"Коктейль на троих" - читать интересную книгу автора (Уикем Маделин)

Глава 20

На следующий день ровно в одиннадцать часов Роксана и Мэгги уже стояли у дверей квартиры Кендис. Сначала они звонили и стучали, потом Мэгги наклонилась и с помощью зеркальца от пудреницы заглянула в щель почтового ящика.

– На коврике – целая куча писем и газет, – объявила она и, выпрямившись, посмотрела на Роксану. – Я ужасно волнуюсь.

– Я тоже, – призналась Роксана.

В молчании они спустились вниз и, не сговариваясь, опустились на верхнюю ступеньку крыльца. Некоторое время обе сосредоточенно молчали, потом Роксана сказала:

– Я ее очень обидела, когда разговаривала с ней в последний раз. Я… Н-нет, не знаю… Должно быть, я просто вышла из себя.

Мэгги тяжело вздохнула.

– Это можно понять. Тебе, наверное, было очень нелегко.

Голос ее звучал сочувственно, однако при мысли о том, что Ральф и Роксана были любовниками, она снова испытала что-то вроде шока. По дороге от вокзала Ватерлоо Роксана успела поведать подруге всю свою историю, и Мэгги на добрых пять минут лишилась дара речи. У нее не укладывалось в голове, как люди могут дружить столько времени и не знать всех секретов друг друга. И как могла Роксана так спокойно обсуждать с ними Ральфа, ни разу не выдав своих чувств, даже не намекнув, что речь идет о ее любимом человеке? Конечно, другого выхода у Роксаны не было, и все же Мэгги чувствовала себя уязвленной. Кроме того, выяснилось, что она, оказывается, совсем не знала свою ближайшую подругу – не знала, какой у нее на самом деле характер, каких принципов она придерживается.

– Я вела себя с Кендис так, словно это она во всем виновата, – объяснила Роксана. – Но на самом деле я просто выместила на ней свою досаду, свое отчаяние…

– К сожалению, это только естественно, – ответила Мэгги, подумав. – Если человек злится, ему необходим козел отпущения.

– Коза, – машинально поправила Роксана, и обе невольно улыбнулись.

– Возможно, ты права, – вздохнула Роксана еще несколько минут спустя. – Но я не могу себе простить, что спустила всех собак именно на Кендис. Будь это кто-то другой, я бы так не переживала, но Кендис… Даже если бы она была передо мной виновата, мне не следовало поступать так со своей лучшей подругой!

– Я тебя очень хорошо понимаю, – призналась Мэгги и покраснела. – Ведь я поступила так же. В тот день у меня ничего не получалось, мир казался сущим адом, и когда Кендис позвонила, чтобы извиниться за то, что она тогда мне наговорила, я просто бросила трубку. – Она робко посмотрела на Роксану. – Эти несколько недель действительно были у меня очень трудными, – сказала она. – Такими трудными, что я даже не берусь их описать. Теперь мне даже кажется, что я как будто немного помешалась, хотя, конечно, это меня не извиняет, – добавила она поспешно.

Обе снова немного помолчали. Мимо проехал автомобиль, пассажиры которого с любопытством посмотрели на двух молодых эффектных женщин, сидящих на ступеньках подъезда.

– Я ничего не знала, – промолвила Роксана, когда автомобиль скрылся за углом. – Ты всегда казалась мне такой собранной, волевой женщиной, способной организовать свое окружение самым рациональным образом. Да и по твоим рассказам все было просто замечательно – поэтому я и не волновалась…

– Я знаю. – Мэгги некоторое время рассматривала извилистую трещину в асфальте, потом вздохнула. – Это было глупо с моей стороны, но… Я просто не могла признаться, как тяжело мне было и какой одинокой, несчастной, никуда не годной я себя чувствовала. Я не могла рассказать об этом даже Джайлсу… – Мэгги задумчиво прищурилась, вспоминая. – Впрочем, вру! – решительно сказала Мэгги. – Я хотела рассказать тебе. Это было как раз в тот день, когда мы встречались в «Манхэттене». Но нам помешали, а потом… Что случилось потом, ты сама знаешь. – Она криво улыбнулась. – Наверное, этот вечер так и останется худшим в моей жизни. Я чувствовала себя такой неповоротливой, безобразно толстой, я была выжата, как лимон. К тому же я постоянно думала о Люсии, которую мне пришлось оставить со свекровью… А тут еще эта Хизер! Неудивительно, что мы все переругались. – Она с сожалением повела плечами. – Скорей бы все это забыть!

– Какая же я свинья! – искренне огорчилась Роксана. – Я должна была сообразить, догадаться, наконец – просто почувствовать, как тебе тяжело. Тогда бы мы с Кендис выбрали время и просто приехали бы к тебе… – Она прикусила губу. – Ну и подруга из меня! За своими проблемами я совсем забыла и о тебе, и о Кендис! Таких подруг надо вешать за ноги на Лондонском мосту! Мэгги представила себе эту картину и фыркнула.

– Ладно уж, – сказала она великодушно. – В конце концов, тебе пришлось тяжелее, чем нам обеим. Гораздо тяжелее.

С этими словами Мэгги обняла Роксану за плечи и прижала ее к себе. Некоторое время обе сидели неподвижно и молчали. Мимо прошел почтальон, с любопытством покосившись на них, но они не отреагировали.

– Итак, что нам теперь делать? – первой нарушила молчание Роксана.

