"PQ-17 - конвой в ад" - читать интересную книгу автора (Лунд Пол)

Глава 1.Спасти Сталинград

В холодных тихих водах Хваль-фиорда молчаливо стояли на якоре торговые суда. Каждое гордо демонстрировало свое название, крупно написанное на борту напротив мостика. Эта сцена больше всего напоминала подготовку к странной регате, которая будет проводиться у подножий засыпанных снегом холмов, окружающих фиорд. В воздухе повисло напряженное ожидание.

Внезапно мирный покой июньского дня раскололи вспышки прожектора — одно из американских судов передало срочное сообщение. Сигнал с "Кристофера Ньюпорта" был принят на борту американского линкора «Вашингтон». Немедленно на воду был спущен катер, и группа морских пехотинцев помчалась подавлять внезапно вспыхнувший на борту транспорта «мятеж». Но быстро выяснилось, что экипаж просто добрался до груза виски, адресованного адмиралу Стэнли, американскому послу в Москве. События вышли из-под контроля, но морские пехотинцы быстро восстановили порядок.

Этот комический инцидент стал первым «боем» конвоя PQ-17. Однако одновременно это был один из множества симптомов глубокого разочарования, охватившего моряков, которые проделали долгий путь через Атлантику и оказались на несколько недель запертыми в Хваль-фиорде, ожидая выхода PQ-17. Две трети конвоя составляли американские суда. На борту этих 24 транспортов находилось множество грузов, направленных из Соединенных Штатов в Россию.

Давайте посмотрим, что за корабли собрались здесь. Это был "Алкоа Рейнджер" из Филадельфии, который имел на борту 7000 тонн различных грузов: сталь, броневые плиты, мука. На палубе транспорта стояли 19 танков. «Вашингтон» и «Хоному», приписанные к этому же порту, были нагружены боеприпасами, сталью, продовольствием, взрывчаткой. На их палубах также располагались танки и грузовики. Танки находились и на "Дэниэле Моргане" из Балтимора. Аналогичные грузы были и на остальных транспортах. Все они сидели в воде очень глубоко, вероятно, ранее транспорты так никогда не грузили.

Большинство транспортов было отнюдь не новыми кораблями, а их названия мало что говорили. Старики «Эксфорд» и «Хузиер» были построены на верфях Пенсильвании более 20 лет назад и уже оставили за кормой много тысяч миль. Транспорт «Айронклэд» был таким старым и ржавым, что моряки постоянно гадали: а станут ли немцы тратить торпеду на эту рухлядь?

4 транспорта несли гордые имена людей, подписавших Декларацию независимости: "Сэмюэль Чейз", "Джон Уайтерспун", "Уильям Хупер" и "Бенджамин Харрисон". Однако все эти корабли были "безобразными утятами" в составе конвоя — громоздкие и тихоходные транспорты типа «Либерти», которые десятками штамповали верфи Генри Кайзера. Они собирались из отдельных секций с помощью сварки, а не традиционных заклепок. Моряки, которые плавали на транспортах «Либерти», не любили их. Жесткая конструкция постоянно угрожала разломиться при сильной волне, хотя именно эти суда сыграли решающую роль в ходе Битвы за Атлантику.

Но не все американские суда имели американские экипажи. Например, "Эль Капитан", приписанный к Нью-Йорку, нес панамский флаг. Из всего экипажа только 10 человек артиллерийской команды были американцами. "Эль Капитан" прибыл в Хваль-фиорд в последнюю неделю мая, как и большинство других траснпортов. Затянувшееся ожидание после перехода через Атлантику стало почти невыносимым для моряков торговых судов. Оно привело к упадку духа, особенно потому, что команды были вынуждены постоянно находиться на борту. Им было запрещено посещать Рейкьявик, огни которого заманчиво сияли не так далеко. Поэтому не удивительно, что адмирал Стэнли потерял часть своего виски.

