"Сквозь стены" - читать интересную книгу автора ([[email protected]] enahma)

Глава 2. Дуэли.

Гарри невидяще таращился в окно. У него на коленях лежал большой коричневый том, заменяющий ему стол, пальцы теребили перо. Он не знал, что делать. Он читал и перечитывал письмо Ареса, но не представлял, что может посоветовать своему другу. Иногда он бросал взгляд на почти чистый пергамент на коленях. Пока там было написано только:

Арес,

И он не знал, что еще может написать. Он слишком устал, чтобы мыслить ясно. События предыдущего дня, включая грубости Северуса и его видение с Эйвери в главной роли высосали все его силы и сейчас он чувствовал себя опустошенным и изможденным. Поведение Сириуса и Гермионы после его рассказа прошлой ночью также не радовало – во время позднего завтрака они обращались с ним как с умирающим или серьезно больным: разговаривали тихо и смотрели сочувствующе. Так что Гарри вдруг почувствовал, что с него хватит и ускользнул в свою комнату, чтоб написать ответ Аресу.

В какой-то момент он подумал, что можно спросить совета у Северуса, но после непродолжительных размышлений отверг эту идею. Пока их взаимоотношения были не те, что раньше, а Северус и тогда не доверял Аресу. Он бы точно счел это письмо ловушкой, но если и так, то это была ловушка для Ареса, а не для Гарри.

У Гарри сжалось сердце, когда он представил, в какой ситуации сейчас был Арес. Каждый раз, размышляя об этом, он чувствовал странное облегчение – ему никогда не приходилось выбирать между Волдемортом и … и чем? Конечно, семья Ареса никогда не отдаст его Волдеморту, как это сделали родители его отца – его собственные предки! Конечно, нет!

Гарри закрыл лицо руками. Он не мог быть в этом уверен. Он не знал семью Ареса, а тот много раз намекал, что подозревает свою мать в том, что она, как и его отец, Пожиратель Смерти. Родители Северуса были достаточно жестоки, чтобы подвергнуть пыткам своих сыновей и наложить на младшего Убийственное Проклятье. И сам тон письма Ареса очень напугал Гарри. Тот был в ужасе: он все время повторял: «Я не знаю, что делать», строчки письма были неровными, как если бы его руки тряслись, пока он писал, его признание в собственных опасениях – все говорило о том, что друг Гарри находится в смятении и глубоко несчастен.

Гарри просто не мог оставить его. Арес был на его стороне даже после появления старшего Малфоя, даже после его распределения в Гриффиндор, всегда был рядом, по-своему – тихий, но готовый поддержать. У Гарри были серьезные подозрения, что Малфой со своей бандой избили его, по крайней мере, однажды, но Арес прекрасно скрыл все следы.

Так что же ему написать?

Он вздохнул и опустил перо.

Арес, – писал он, – боюсь, я не могу дать тебе хороший совет насчет того, что тебе делать. Но если ситуация станет опасной, думаю, ты можешь приехать сюда. Ты знаешь, где я нахожусь и камин почти всегда работает. Будь осторожен, не рискуй зря. К.

Он свернул пергамент и привязал его к ноге совы, которая принесла письмо. Птица ухнула, вылетела в открытое окно и через несколько минут исчезла в хмурых небесах. Как раз вовремя. Тихий стук заставил Гарри вздрогнуть, пока он, задумавшись, глядел вслед сове.

– Войдите, – сказал он и отвернулся от окна. Сириус просунул голову в открытую дверь.

– Я тебя не побеспокоил? – спросил он и Гарри покачал головой в ответ:

– Нет.

Сириус вошел и закрыл дверь.

– Я… я хотел бы поговорить с тобой, – осторожно сказал он. Гарри указал на кресло:

– Садись, – и сам уселся в кресле напротив. – Так как-то проще.

Блэк сел, но Гарри видел, что тот чувствует себя неуютно. Он мялся и не поднимал глаз от пола.

– Итак? – нетерпеливо спросил мальчик.

– Насколько серьезна … амнезия Северуса? – буркнул Сириус, все еще глядя в пол.

– Достаточно, – ответил Гарри. – Он не помнит весь прошлый год и своего брата.

– Ты выглядел расстроенным вчера, когда вернулся из госпиталя…

– Ну, – Гарри не собирался давать Сириусу повод злиться на Северуса. – Мы увиделись первый раз за много недель и он не хотел верить истории Директора о том, что я его сын.

– Но ты НЕ его сын! – воскликнул Блэк, посмотрев, наконец, на Гарри. Тот занервничал:

– Да, я знаю, что биологически я не его сын. Не нужно напоминать мне это, – он огрызнулся, но в следующий момент уже успокоился. – В любом случае, я попросил Дамблдора не лгать Северусу, но он не согласился. Он думает, что эта ложь поможет сохранить мою историю в тайне. Директор уверен, что Северус не примет меня, если узнает правду о моем усыновлении. Я думаю, он не прав, но я точно уверен, что сейчас мы не можем сказать Северусу кто я на самом деле.

