"Сделка с Драконом" - читать интересную книгу автора (Рэде Патриция)

Глава первая, В КОТОРОЙ СИМОРЕН НЕ ЖЕЛАЕТ БЫТЬ НОРМАЛЬНОЙ ПРИНЦЕССОЙ И БЕСЕДУЕТ С ЛЯГУШКОЙ

Далеко на востоке, у самого подножия Утренних Гор, раскинулось знаменитое королевство Линдер-за-Стеной. В том королевстве почитали философов, чтили число пять, но вечно ворчали на погоду. Уже много веков не наведывался в королевство ни один дракон. Однако рыцари на всякий случай до блеска начищали свои доспехи, вострили пики и оттачивали мечи. Как и во всяком порядочном королевстве, здесь случались неприятности с обидчивыми феями и непослушными детьми. Но это удавалось уладить довольно просто: звали фею на крестины, а немного погодя устраивали пышную свадьбу юной принцессы и прекрасного принца. Короче говоря, Линдер-за-Стеной было процветающим и всеми любимым королевством.

Но Симорен его терпеть не могла.

Симорен, младшая дочь короля, считалась трудным ребенком. Шестеро старших королевских дочерей были самыми обыкновенными принцессами с длинными золотыми волосами, серебристыми голосами и мягким, покорным нравом. Ну и, само собой разумеется, одна другой краше. Симорен, правда, тоже не была дурнушкой. Но волосы ее казались слишком темными и не вились крупными локонами, а торчали двумя упрямыми косичками.

К тому же принцесса Симорен росла не по дням, а по часам. Того и гляди, вымахает ростом с принца! Король и королева были в отчаянии. Ну какой нормальный принц захочет жениться на девушке, которая не взирает на него томно снизу вверх сквозь густые ресницы, а глядит прямо в глаза? Впрочем, волосы, рост — это еще полбеды. Но характер!.. Когда ее хвалили, что случалось очень редко, то называли умной девицей, а какая это похвала для нормальной принцессы? Зато когда ругали, что бывало довольно часто, звали упрямой ослицей.

Король и королева старались как могли. Они наняли самых ученых учителей и самых усердных гувернанток. Симорен учили всему, что положено знать и уметь принцессе: танцевать, вышивать, рисовать и — особо — этикету, то есть как ходить по паркету, как высоко держать головку, складывать губки, отвечать, молчать и не скучать в обществе заезжего принца и насколько громко прилично кричать, если ненароком попадешь в лапы заскочившему в замок великану. (В отличие от драконов великаны, увы, не забывали благословенное королевство Линдер-за-Стеной.)

Принцессе Симорен все это быстро надоело. И когда уже терпеть было совершенно невозможно, она спустилась в оружейный подвал и потребовала у оружейника, чтобы тот научил ее фехтованию. С каждым днем она все реже появлялась в танцклассе и все чаще бегала к оружейнику на уроки фехтования. В конце концов, когда принцессе стукнуло двенадцать лет, папа-король обо всем догадался.

— Не пристало принцессе заниматься фехтованием, — сказал он со строгой улыбкой, которой научил его придворный философ.

Симорен склонила голову набок.

— Почему? — топнула ножкой принцесса.

Король опешил. О топанье ножкой философ не предупреждал. Он предрекал бурю слез и немедленное раскаяние.

— Ну… это… потому что, — промямлил король.

— Так я принцесса или не принцесса? — наступала Си-морен.

— Вот именно, принцесса! — обрадовался король. Симорен гордо подняла голову.

— А раз так, то не приставайте ко мне с тем, что пристало, а что не пристало!

Папа-король окончательно растерялся. Но его выручила мама-королева, которая не училась у философов.

— От подобного занятия к принцессе пристает всякая гадость, — сказала она. — А это уже становится неприличным!

— Почему? — попыталась повторить свой несокрушимый аргумент принцесса.

— Просто становится, и все! — отпарировала мама-королева, и урокам фехтования наступил конец.