Часть кораблей проделала очень долгий путь, как "Питер Керр", который вышел из Портленда, штат Орегон, на Тихоокеанском побережье. Экипаж, в том числе второй помощник Уильям Конноли, попал на борт транспорта на верфи в Нью-Йорке. Там на старенький корабль установили кое-какое вооружение. Трюмы "Питера Керра" были заполнены в основном продовольствием, на палубу погрузили танки и самолеты. Все прекрасно знали, куда направляется судно, так как в каждом отсеке были установлены дополнительные паровые радиаторы. Это был верный признак того, что предстоит поход в Северную Россию.

"Питер Керр" покинул Нью-Йорк в пасхальное воскресенье 1942 года и в одиночку направился в Галифакс, Новая Шотландия. Там он присоединился к одному из североатлантических конвоев и прибыл в Фёрт-оф-Клайд. Затем транспорт перешел в Лох Ю на западном побережье Шотландии и вместе с небольшим конвоем вышел в Исландию. Так он попал в Хваль-фиорд, где экипажу пришлось провести на корабле 23 дня, пока PQ-17 не вышел в море. Одна из причин, по которой Конноли и его товарищам было запрещено сходить берег, оказалась более чем странной. Выяснилось, что моряки во время увольнения любили швыряться яйцами гаг. Так как эти яйца были важным пищевым ресурсом в пустынной Исландии, ее жители не желали допускать разбазаривания ценного продукта.

Правда это или нет, но любой американский моряк, сходя на берег, чувствовал себя неуютно. Исландцы сразу давали им понять, что гостям здесь не рады. До последнего времени они вообще проявляли неприкрытую враждебность. Гулять одному в темноте — значило подвергать себя серьезному риску в любой момент быть избитым пустыми бутылками или палками. Теперь отношение исландцев смягчилось до пассивного сопротивления, но все равно не следовало поворачиваться к ним спиной.

Этот более чем холодный прием был особенно неприятен, когда дело касалось женщин. Тот факт, что мужчины-исландцы полностью игнорировали присутствие американских моряков, не слишком волновал последних. Но то, что исландские девушки, которые отличались прекрасными белокурыми волосами, спускающимися чуть ли не до пят, смотрели на американцев, как на пустое место, больно ранило гордость моряков. Высокие, стройные, симпатичные девушки избегали встречаться взглядом с «чужаками». В магазинах, кафе и отелях прислуга держалась с холодной вежливостью, немедленно превращавшейся в арктический лед при малейшем намеке на фамильярность.

"Потрясающие блондинки, однако они даже не видели настоящих парней!" таково было мнение моряков.

Исландцы проявляли исключительное недружелюбие по отношению к американцам. Происходившие время от времени несчастные случаи не улучшали отношения, особенно когда американские часовые открывали огонь по местным жителям, в том числе по детям. Попытки исландцев добыть спиртное привели к возникновению в гавани Рейкьявика "контрабандной торговли", что стало причиной новых столкновений и даже перестрелок между американцами и исландской полицией. Бутылка рома стала единственным пропуском в Исландию, хотя местные проститутки подъезжали к гавани на такси, подманивая изголодавшихся по женщинам моряков.

Исландцы не выказали ни малейшей благодарности за процветание, которое принесли их острову «оккупанты». Моряков удивляло это отношение, особенно когда они видели залитые яркими огнями улицы Рейкьявика, заполненные американскими автомобилями, огромные витрины, ломящиеся от американских товаров, женщин, щеголяющих в американских платьях. Даже визиты к причалу следовало сокращать до предела из-за высокой платы, которую требовали исландцы, и корабли болтались на рейде.

Так выглядел Хваль-фиорд. Британские моряки никогда не называли его "местом, еще более плохим, чем Скапа Флоу", однако он был именно таким. Хваль-фиорд был изолированной стоянкой, над которой часто пролетали шторма, которые срывали корабли с якорей. Зимой здесь стояли ужасные холода, а летом здесь было просто холодно. Заняться на берегу было решительно нечем. Имелась только одна лачуга, названная баром, в которой подавали крепкое канадское пиво и практически каждую ночь вспыхивали драки.