– Почему? – вопрос Блэка поверг Гарри в недоумение.

– Господи, Сириус! Северус Снейп НЕНАВИДИТ Гарри Поттера! – воскликнул он нетерпеливо.

– Но он пытался спасти тебя в той проклятой тюрьме! И ты говорил, что он спас тебя тогда, на первом курсе.

– Да, потому что моя мама вынудила его стать моим клятвенным защитником, – сказал Гарри устало. – Она заставила его поклясться именем его брата, что он будет защищать меня. Но для него в его нынешнем состоянии его брат никогда не существовал, как и любовь к нему. Только вынужденная клятва, из-за которой, он сам признался мне там, он ненавидел меня еще больше.

– Этот проклятый грязный…

– СИРИУС! – предупреждающе рявкнул Гарри. – Что бы ни произошло, он все еще тот человек, которого я люблю как отца!

– Но почему?

– Ты что, не слышал, что я говорил ночью?! Мы узнали и научились уважать друг друга. Мы были заперты в одной камере две недели. Нас мучили и почти убили там. Мы…

– Но сейчас все по-другому, – перебил его Блэк. – И я … Знаешь, Гарри, я не думаю, что он примет тебя без…

– Да, я знаю, – гнев Гарри испарился, сменившись внезапной усталостью. – Я знаю. И я также знаю, что он обязательно обнаружит, что я Гарри Поттер, потому что он не так глуп. Я лишь надеюсь, что к тому времени я смогу пробиться сквозь его стены… как-то…

Его голос затих.

– Если он тебя тронет, клянусь, я… – начал Сириус, но Гарри перебил его:

– Он волшебник, а ты сейчас сквиб, Сириус. Ты ничего не сможешь ему сделать. С другой стороны, я могу справиться с ним. Я знаю его, даже если он не знает меня. И… Сириус, я не ребенок, я могу защитить себя.

– Тебе нет и шестнадцати, – слегка улыбнулся Блэк. – Хотя, в твоем возрасте я тоже считал себя взрослым, но позже…

– Сириус, ты не встречался лицом к лицу с Волдемортом, когда был в моем возрасте. Тебе не приходилось проживать двухнедельную пытку, быть свидетелем смертей, играть роль месяцами, оставлять своих друзей… А Северус все это время был со мной.

– Это не моя вина, что я не мог! – огрызнулся Сириус.

– Я знаю. И не моя. Это просто произошло и мы не можем ничего изменить, – голос Гарри был полон смирения. Стало тихо.

– Гарри? – неуверенно спросил Сириус несколько минут спустя.

– Хмм?

– Я сожалею.

– Я тоже сожалею, Сириус.

***

Снейп лежал на кровати и читал последний выпуск Вестника Зельеделия. Гарри узнал его сразу, как только вошел в комнату. Это был тот самый выпуск, в котором была опубликована статья Снейпа о модифицированном Волчьелычном зелье – ее напечатали, когда Северус лежал в коме. Гарри читал журнал своего дяди и был чрезвычайно удивлен, что понимает почти все. Ему пришлось предпринять небольшое научное исследование в библиотеке, чтобы понять некоторые трудные места, но в целом все было ясно.

– Я вижу, что ты уже просмотрел это, – сказал вдруг Снейп и закрыл журнал.

– О! – улыбнулся Гарри, – Ты прочел мои заметки на полях.

Он отметил те места, которые хотел обсудить с Северусом.

– Мне нравится, как ты задаешь вопросы, – Мастер Зелий указал Гарри на кресло и снова открыл журнал. – Вот этот, например, – и он пустился в объяснения.

За каждым его утверждением следовала долгая дискуссия и следующие полчаса пролетели так быстро, что ни один из них не знал сколько времени, когда они закончили. Когда сестра зашла предупредить их о приближающемся ужине, они были окружены кусочками пергамента, Гарри, стоя коленками в кресле, склонился над столом, рассматривая картинки, что рисовал Снейп, поясняя свои слова. Они были так погружены в беседу, что не заметили женщину, которая, улыбнувшись, оставила их одних.

– Эй, Северус, тебе лучше поправляться быстрее, потому что я не думаю, что Гермиона и я сможем правильно сварить его для Ре… упс, – Гарри замолчал, увидев шок на лице мужчины. На несколько минут он совершенно забыл о его состоянии и теперь подозревал, что сболтнул что-то лишнее.

Мастер Зелий, активно жестикулировавший в течение всего разговора, скрестил руки на груди и сжал губы в тонюсенькую линию. Невероятно длинную минуту стояла полная тишина. Воздух замер.

– Ты имеешь в виду мисс Грейнджер? – и когда Гарри кивнул, Северус спросил. – А что вы делаете вместе летом?

– Дамблдор не сказал тебе, где я живу сейчас? – спросил Гарри с надеждой.

– Нет, – последовала знакомая ухмылка. – Он лишь заверил меня, что ты в безопасности.

