"Сквозь стены" - читать интересную книгу автора ([[email protected]] enahma)

Глава 4. Нежданный гость.

Следующим утром Гарри проснулся с ужасающей головной болью. Он едва мог видеть, глаза вылазили наружу и в голове болезненно отдавался стук сердца. Он добрел до ванной и встал под холодный душ, но это никак не помогло унять убийственную боль. Гарри с грустью обнаружил, что после недели постоянно повторяющихся кошмаров, болеутоляющего зелья больше не осталось. Он точно знал, что еще недостаточно подготовлен, чтобы сварить его самому, но если он попросит Северуса помочь, тот обязательно спросит, зачем Гарри это зелье, а мальчик совсем не хотел признаваться в своей «вовлеченности» в деятельность Волдеморта и его прислужников.

С другой стороны, он чувствовал себя ужасно уставшим. Ночные события, прибытие Эрики, смерть старика и разговор с Дамблдором иссушили его жизненные силы, тело и разум. Но он не мог просто сдаться и позволить всему проходить мимо. Сегодня ему надо познакомиться с новой девочкой, увидеться с Сириусом (Гарри знал, что все будет как всегда) и с Северусом (и его переменчивым настроением), но он не чувствовал себя готовым ко всему этому. И определенно, не с такой головной болью.

Он рухнул обратно в постель, надеясь урвать еще несколько спокойных минут, и закрыл глаза, но тут стук со стороны окна заставил его вздрогнуть.

На подоконнике сидела большая коричневая сова. К ее ноге был привязан официального вида конверт. Гарри заставил себя встать и дотащиться до окна, потирая затылок и чувствуя, что его зрение снова мутнеет.

Проклятая боль!

– Что ты принесла, подружка? – спросил он сову, которая вытянула лапку с привязанным к ней конвертом. Видимо, мальчик не понравился птице, поскольку она хукнула и улетела сразу же, как только конверт был отвязан.

Гарри добрел обратно и рухнул обратно на кровать, бросив конверт на ночной столик рядом и прижав пальцы к вискам. В его нынешнем состоянии даже результаты С.О.В. казались неважными. Они могут подождать. Мальчик застонал и почувствовал себя беспомощным.

Вдруг открылась дверь.

– Квайет! Квайет, я получила 13 С.О.В. и у меня общая оценка 93%!

Вместо ответа Гарри схватил подушку и накрыл ею голову.

– Не кричи, Гермиона! У меня голова сейчас взорвется! – пожаловался он, но Гермиона не обратила внимания:

– Давай! Посмотри свои результаты!

– Мне не интересно! Лучше принеси немного обезболивающего, – простонал Гарри.

– Квайет, пожалуйста! – умоляюще произнесла Гермиона. Он махнул:

– Хорошо, но при одном условии. Не кричи!

Она кивнула (чего он, разумеется, не видел) и открыла его письмо, изнемогая от любопытства.

– О! – выдавила девушка. Гарри что-то буркнул. – У тебя тоже 13 С.О.В., как и у меня, но общая оценка просто потрясающая!

Гарри пожал плечами, зная, что его незаинтересованность не помешает ей обсуждать результаты.

– 98, 3%!

Гарри снова пожал плечами, но мысль о том, как он расскажет Северусу о своих оценках, согрела его изнутри. Тот будет гордиться им.

Теперь Гермиона, наконец, заметила, что мальчику действительно плохо. Она выбежала из комнаты и почти сразу вернулась с маленьким пузырьком.

– Думаю, мадам Помфри сегодня даст Эрике еще. Пей, – сказала она, отбирая у Гарри подушку.

Он послушно выпил и через несколько минут результаты экзаменов показались ему уже интереснее. Зрение прояснилось и голова не вспыхивала болью при каждом ударе сердца.

– Спасибо, – он посмотрел на Гермиону. – Это было ужасно.

Она улыбнулась и потянула его с кровати:

– Идем завтракать. Она тоже там будет.

– Она? – Гарри недоуменно моргнул.

– Эрика, дурачок.

– Ясно, – несчастно пробормотал Гарри, не уверенный, счастлив ли он оттого, что теперь в доме уже три девочки. К его огромному облегчению, Сириуса или кого-нибудь из Ордена не было нигде видно (Сириус уехал учиться водить машину) и за столом сидели только двое болтающих девочек – Энни и новенькая. Даже слепому было ясно, что они подружки.

– Привет, – улыбнулся Гарри.

– Привет, Квайет! Представь, это Эрика, помнишь, я тебе говорила о ней? – Энни подпрыгнула, обняла Гарри за шею, чмокнула в щеку и подвела ближе к сидящей девочке. юноша покраснел и Гермиона хихикнула.