– Нужно поехать в редакцию и взять за жабры этого жирного карася – Джастина, – решительно заявила Мэгги. – Пусть все нам объяснит, иначе я его живьем выпотрошу. – Она встала и отряхнула юбку. – Давай возьмем такси, чтобы не тратить время.

– Кстати, мне нравится твой костюм, – заметила Роксана. – И вообще, ты выглядишь даже лучше, чем до родов. – Она окинула взглядом красновато-лиловый шелковый костюм Мэгги, белую блузку и блестящие, аккуратно уложенные волосы. – Ты, кажется, недавно подстриглась, я угадала?

– Да, – ответила Мэгги и загадочно улыбнулась. – Перед тобой совершенно новый человек, Рокси! Новая прическа, новый костюм, новая помада… Вчера вечером я совершила налет на наш местный универсальный магазин. И, между нами, оставила там небольшое состояние…

– Тебе очень идет, – сказала Роксана с одобрением. – Не только фасон, но и цвет.

– Главное, держаться подальше от плачущих младенцев, иначе мой новый жакет тут же пропитается молоком, – пошутила Мэгги. – С природой не поспоришь.

– О-о!.. – Роксана состроила брезгливую гримаску. – Избавь меня, пожалуйста, от физиологических подробностей!

– Такова оборотная сторона материнства, – беззаботно откликнулась Мэгги, помогая ей встать. – Ну, идем же!

Она быстро зашагала вдоль улицы к стоянке такси, удивляясь на ходу самой себе. Если бы несколько недель назад кто-нибудь сказал ей, что она будет шутить по поводу кормления грудью, Мэгги без колебаний плюнула бы этому человеку в лицо. То же относилось и к ее новому костюму. Никогда и ни за что Мэгги не поверила бы, что будет носить одежду на два размера больше, чем раньше, и чувствовать себя в ней превосходно!

Выбравшись из такси у здания «Оллсоп пабликейшнз», Мэгги на несколько секунд замерла, разглядывая знакомый фасад. Это было, безусловно, то же самое здание, где она проработала столько времени, но сейчас оно показалось Мэгги каким-то другим. Можно было подумать, что за несколько прошедших месяцев все здесь ухитрилось существенным образом измениться.

– Странно, – пробормотала Мэгги, когда Роксана, взмахнув магнитным пропуском, открыла стеклянную дверь. – У меня такое ощущение, словно я не была здесь несколько лет.

– У меня тоже, – согласилась Роксана. – Признаться, я удивлена, что моя карточка все еще работает. – Она посмотрела на Мэгги. – Ну что, готова к бою?

– Да.

Они переглянулись и, улыбнувшись друг другу, плечом к плечу вошли в вестибюль.

– Мэгги! – воскликнула Дорин, сидевшая за конторкой в приемной на первом этаже. – Какая приятная неожиданность! Ты прекрасно выглядишь, дорогая. А где маленькая?

– Дома, – ответила Мэгги – Со свекровью.

– Как жалко! Нужно было захватить ее с собой – нам всем ужасно интересно на нее взглянуть, на твою очаровательную крошку. На кого она похожа – на тебя или на Джайлса?.. – Дорин подтолкнула локтем вторую секретаршу – застенчивую рыжеволосую девушку, которую Мэгги не знала. – Это та самая Мэгги Филипс, о которой я столько тебе рассказывала, – сказала она. – Познакомься, Мэг, это – Джулия. Она работает у нас всего третий день.

– Рада познакомиться, Джулия. – Мэгги вежливо кивнула. – Послушай, Дорин…

– Расскажи что-нибудь про Люсию! – продолжала тараторить Дорин. – Правда, она прелесть? Я уверена, она такая же красивенькая и умненькая девочка, как мама!

– Она… она действительно не такая, как другие дети, – с гордостью сказала Мэгги и поспешно добавила: – Вообще-то, мы по делу, Дорин. Нам нужно к Джастину. Узнай у него, можно ли подняться к нему сейчас.

– А его, кажется, нет, – ответила Дорин. – Они с мистером Оллсопом куда-то уехали. Впрочем, я сейчас узнаю. – Она нажала кнопку на селекторе. – Привет, Элис, это Дор. Джастин на месте?

– Проклятье! – пробормотала Мэгги, поворачиваясь к Роксане. – Мне и в голову не приходило, что его может не оказаться на месте…

– Джастин вернется примерно через час, – сказала Дорин. – Они с Чарльзом поехали смотреть эскизы.

– Какие эскизы?

– Ох, не спрашивай меня, дорогая, Джастин мне не докладывает. Вот он вернется – сама у него и спросишь.

Мэгги скрипнула зубами и бросила быстрый взгляд на Роксану.

– Ну, надо же! Посоветоваться со мной им и в голову не приходит. Похоже, Чарльз с подачи Джастина решил изменить оформление журнала, а я узнаю об этом чисто случайно!

– Ну, и что будем делать? – спросила Роксана.

– Ждать, – твердо ответила Мэгги.

Но час прошел, а Джастина все не было. Сидя в приемной на мягких кожаных креслах, Мэгги и Роксана лениво перелистывали старые номера «Лондонца», поворачиваясь в сторону двери каждый раз, когда кто-нибудь входил в вестибюль. Сотрудники издательства тепло приветствовали Мэгги и тут же начинали расспрашивать о ребенке.