– Ну тогда, – Гарри вздохнул и попытался приготовиться к худшему, что могло произойти. – Но тебе это не понравится.

– Выкладывай, – рявкнул Снейп.

– Тебе придется узнать, что произошло в конце последнего семестра.

– Я знаю, что Люциус был директором и убил профессора по Защите от Темных Искусств, – Снейп скривил губы в грязной ухмылке. – Эта работа действительно проклята. Итак? Что произошло?

– Произошли нападения на маггловские семьи, в которых есть дети-волшебники. Родители Гермионы – мисс Грейнджер, если тебе так больше нравится, были убиты и она осталась совсем одна, у нее нет других родственников. Ты был без сознания, так что… – Гарри запнулся перед еще одной маленькой ложью. – Дамблдор разрешил нам переехать в штаб Ордена вместе с Сириусом Блэком и его приемной дочерью.

– Что?! – лицо Северуса вспыхнуло неописуемой яростью. – Ты живешь с этим убийцей? Дамблдор что, совсем обезумел? Я…

– Замолчи! – воскликнул Гарри, но его реакция взбесила Снейпа еще больше.

– Не смей разговаривать со мной в таком тоне, мальчишка!

– Но ты… – так же взбешенно начал Гарри, но остановился. – Хорошо, – сказал он намного спокойнее и скрестил руки на груди. – Можешь декламировать дальше.

– Нет, мальчик, – прошипел Снейп. – Или ты будешь вести себя прилично, или убирайся, я не возражаю! Я не позволю так разговаривать со мной!

Гарри только пожал плечами и приложил все силы, чтобы не выпалить в ответ что-нибудь ужасное. В какой-то момент он даже попытался улыбнуться и досчитать до десяти – наверняка Целительница имела в виду и такие ситуации, когда давала такой совет.

– Очевидно, ты разобрался, кто есть кто. Дамблдор совсем обезумел, Блэк – убийца, моя мать – кусок дерьма, а я должен следить за своим тоном, чтоб заслужить твое драгоценное внимание, не так ли? – сказал, наконец, Гарри и хотя он сказал это спокойным тоном, его намерения были далеки от мирных.

Снова тишина.

– То, что я сказал о твоей матери… – начал Снейп и внезапно показался неуверенным, но Гарри не дал ему закончить:

– Ничего. Мы оба знаем, что директор всегда будет умнее и мудрее нас, что Блэк не убийца, хотя Мудрейх все равно лишил его магии и приговорил к пожизненному заключению в Либерти – он не получил поцелуя дементора только потому, что дементоры присоединились к Волдеморту прошлым летом, и теперь он не больше, чем простой сквиб. А что до моей матери…

– Она не маггла, верно? – спросил Снейп, явно не прислушиваясь к остальным словам мальчика. – Она не может быть – результаты теста…

В его словах было столько надежды, что Гарри едва не пнул его в гневе:

– Слушай, мне все равно, что там показали эти результаты, я… – но вдруг он понял, что говорит не с отвратительным мерзавцем, которого помнил по урокам Зельеделия.

Северус был болен, он потерял свои воспоминания и чувства, и сейчас был неспособен принимать, выражать и даже чувствовать настоящие эмоции. Эта мысль успокоила Гарри достаточно, чтобы он мог продолжать более спокойно:

– Я не могу говорить об этом, Северус. Ты был эмоционально вовлечен в эти события и я не знаю как рассказать тебе о них без того, чтобы случайно не нанести вред твоей памяти – Целительница предупредила меня об этом. Тебе лучше спросить об этом Директора. А насчет того, что я, Гермиона и Блэк живем вместе – Директор считает, что мы в безопасности в Поместье Блэков, потому что сейчас там штаб Ордена. С другой стороны, Гермиона и я были воспитаны магглами и сейчас мы учим Блэка, как справляться в маггловском мире. Мы и весь Орден под заклятьем Фиделиус.

– Но вам не угрожает опасность, – саркастически отмахнулся Снейп. – Вам не обязательно быть «в безопасности».

– Если это твое «вы» относится ко мне, то должен тебе сказать, что я действительно в опасности. Не знаю, почему Дамблдор не сказал тебе, но Волдеморт знает, что ты действовал в интересах Дамблдора и поэтому ты уже не шпион, а предатель, и ты знаешь, какое наказание у него полагается членам семьи предателей.

Снейп внезапно побледнел и выражение его лица потеряло свою остроту.

– Он говорил мне, но я … – прошептал он. – То, что произошло в Министерстве насчет моего участия в деятельности Пожирателей Смерти как-то связано с тобой?

– Да. Волдеморт похитил меня и собирался убить. Ты пришел за мной. Нам едва удалось выжить.

Гарри надеялся, что не упомянул ничего опасного, только факты.

– Как он смог добраться до тебя? Ты же был в Хогвартсе, правда? – еще один подозрительный взгляд.

– Портключ, – коротко ответил Гарри. Определенно, Северус подозревал даже собственного сына в нарушении школьных правил.