– Предательница, – пробормотал Гарри и заставил свои губы сложиться в чем-то наподобие вежливой улыбки.

– Я Квайетус Снейп. Приятно познакомиться, – сказал он, протянув девочке руку.

Она поглядела на него снизу вверх и на какой-то момент Гарри показалось, что он уже видел что-то подобное: он был уверен, что видел это лицо раньше – темно-карие, почти черные глаза, блестящие черные волосы, светлая кожа, лицо сердечком. Время остановилось на секунду, когда она пожала его руку:

– Эрика Найт. Мое почтение.

Гарри показалось или она действительно задержала его руку в своей чуть дольше, чем было необходимо?

– Ты не родственник Северуса Снейпа? – внезапно спросила она.

– Вроде того, а что? – удивился он.

– Мой учебник по Зельям написан каким-то Северусом Снейпом и, услышав твое имя, мне стало интересно, родственники вы или нет.

– Так вышло, что Квайетус его сын, – ответила Гермиона, когда Гарри ничего не сказал. Ее слова обратили внимание Эрики на присутствие Гермионы в комнате. До этого момента, она, казалось, не замечает девушку. Гарри нахмурился, пытаясь понять, что за проблемы у новенькой могли быть по поводу Гермионы.

– О, – Эрика широко ему улыбнулась и он недоуменно на нее уставился. Она уж слишком игриво, по мнению Гарри, подмигнула и отвернулась. Удивленный Гарри повернулся к Гермионе, обнаружив, что та тихонько хихикает. Мальчик вытаращил глаза. Значит ли это, что новенькая девочка с ним флиртует? Ему стало плохо при одной мысли.

Он точно знал, что не был таким уж привлекательным, скорее наоборот: худой, бледный, с короткими сальными волосами, высокими выпирающими скулами, большим носом (не таким крючковатым, как у Северуса, но его нос просто никогда не ломали). Когда он пытался запихнуть в себя кусочек тоста, то внезапно вспомнил о Лее и остатки аппетита немедленно испарились.

Лея… Как он мог быть таким идиотом и думать, что нравится ей? Даже больше – что нравится ей больше остальных. Ни Северус, ни Квайетус не были красавцами, а он был так похож на них… Он был дураком, полагая, что такая красивая девушка, как Лея, считала его хотя бы отдаленно привлекательным! Это было очевидно с самого начала!

А теперь… эта новенькая (Гарри не мог называть ее Эрикой даже про себя) флиртует с ним, или что-то вроде того… Это может означать только одно: ловушку. Или… она хочет просто покрасоваться перед ним, потому что он сын автора книги по зельям… Последняя мысль была явно глупой, внезапно понял мальчик и кашлянул. Обе девочки уставились на него. Гарри недовольно скривился и встал:

– Думаю, я … – но ему не дали закончить.

– Ой, перестань, Квайетус. Нет причин для бегства! – Гарри не мог поверить, что Гермиона прилагает усилия, чтобы он остался. Рядом с этой глупой девчонкой, которая … снова ему улыбнулась. Его желудок скрутила тошнота.

– Не могу, Гермиона, извини, – сказал он и улизнул.

Он определенно не хотел никаких «подружек» и всего этого. Ему вполне хватало Гермионы – его подруги (а вовсе не подружки!). И он даже мог спать с ней, если хотел! При этой мысли он улыбнулся. Особенно когда вспомнил взбешенного Сириуса.

Ну, он любит Сириуса, но тот ведет себя довольно раздражающе.

Он не мог дождаться выписки Северуса.

***

Северус нашел весьма приятным, что мальчишка пришел раньше, чем обычно, но не показал вида. Вместо этого он нахмурился (слегка, ничего угрожающего) и вздохнул в притворном раздражении.

– Итак, ты решил и дальше надоедать мне своим присутствием, – проворчал он и, к его удивлению, мальчишка улыбнулся. Возможно, он действительно знает его – подумал мужчина.

– Сегодня я получил результаты С.О.В., – сказал Гарри и вытащил коричневый хогвартсовский конверт. Снейп поднял бровь и уставился на мальчика долгим испытующим взглядом. Тот тяжело вздохнул:

– Думаю, ты должен взглянуть, – пробормотал он.

– Должен ли? – Северус поднял другую бровь. Мальчик скривился:

– Ну, это не обязательно. Но я хотел, чтобы ты сам это увидел. Если я правильно помню, ты получил 13 С.О.В. и общий результат 95%. Надеюсь, я не слишком сильно подорвал репутацию Снейпов…

Что-то в движениях мальчишки было таким знакомым… Может, они были похожи на движения Энни? Северус задумался и вздохнул.

Он все еще не знал, во что верить.