– Если еще хоть один человек спросит, на кого больше похожа Люсия – на папу или на маму, – я не выдержу и кого-нибудь укушу, – пробормотала Мэгги, когда очередная знакомая из отдела маркетинга, удовлетворив свое любопытство, прошествовала к лифту. – Или лучше говорить, что она похожа на Арнольда Шварценеггера? Может, тогда они отстанут?

Роксана ничего не ответила. Словно зачарованная, она смотрела на фотографию Кендис, на которую только что наткнулась в старом номере «Лондонца». «Наш штатный корреспондент Кендис Брюин знакомится с положением в лондонских домах для престарелых» – гласил набранный крупным шрифтом заголовок. Рядом с ним смотрела с фотографии круглая мордашка Кендис – брови слегка нахмурены, глаза внимательные и серьезные. Глядя на этот снимок, Роксана почувствовала, как у нее защемило в груди. Несмотря на сдвинутые брови, Кен совсем не выглядела тертым калачом. Она была похоже скорее на взрослого ребенка – наивного, доверчивого и ранимого.

– Рокси, с тобой все в порядке? – с тревогой спросила Мэгги.

– Мы должны были это предвидеть, – пробормотала Роксана и, опустив журнал, повернулась к подруге. – Ведь мы с самого начала знали, что эта маленькая сучка не принесет Кендис ничего, кроме неприятностей! Мы должны были… – Она потерла лицо. – Не знаю… предупредить ее хотя бы…

– Мы пытались ее предупредить, – возразила Мэгги. – Помнишь? Но она не стала нас слушать.

– И все же надо было что-то предпринять. А мы… мы просто отвернулись от нее. Разбирайся, дескать, как знаешь – мы свое дело сделали!

– Но что мы могли? Ведь мы даже ничего не знали толком. Согласись, наша неприязнь к Хизер была чисто интуитивной. У нас не было ровным счетом ничего, кроме предчувствий. Да, Хизер нам не понравилась, но ведь это не аргумент! Во всяком случае, недостаточно серьезный.

Обе надолго замолчали. В приемную вошли двое мужчин, – судя по всему, какие-то бизнесмены – и, поглядев на подруг, направились к конторке секретаря.

– Как ты думаешь, где она может быть? – спросила Роксана, поворачиваясь к Мэгги. – Ведь по всем признакам Кендис отсутствует уже несколько дней.

– Ума не приложу! – честно ответила Мэгги. – Но что-то мне подсказывает, что она жива и здорова. Может быть… может быть, она решила превратить свой вынужденный отпуск в каникулы? – добавила она неуверенно.

– Мы должны были быть рядом, – твердо сказала Роксана. – Никогда себе не прощу, что оттолкнула Кендис, когда она во мне нуждалась! Я виновата перед ней, Мэг, и перед тобой тоже. – Она посмотрела на Мэгги. – Я должна была догадаться, как тебе тяжело, и приехать. Или хотя бы позвонить.

– Я сама не хотела, чтобы кто-то знал… – Мэгги смущенно опустила взгляд. – Я скрывала, как мне плохо, и в результате чуть не…

– В том-то и дело! – с горячностью перебила Роксана. – Мы не должны ничего скрывать друг от друга и притворяться, иначе какие же мы подруги? Пусть каждая из нас знает: что бы ни случилось, она всегда может рассчитывать на помощь остальных. Ведь это так страшно – остаться с бедой один на один! – В глазах Роксаны, всегда такой уравновешенной и нисколько не сентиментальной, заблестели слезы. – Обещай мне, Мэгги, что в следующий раз ты обязательно позвонишь мне, пусть это даже будет среди ночи или… в общем, когда тебе понадобится.

Я тут же приеду и сделаю все, что нужно: приберу в доме, съезжу за продуктами, выведу погулять Люсию… или Джайлса – смотря кого из них тебе понадобится сбыть с рук.

Мэгги хихикнула. Роксана тоже улыбнулась, но тут же снова стала серьезной.

– Правда, Мэгги, позвони мне. И не притворяйся больше, что все отлично, если на самом деле тебе тяжело.

– Обещаю, – сказала Мэгги и несколько раз моргнула, стараясь загнать обратно выступившие на глазах слезы. – Я… я обязательно позвоню тебе. Может быть, даже когда мне будет хорошо! – Она улыбнулась. – А ты не забудь мне сообщить, когда у тебя в следующий раз наметится роман с боссом, ладно?

– Договорились. – Роксана порывисто обняла Мэгги. – Мне очень тебя не хватало, – проговорила она. – Возвращайся поскорее в Лондон, хорошо?

– Я тоже без тебя скучала, – призналась Мэгги. – Без тебя и без Кендис. Я чувствовала себя так, словно…

– Черт! – перебила Роксана, глядя куда-то ей за спину. – Вот они!

– Кто?

Мэгги быстро обернулась и увидела за стеклянной дверью Джастина, одетого в шикарный темно-зеленый костюм. Джастин оживленно жестикулировал, доказывая что-то Чарльзу Оллсопу, но тот только с сомнением покачал головой и взялся за ручку двери.

– Проклятье! – прошипела Мэгги, поворачиваясь к Роксане. – Ну-ка, быстро, посмотри: у меня все в порядке? Тушь не потекла?

– Немного. – Роксана достала из сумочки платок и вытерла Мэгги уголок глаза, где оказалась размыта тушь. – А у меня?

– У тебя все нормально, – ответила Мэгги, внимательно поглядев на лицо Роксаны. – Как и всегда. Аж завидки берут!