Американские моряки с кораблей конвоя PQ-17 мало что потеряли, не побывав на берегу, хотя им, запертым на своих кораблях, так не казалось. Особенно скверно было по утрам, когда солнце окрашивало заснеженные вершины гор нежным розовым цветом, и разноцветные исландские рыбачьи лодки выходили в море. Казалось, их совершенно не волнует война с Гитлером.

Кроме американских, в состав конвоя входили 8 британских торговых судов, 1 голландское и 2 русских танкера. Они прибыли в Хваль-фиорд позднее американцев, поэтому их ожидание было не столь долгим и томительным. Типичным для них был «Эрлстон» (600 тонн), сухогруз, построенный всего год назад. Его груз состоял из полевых орудий, грузовиков, истребителей «Харрикейн» и сотен тонн боеприпасов. На палубе в бочках хранились авиабензин и толуол. Там же, прямо перед мостиком, был крепко принайтован паровой катер, предназначенный для британской морской миссии в Архангельске.

Британские суда были нагружены так же тяжело, как американские. Одно из них, "Эмпайр Тайд", было вооружено катапультой с истребителем. Этот «Харрикейн» мог взлететь только один раз, после чего пилот должен был либо посадить свой самолет на воду рядом с кораблем, либо прыгать с парашютом, надеясь, что его успеют вовремя выудить из ледяного моря. "Эмпайр Тайд" отличался от других транспортов профилем. Кроме катапульты, зенитных орудий и аэростата это судно было оснащено радаром, что являлось большим преимуществом. Несмотря на попытки сохранить секретность, все прекрасно знали, куда направляется корабль, еще тогда, когда он грузился в Ньюпорте. На многих ящиках красовались четкие надписи: "Адмиралу Долинину Архангельск". Вот такой была секретность.

Кроме "Эмпайр Тайда", радар имело новое британское судно "Оушн Фридом", построенное в Саут Портленде, штат Массачусетс. Как и все транспорты типа «Либерти», это было наполовину сварным. «Фридом» совершил первый переход через Атлантику с грузом стальных плит, в Англии на него погрузили танки, бронетранспортеры «Брен» и другую технику для русских. После этого судно возглавило небольшой конвой из Лох Ю в Хваль-фиорд, а его капитан Уильям Уокер стал коммодором этого конвоя. Во время перехода «Фридом» впервые побывал в бою. В то время самолетам запрещалось подлетать к судам конвоя в тумане, но один американский пилот нарушил этот запрет. «Фридом» и «Эрлстон» быстро сбили его, приняв за «Фокке-Вульф». Экипаж самолета подобрали, а капитану Уокеру приказали забыть об инциденте и впредь не позволять своим артиллеристам палить во что попало.

Вооружение «Эрлстона» было типичным для торговых судов. Он имел спаренные пулеметы «Браунинг» на "обезьяньем острове" — платформе над мостиком, два эрликона на крыльях мостика, два на кормовой оконечности шлюпочной палубы и еще два чуть впереди полуюта. Против самолетов можно было также использовать ракетную установку, находящуюся на шлюпочной палубе. Для борьбы с подводными лодками предназначалось старое 102-мм орудие.

Какие-то суда имели более мощное вооружение, какие-то — менее. На всех были артиллерийские команды численностью до 12 человек. Иногда британские артиллеристы размещались на американских судах, как на «Олопане», но чаще американцы использовали собственных артиллеристов. На голландском транспорте "Паулюс Поттер" находились английские артиллеристы.

На части транспортов вооружение устанавливалось в страшной спешке. «Эксфорд» был вынужден задержаться в Лох Ю, чтобы на него успели прибыть 2 артиллериста морской пехоты и 2 — Королевского Флота. Они должны были обслуживать пулеметы, которые пока еще хранились в ящиках. Не лучше обстояли дела на «мятежном» "Кристофере Ньюпорте". Когда лейтенант Дэниэл Джоунс с линкора «Вашингтон» посетил своего друга из артиллерийской команды, он с удивлением увидел на корме ископаемое 102-мм орудие, которое раньше стояло в парке Балтимора. Его нарезка практически стерлась, а угол возвышения не превышал 25 градусов. Лейтенант Джоунс, увидев все это «вооружение» и скудный запас снарядов, с которым судно должно было защищать себя, покинул его с тяжелым сердцем. Он остался твердо убежден, что «Ньюпорт» обречен на гибель, и лишь чудо может его спасти.