Ему хотелось верить, что мальчик (Квайетус – он пытался называть его по имени, но каждый раз это вызывало острую боль в голове) действительно был его – и Энни. Эти небольшие знакомые жесты, кажется, подтверждали его желание. Но он столько раз обманывался в жизни, что не хотел позволять своим скрытым чувствам затуманить мысли и действия. Более собранно Северус дотянулся до конверта и медленно открыл его.

– О! – все, что он смог сказать. Результаты действительно впечатляли. – Я никогда не видел такого высокого общего балла, – тише добавил он, но мальчишка лишь пожал плечами.

– У твоего брата были еще выше. Он получил максимум…

– Невозможно, – отрезал Северус, но на подростка это не произвело впечатления.

– Да ладно, Северус! Зачем мне говорить тебе об этом, если этого не было?

В самом деле, зачем? Да, мальчишка упоминал позавчера, что Ква… ох… его предполагаемый брат учился в Равенкло и был вероятным преемником Дамблдора.

– Я ненавижу то, что ты, кажется, знаешь о моей жизни больше меня, – мрачно пробормотал он.

– Я помогу тебе заполнить эти … пробелы, если ты позволишь мне, – Северус посмотрел на собеседника и только сейчас заметил, что у мальчишки ярко-зеленые глаза.

Зеленые глаза.

У Энни были прекрасные карие глаза. У него черные. Значит, мальчишка не его… Грудь Северуса внезапно сдавило. Но… Стоп! У проклятого Блэка зеленые глаза, если он не ошибается. Или у отца Энни? Возможно. Он облегченно вздохнул.

Но почему тогда мальчишка сказал, что его мать была магглорожденной?

– Северус? – он увидел обеспокоенное лицо. – Что-то не так?

– У тебя зеленые глаза, – задумчиво ответил мужчина.

Неужели в них промелькнула тень страха?

– Конечно, – ответил Гарри, – я унаследовал их с материнской стороны.

Значит, он сын Энни. Давление на сердце ослабло.

– Я получил еще конверт сегодня утром, – услышал Северус. В замешательстве он посмотрел в эти яркие глаза снова. – Из школы.

Мужчина взял другой конверт и открыл. Оба замерли в абсолютной тишине.

– Ну, это не так уж неожиданно, – удалось выдавить Северусу.

– Да уж, – поежившись, сказал мальчик.

– В основном, Лучшего Ученика и Ученицу выбирают из семикурсников.

– Я знаю. Но… мне будет семнадцать завтра, – мальчик улыбнулся. – А послезавтра тебя, наконец-то, выпишут.

– И ты переедешь ко мне, – Северус усмехнулся, но не слишком сердечно.

– Только если ты мне позволишь…

В глазах мальчика было ожидание и неуверенность. К своему удивлению, Северус хотел, чтобы тот жил с ним.

– Я твой официальный опекун, если я правильно помню слова Дамблдора. Это означает, что ты будешь жить со мной. И поскольку я не хочу жить в Поместье Блэков, тебе придется переехать в мое. Сожалею.

– Сожалеешь? О чем?

– Мы с Блэком не друзья.

Глаза мальчика весело блеснули.

– Какое понимание, Северус! – но он тут же успокоился, – Но вы помирились прошлым летом и с тех пор нормально общаетесь.

Это, должно быть, из-за Энни, подумал мужчина. К сожалению, во внешности мальчика было слишком много от Ноблестоунов, чтобы уловить ее черты… но по крайней мере было ясно, что это Снейп.

В первый раз после того, как он пришел в сознание в госпитале, Северус внимательно посмотрел на мальчика. Черные волосы, короткая стрижка, но почему-то тот носил челку, закрывающую лоб. Зеленые глаза, высокие скулы, большой нос, но губы не такие тонкие, как у него. Все черты лица были более мягкими, а само лицо более круглым. Но, несомненно, он был Снейпом.

– Ты похож на меня, – при этих словах мальчик, который тем временем изучал статью в Ежедневном Пророке, вздрогнул. Он поднял глаза и улыбнулся:

– Последний раз, когда я сказал тебе то же самое, ты ответил, что я похож на свою бабушку.

А! Его мать. Северус мог вспомнить ее лицо, но чувства, которые оно вызывало, были неопределенными и раздражающе спутанными.

– Что ты читаешь? – он сменил тему.

– В этой статье говорится, что суд над Люциусом Малфоем начнется через неделю, – в глазах мальчика появилось беспокойство. – Очень возможно, что меня вызовут давать показания.

Настроение Северуса внезапно испортилось.

– Ты не пойдешь, – сказал он.

– Мне придется. Я буду совершеннолетним, и я был там, когда он убил миссис Фигг…

– Ты можешь отказаться свидетельствовать…

– Но я не хочу.

Температура в комнате поднялась.

– Ты. Не. Пойдешь, – отчеканил Северус.