– Вот преимущества водостойкой туши, – беспечно заметила Роксана. – Морская вода, сильные чувства – ей все нипочем… Слушай, а что мы им скажем?

– Не беспокойся, говорить буду я, – вполголоса ответила Мэгги, вставая и одергивая юбку. – Ну, все!.. Держи пальцы крестом – я пошла… – Она резко выдохнула воздух и сказала громко: – Джастин! Как дела?!

При звуке ее голоса Джастин вздрогнул словно ужаленный. Лицо его невольно вытянулось, но он быстро справился с собой и улыбнулся.

– Мэгги! – воскликнул Джастин, широко разводя руки, словно собираясь обнять ее. – Какой приятный сюрприз!

– Я решила заскочить на минутку – узнать, как идут дела. – Мэгги в свою очередь улыбнулась ему.

– Очень, очень рад! – проговорил Джастин, изображая радушие. – С твоей стороны это очень… э-э-э… мило.

– Так вы и есть – знаменитая Мэгги Филипс? – Чарльз Оллсоп, приветливо улыбнувшись, протянул Мэгги руку. – Рад познакомиться с вами лично, Мэгги. Позвольте еще раз поздравить вас с рождением дочери. Должно быть, вам сейчас нелегко, но это очень счастливое время.

– Вы правы, – ответила Мэгги. – А за поздравление – спасибо.

– Я понимаю, что у вас очень много дел, – продолжал Чарльз, – но меня каждый день спрашивают, когда вы наконец вернетесь на работу в редакцию. Мы с вами уже обсуждали этот вопрос по телефону, но ведь ваши планы могли измениться…

– Нет, они не изменились, – ответила Мэгги и не сдержала торжествующей улыбки при виде унылой гримасы Джастина. – Я собиралась зайти к вам, но раз уж мы здесь встретились… Я планирую вернуться на работу недели через три, если не возражаете.

– Нисколько не возражаю! – весело ответил Чарльз Оллсоп. – По правде говоря, это первая по-настоящему приятная новость за весь сегодняшний день.

– А это Роксана Миллер, Чарльз, – поспешно вмешался Джастин, чувствуя, что про него забыли. – Она – один из наших лучших репортеров. Жаль только, что мисс Миллер ушла на вольные хлеба и присылает нам статьи лишь от случая к случаю.

– С мисс Миллер мы уже знакомы, – серьезно сказал Чарльз и улыбнулся Роксане. – Позвольте предложить вам чашечку чая, леди. Или, может быть, вы предпочитаете напитки покрепче?

– Это очень любезно с вашей стороны, Чарльз, – деловито ответила Мэгги, – но дело в том, что наше сегодняшнее появление здесь – не просто визит вежливости. На самом деле мы приехали сюда в связи с неким… весьма досадным недоразумением. Вы, должно быть, в курсе, что сотрудница редакции Кендис Брюин отправлена в вынужденный отпуск в связи с выдвинутыми против нее обвинениями. Признаться, я была неприятно удивлена, когда узнала об этом… об этой проблеме. Это либо ошибка, либо… – Она не договорила и с угрозой посмотрела на Джастина.

Чарльз Оллсоп тоже повернулся к нему.

– Что скажете? – спросил он.

– Для обвинений есть все основания, – проговорил Джастин каким-то деревянным голосом. – Кендис Брюин обкрадывала компанию. И если ты, Мэгги, считаешь, что это пустяки…

– Конечно, это не пустяки, – ледяным тоном заявила Мэгги. – Просто я не верю, что Кендис способна на такое. Для этого я ее слишком хорошо знаю.

– Доказательства лежат у меня в кабинете, – парировал Джастин. – Если угодно, можешь взглянуть на них прямо сейчас.

– Ловлю тебя на слове, Джастин. – Мэгги величественно повернулась к Чарльзу. – Давайте все вместе поднимемся в редакцию и взглянем на эти бумажки.

Шагая по знакомым коридорам, Мэгги чувствовала себя так, словно все здесь принадлежит ей. Впрочем, почти так и было. Это был ее журнал, ее друзья работали в этих стенах, и у нее было ощущение, будто она вернулась домой после кругосветного плавания.

– Привет, Мэгги! – механически поздоровалась Элис, столкнувшись с Мэгги в дверях редакции, и успела сделать целых три шага, прежде чем до нее дошло. – О, Мэг!.. – воскликнула она, оборачиваясь. – Привет! Откуда ты взялась? И где твое пузо?

– Проклятье! – воскликнула Мэгги, делая вид, будто встревожена. – Я же чувствовала, что мне чего-то не хватает!

Сидевшие в комнате сотрудники дружно рассмеялись.

– Ты уже вернулась? – спросил кто-то.

Многие с любопытством посматривали на Джастина, но его лицо было непроницаемо.

– Нет, я заскочила буквально на минутку, – ответила Мэгги, с жадностью разглядывая знакомую обстановку.

– Мы ужасно рады тебя видеть, – сказала Элис. – В следующий раз приходи с девочкой – нам всем любопытно на нее взглянуть.

– Хорошо, – пообещала Мэгги, входя за Джастином в его кабинет.

Роксана и Чарльз Оллсоп были уже там – усевшись на стулья у стены, они ждали, что будет дальше. Закрыв за собой дверь, Мэгги по привычке чуть не заняла место Джастина, лишь в последний момент она опомнилась и опустилась в кресло для посетителей.