Но едва принцессе Симорен стукнуло четырнадцать, король с ужасом обнаружил, что она заставляет придворного чародея давать уроки волшебства.

— С каких пор это продолжается? — устало спросил папа-король, когда принцесса явилась на его зов.

— С тех пор как прекратились уроки фехтования, — ответила Симорен. — А что, это тоже неприлично?

— Да, не подобает.

— Все интересное неприлично. Все занятное не подобает, — надула губки Симорен.

— Занятия не должны быть занятными, — строго сказала мама-королева. — Интерес появляется от усердия.

— Как же, появится, жди, — буркнула Симорен, но возражать не решилась, и это был конец урокам волшебства.

То же самое произошло с уроками латыни у придворного философа, с уроками кулинарии у королевского повара, с уроками цирковых фокусов у придворного менестреля. Тут уж Симорен окончательно рассердилась.

И когда ей стукнуло шестнадцать, принцесса призвала свою фею-крестную.

— Симорен, дорогая моя, такие вещи и на самом деле делать нельзя, — наставительно пропела фея, разгоняя веером ароматный голубой дым, который сопровождал ее появление.

— Мне все об этом толкуют, — фыркнула принцесса.

— Значит, в этом есть толк, — раздраженно сказала крестная. — И я не люблю, когда меня без толку отрывают от чаепития. Ты должна звать меня только в самый важный момент жизни, и то, если решается судьба твоего будущего счастья.

— Он и есть важный и мое будущее счастье! — воскликнула Симорен.

— О, тогда другое дело. Правда, ты еще слишком молода, чтобы влюбляться. Впрочем, ты всегда была не по годам развитым ребенком. Расскажи мне о нем.

— О ком?

— О принце, конечно. Симорен вздохнула.

— Его нет. Фея-крестная оживилась.

— Заколдован? — с интересом спросила она. — Может, превращен в лягушку? Когда-то это было очень модно. Но сегодня другая мода. Нынче все принцы — говорящие птицы, или собаки, или, на худой конец, ежи.

— Нет, нет, крестная, я ни в кого не влюблена!

— Тогда в чем же дело? — снова начала раздражаться фея.

— В этом! — И Симорен обвела рукой все, что ее окружало. — Уроки вышивания, танцы и… — она всхлипнула, — и быть принцессой!

— Моя дорогая Симорен! — Фея удивленно подняла брови. — Но ты ею родилась!

— Все равно это скучно!

— Ску-учно? — Фея, казалось, не верит своим ушам.

— Скучно. Я не желаю сидеть целый день сложа ручки и слушать, как придворный менестрель распевает о том, какой смелый папочка-король и как прекрасны его жена и дочки. Желаю что-то делать!

— Чепуха, моя дорогая. Это просто период роста. Ты перерастешь все это и будешь рада, что не сделала ничего опрометчивого.

Симорен вдруг подозрительно глянула на свою крестную.

— Ты уже разговаривала с моими родителями, да?

— Ну… они всегда стараются оповестить меня, чем дышат мои крестницы.

— Я так и знала, — вспылила Симорен и, вежливо поклонившись фее-крестной, вылетела из комнаты.

Спустя несколько недель король и королева отправились путешествовать в соседнее королевство Сатен-за-Горой и взяли с собой принцессу Симорен. Принцесса сразу догадалась, что это делается по совету феи-крестной, которая велела родителям поскорей придумать для дочки какое-нибудь развлечение. Но Симорен промолчала, решив, что путешествие наверняка лучше бесконечного кружения в танцах и доводящего до головокружения домашнего вышивания.

Но едва они въехали в королевство Сатен-за-Горой, как принцесса поняла, что здорово ошиблась. У здешнего короля был сын! Нормальный принц. Золотоволосый, голубоглазый и премиленький. Он тут же кинулся к Симорен, будто главной его обязанностью было прислуживать принцессе.

— Ах какой красавчик! — разом вздохнули фрейлины.

— Да, — равнодушно согласилась Симорен. — Но, к сожалению, это все, что у него есть.