Мальчик вздохнул:

– Северус, я знаю, что его приговорят к пожизненному заключению и без моих показаний. И я знаю, что ты думаешь, что ты такой же, как он. НЕТ! – он предупреждающе поднял руку, когда мужчина хотел перебить его. – Я сказал «ты думаешь», потому что ты не помнишь некоторых вещей, – теперь его голос был не слышнее шепота. – Прошлым летом он был одним из тех, кто пытал тебя. Он… он…, – мальчик сглотнул, – размозжил твои руки. Мадам Помфри несколько часов восстанавливала их.

Северус перевел взгляд на руки. Мальчик лгал… или нет? Это была любимая игра Люциуса с жертвами… Но Северус никогда не был его жертвой! Они были друзьями! Он был крестным Драко! Люциус никогда не поступил бы так с ним! Но, исследуя свои руки, он припомнил легкую болезненность, которая возникала всякий раз, когда работа в больничной лаборатории требовала аккуратности и точности. Неужели это было?.. Все повреждения, что причиняли Пожиратели Смерти, нельзя было исцелить до конца, потому что злые намерения, что их побуждали, были как Непростительные проклятья, их эффект нельзя было полностью преодолеть, они проникали глубоко в подсознание жертв.

Северус сухо улыбнулся. Да, он не помнил последних событий, но он хорошо знал саму процедуру.

– В конце концов, это не был Эйвери, – пробурчал он с фальшивым воодушевлением.

– Эйвери пытал Га… Поттера, – внезапно сказал мальчик странным, тонким голосом.

Северус содрогнулся.

– Значит, ему повезло, что он умер, – ухмыльнулся он.

Мальчик заметно вздрогнул:

– Почему?

– Темная магия, – не раздумывая ответил мужчина. – Каждое ее применение оставляет воспоминания настолько сильные, что все шрамы открываются снова, даже если порезать палец ножом…

– Надолго? Ведь память тускнеет со временем… – вставил мальчик.

Северус скривил губы:

– О, нет. Это постоянное темное воздействие. Это нельзя исцелить или облегчить.

Но почему мальчик так побледнел?

– Что до Малфоя, – внезапно продолжил он, – в качестве директора он сыграл свою роль в моем похищении. Если бы не ты и не мои друзья, меня бы убили на глазах всех Пожирателей Смерти, в качестве примера. Медленно и мучительно.

Что-то застыло в груди Северуса при этой мысли. Он точно знал, о чем говорит мальчик. Но даже мысль о том, что его СЫН мог быть убит так…

– Что я сделал? – прошептал он.

– Ты оглушил Малфоя и замаскировался под него с помощью Всеэссенции. Но сначала ты попытался связаться с Дамблдором, но Орден не мог тебе помочь – незадолго до моего похищения произошли нападения на маггловские семьи, имеющие детей-волшебников. Дамблдор знал их всех, так что Орден отправился им на помощь. Ты предупредил Люпина, который отправился вслед за тобой вместе с некоторыми гриффиндорцами. Но вы смогли лишь рассеять внимание Пожирателей. Все казалось довольно безнадежным, но тут прибыли авроры…

– Как они узнали куда идти?

– Прошлым летом Люпин и Блэк обнаружили Темное Поместье, пока искали нас. Люпин предположил, что это и есть новое место встреч сил Волдеморта. Он оказался прав. Перед тем, как уйти следом за тобой, он попросил Гермиону передать Макгонагал куда они отправились.

– Когда они искали нас? – перебил его Северус.

На секунду мальчик замер и нахмурил брови. Затем пожал плечами:

– Ой, да ладно, я ошибся. Они искали тебя, конечно же.

Северус подозрительно уставился на мальчика и тут ужасное чувство остановило его дыхание:

– Тебя там не было, ведь так? – конечно же, Волдеморт никогда не пытал его сына.

– Нет, – резко ответил мальчик, – я просто ошибся.

Северус медленно выдохнул и даже его бешено стучащее сердце успокоилось.

– Слава Богу, – тихо буркнул он и ощутил в груди совершенно новое чувство: беспокойство за своего сына и, как следствие, сильнейшую ненависть к Волдеморту и ясное понимание своего решения оставить темную сторону. Если в прошлом его чувства к брату хотя бы отдаленно напоминали то, что он чувствовал сейчас, было совсем неудивительно, что его убийство изменило жизнь Северуса раз и навсегда.

***

Когда Гарри вернулся домой, он все еще ужасно дрожал. Дурацкий язык! Он почти обнаружил себя! Но Северус… вел себя так странно. Сегодня он не был привычным подозрительным типом. Он вел себя как его Северус – казался обеспокоенным и даже заботливым.