На несколько мгновений в кабинете воцарилась тишина, потом Чарльз Оллсоп откашлялся.

– Я хорошо понимаю ваши чувства, Мэгги, – сказал он, – но боюсь, что улики против Кендис слишком серьезны. Разумеется, мы проведем самое тщательное расследование всех обстоятельств. Кроме того, на дисциплинарных слушаниях у Кендис будет возможность все объяснить, но пока…

– Не нужно никакого расследования! – воскликнула Мэгги. – Это просто недоразумение. Я уверена, что если подойти к проблеме непредвзято…

– А что ты скажешь на это? – перебил Джастин, сердито покраснев: словечко «непредвзято» ему очень не понравилось. – Вот, взгляни пожалуйста! – Он бросил на стол перед Мэгги пачку требований, заполненных почерком Кендис. – Ну? Разве это не доказательства?

Но Мэгги только отмахнулась от него.

– Скажите, Чарльз, вы лично встречались с Кендис, разговаривали с ней? – требовательно спросила она. – Выслушали вы ее версию событий?

– Ну, насколько мне известно, – дипломатично начал Чарльз, – мисс Брюин утверждает, что ее подставила одна из коллег. На почве, так сказать, личных неприязненных отношений. Но, по совести сказать, мне эта версия не кажется достаточно убедительной. – Он слегка наморщил лоб. – В конце концов, у нас здесь не Италия, где в почете кровная месть, вендетта…

– Но ведь вы совсем не знаете Кендис! – возразила Мэгги. – А я знаю ее давно и готова поручиться, что она не крала этих денег. Кендис – воровка!.. Это ж надо такое придумать!

– Ты – ее подруга, – сказал Джастин. – Вполне естественно, что ты ее защищаешь!

– Прошу прощения, – вмешалась Роксана, – но если мне не изменяет память, ты – ее бывший любовник. С тем же успехом можно сказать, что ты ей мстишь, поскольку она дала тебе отставку.

– Это правда? – спросил Чарльз и нахмурился еще сильнее. – Ты мне этого не говорил, Джастин.

– При чем тут это?! – Джастин побагровел. – Я действовал исключительно на основании фактов, и мои отношения с Кендис не имеют к этому никакого отношения.

– А я позволю себе в этом усомниться, – уверенно заявила Мэгги. – Я, например, ясно вижу, что ты действовал пристрастно и в высшей степени безответственно. Ты поверил девчонке, которая в редакции без году неделю, а Кендис, которая работает в «Лондонце» уже больше пяти лет, даже не пожелал выслушать! А ведь ты должен был хорошо знать ее и по вашим личным отношениям. Но ты почему-то не усомнился в том, что Кендис способна тиранить молодую сотрудницу. Кстати, какие у тебя доказательства, что это действительно происходило? Только слова этой девчонки, которая сбежала неизвестно куда? Что же касается этих требований… – Мэгги пренебрежительно кивнула в сторону лежащих на столе бумаг. – Ты поверил им сразу, а я уверена, что если провести самую обыкновенную почерковедческую экспертизу, то окажется, что это – подделка, к тому же не слишком искусная. Чтобы добиться своего, Хизер имитировала почерк Кендис, а ты стал ее невольным или сознательным пособником!..

Тут Мэгги выдержала небольшую паузу, давая возможность Чарльзу сориентироваться в ситуации.

– Вот что я тебе скажу, Джастин, – продолжила Мэгги. – Если кто и виноват во всем этом, то не Кендис и даже не Хизер, а ты! Именно из-за твоей безответственности и пристрастности компания может лишиться трудолюбивой, талантливой сотрудницы, которая очень много сделала для нашего журнала. А потерянное время, а подрыв корпоративного духа, а моральный ущерб?.. Все это нам еще аукнется, Джастин! Я не хочу никого пугать, но последствия этой ошибки могут быть очень серьезными, а все из-за чего? Только из-за того, что руководитель редакции не проявил достаточной зрелости и выдержки!

Некоторое время все молчали. Поглядев на Чарльза, Роксана не сдержала улыбки, он смотрел на Мэгги, широко раскрыв рот. Перехватив взгляд Роксаны, Чарльз закрыл рот, но лицо его по-прежнему выражало изумление.

– У меня есть свидетель! – воскликнул Джастин, быстро перебирая свои бумаги. – Свидетель, который может подтвердить, что Кендис жестко контролировала мисс Трелони. Ага, вот! – Он выхватил из стопки листок бумаги и с торжеством помахал им в воздухе. – Келли Джонс!

Джастин открыл дверь и, выглянув в общую комнату, позвал:

– Келли? Зайди на минутку… Келли Джонс – секретарь редакции, – вполголоса пояснил он Чарльзу. – Хизер была ее помощницей. Келли утверждает, что сама видела, как недостойно Кендис обращалась с молодой сотрудницей.

– Недостойно обращалась? – Роксана слегка приподняла брови. – О, Джастин, неужели ты настолько слеп, что не видишь даже того, что творится у тебя под носом?

– Давай сначала послушаем, что скажет Келли, – спокойно возразил Джастин. – А потом уже будем выносить суждения.

Войдя в кабинет, Келли остановилась у самого порога. Сначала она побледнела, потом покраснела и наконец уставилась в пол.

– Келли, – сказал Джастин покровительственным тоном, – я хотел поговорить с тобой о Кендис Брюин, которая, как тебе известно, была временно отстранена от работы. А также о ее отношениях с Хизер Трелони.