– А! Старые штучки. Как с Поттером, – глаза мужчины были устремлены в потолок. – Кстати, о Поттере. Что ты думаешь о нем? Ты должен быть на том же курсе, что и этот маленький испорченный идиот.

– Нет, не на том, – сердце Гарри забилось быстрее, ладони вспотели. Взгляд Снейпа остановился на его лице.

– Но ты на пятом курсе, как Поттер! Ты должен знать его!

– Он умер, Северус, – голос мальчика задрожал. На лице Снейпа при этом откровении появилось такое самодовольство, что Гарри едва смог дышать от эмоциональной боли.

– Так значит, желания иногда сбываются, ну-ну…

Гарри почувствовал тошноту и слабость. Однако это не было чем-то неожиданным.

«- Вы действительно ненавидели меня?

– Должен признаться, что … да».

Снейп признался в этом ТАМ, в волдемортовом аду. Гарри все понимал, но это ранило все равно. Это ранило чертовски больно, больнее, чем что бы то ни было за всю его жизнь. Внезапно ему захотелось оказаться одному. Он вскочил и ринулся к двери.

– Куда ты? – бросил Снейп ему в спину.

– Подальше от тебя. Достаточно тебя на сегодня.

Не оглядываясь, он открыл дверь и вышел. Но, прежде чем захлопнуть ее, он просунул голову внутрь и презрительно посмотрел на Северуса:

– Волдеморт две недели пытал Поттера в Поместье Кошмаров и, наконец, Питер Петтигрю, да, он, а не Сириус Блэк! – наложил на него Убийственное Проклятье, – он поглядел на слегка шокированного мужчину. – Прощай.

БУМ!

Гарри не помнил, когда еще получал такое удовольствие от того, что просто хлопнул дверью.

Их отношения не казались ему замечательными.

***

– Квайетус, постой! – знакомый голос остановил его безрассудную гонку.

– Что… Невилл! – удивленно воскликнул он. – Как… Что ты тут делаешь?

Гарри тут же понял, что его вопрос был по крайней мере, невежливым, потому что Невилл смущенно вспыхнул и отвел взгляд.

– То же, что и ты, я думаю, – пробормотал он и Гарри почувствовал себя так же неуютно, как и его круглолицый друг.

Несколько долгих минут никто из них не решался заговорить.

– Извини, – начал Невилл. – Ты не знал…

– Я знал, – признался Гарри. Он не хотел скрывать от Невилла больше, чем было необходимо. – Северус рассказал мне давно, когда я спросил его, почему он так отвратительно ведет себя с тобой…

Невилл поднял голову и Гарри увидел, что он улыбается. И улыбнулся еще шире, увидев что-то за спиной у Гарри.

– Профессор Снейп! Вы очнулись! – воскликнул Невилл.

Желудок Гарри подпрыгнул к горлу, когда его друг обрадовался выздоровлению еще недавно ненавистного профессора. Он медленно повернул голову в сторону Северуса, чувствуя, будто его тело окаменело. Абсолютный ужас на лице Северуса сделал его беспокойство еще тяжелее.

– Невилл, он… – как-то удалось выдавить ему.

– Мистер Лонгботтом, что Вы здесь делаете? – холодно спросил Снейп, придя в себя.

Неуверенность растеклась по лицу Невилла.

– Э… – он не мог придумать подходящий ответ.

– Общественный визит, – быстро сказал Гарри.

На короткий момент шок вернулся на лицо Мастера Зелий, но почти сразу исчез. Только чтобы смениться отвратительной самодовольной улыбкой, которую Гарри имел несчастье наблюдать несколько минут назад.

– Понятно, – он скривился. Уже не в первый раз за этот день Гарри почувствовал желание пнуть его.

Кажется, Невилл понял, что к чему. Он повернулся к Гарри с вопросительным выражением лица. Гарри просто кивнул.

– Я лучше пойду, – Невилл протянул Гарри руку. – Увидимся позже, приятель.

Они пожали руки и Невилл испарился. Хмурый Снейп, однако, остался. Он выглядел очень сердитым. Наверное, он и был, подумал Гарри.

Снейп схватил мальчика за руку и затолкал обратно в комнату. Захлопнув дверь, он повернулся к нему:

– Что это было? – хмуро спросил он.

– Невилл Лонгботтом, один из твоих студентов, который получил «Сверх ожиданий» на среднегодовом экзамене по зельям. – Гарри знал, что упоминание экзаменационных результатов Невилла не улучшит ситуацию, но не мог отказать себе в удовольствии. – И он также мой друг.

– Друг, – легкое сомнение закралось в холодный голос Снейпа.

– Точно, как и Гермиона Грейнджер, и Арес Нотт, – Гарри скрестил руки и гордо поднял голову.

– Но они гриффиндорцы! Как ты можешь дружить с чертовыми гриффиндорцами?

– Арес слизеринец. И еще: Дамблдор и ты решили не распределять меня, и Макгонагол поставила мне занятия вместе с гриффиндорцами-пятикурсниками.