— А чего же у него нет? — изумились фрейлины.

— У него нет чувства юмора, — начала загибать пальчики Симорен, — он не умен, он не может говорить ни о чем, кроме забав и турниров. И все его разговоры скучны. Как хорошо, что мы здесь пробудем всего три недели. Моей вежливости на большее не хватит.

— А как же ваша помолвка? — ужаснулись фрейлины.

— Какая помолвка? — насторожилась Симорен. Фрейлины смешались, смущенно забормотали, что, мол, ошиблись, прогово… то есть заговорились, пробол… то есть заболтались, и уже хотели было упорхнуть. Но Симорен величественно, как и подобает принцессе, задрала подбородок и строго приказала выкладывать все, что им известно. Наконец одна из фрейлин сдалась.

— Я… я подслушала, как их величества обсуждали это вчера. — Она всхлипнула и прикрыла ротик платочком. — Они, их величества, говорили, что все соглашения, договоры, контракты, акты и распоряжения готовы. Они, наши их величества и те их величества, собираются подписать все бумаги послезавтра и объявить о помолвке в чет… чет… четверг!

— Понимаю-ю, — нахмурившись, протянула Симорен. — Спасибо, что рассказали. Теперь все можете идти.

Фрейлины удалились, а Симорен отправилась прямиком в покои родителей. Они сначала смутились, потом всполошились, потом рассердились и успокоились.

— Мы собирались обрадовать тебя завтра, когда подпишем все бумаги, — сказал папа-король.

— Мы же знаем, что ты будешь довольна, моя дорогая, — пропела королева-мама. — Он такой красивый мальчик!

— Но я не хочу выходить замуж за принца Терандила, будь он красавцем из красавцев! — воскликнула Симорен.

— Ну, это и вправду не совсем блестящий брак, — нахмурился папа-король. — Но я не думаю, чтобы ты интересовалась величиной его королевства.

— Я не интересуюсь принцем! — отрезала Симорен.

— Очень жаль, дорогая, но уже ничего нельзя изменить, — поджала губки королева-мама. — К тому же боюсь, что другого предложения ты не получишь.

— Тогда я вообще не выйду замуж!

Их величества опешили.

— Но это невозможно! — воскликнул король. — Принцессы обязаны выходить замуж! Испокон веку так повелось!

— Но я еще слишком молода, — оправдывалась Симорен.

— Твоя пратетя Роза вышла замуж в шестнадцать, — напомнила королева-мама. — Не усыпи ее злая фея на сто лет, то свадьбу сыграли бы и раньше.

— Я не выйду замуж за принца королевства Сатен-за-Горой! — с отчаянием выкрикнула Симорен. — Ни за что! К тому же это не по Правилам.

— Что-о?! — в один голос воскликнули их величества.

— Он не спасал меня от великана, не защищал от злого людоеда и даже не освобождал от волшебного заклинания, — ответила Симорен.

Их величества смутились.

— М-да, — промямлил папа-король, — поздновато, конечно, вспомнили, но попробуем что-нибудь придумать.

— Не думаю, что надо придумывать! — возразила королева-мама. Она с упреком посмотрела на Симорен. — Прежде, дорогая моя, ты никогда не стремилась делать как надо, по Правилам. Почему же теперь тебе вздумалось требовать выполнения ритуала? По Правилам или нет, но ты выйдешь замуж за принца Терандила через три недели, считая от последнего четверга.

— Но, мама…

— Я пришлю к тебе королевскую портниху, чтобы примерить и подогнать твое свадебное платье, — твердо сказала королева-мама, прекращая разговор.

Симорен решила действовать напрямую. Она пошла к принцу Терандилу. Принц в оружейном подвале перебирал мечи.

— Доброе утро, принцесса, — обрадовался он. — Как тебе нравится этот меч?

Симорен взвесила меч в руке.

— Рукоять перевешивает, — важно заметила она.

— И вправду тяжела, — удивился принц, покрутив меч. — Жаль. Придется выбрать другой. Могу я быть чем-нибудь полезен тебе, принцесса?