Лишь немногие из американских капитанов были знакомы с морем и погодой, которые их ожидали. Среди таких — Джулиус Хольмгрен, шкипер «Хузиера», который покинул свою ферму в штате Мэн, чтобы откликнуться на призыв принявшей его страны. Он родился в Стокгольме и прибыл в Америку молодым парнем. Теперь, когда ему было уже под 70, он снова вернулся в северные воды. Среди британских шкиперов с опытом плавания в Арктике был капитан «Эрлстона» Стенвик, норвежский барон, получивший британское гражданство.

Экипажи американских судов не были совершенно незнакомы с норвежскими водами, но большинство моряков все-таки было родом из внутренних штатов, далеких от моря вообще. Кое для кого это было первое плавание. Такие же молодые неопытные парни были и среди британских моряков. Но рядом с ними находились просоленные ветераны. Они смотрели на все с холодным фатализмом людей, которым не в диковину походы через вражеские воды.

Мальчикам и мужчинам на эскортных кораблях тоже пришлось торчать в Хваль-фиорде. Там стояли 7 военных кораблей: 3 тральщика и 4 траулера ПЛО, что составляло треть всех кораблей охранения. Мы не рассчитывали удержать противника своими силами, но к конвою, после того как он обогнет Исландию, должны были присоединиться другие корабли эскорта. Моряки транспортов водоизмещением более 10000 тонн с трудом признавали в таких тральщиках, как «Саламандер» водоизмещением всего 850 тонн, военные корабли. Еще менее успокаивающе выглядели крошечные траулеры, имевшие скорость не более 10 узлов.

Как ни странно, один из траулеров — "Ноферн Гем" — был построен в Германии, в Бремерхафене. Это было одно из рыболовных судов, переданных Великобритании по репарациям после Первой Мировой войны. Траулер был быстроходнее и крепче построен, чем аналогичные британские суда, вроде "Лорда Остина". Наш траулер походил именно на то, чем являлся — океанский рыболовный траулер с высоко поднятым носом и невысоким бортом, через который постоянно перекатывались волны. Его привычные черно-коричневые цвета сменились бело-синим адмиралтейским камуфляжем, который позволял ему исчезать на фоне покрытого льдами моря. Вооружение торговых судов было собрано с бору по сосенке, но и наше положение было ничуть не лучше. Мы имели 102-мм орудие и эрликон позади мостика, а также спаренный 12,7 мм пулемет на кормовой платформе. Завершали комплект два пулемета Гочкисса на крыльях мостика. На палубе по обеим сторонам мостика были установлены два бомбомета. Когда мы выстреливали бомбу, корма «Остина» поднималась вверх и содрогалась.

Самым потрясающим из устройств был метатель Холмана. Это была труба, похожая на печную, которая соединялась с главным паропроводом. Для выстрела из нее следовало поднять давление пара, потом матрос вкладывал в трубу баллон со слабо припаянной крышкой. Внутри баллона находилась ручная граната. Предполагалось, что когда самолет начнет пикировать на траулер, давление пара выбросит баллон ему навстречу. Крышка отскочит, и из баллона вылетит граната со взведенной ручкой. Если самолет окажется в нужное время в нужном месте, он получит свою порцию осколков. Никому не удалось увидеть сбитый таким образом самолет, зато гранаты довольно часто падали обратно на корабль и рвались прямо под бортом у него. Экипаж траулера прозвал метатель Холмана "тележкой горячей картошки". Наши корабли, смеха ради, швыряли друг в друга картошкой. Это был самый безопасный способ использовать подобное изобретение.