Тут он замолчал. Пока он не был готов рассказать Северусу о своем распределении.

В первый раз за два последних разговора Гарри уловил что-то в выражении лица Северуса. Что-то похожее на усталость и смущение – и это немедленно прогнало его гнев и подавленность.

– Позволь мне рассказать тебе, – мягко сказал он и подошел ближе к строгому мужчине. – Позволь мне помочь.

Неуверенность снова появилась на лице Снейпа:

– Я не думаю, что это будет мудро. По крайней мере, не сейчас. Кассия, Главная Целительница, считает, что это может подождать. Дамблдор также не все мне рассказал. Я понимаю их, но… – он внезапно понял, что говорит, и замолчал. Гарри снова почувствовал гнев, но на этот раз он был направлен на тех двоих взрослых.

– Они не запрещали мне разговаривать с тобой, наоборот. Целительница только сказала, чтоб я не давал тебе суждений, а только рассказывал факты, – юноша почти чувствовал сомнения мужчины.

– Это, должно быть, очередной замечательный план Дамблдора, – прошептал тот вдруг. – Он хочет, чтобы мы поговорили и узнали друг друга.

Этот Северус был так похож на того, кого Гарри научился любить, что он вскричал, не успев подумать:

– Но мы знаем друг друга! – и уже в следующий момент понял, какую глупость совершил. – Извини, – добавил он немедленно, – Я забыл посчитать.

– Посчитать?

– До десяти, прежде чем говорить.

Северус только кивнул и забрался в постель:

– Хорошо. Давай рассмотрим факты. Я знал тебя до прошлого лета?

Дыхание Гарри на секунду замерло и он пожелал, чтобы Дамблдор был здесь и помог ему решить, как ответить.

– Нет, – наконец сказал он. – Ты вызвал меня после побега от Волдеморта.

– Побега?

– Да, ты был его пленником.

– Я… Как он обнаружил, что я шпион?

– Ты пытался спасти Поттера, – Гарри сказал это настолько нейтрально, как мог.

– Я. Спасти. Поттера. Мой бог, это не может быть правдой!

Гарри захотелось выругаться:

– Думаю, тебе тоже стоит начать считать, прежде чем говорить. Ты действительно имел в виду то, что сказал?

Бледное лицо Северуса неуверенно скривилось.

Прошло много времени, прежде чем он снова заговорил:

– Это один из тех затруднительных эмоциональных пробелов, как их называет Кассия, – глубоко задумавшись, сказал он. – Я ЗНАЮ, что я мог бы спасти Поттера в той ситуации, но не думаю, что поступил бы так сейчас.

– Но … почему? – неуверенно спросил Гарри. Ответ последовал немедленно:

– Потому что он просто глупый, безответственный, раздражающий, дерзкий, нахальный и самонадеянный мальчишка, точная копия своего отца, который… – поток слов замер. Гарри вздохнул, но промолчал. – Здесь есть что-то, что я не могу вспомнить. Джеймс Поттер сделал что-то, что я не могу припомнить, вместе с этим уб… с Блэком.

Гарри слегка воспрял духом, отметив, что Северусу удалось удержаться от оскорблений Сириуса. – Тогда они почти убили меня.

– Да, инцидент с оборотнем, – кивнул Гарри.

– Так ты знаешь.

– Ты мне рассказал.

– Есть ли что-то, что я не рассказал тебе?

Гарри решил сесть. Он пододвинул кресло так, чтоб видеть Северуса и устроился в нем.

– Ты рассказал мне много всего, Северус.

Тишина.

– Ты не мой сын, верно? – вдруг спросил Мастер Зелий.

– Вспомни проверку крови.

– Я помню, но все еще не могу поверить. Я должен помнить тебя! Я не стирал тебя из памяти! Зачем мне было делать это?

– Чтобы защитить меня от Министерства, – расстроено прошептал Гарри.

– Но… зачем тебя надо было защищать? Что ты сделал?

– Прости, Северус, – шепот Гарри был едва слышен, – Этого я не могу тебе сказать. Не сейчас. Пока не могу.

***

В последующие дни их отношения стали намного более спокойными и тихими. Они почти не разговаривали о прошлом – Снейп уклонялся от подобных разговоров и зная его, Гарри подозревал, что тот чувствует себя смущенным или даже стыдится моментов своей невольной открытости перед ним. Это было ему знакомо: Гарри хорошо помнил их разговор в Рождество о прошлом отца в качестве Пожирателя Смерти и последующие дни неловкого молчания. И хотя нынешняя тема не была такой деликатной, даже сам факт, что Гарри знает больше о Снейпе или о прошлогодних событиях, был достаточно неприятен. Не говоря уже о пробелах в его воспоминаниях.

Так что они проводили время за игрой в шахматы или обсуждали статьи по зельеделию. Их отношения оставались прохладными: Снейп даже не произносил имя «Квайетус», ни о чем его не спрашивал и не выказывал ни малейшего желания узнать мальчика получше.