Что могло вызвать такие перемены? Он привык к мысли, что Гарри его сын? Гарри содрогнулся. Это была бы катастрофа. Если однажды он обнаружит, кто Гарри на самом деле после того, как месяцами будет считать его сыном… О, нет.

Он должен сказать Северусу правду. Даже если Дамблдор не согласен. Гарри не мог рисковать и потерять его навсегда.

– Привет, Квайет, – Гермиона улыбнулась ему с дивана. Она сидела, подтянув ноги к груди, читала. – Что-то не так?

– Я почти разоблачил себя, – мрачно буркнул Гарри и сел рядом с ней. – Где твоя новая подружка?

– Эрика? – девушка покачала головой, – Она не моя подружка. Она и ее родители беседуют с профессором Дамблдором. Как профессор Снейп?

– Почему? – Гарри проигнорировал вопрос.

Гермиона посмотрела на него, как на идиота:

– Сам подумай. Вчера она потеряла дедушки и бабушку. На нее напали. Естественно, ее родители хотят знать, что произошло и почему.

– Думаю, они знают, почему. Из-за этого они уехали из Британии.

– А, да, – Гермиона кивнула. – Как твой отец?

– Не понимаю, – буркнул Гарри. – Он вел себя так … сочувствующе… – мальчик хотел рассказать, что произошло, но громкий крик прервал его.

– НЕТ, АЛЬБУС! Я ПОДЧИНИЛСЯ ТЕБЕ ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД, НО ТЕПЕРЬ Я ХОЧУ ДРАТЬСЯ! НЕ ЗАСТАВЛЯЙ МЕНЯ ВОЗВРАЩАТЬСЯ ДОМОЙ ПОСЛЕ ТОГО, КАК ОНИ УНИЧТОЖИЛИ МОИХ РОДИТЕЛЕЙ!

Гарри и Гермиона обменялись ошеломленными взглядами. После короткой паузы последовало:

– ХОГВАРТС БЫЛ ДОСТАТОЧНО БЕЗОПАСЕН, ЧТОБЫ ЗАЩИЩАТЬ ДАЖЕ ГАРРИ ПОТТЕРА!

Снова молчание.

– НЕТ!

Молчание.

– ЕГО УБИЛИ ЛЕТОМ! МЫ ОСТАЕМСЯ ЗДЕСЬ! МЫ ВЗРОСЛЫЕ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ПРИКАЗЫВАТЬ НАМ ПРИЕЗЖАТЬ И УЕЗЖАТЬ ПО ТВОЕМУ ЖЕЛАНИЮ! Я САМ БУДУ ПРИНИМАТЬ РЕШЕНИЯ!

Гермиона выдавила смущенную улыбку. Гарри пробормотал:

– Я согласен…

Через несколько минут в комнату ворвалась чрезвычайно возбужденная Эрика. Она была настолько вне себя, что даже не попыталась флиртовать с Гарри, а драматично рухнула в кресло и сказала:

– Мы остаемся в Британии.

– Да, – кивнула Гермиона, – мы слышали.

– Папа немного нервничает, – быстро объяснила Эрика. Она явно почувствовала себя лучше, поскольку скрестила ноги и откинула голову назад, позволив волосам упасть на лицо. Предполагалось, что это будет привлекательно, подумал Гарри, но у него это вызвало лишь разочарованный смешок.

Конечно, зачем бы э-э-э…. симпатичной девушке обращать внимание на такого неприятного типа, как он? Не говоря уже о том, что поведение Эрики отталкивало лучше любой другой причины.

Гарри испытал неимоверное облегчение, когда ее родители покинули Имение, забрав дочь с собой. Он ухватился за предоставленную возможность и пристал к Дамблдору:

– Сэр, Северуса выпишут послезавтра. Я не хочу больше лгать ему, сегодня я чуть не прокололся…

– Квайетус, ты должен.

– Не понимаю почему. Если даже он не любит Гарри Поттера, он достаточно хороший актер, чтобы умело играть свою роль. Теперь в Хогвартсе я живу не с ним, а в гриффиндорской башне, я уже не так бездарен в зельях, думаю, мне удастся заслужить его уважение как самому себе. И я все еще его племянник.

– Нет, Квайетус. Мы не можем рисковать разоблачением.

– ЭТО НЕ РИСК! – вспылил Гарри, но заставил себя успокоиться. – Все знают, что он стер себе память. Это может быть хорошим объяснением, почему он изменился по отношению ко мне…

– Гарри, послушай, – лицо директора было очень серьезным: – По некоторым необъяснимым причинам Северус ненавидел Гарри Поттера чрезвычайно сильно. В действительности, если бы вы не были родственниками, я не думаю, чтобы он принял тебя.

– Он принял меня задолго до того, как мы узнали о нашем родстве!