– А что?.. – чуть слышно прошептала Келли.

– Скажи нам, эти отношения казались тебе нормальными? Или, может быть, ты замечала какие-то разногласия, трения?

– Да… были трения, – ответила Келли после небольшой паузы.

Джастин бросил на Мэгги торжествующий взгляд.

– Ты можешь рассказать нам об этом поподробнее? – попросил он.

– Я… мне, честное словно, неловко, – пробормотала Келли, продолжая смотреть себе под ноги. – Наверное, мне следовало сразу об этом заявить, но… я не хотела неприятностей.

– Насчет этого можешь не беспокоиться, – пообещал Джастин. – Так о чем ты хотела заявить, Келли?

– Ну… – Келли немного помялась. – …Дело в том, что Хизер ненавидела Кендис. По-настоящему ненавидела! Она сама говорила мне, что у Кендис наверняка будут неприятности с компенсацией накладных расходов. Ведь в этом все дело, правда?.. – Келли подняла голову и оглядела собравшихся. – И знаете, я почти уверена, что, Хизер имеет к этому самое непосредственное отношение…

Роксана посмотрела на ошеломленное лицо Джастина и громко фыркнула, но тут же прикрыла рот ладошкой.

– Понятно… – сказал Чарльз Оллсоп и тоже взглянул на Джастина. – Похоже, в этом деле действительно необходимо разобраться. Что скажешь, Джастин?

Джастин немного помолчал.

– Я… я тоже так думаю, – запинаясь, пробормотал он. – Очевидно, произошло недоразумение. Некоторые факты оказались превратно истолкованы, и в результате… – Джастин бросил на Келли сердитый взгляд. – Если бы мисс Джонс пришла ко мне раньше…

– Нечего валить с больной головы на здоровую! – перебила Роксана. – Келли ни при чем. Это ты сел в лужу, когда отстранил Кендис от работы и назначил служебное расследование!

– Мне кажется, в данном случае действительно необходимо самое тщательное, э-э-э… расследование всех обстоятельств, – продолжал Джастин, пропустив ее обвинения мимо ушей. – Несомненно, где-то была допущена ошибка, которую необходимо исправить… – Он сглотнул. – Но сначала нужно, так сказать, провентилировать ситуацию. Вот что я предлагаю, Чарльз: как только Хизер вернется из отпуска…

– Она не вернется, – вставила Келли, и все лица сразу повернулись к ней.

– Что ты сказала? – ворчливо проговорил Джастин. Суть замечания он не уловил, но был явно недоволен тем, что ему помешали.

– Хизер не вернется, – повторила Келли. – Она уехала. В Австралию.

Некоторое время все потрясенно молчали, потом Джастин спросил:

– На… насовсем?

– Я не знаю. – Келли пожала плечами и снова покраснела. – Но сюда она не вернется – это точно. Хизер даже… преподнесла мне прощальный подарок.

– Как мило с ее стороны… – процедила Роксана сквозь зубы.

Чарльз Оллсоп недоверчиво покачал головой.

– Просто мексиканские страсти какие-то! – сказал он. – Какая невероятная, запутанная… – Не договорив, он кивнул Келли: – Спасибо, мисс Джонс, можете идти.

Как только дверь за ней закрылась, Чарльз повернулся к Мэгги.

– Я думаю, – сказал он, – в данной ситуации самым правильным было бы срочно связаться с Кендис и попросить ее как можно скорее приехать в редакцию. Если сегодня не получится, то хотя бы завтра. Вы возьмете это на себя, мисс Мэгги? Ведь вы, кажется, подруги?

– Я бы с удовольствием, но… Дело в том, что мы никак не можем ее найти. И никто не знает, куда она подевалась.

– Как это? – удивился Чарльз.

– Кендис исчезла, – объяснила Мэгги. – Она не отвечает на звонки, в том числе и на мобильный, а в ее квартире на коврике – целая гора почты. Очевидно, она не возвращалась домой уже несколько дней. Честно говоря, мы с Роксаной начинаем беспокоиться.

– Господи, этого только не хватало! – воскликнул Чарльз. – Вы не обращались в полицию?

– Нет еще, – ответила Мэгги. – Но похоже, пора это сделать.

– Ну и ну… – пробормотал Чарльз и потер пальцами виски. Он немного помолчал, потом повернулся к Джастину. – Нам с тобой нужно кое-что обсудить. Будь добр, поднимись в мой кабинет.

– Это… правильная мысль, – пробормотал Джастин, трясущимися руками нащупывая на столе свой органайзер. – Прямо сейчас?

– Именно сейчас, когда же еще, – коротко сказал Чарльз и повернулся к Мэгги и Роксане. – Надеюсь, леди, вы меня простите. Нам с Джастином нужно поговорить кое о чем.

– Конечно, – ответила за двоих Мэгги. – Лучше вы, чем мы…

– Лучше для Джастина, – мрачно уточнила Роксана. – Уж мы бы поговорили с ним по-своему!

Когда Джастин и Чарльз ушли, подруги переглянулись.

– Я чувствую себя совершенно разбитой, – пожаловалась Мэгги. – Даже с Люсией я так не устаю.

– Ничего удивительного, – кивнула Роксана. – Но ты произнесла потрясающую речь, Мэгги! Никогда в жизни не слышала ничего подобного.

– Да, кажется, я кое-чего добилась, – не без самодовольства заметила Мэгги.