Гарри был бесконечно опечален этим. Но всякий раз, когда Сириус пытался успокоить его, отвергал поддержку. Он не хотел, чтобы Сириус злословил о Северусе, обвинял его или злился, нет. Сириус никак не хотел понять, насколько это ранит крестника. Так что Гарри как мог избегал разговоров с ним. Вместо этого он предпочитал с благодарностью принимать открытую и понимающую поддержку Гермионы – она никогда не обсуждала отношения Гарри и Северуса, но всегда выслушивала его внимательно и непредубежденно.

Через несколько дней Сириус оставил Гарри в покое, отгородившись молчанием. Он чувствовал себя обиженным. Когда Гермиона попыталась их помирить, крестный отказался пойти навстречу и Гарри пришлось признать, что он ничего не может с этим поделать, но что именно Сириус ведет себя в этой ситуации как ребенок.

– Я не веду себя по-детски! – кричал тот. – Это ты вечно возвращаешься из госпиталя напряженный и сердитый, ты защищаешь мерзавца, который понятия не имеет о тебе, ты …

– Замолчи! – вскочил Гарри. – Ты ничего не понимаешь!

– Я прекрасно понимаю! – Сириус скрестил руки. – Он стер себе память! Это означает, что он не тот человек, что раньше, Гарри! Он не хочет видеть тебя! Ты ему даже не нравишься! И если его память не вернется, он никогда не станет прежним!

– Нет! Ты ошибаешься! Не воспоминания делают человека таким, какой он есть!

– Именно они!

Когда Гермиона вошла в комнату, она увидела двух человек, яростно уставившихся друг на друга.

– Квайет! Сириус! Чем, по-вашему, вы занимаетесь? – нервно спросила она. – Ваши глупые препирательства слышно во всем доме! И, Сириус, – она повернулась к мужчине, – НИКОГДА не называй Квайетуса никаким именем кроме этого. Мы не одни в имении. Здесь Энни и другие члены Ордена. Своим безответственным поведением ты подвергаешь его опасности, хотя предполагается, что ты взрослый!

Сириус изо всех сил сжал кулаки и не сказав ни слова, выскочил из комнаты, захлопнув дверь. Гарри повернулся к лестнице, собираясь вернуться к себе, но Гермиона коснулась его плеча, остановив:

– Квайетус, постой.

Его нога остановилась на полпути к ступенькам, плечи поникли:

– Что?

Гермиона подошла ближе.

– Сириус отчасти прав, ты знаешь, – неуверенно сказала она.

– Нет, – Гарри мотнул головой, но через секунду добавил. – Или не совсем. По крайней мере, не насчет Северуса, – он немного подумал. – Ты знаешь, я много думал об этом и понял, что его характер уже сформировался, когда это произошло. Любовь, которую он чувствовал в прошлом, влияет на него, даже если он не помнит о ней сейчас. Он просто запутался и … Мне кажется, он чувствует себя еще и немного униженным.

Гарри посмотрел прямо на девушку: – Ему нужен кто-то, понимаешь? Директор и главная Целительница думают, что я справлюсь с этой ситуацией. По крайней мере, я его предполагаемый сын, а не незнакомец. Даже если он не верит, что я его сын – и в этом он абсолютно прав, – горестная морщинка появилась в уголке его рта.

– Ты говорил с Дамблдором?

– Нет. Я разговаривал с Целительницей. Это она мне рассказала.

После этого разговора Гарри старался проводить больше времени в своей комнате. Он был благодарен, что Гермиона прервала его стычку с Сириусом, потому что не хотел разочароваться в нем. А при таком безответственном отношении, которое продемонстрировал крестный, это было слишком легко. Так что Гарри решил держаться от него подальше, насколько возможно.

В последующие дни атмосфера не стала теплее: ни один из них не пытался начать разговор, даже на нейтральные темы и Гермионе приходилось разговаривать с ними по очереди о каких-нибудь отвлеченных вопросах.

Ей повезло: произошло два неожиданных события, которые можно было обсуждать. Временный Министр назначил дату официальных выборов – 30 августа. Сразу после этого волшебное сообщество пришло к согласию, которое стало еще крепче после начала суда над Малфоем-старшим.

Оба эти события интересовали Гарри. И кандидатура следующего министра, и результат суда над Малфоем играли определенную роль в их с Северусом дальнейшей жизни, не говоря уже об их важности в ситуации открытой войны.

Летом произошло много нападений Пожирателей Смерти. Большинство было неожиданными для Дамблдора и Патила – теперь, когда ни у Министерства, ни у Дамблдора не было шпиона во внутреннем круге сторонников Волдеморта после раскрытия Северуса. А Гарри, из-за постоянной боли, сопровождающей его видения, мог уловить лишь обрывки полезной информации. Так что пока потери светлой стороны были велики: число жертв, включая магглов, превысило две сотни.