— Можешь, — ответила Симорен. — Ты можешь НЕ жениться на мне?

— Что-о? — опешил Терандил.

— Ну, сознайся, тебе и самому не очень хочется, — приступила к нему принцесса.

— Вообще жениться — не очень, а на тебе хочется, — промямлил принц.

— Вот и прекрасно! — воскликнула Симорен. — Когда соберешься жениться, тогда и поговорим. А пока пойди к своему отцу и откажись от меня.

— Э, такого сделать я не могу, — заупрямился Терандил. — Такое не по Правилам.

— Почему? — рассердилась Симорен.

— Потому что… потому что… ну потому, что принцы так не поступают. Им полагается жениться.

— Значит, ты не откажешься? Терандил крепко задумался.

— Пожалуй, нет, — покачал он головой. — Да ты не расстраивайся! Лучше скажи, вон тот меч тебе нравится? Тот, с серебряной рукоятью?

Симорен сердито фыркнула, выскочила из оружейного подвала и отправилась в сад. Она поняла, что никак не отвертеться и, хочешь не хочешь, придется выходить замуж за этого глупого принца из королевства Сатен-за-Горой.

— Лучше бы меня съел дракон! — в сердцах воскликнула Симорен.

— Это можно устроить, — курлыкнул кто-то у самой ее правой ноги.

Симорен опустила глаза и увидела маленькую зеленую лягушку.

— Извините… это вы сейчас говорили? — осторожно спросила принцесса.

— А разве здесь есть еще кто-то? — обиженно проквакала лягушка.

— Ого! — восхитилась Симорен. Она еще не встречала говорящих лягушек. — Ты заколдованный принц?

— Нет. Но знавала и таких. Погоди, и ты тоже скоро встретишься с ними, — ответила лягушка. — А теперь расскажи, с какой стати ты рвешься в пасть к дракону?

— Меня хотят выдать замуж за принца Терандила, — объяснила Симорен.

— А ты не хочешь? Разумно, — булькнула лягушка. — Терпеть не могу Терандила! Он только и делает, что кидает камни в мой пруд. И каждый раз угождает прямо в середку моей спальни.

— Да, неприятно, — вежливо откликнулась Симорен.

— А что ты собираешься делать со своими неприятностями? — спросила лягушка.

— С замужеством? Не знаю. Я пыталась говорить с родителями, отговорить принца. Ничего не вышло.

— Говорить, отговорить… — проворчала лягушка. — Разговоры дела не заменят. Надо не говорить, а действовать! Так что ты намерена делать?

— А что ты мне посоветуешь? — растерянно спросила Симорен.

— Вызови принца на дуэль! — предложила лягушка.

— Он меня победит, — покачала головой Симорен, — Вот уже четыре года, как мне запретили заниматься фехтованием.

— Тогда преврати его в жабу!

— На уроках волшебства я успела только научиться тому, как стать невидимкой, — грустно ответила Симорен. — А превращениями заняться не успела.

Лягушка выпучила от удивления глаза.

— Так ты ничего не умеешь?

— Я умею делать реверансы, — с отвращением стала перечислять Симорен. — Я знаю семнадцать колен и семьдесят семь па в бальных танцах. Я изучила девяносто девять способов соглашаться с послом Катая, ничего на самом деле не обещая ему. Я знаю сто сорок три шва и стежка в вышивании. И наконец, умею готовить вишневый компот!

— Вишневый компот? — пустила слюнки лягушка и тут же проглотила пролетавшую мимо мушку.

— Это единственное, чему я успела обучиться у королевского повара прежде, чем папа-король запретил мне ходить на кухню, — объяснила Симорен.

Лягушка поискала глазами новую добычу. Ничего подходящего не заметив, она проквакала:

— Плохи твои дела. Придется сбежать.

— Сбежа-ать? — ахнула Симорен. — Этому я не училась.

— Тогда выходи замуж за принца Терандила, — сердито квакнула лягушка.