– Кое-чего?! – удивилась Роксана. – Да я готова спорить на что угодно, что после твоего выступления Чарльз примет Кендис с распростертыми объятиями! – Роксана вытянула перед собой ноги и полюбовалась на блестящие мыски своих лакированных туфелек. – Я не удивлюсь, если он назначит ей прибавку к жалованью и распорядится, чтобы Келли каждый день ставила ей на стол букет свежих цветов.

Мэгги рассмеялась, потом вдруг замолчала.

– Если только мы ее найдем, – сказала она мрачно.

– Если мы ее найдем… – эхом повторила Роксана и посмотрела на Мэгги. – Кстати, насчет того, чтобы заявить в полицию… ты это серьезно?

– Не знаю. – Мэгги вздохнула. – Честно говоря, я вовсе не уверена, что в полиции сумеют нам помочь. Скорее всего, там нам скажут, чтобы со своими внутренними проблемами мы разбирались сами.

– Что же нам делать?

– Откуда я знаю? – Мэгги снова потерла лоб. – Может быть, позвонить ее матери?

– Вряд ли Кендис отправилась туда, – покачала головой Роксана. – Они друг друга не выносят.

– Значит, у нее никого нет? Никого-никогошень-ки?! – Мэгги почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. – Господи, как же ей, наверное, одиноко! Только представь себе, Рокси, все ее предали, все бросили. Даже мы!..

В этот момент дверь приоткрылась, и Мэгги оборвала себя на полуслове. В кабинет заглянула новая секретарша Джулия.

– Что случилось, дорогая? – спросила Мэгги, заметив, что Джулия взволнована.

– Простите, что побеспокоила вас, – проговорила секретарша, глядя то на Мэгги, то на Роксану, – но…

– Что – «но»? – спросила Мэгги, вытирая глаза платком.

– Там к Джастину пришли, – ответила Джулия, – а Дорин не знала точно, вдруг он на совещании.

– Увы, он действительно на совещании, – сказала Роксана, состроив скорбную мину. – Хотя лично я назвала бы это несколько иначе.

– Да, – согласилась Мэгги. – И боюсь, что экзекуция может затянуться. Во всяком случае, мы на это надеемся.

– Экзекуция? – переспросила Джулия.

– Порка, – коротко пояснила Роксана. – Или, как это еще называют, «вызов на ковер к начальству».

– А-а, понятно… – протянула Джулия. – А что мне сказать внизу?

– Как ты думаешь, – спросила Мэгги у Роксаны, – может быть, я могла бы заменить Джастина?

– По-моему, ты еще не вернулась на работу. – Роксана лениво потянулась. – Ты в отпуске по уходу за ребенком, черт побери!

– Верно, – согласилась Мэгги и украдкой вздохнула. – Но вдруг это что-нибудь очень важное!

– Любовь к работе когда-нибудь тебя погубит, – заметила Роксана. – Ничто не может быть настолько важно.

– Что ж, пожалуй, ты права. – Мэгги снова вздохнула. – И все-таки… – Она повернулась к Джулии: – А кому, собственно, понадобился Джастин? Как тебя просили доложить?

– Сейчас скажу… – Джулия заглянула в свой блокнотик. – К нему пришла какая-то Кендис Брюин. Говорит, что по важному делу. – Секретарша подняла голову. – Кажется, она когда-то здесь работала, правда?

Кендис нерешительно переминалась у столика Дорин, которая даже не предложила ей сесть, борясь с желанием сбежать и никогда больше не возвращаться. Она бы, наверное, и сбежала, если бы ноги у нее не дрожали и не подгибались. Губы Кендис пересохли, и она их то и дело облизывала. При одной мысли о предстоящей встрече с Джастином ей начинало казаться, что ее вот-вот стошнит.

В то же время Кендис продолжала ощущать в себе непреклонную решимость, которая, собственно, и удерживала ее на месте. Словно тонкий стальной стержень, она не позволяла Кендис согнуться под тяжестью волнения и страха. «Я должна сделать это, если хочу вернуться на работу! – снова и снова повторяла она про себя. – Если сейчас я струшу, то – все. Я уже никогда не буду себя уважать!»

Утром Кендис проснулась, чувствуя во всем теле небывалую легкость. Казалось, еще немного – и она без малейших усилий со своей стороны воспарит над кроватью. Некоторое время она молча разглядывала потолок, пытаясь разобраться в своих новых ощущениях и понять, что же случилось, что за тяжесть свалилась с ее души.

А потом Кендис осенило. Она больше не чувствовала себя виноватой, словно кто-то невидимый простил ей грехи, исцелил от тяжкой болезни. И это касалось не только Хизер. Кендис больше не испытывала гнета вины, которая преследовала ее годами. Впервые за десять лет она чувствовала, что может выпрямиться, развернуть согбенные плечи и, не пряча взгляда, идти по жизни с гордо поднятой головой, наслаждаясь вновь обретенной свободой. Нет, Кендис не забыла о том, что совершил ее отец, но она больше не считала виноватой себя.

Это открытие поразило ее. Чтобы убедиться, что ей не почудилось, Кендис намеренно испытала себя, вызвав в памяти образ Хизер. Она ожидала, что чувства вины, унижения и стыда нахлынут на нее вновь, но ничего не произошло. Даже бессильный гнев, который она испытывала всегда, когда вспоминала о поступке отца, не дал о себе знать. А ведь Кендис была уверена – это чувство вошло в ее плоть и кровь как многолетняя привычка, инстинкт, безусловный рефлекс. Но сегодня утром ничто не нарушило ее безмятежности. В душе было чисто-чисто, как в только что прибранной комнате, в распахнутые окна которой врываются свежий воздух и солнечный свет.