Однако Волдеморт не беспокоил своих возможных последователей – не пострадал никто из членов чистокровных семей – только смешанные. После его нападения в мае на маггловские семьи, в которых были дети-волшебники, Министерство оказало помощь уцелевшим и переселило потенциальных жертв (в основном, в Америку), одновременно охраняя оставшихся, так что в череде нападений был почти двухмесячный перерыв. Но сразу после объявления о выборах атаки темных волшебников возобновились, очевидно, чтобы показать слабость официального правительства. Очевидно – потому что можно было с уверенностью сказать, что именно Аркус Патил будет новым Министром.

По-другому обстояло дело с судом над Малфоем. Его уважали и боялись достаточно, чтобы признать невиновным в тех ужасах, в которых его обвиняло Министерство. Гарри был шокирован этим, когда прочел о подобной возможности в Пророке, сидя у Северуса в госпитале. Когда он показал статью мужчине, тот лишь пожал плечами:

– Просто слишком много денег и связей. Он чистокровный и всегда занимался благотворительностью, он был директором Хогвартса четыре месяца… Это слишком много, чтобы его можно было признать виновным быстро, – усталым голосом объяснил Снейп, но теперь Гарри был достаточно внимателен, чтобы за ложной усталостью уловить несомненную заинтересованность.

Сириус, наоборот, скептически объявил все это глупостями и показал явное нежелание обсуждать эту тему.

Гарри поймал себя на мысли, что страстно ждет наступления августа, когда он будет подальше от Сириуса и его раздражающего отношения. Северуса, даже в его нынешнем состоянии, было намного легче выносить, чем Сириуса в его лучшей форме. Гарри даже засмеялся, когда осознал это.

Может быть, он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был Снейпом.

***

Гермиона беспокоилась. Квайетус (Гарри – она больше не могла думать о нем как о Гарри, потому что юноша, с которым она познакомилась в прошлом году, был … не похожим на того Гарри, которого она знала все предыдущие годы) за последние недели снова похудел (по ее мнению, он потерял не меньше стоуна (16 кг)), его лицо уже было даже не бледным, а землистым, как у профессора Снейпа, у него постоянно были синяки под глазами, а выражение глаз крайне редко бывало бодрым. Все время, когда он не был в госпитале, он потерянно слонялся по дому.

Долгое время Гермиона подозревала, что причиной всему Снейп и старалась ничем не выдать свои подозрения, чтобы не сделать ситуацию еще хуже. Она хорошо знала, как Квайетус реагирует на подобные замечания Сириуса и отчего их отношения превратились в уважение на расстоянии, вместо дружбы, как было раньше. Гермиона приходила в ужас, что Квайетус может остаться совсем один в такое тяжелое для него время, и поэтому старалась ничем его не провоцировать, но разделять его опасения, чувства и боль. Это случалось нечасто. Наоборот – она чаще обращалась к нему за поддержкой, когда горе одолевало ее, и всегда получала чуткого слушателя и полное принятие.

Но она ошибалась. Точнее, она ошибалась отчасти, потому что состояние профессора Снейпа действительно нисколько не улучшало настроения Гарри, но главная причина была не в этом.

А в постоянном, каждодневном переживании пыток Волдеморта. Гарри спал едва ли несколько часов каждую ночь. Она обнаружила это совершенно случайно.

Однажды Гарри забыл (или не захотел) левитировать ее обратно в ее комнату из гостиной и она проснулась среди ночи на довольно неудобной кушетке. По дороге в спальню, Гермиона заметила свет, пробивающийся из-под двери комнаты Гарри. Она осторожно заглянула внутрь, стараясь не разбудить спящего, но Гарри не спал. Он читал. И был настолько уставшим, что даже не заметил ее, стоящую в дверях.

Из любопытства Гермиона проследила за ним следующей ночью.

И следующей.

И следующей.

И каждую ночь Гарри читал, вместо того, чтобы спать.

Гермиона раздумывала, что делать. Она не спала только три ночи подряд, пока следила за Гарри, и изнемогала от усталости и недостатка сна настолько, что едва могла пережить день. Она не стала делиться своими открытиями с Сириусом – на этой стадии их отношений с Гарри это был бы наименее мудрый поступок. Гарри был бы в бешенстве, Сириус был бы в бешенстве из-за его скрытности и в конце концов они бы совершенно разругались. Ей очень хотелось отправиться в госпиталь и посоветоваться с профессором Снейпом, но вряд ли в этой ситуации он мог сделать что-то полезное.

Она не знала, что ей делать. Поэтому, просто ради их дружеских отношений с Гарри, она проверяла – спит ли он, но не желая потревожить его, не входила в комнату, а просто сидела час или два напротив его двери. Очевидно, она не была такой стойкой, как Гарри, потому что несколько раз просто засыпала от усталости прямо на полу.