– Да, в абсолютно экстремальной ситуации, Гарри. Но сейчас у нас нет шансов создать даже похожую.

– Мы сможем объяснить ему…

– Он слишком эмоционален и подвержен предубеждениям, чтобы принять подобный факт.

– Он не такой!

– Гарри! – нетерпеливо воскликнул Дамблдор. – Подумай немного! Он ненавидел тебя из-за родителей. Он был так настроен против тебя, что ничего из того, что ты делал, не могло его переубедить! Я много раз пытался поговорить с ним о тебе. Он не слушал. Он противился даже возможности просто поговорить с тобой. Он выделил тебя когда тебе было одиннадцать. Да, он защищал тебя, потому что твоя мать была достаточно проницательна, чтоб заставить его поклясться в этом именем его брата…

– Вы хотите сказать, что он нехороший человек? – рыкнул Гарри.

– Нет. Я говорю тебе, что он не рациональный человек. Ты не можешь ничего объяснить ему. Ты не можешь просветить его. Ну, если он любит тебя, то у тебя получится, но чтобы объяснить ему что-то или заставить действовать, нужно использовать эмоциональные аргументы.

Гарри уже открыл рот, чтобы возразить, но правда в словах Дамблдора остановила его. Черт, он знал все это о Северусе! В этом он был похож на Сириуса – неудивительно, что они не выносили друг друга.

Но…

Было слишком много «но».

– Он узнает, Директор, – наконец сказал Гарри: – Он узнает, случайно, и это навсегда разрушит наши отношения. Может, он и не рациональный человек, когда это касается других, но это не значит, что он идиот. Он сложит два и два, и обнаружит правду в самый неподходящий момент, вот увидите… – он замолчал и на какой-то момент, казалось, Дамблдор согласится с ним.

– Значит, ты должен быть очень осторожен, Гарри, – сказал тот, наконец. – Это война и я хочу, чтобы ты был под его защитой. Он умелый и сильный волшебник, если бы не он, сейчас ты был бы мертв.

– Я знаю, – вздохнул Гарри, – но…

– Нет, мистер Снейп, – внезапная официальность в голосе мужчины показала бесполезность дальнейших споров. – Вы будете вести себя как его сын. Никаких возражений. Я должен идти.

Он встал и Гарри последовал за ним.

– Будь осторожен. Все будет хорошо.

Только когда Дамблдор исчез в пламени, Гарри мрачно буркнул:

– Я не согласен.

***

Той ночью Гарри и Гермиона снова сидели в гостиной без сна. Гермиона невидяще уставилась в камин, наблюдая за танцующими язычками пламени. Гарри с умеренным интересом читал «Темные войны в 20 столетии». Время от времени он прочитывал некоторые параграфы о наиболее интересных событиях, держа в голове, что меньше чем через час ему исполнится шестнадцать. Это была мирная ночь и Гарри был уверен, что день рожденья также будет самым лучшим (исключением был, разве что, тот день рожденья, когда он узнал от Хагрида, что он волшебник, в той хлипкой хижине посреди моря). Иногда он даже проверял часы на стене, чтобы быть уверенным, что не пропустит этот момент, и когда понял, что Гермиона заметила его периодические взгляды, извиняющеся улыбнулся.

Гермиона пожала плечами.

В следующий момент камин взорвался разноцветными искрами, которые разлетелись по всей комнате, когда кто-то возник в пламени и, выбравшись из камина, упал на коврик возле дивана. Гермиона вскрикнула, Гарри вскочил на ноги и, вытащив палочку, направил ее на нежданного гостя.

Тот, однако, никак не показал, что намерен на кого-то напасть. Он вообще не двигался.

Гарри опустил палочку (к этому времени Гермиона тоже достала свою) и подошел к неподвижному телу. Когда он наклонился, то побледнел:

– Это Арес. – Гарри перевернул друга на спину. – Он без сознания.

– Это чертовски очевидно, – буркнула Гермиона, ошеломив Гарри. Гермиона ругается?

Девушка передернула плечами и положила палочку на кофейный столик.

– Гермиона, кто сегодня дежурит? – спросил мальчик, рассматривая синяки на лице и шее Ареса.

– Флетчер, как всегда, – вздохнула она и направилась к двери. – Я приведу его.

Гарри кивнул. Его внимание было поглощено Аресом, который был в очень плохой форме. Гарри видел на нем не так уж много синяков, но остаточные эффекты разных проклятий для него были очевидны. Они все еще сотрясали тело мальчика, так что по реакции мускулов Гарри узнал, что это была, в основном, Тормента, но вовсе не учебного уровня, – грустно отметил он про себя.

Арес дрожал и друг закутал его в еще теплое одеяло Гермионы, пока ждал Флетчера. Ему не пришлось ждать долго.