Ядро экипажей траулеров состояло из бывалых моряков и рыбаков, хотя, как и на торговых судах, было достаточно новичков. Например, на "Ноферн Гем" более двух третей экипажа были мальчишками, которые еще не разу не бывали в море, а то и вообще его не видели до того, как попали к нам. До сих пор "Лорду Остину" приходилось сражаться только со штормовым морем, холодом и выматывающей душу монотонностью. Долгие месяцы в Северном патруле, долгие недели в Исландии, туманы и обледенение — этого мы нахлебались достаточно. Но ни разу не видели и не слышали противника. Зато теперь перспектива встретиться с ним лицом к лицу, побывать в настоящем бою, ужасном и кровавом, казалась вполне реальной. До нас долетали захватывающие дух рассказы о приключениях конвоя PQ-16. Погибло 7 кораблей. Будет ли наш поход таким же ужасным, или все эти рассказы полны преувеличений? Как каждый из нас выдержит испытания? На что это будет похоже на самом деле? Останемся ли мы живы?

Внезапно затянувшееся ожидание подошло к концу. В. Хваль-фиорде снова появился крейсер «Лондон». Он уже приходил сюда, и на нем прошло совещание капитанов. Его огромный корпус буквально подавлял транспорты, а траулеры на фоне крейсера вообще казались детскими игрушками. На «Лондоне» был поднят флаг контр-адмирала Л. К. Г. Гамильтона, который командовал англо-американской крейсерской эскадрой. Она должна была сопровождать нас до острова Медвежий. Во время долгого периода ожидания «Лондон» сновал туда и сюда между Сейдис-фиордом, Хваль-фиордом и Акурейри, как огромная нянька. Теперь он вернулся в очередной раз, и в хижине на берегу должно было состояться последнее совещание. Ранее артиллерийские команды и часть офицеров получили описание уловок, которые применяли немцы в Арктике. Преследующие конвой подводные лодки могли укрываться подо льдом, чтобы избежать обнаружения асдиком и атаки глубинными бомбами. Они могли затаиться рядом с айсбергом, и в этом случае бело-синий камуфляж очень затруднял обнаружение лодки. Теперь шкиперы торговых судов и офицеры должны были получить описание маршрута и действий конвоя. С огромным удивлением мы увидели на совещании русскую женщину-офицера с танкера «Азербайджан», который следовал вместе с нами.

Командиры кораблей сопровождения вернулись после совещания в хорошем настроении. Один из них заявил команде своей шлюпки, которая доставила его на берег: "Мы намерены давить их лодки. А захваченных в плен ублюдков будем раскладывать на палубе и топить живьем!"

"Глупый старый коротышка, я бы лучше содрал с него кожу заживо", проворчал один из матросов.

Но общее настроение было бодрым. Одним из главных докладчиков на совещании был капитан 2 ранга Дж. Э. Брум, который на эсминце «Кеппел» должен был возглавить непосредственное сопровождение конвоя. Он тоже говорил крайне оптимистично. По его мнению, немцы не слишком охотно атакуют конвои, имеющие такой сильный эскорт — в общей сложности 21 корабль. Его эсминцы провели некоторое время в море, отрабатывая действия на случай появления надводных кораблей противника. Он был совершенно уверен, что дымовые завесы и торпеды удержат немцев.

Капитан 2 ранга Брум был опытным офицером, сопровождавшим много конвоев. Ему было 40 лет, и он был настоящим морским волком. На борту корабля он, по свидетельству его экипажа, напоминал старого беззубого пса, щеголял без фуражки и носил плотный свитер. Зато на берегу он вставлял свои зубные протезы и лихо заламывал фуражку в стиле адмирала Битти. Все его уважали за решительность и то, как он управлял своим кораблем. Он пользовался беспрецедентной любовью матросов «Кеппела».

