равно неприспособленные мышцы быстро устают. А когда крылья маленькие, вообще годятся только как плащик.

До сих пор не понимаю, зачем демонам крылья? Только если как украшение. Из всех моих знакомых чуть-чуть летать умеют только два субъекта, ну и я конечно. Остальные, как правило, используют левитацию или телепорт до нужного места. Наконец, я освоился и даже пришёл в себя, чтобы начать командовать.

— Так, ты, — я кивнул мелко дрожащему трудяге. — Когда открою дверь, твоя задача — выбраться наружу и за двадцать минут оказаться на максимальном расстоянии от этого места. Потом дуй в столицу. Добивайся приёма у помощника Князя — Элли. Передай секретарю для него привет от «мамы». Он тут же поймет и назначит встречу. Там ему расскажешь про сонников. Понял?

Дождавшись нервного кивка, я повернулся к Гериону. Вот кого я точно не намерен терять из виду, так это старого оборотня. Такими темпами в команде темных скоро станет значительно больше чем светлых. Ничего. Если они не успеют понять кто я, это всё равно раскроется, как только мы попадём в Цитадель. А Герион нужен мне там. Интересно, а он, не зная, кто я, согласиться идти убивать Тёмного Князя? Будет номер — если да. Даже не знаю, что буду делать в этом случае: плакать или смеяться?

Правда, это пока неважно. Сначала нужно этих светлых спасти.

— Герион, пойдёшь со мной?

Оборотень показано задумался.

— Если я правильно помню, то сонников невозможно убить. Что ж, прожив столько веков, я только и мечтал, чтобы героически погибнуть от лап мифических сонников, на пару с демонёнком спасая светлых. И наконец, такой случай выдался. Как я могу его упустить? Конечно с тобой, — улыбнулся он. — Давай дверь выбивай, а то разговоры разговорами, да только сонники от них точно не подохнут.

— А жаль… — вставил свои пять копеек крестьянин.

Дверь я всё-таки выбил. Ногой, с эффектного разворота, так, что она сделала попытку улететь, но, наткнувшись на другую стенку, превратилась в нечто покореженное и жалкое. И заметьте, все это было сделано тихо и незаметно. Уж на то, чтобы убрать посторонние звуки, сил мне хватило с лихвой и столько же осталось.

Мы втроём вышли в тёмный коридор. Как оказалось, наша камера была последней в длинной очереди однотипных дверей. Подсознательно я ощущал, что половина этих камер пустует. Сонников слишком мало, чтобы им требовалось много пищи.

Один плюс есть.

Но всё-таки есть камеры, где ещё томятся живые души.

— Так, прежде чем убегать, открой все камеры. Спасайтесь все вместе. — Я чуть поменял план действий крестьянина, успев понять, что светлых здесь нет.

Значит, будем искать.

И не оборачиваясь на замершего трудягу и последовавшего за мной оборотня, я ринулся по коридору, следуя еле заметному запаху светлой магии.

Эльфийской светлой магии.

Э-э, стоп!

Я так резко затормозил, что мне в спину врезался Герион. Где-то позади я слышал, как крестьянин быстро распахивает двери камер, выпуская несостоявшиеся блюда сонников на свободу, и быстро объясняет им их обязанности.

Оборотень осмотрелся по сторонам, не понимая, почему я остановился.

А я остановился, не понимая, почему так хорошо чувствую эльфийку. Её страх, отчаянье, боль… в то время, как я точно знаю, что светлые где-то рядом с ней, я их так же хорошо не чувствую.

Постойте боль?! Кто посмел!

Я зарычал, и больше не думая о таком странном развитии событий, ринулся дальше по коридору, а затем по узкой винтовой лестнице наверх.

Где уже готовилась к смерти команда смелых светлых героев, не надеясь на то, что их спасёт мальчишка-тёмный.