— Но, может быть, я найду какую-нибудь уловку, чтобы избежать свадьбы?

Лягушка с презрением глянула на принцессу.

— Последний раз спрашиваю, хочешь моего совета или нет? — сердито заклокотала она.

— Да, да, пожалуйста! — горячо воскликнула Симорен, а про себя подумала, что, в конце концов, следовать лягушачьему совету вовсе не обязательно.

— Иди по главной дороге. Выйдешь из города и пойдешь в обратную сторону от гор, — залопотала лягушка. — Вскоре ты наткнешься на маленький очаровательный домик, окруженный серебряными деревьями с листьями, выточенными из настоящего изумруда. Ни в коем случае не останавливайся, иди мимо и не отвечай, кто бы тебя ни звал. Продолжай идти до тех пор, пока не доберешься до бедной лачужки-развалюшки. Постучи три раза в дверь, два раза щелкни пальцами и смело входи. Там ты найдешь тех, кто сможет помочь тебе. Если, конечно, вежливо попросишь, а у них, на твое счастье, будет подходящее настроение. Прощай!

Лягушка распласталась в воздухе и бухнулась в самую середку пруда.

— Спасибо большое! — прокричала ей вслед Симорен.

Обдумывая странный совет лягушки, она пошла обратно к замку.

Остаток дня прошел в примерках и суете взволнованных фрейлин, и к вечеру Симорен готова была всех растерзать. Доконал ее торжественный ужин, где надо было сидеть рядышком с принцем Терандилом и слушать бесконечные хвалебные речи в его честь. И Симорен вспомнила лягушачий совет. Теперь он ей уже не показался таким странным.

Поздним вечером, когда почти весь замок спал крепким сном, Симорен сунула в узелок свою самую любимую корону и дюжину носовых платков. Потом она покопалась в тетрадках, где записывала уроки волшебства, и осторожно, по слогам произнесла заклинание, помогающее стать невидимкой. Кажется, получилось! Но Симорен так давно не занималась волшебством, что ни в чем не была уверена. На всякий случай на цыпочках, чтобы не поднимать шума, она пробежала по коридорам и выскользнула из замка.

К утру Симорен была уже довольно далеко от города. Теперь она произнесла заклинание наоборот и вновь стала видимой. Принцесса быстро шагала по главной дороге. Было жарко и пыльно, и Симорен пожалела, что вместо дюжины носовых платков не взяла бутылочки с водой.

К полудню она заметила впереди небольшую рощицу. Прохладная тень так и манила. Симорен решила отдохнуть немного и свернула с дороги. Дойдя до рощицы, она вдруг увидела, что деревья выкованы из тончайшего серебра, их сверкающие зеленые листья выточены из цельных изумрудов. Посреди рощицы стоял восхитительный золотой домик с парчовыми золотыми занавесками на окнах,

Симорен уже хотела было присесть в тени деревьев рядом с домиком, как оттуда раздался нежный женский голосок:

— Милочка, ты выглядишь такой усталой, измученной жаждой. Входи, садись и раздели со мной мою трапезу.

Голосок был таким добрым и приветливым, что Симорен уже сделала два шага в сторону двери домика. И тут вспомнила слова лягушки. Э нет, подумала она, меня так просто не проведешь! Принцесса повернулась и, ничего не говоря, заспешила прочь от коварного золотого домика.

Пройдя еще немного, Симорен наткнулась на крошечную жалкую лачужку, кое-как сколоченную из покоробившихся и посеревших от времени досок. Покосившаяся дверь висела на одной петле, и вся эта нелепая постройка выглядела так, будто вот-вот готова развалиться. Си-морен остановилась и с сомнением поглядела на бедную лачужку. К ней и подходить-то было страшно. Но до сих пор принцесса следовала советам лягушки. Стоило и на этот раз послушаться. Принцесса стряхнула с себя пыль, надела на голову корону и шагнула к двери. Она постучала три раза, щелкнула пальцами два раза, толкнула жалобно заскрипевшую дверь и вошла внутрь.