На восьмую ночь ее добровольной вахты она услышала бормотание, доносящееся из-за его двери. Без раздумий Гермиона зашла в затененную, но не темную комнату и заметила Гарри, свернувшегося в клубочек. На лице мальчика застыла боль, но все его состояние выражало стойкость перед пыткой: кулаки были сжаты так крепко, что костяшки пальцев побелели, он весь вспотел, зубы были крепко сжаты, но он лежал, не шевелясь. Иногда легкие судороги пробегали по напряженному телу, и он тихо стонал. Все поведение Гарри показывало такую степень самоконтроля… и Гермионе не понадобилось много времени, чтобы понять причину.

Гарри позволял себе страдать, чтобы получить информацию для светлой стороны.

Почти в беспамятстве, она села рядом с ним и положила руку ему на лоб, медленно и осторожно убрала влажные волосы с его лица. Внезапно все его тело напряглось еще больше, и слезы просочились из-под век.

– Северус… – он свернулся в руках Гермионы, все еще во власти сна. – Так больно… – пробормотал он и уткнулся головой ей в плечо. Девушка в отчаяньи крепче обняла его. Гарри глубоко вздохнул. Очевидно, его видение прекратилось, но он не проснулся. Гермиона чувствовала, что вся его пижама влажная от пота. Он все еще потел. Так что она подтянула одеяло повыше, закутала Гарри по самую шею и закуталась сама. Она уснула, прислонившись головой к спинке кровати.

***

Когда Гарри проснулся в теплом коконе, его первой мыслью было, что Северус опять его нашел и вернул в постель, как это часто бывало раньше. Но тело рядом с ним было меньше и каким-то … другим. Даже запах был непохож. Оно было каким-то … женским.

Он взглянул наверх и чуть не закричал, шокированный. Его держала Гермиона, сидя, облокотившись на спинку кровати, держала возможно, не один час.

Гарри отодвинулся, медленно и осторожно, и увидел облегчение на лице девушки, когда тяжесть исчезла с ее ног. Она вздохнула и повернулась набок.

Еще бережнее Гарри уложил ее и накрыл их общим, еще теплым одеялом. Затем осторожно лег на другой стороне кровати, призвал другое одеяло и провалился в сон снова.

Только услышав хриплый рев Блэка со стороны двери несколько часов спустя, он понял, что было не слишком разумно оставлять спящую Гермиону в своей постели.

Он все еще практически спал, когда тот выдернул его из-под одеяла, вытащил из его спальни и пригвоздил к стене в своей комнате:

– Чем, по-твоему, ты занимаешься в моем доме?

Гарри с трудом открыл глаза и зевнул:

– Чего?

– Ты – и Гермиона – в одной постели! – лицо Сириуса от гнева стало таким же багровым, как в свое время у дяди Вернона.

– Ничего не значит, – пробормотал мальчик и снова зевнул, скрючившись.

– Не смеши меня! – вскричал Сириус. – Тебе еще даже нет шестнадцати!

– Я знаю, – Гарри сполз вниз.

– И?

– И что? Слушай, Сириус, дай мне поспать. Я хочу спать…

У Сириуса, однако, были другие планы относительно мальчика. Он поднял его перед собой так, чтоб у него был отличный шанс кричать прямо тому в лицо:

– Если я еще хоть раз поймаю тебя на этом, паршивец, я выбью это из тебя!

Тут Гарри начал понимать, что происходит:

– Мы ничего не делали! У меня был кошмар и она…

– У тебя кошмары слишком часто! – рявкнул Сириус.

– Да. Это так, – тихий голос Гарри заставил бушующего мужчину сбавить тон.

– Что вы делали? – чуть спокойнее спросил он.

– Спали. Просто спали, Сириус. Мы даже не встречаемся. Она мой друг, а не подружка! – Гарри потряс головой. – Вообще-то я сейчас не ищу романтических отношений. Последняя … девушка, которой я симпатизировал, оказалась немного злой. Этого оказалось достаточно, я полагаю, – сказал он и снова зевнул. – Пожалуйста, можно я теперь пойду и посплю еще немного?

Сириус бросил на него последний подозрительный взгляд и махнул на свою кровать:

– Спи на моей. Твоя занята.

– Спасибо, Сириус, – буркнул Гарри и нырнул под одеяла.

– Я спрошу Гермиону тоже, как только она проснется.

– Я не возражаю, – Гарри пожал плечами, уже в полусне.

– И я скажу Снейпу…

Сон был моментально забыт.

– НЕТ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ! – Гарри выпрыгнул из постели. – Даже если я знаю, что ты неправ, и между мной и Гермионой ничего нет, из-за простого факта о нас в одной постели он разозлится на меня! Ты не можешь быть таким жестоким! Скажи Дамблдору, если хочешь, я не возражаю, но не Северусу, пожалуйста, Сириус, не Северусу! – Едва вымолвив последние слова, он подумал, что Сириус не может быть настолько безжалостным! Полными страха глазами он смотрел на крестного.

– Извини, Га… Квайетус, – вспыхнул тот, – Я не скажу ему, не волнуйся.

Гарри облегченно рухнул обратно на кровать:

– Так можно я посплю?

– Конечно, – и мужчина вышел, закрыв за собой дверь с легким щелчком.