Таким же опытным моряком был коммодор конвоя, находившийся на британском судне "Ривер Афтон" — коммодор Джон Даудинг. Ему было уже за 50, и он всю свою жизнь провел в море. В годы Первой Мировой войны Даудинг служил на крейсерах и эсминцах, а потом почти 20 лет плавал на судах компании "Ориент Лайн". Он был совершенно уверен в себе и постарался внушить это всем морякам и шкиперам конвоя. На них произвели большое впечатление слова Даудинга, когда он обратился к ним как "ваш коммодор на этот поход".

Уверенность в успехе, которую испытывали эти два командира, подняла дух моряков. Предполагалось использовать ту же тактику, что и во время проводки PQ-16. Торговые суда вместе с тральщиками и траулерами проследуют вдоль западного побережья Исландии и повернут на северо-восток, после чего встретятся с кораблями эскорта, которые приведет из Сейдис-фиорда «Кеппел». После этого конвою предстоит долгий переход мимо острова Медвежий в Баренцево море. Крейсерская эскадра, которая состояла из «Лондона» и «Норфолка», а также американских крейсеров «Уичита» и «Тускалуза» и 3 эсминцев, будет охранять конвой от атак надводных кораблей до острова Медвежий. Они могли справиться с любой угрозой, если только не появится «Тирпиц». Но в любом случае крейсера не проследуют далее острова Медвежий или меридиана мыса Нордкап (25° О). С этого момента безопасность конвоя должны обеспечивать корабли сопровождения вместе с британскими и русскими подводными лодками, действующими в этом районе. На первом отрезке маршрута еще дальше позади должно было находиться мощное соединение, которое будет крейсировать между Скапа Флоу и Шпицбергеном. Им командовал главнокомандующий Флотом Метрополии адмирал Тови, державший флаг на линкоре "Дьюк оф Йорк". В состав соединения входили американский линкор «Вашингтон», авианосец «Викториес», 2 крейсера и 14 эсминцев. Они должны были патрулировать западнее острова Медвежий и прикрывать конвой от атак в этом районе. Вся операция проходила под руководством адмирала Тови.

Итак, во второй половине дня 27 июня конвой PQ-17 двинулся в свой исторический поход. Солнце сияло в мрачном исландском небе, скалистые горы окружали Хваль-фиорд, и все это очень напоминало туристический проспект. Наши маленькие кораблики кружили по заливу, ожидая своей очереди. Нам пришлось ждать, пока последний из неуклюжих «купцов» не покинул фиорд. Один за другим тяжело нагруженные транспорты медленно проплывали мимо нас и выстраивались в длинную колонну в открытом море. Этот процесс занял несколько часов: 33 транспорта, 2 русских танкера, 2 вспомогательных танкера британского флота "Грей Рейнджер" и «Олдерсдейл». На них были установлены фальшивые трубы, чтобы танкеры напоминали обычные транспорты.

Один за другим корабли эскорта, наконец, покидали фиорд, чтобы занять свои места в ордере. "Лорд Остин" должен был находиться справа позади конвоя, и мы вышли в море последними. Когда мы оглянулись назад, чтобы посмотреть на остальные суда, оставшиеся стоять на якорях в этом унылом фиорде, кое-кто невольно пробормотал: "Слава богу, мы торчим там с этими несчастными ублюдками!" Но не говорили ли то же самое моряки PQ-16? Теперь настал наш черед.

Как только «Остин» прошел горло фиорда, он столкнулся с океанской волной. Ветер усилился, и наш маленький корабль начало мотать. Солнце исчезло, и нас окутала серая мгла.

Становилось холодновато.

Тем временем «Лондон» прибыл в Сейдис-фиорд, где готовились к выходу остальные корабли эскорта. Самыми главными среди них были два корабля ПВО «Паломарес» и «Позарика». Это были не настоящие военные корабли, а переоборудованные торговые — бывшие банановозы, которые в мирное время предназначались для перевозки грузов и небольшого числа пассажиров. Теперь на них были установлены тысячи тонн брони и множество орудий — спаренные 102-мм орудия и четырехствольные пом-помы. Позднее на кораблях появились и легкие зенитные автоматы. «Позарика» была так нагружена, что часть снарядов пришлось складировать на палубе. На палубе! Да, путешествие предстояло нескучное.