– Он жив? – был первый вопрос Мундунгуса. Войдя в комнату, он быстро потушил огонь в камине.

– Да. Его прокляли несколько раз, но завтра он придет в себя. На него не накладывали Непростительных.

– Поглядим, – Флетчер встал на колени рядом с мальчиком и внимательно просканировал его палочкой. – Ни Непростительных, ни Империуса, слава Мерлину.

– Его несколько раз подвергли Проклятью Кнута, – вздохнул Гарри, следя за палочкой Флетчера.

– Откуда ты знаешь? – спросил тот и снял с Ареса футболку.

– По реакции кожи. Его не били на самом деле, поэтому кожа не повреждена, но все эти синяки на нем, – Гарри показал, – могут быть только от этого. Некоторые из них уже недельной давности, – грустно заметил он.

– Ему не нужна профессиональная помощь, но я сообщу директору. Не знаю, как он сюда попал…, – Флетчер замолчал.

– Я сказал, что он может прийти сюда в случае крайней необходимости, – ответил Гарри.

Лицо Флетчера потемнело от гнева:

– Дамблдор не будет рад. И я тоже. Это было крайне безответственно.

– А что мне надо было сказать ему? – огрызнулся Гарри. – Его родители – Пожиратели Смерти. Его мать хотела сделать из него такого же. Я должен был согласиться с ней? Арес даже предлагал мне, чтобы его заклеймили и он мог собирать информацию для Ордена. Мне пришлось убеждать его не делать этого.

Он серьезно посмотрел Флетчеру в глаза:

– Я думаю, Орден должен пристальнее наблюдать за детьми из Слизерина. Вы не подготовлены к подобным проблемам. Я знаю, было глупо предлагать ему укрыться здесь, но я не мог придумать ничего больше. Здесь он защищен…

– Но его мать и люди Ты-Знаешь-Кого в министерстве легко проследят за ним. Каминная сеть не безопасна.

– Но мы не можем аппарировать. Портключи редки и их можно использовать только раз, и то с разрешения Министерства. И, насколько можно судить по его состоянию, это действительно была крайняя необходимость.

Флетчер, в конце концов, оставил спор и ушел поговорить с директором. Ребята левитировали Ареса в комнату Гарри и положили на его постель.

Дамблдор нашел их там. Он не выглядел счастливым. Он был очень усталым, его лицо было изборождено морщинами и досадой.

– В следующий раз, когда ты захочешь сделать что-то подобное, Квайетус, предупреди нас, – сказал он, проверив состояние Ареса.

– Я только хотел помочь ему.

– Ты подверг опасности всех остальных своей безответственностью!

– Мы под действием Фиделиуса. Никто не найдет нас, даже если танцевать перед домом! – огрызнулся Гарри.

– Они не могут найти нас, но найдут штаб Ор…

– Надеюсь, что нет, директор, – слабый голос перебил его. – Я запутал следы.

Арес попытался сесть и Гермиона помогла ему. Устроенный поудобнее, он продолжал:

– Сначала я попал в Дырявый Котел, там подождал двадцать минут и прыгнул в Св. Мунго. Сюда я пришел через госпиталь.

– Кто сделал это с тобой? – спросил Гарри, указав на сходящие синяки. Арес вспыхнул.

– Мой дядя. Я оглушил его и сбежал, – сухо пробормотал он. Затем он посмотрел на Дамблдора. – Я не хочу присоединяться к Вы-Знаете-Кому. Мать сказала, что теперь я должен занять место, которого достоин, среди его слуг… Я сопротивлялся. Поэтому она пригласила брата моего отца, чтобы убедить меня. Сегодня они хотели отвести меня прямо к … Вы-Знаете-Кому. Думаю, меня бы убили за мое сопротивление.

Он вздохнул.

– Простите, директор, что вызвал такую ситуацию. Я не знал.

– Вы не должны извиняться, юноша, – Дамблдор тоже вздохнул и его взгляд снова нашел Гарри. – Мистер Снейп, с другой стороны, должен был поговорить со мной, прежде чем принимать такое опасное решение, затрагивающее других людей…

– А что мне было делать? – Гарри не смог сдержаться и снова огрызнулся. – Ему нужна была помощь и защита. Только потому, что он не… – он на секунду замер, – Квайетус Снейп, его нужно защитить…

– Довольно! – теперь Дамблдор был рассержен. – Я не говорил, что ты не можешь помогать друзьям, но ты не сказал никому из взрослых об этом решении…

– Я НЕНАВИЖУ, что все, кроме меня, могут принимать решения самостоятельно, – закричал Гарри в ответ. – Или принимать решения относительно меня!