Кендис долго лежала, удивляясь своему чудесному преображению. Теперь, когда ничто не застилало ей глаза, она могла трезво взглянуть на свои отношения с Хизер, увидеть их такими, какими они были на самом деле, а не какими представлялись ее задавленному стыдом разуму. Наконец-то Кендис стало ясно, что она ничего не должна Хизер. Ровным счетом ничего!

Эд, лежавший рядом, проснулся и зевнул.

– Доброе утро… – сонно пробормотал он и, приподнявшись на локте, наклонился к Кендис, чтобы поцеловать ее.

– Я хочу вернуться на работу, – спокойно сказала Кендис, продолжая глядеть в потолок. – И я не желаю дожидаться конца их служебного расследования: ведь я ни в чем не виновата. Я должна вернуть себе то, что потеряла, Эд!

– Вот и хорошо, – сказал он, целуя Кендис в ухо. – В таком случае, мы сейчас же едем в Лондон!

Они позавтракали почти в полном молчании, словно боясь, что пустые разговоры могут повлиять на решимость Кендис. Всю дорогу до Лондона она сидела в напряженной позе, почти не касаясь спинки сиденья, и смотрела вперед, но дороги почти не видела: все ее мысли были заняты предстоящим разговором.

Эд завез Кендис домой, где она быстро переоделась, а потом доставил к издательству. Кендис хватило смелости войти в приемную и потребовать встречи с Джастином, но тут решимость и отвага оставили ее. И вот теперь, стоя у конторки и морщась под любопытным взглядом Дорин, Кендис лихорадочно обдумывала, что же, собственно, она скажет Джастину.

Неожиданно Кендис почувствовала себя бесконечно уязвимой; ей казалось, что столкновение с Джастином может снова нарушить ее хрупкое душевное равновесие. Ясность мысли, которую она испытывала еще утром, тоже оставила ее, и Кендис едва не заплакала от унижения.

Что, если Джастин не пожелает ее выслушать? Что, если снова назовет ее воровкой? А вдруг он вызовет охрану и прикажет вывести ее из здания?.. По дороге в Лондон Кендис тщательно обдумала все, что она должна сказать Джастину, но сейчас собственные доводы казались ей неубедительными и наивными. Нет, он не станет даже слушать ее детский лепет. Он просто прикажет ей отправляться домой и ждать окончания расследования…

При мысли об этом кровь отхлынула от лица Кендис, а в горле застрял тугой комок.

На столе Дорин зазвонил телефон. Она сняла трубку, молча выслушала, что ей сказали, и подняла глаза на Кэндис.

– Как я и думала, Джастин сейчас на совещании у руководства.

– Вот как? – переспросила Кендис, и собственный голос показался ей незнакомым, чужим. – Понятно… – пробормотала она, судорожно сглотнув.

– Но тебя просили не уходить, – холодно добавила Дорин. – Сейчас к тебе спустятся…

– Кто?.. То есть я хотела сказать – зачем? – удивилась Кендис, но Дорин только подняла брови.

Кендис снова оперлась о конторку, чувствуя, что ее лоб покрылся испариной. Что, если ей хотят предъявить официальное обвинение? Или даже передать полиции? Интересно, что наговорил Джастин Чарльзу Оллсопу? Кем ее считает Чарльз – просто недобросовестной сотрудницей или злоумышленницей, которая годами обкрадывала фирму?..

Дыхание Кендис сделалось неглубоким и частым, губы задрожали. «Напрасно я сюда явилась! – пронеслось у нее в голове. – Сидеть бы мне дома и не высовываться, но нет – захотелось побороться за правду! И вот что из этого вышло: я своими руками надела себе на шею петлю».

В дальнем конце вестибюля остановился лифт – кто-то спустился на первый этаж. Глубоко вздохнув, Кэндис приготовилась к худшему, к самому страшному. Но вот лифт отворился – и Кендис оцепенела от неожиданности и удивления. Этого просто не могло быть! Не могло!.. Она даже протерла глаза, но видение не исчезало. Через приемную к ней быстро шагала Мэгги, за ней, стуча каблучками, торопилась Роксана. Обе выглядели обеспокоенными, взволнованными, и Кендис тоже невольно напряглась.

Мэгги и Роксана остановились перед ней, и некоторое время все трое смущенно молчали. Потом Кендис прошептала:

– Это и в самом деле вы?..

– По-моему, да, – кивнула Роксана. – А как тебе кажется, Мэг?

Кендис глядела на лица подруг с тревогой. Она была уверена, что они все еще сердятся на нее. Они не простили ее и не простят. Никогда…

– О боже, я… Мне очень жаль, девочки! – Слезы покатились по щекам Кендис. – Простите меня, если можете, я была не права. Мне следовало послушаться вас, но я… – Она судорожно сглотнула. – Понимаете, Хизер… Она была…

– Не плачь, Кендис, все в порядке, – мягко сказала Мэгги. – Хизер больше нет, она исчезла. Испарилась!..

– А мы снова вместе, – добавила Роксана, отворачиваясь, чтобы никто не видел в ее глазах слез. – Снова вместе…