В кубриках «Позарики» кипели споры. В течение последнего года корабль сопровождал конвои на Западных Подходах, и куда он отправится теперь? На Мальту или в Россию? И какое из двух зол меньше? Переход на Мальту был не таким длинным. Там можно было встретить ожесточенное противодействие врага, особенно с воздуха, но при этом можно было рассчитывать на помощь своих авианосцев. После выхода из Гибралтара конвой почти постоянно подвергался атакам, но уж если вам и придется искупаться, то вода относительно теплая, да и до берега сравнительно недалеко. На русском маршруте все обстояло наоборот. Долгое путешествие в пустынных водах, никаких авианосцев и прикрытия с воздуха, и очень мало шансов на спасение, если ты попадешь в ледяную воду. Не слишком радостные перспективы.

В состав эскорта входили 4 корвета, причем 2 из них были только что построены и совершали первое плавание. Кроме них, имелись 6 эсминцев, которыми командовал капитан 2 ранга Брум, находящийся на «Кеппеле». Среди них был ветеран «Фьюри», уже совершивший 2 похода в Россию, но все эти корабли были маленькими и старыми — либо эсминцы периода Первой Мировой войны, либо эскортные миноносцы типа «Хант». Единственным исключением был новый эскадренный миноносец «Оффа». Сам «Кеппел» протекал, как решето, его паропроводы пестрели заплатками. Но даже среди этих кораблей выделялся старый американский четырехтрубник, построенный во время прошлой войны. Это был ЕВК «Лимингтон», бывший американский «Твиггс». Неуклюжий корабль с большим верхним весом, плохо управлямый, особенно в свежую погоду, был одним из 50 подобных кораблей, полученных Королевским Флотом в Америке в обмен на базы.

В общем, веселая компания старых военных кораблей и переоборудованных торгашей. Тем не менее, эти корабли вместе с 2 подводными лодками (одна из них вышла вместе с нами из Хваль-фиорда), а также тральщики и траулеры могли оказать серьезное сопротивление любому противнику.

Приятным, хотя и несколько мрачноватым дополнением были 3 "Хвостовых Чарли" — спасательные суда.

Они должны были следовать позади конвоя и подбирать команды потопленных судов. «Ратлин», "Зафаран" и «Замалек» имели водоизмещение около 1500 тонн и до войны не совершали переходов продолжительнее двух суток, курсируя между восточным побережьем Англии и континентом или путешествуя из Глазго в Лондон. Теперь они получили вооружение, на них были устроены большие лазареты с многочисленным медицинским персоналом. Им предстояло совершить продолжительное путешествие в мрачных полярных водах. А ведь раньше маленький «Ратлин» перевозил скот и генеральные грузы из Шотландии в Ирландию и не дальше. Теперь у него, как и у других, прорезались зубки. На баке было установлено 102-мм орудие, на корме подняли тонкие стволы бофорсы. На мостике и палубе стояли эрликоны. На корме гордо развевался флаг вспомогательного судна ВМФ. Трюмы всех 3 спасательных судов были заполнены пустыми бочками для повышения плавучести.

Произнесены слова прощания, капитаны обратились к своим командам. Всем твердо вдолбили: конвой должен пройти. Обязанностью кораблей эскорта является защищать доверенные им транспорты до конца.

Во второй половине дня, в понедельник 29 июня 1942 года, корабли сопровождения, во главе которых шла подводная лодка, покинули Сейдис-фиорд. Они прошли мимо огромной туши стоящего на страже «Лондона» и взяли курс на север, чтобы присоединиться к нам.

В тот же самый день из Скапа Флоу вышло Соединение X. Это был фальшивый конвой, состоящий из 9 разномастных угольщиков и минных заградителей в сопровождении 2 крейсеров и 5 эсминцев. Он должен был отвлечь внимание противника от PQ-17. Таков был заключительный аккорд плана Адмиралтейства.