Арес и Гермиона оцепенело смотрели на двух волшебников. Те стояли лицом к лицу и хотя ни у одного из них не было палочки, и ни один не шевельнулся, в воздухе отчетливо ощущалась враждебность. Оба излучали такую внутреннюю мощь, их воля схлестнулась с такой силой, что комната едва не тряслась.

– Молодой человек, ведите себя прилично, – сказал Дамблдор спокойно.

– Я не мой отец, сэр, – процедил Гарри сквозь зубы. – Я выполню то, что предназначено мне судьбой, но до тех пор, – он нахмурился и в окнах задрожали стекла, – я хочу жить своей жизнью. СВОЕЙ жизнью.

– Слишком многие жизни стоят на кону, Квайетус. Тебе необходимо было оценить опасность, прежде чем принять решение.

– А кто принимает в расчет МОЮ жизнь? Мне всегда приходится принимать и уважать остальных. Но кто будет уважать МЕНЯ?

– Я уважаю тебя, Северус, уважает тебя…

– Нет! – снова закричал Гарри. – Я никогда не смогу снова заслужить его уважение и любовь, до самой моей смерти!

– Самопожертвование не значит смерть, Квайетус.

Внезапно напряжение ушло и плечи Гарри поникли:

– Не лгите мне, сэр. Я не вынесу больше лжи, – он медленно повернулся и вышел, тихо закрыв за собой дверь.

Ни Гермиона, ни Арес не отваживались взглянуть на директора. Вся ситуация выглядела слишком странно. Они не знали, что сказать и как реагировать. Некоторое время ни один из них не шевелился. В конце концов, первым шевельнулся директор, нарушив оцепенение. Гермиона вздохнула. Арес сполз с подушек и снова улегся.

Но неудобная ситуация не закончилась. В следующий момент дверь распахнулась и вошел Сириус, таща Гарри за плечо.

– Извиняйся! Немедленно! – рыкнул он.

Гарри упрямо сжал губы.

– Сириус, отпусти его, – спокойно сказал Дамблдор.

– Но…

– Отпусти его, – повторил Дамблдор. – И принеси Веритасерум.

Блэк подчинился, но перед уходом он бросил последний яростный взгляд на Гарри.

– Я верю Аресу, – внезапно сказал тот и помассировал поврежденное плечо. – Вам не нужно проверять его.

– Ты так же доверял Лее, – тихо сказал Гермиона.

– И я не возражаю, – добавил Арес. – Я хочу, чтобы меня проверили.

Гарри взглянул на людей в комнате и пожал плечами:

– Хорошо, – сказал он непреклонно и вышел.

После минутного колебания Гермиона последовала за ним и поймала его на кухне.

– Гарри, что, по-твоему, ты делаешь?

– Не называй меня так, – он зашипел на нее, – и это не твое дело!

Она неуверенно моргнула:

– Но … ты всегда был таким тихим…

Гарри выдавил горький смешок:

– Я начинаю ненавидеть, что все пытаются контролировать мою жизнь больше, чем я сам, – просто сказал он, – и я уже не ребенок. Я хочу сам принимать решения, даже если все они будут неправильными и глупыми.

Гермиона подошла и дотронулась до его руки:

– В этом случае Дамблдор был прав. Ты должен был сказать кому-нибудь…

– Я знаю, – воскликнул Гарри и стряхнул ее руку, – но случилось слишком много всего, и я совершенно забыл!

Гермиона облегченно вздохнула.

– Значит ли это, что ты извинишься перед директором? – с надеждой спросила она.

– Нет, – рявкнул Гарри – Я по горло сыт им и его манипуля…

– Квайетус!

– Оставьте меня в покое! – Гарри впечатал кулак в стол. – Я сделаю все, что он хочет от меня, но не жди, что я буду извиняться! – он упал в кресло, уперся локтями в стол и спрятал лицо в ладонях.

– Я ненавижу, что всегда должен быть сильным, всегда должен понимать других, что у меня никогда не было шанса жить своей жизнью…

Гермиона села рядом.

– Не думай, что ты одинок в этом, – начала она. – Нам всем приходится уживаться и принимать других людей. У всех свои трудности, всем приходится страдать от чего-то, что случается в жизни, – она остановилась. – А у Дамблдора, как у директора и главы Ордена, намного больше ответственности, чем у тебя или меня. Он не может позволить себе сконцентрироваться только на одной вещи. Кажется, что он слишком жесток с тобой, но ему приходится учитывать больше вещей, чем мы можем представить, чтобы принимать каждое решение. Ты был таким внимательным до сих пор. А сейчас ты как капризный маленький ребенок не желаешь взглянуть дальше своей собственной жизни.

Гарри слышал, как она ушла и он остался на кухне один.

– С днем рожденья меня, – пробормотал он и закрыл глаза.