"ПЕРВАЯ АТОМНАЯ" - читать интересную книгу автора (ЖУЧИХИН Виктор Иванович)

30

Конструктором первого образца самодельного фотохронографа и последующих модифицированных вариантов был Илья Шулимович Модель, постоянно вдохновляемый неугомонным В.А.Цукерманом. Главным создателем всех узлов и агрегатов в металле, разрабатываемых, был механик, мастер на все руки Георгий Васильевич Зубков, получивший во время войны мощную закалку на северном флоте.

В нашем отделе натурных испытаний «мелочам» уделялось особенно большое внимание. Кирилл Иванович имевший к этому времени богатейший опыт экспериментальных исследований, всегда и везде предупреждал: "Бойтесь мелочей, ибо они всегда подводят, поскольку им, как правило, ученые не уделяют внимания."

Надо думать, не в последнюю очередь, именно благодаря оказываемому нами вниманию мелочам, тщательному их изучению и применению с самого начала автоматизированных систем управления, дорогостоящие эксперименты с натурными зарядами (т. е. не с малыми моделями натуры), как правило, завершались хорошими результатами.

Элементы фокусирующего пояса заряда первой атомной бомбы были отработаны к апрелю 1949 года. Но до полной отработки всех элементов заряда необходимо было решить еще множество проблем.

Лично мне, прикомандированному к группке А.Д.Захаренко, вместе с ее небольшим коллективом довелось участвовать во всех работах по приготовлению и исследованию взрывчатых смесей, по отработке технологии изготовления деталей из этих смесей, по освоению фотохронографов и проведению их совершенствования, по разработке методики исследований с их помощью, по овладению спецификой постановки взрывных экспериментов и, наконец, приобрести опыт взрывника.

Кстати, работы в группе А.Д.Захаренко не освобождали меня от выполнения заданий по собственной тематике. Приходилось успевать всюду. В будущем предстояло проводить измерения величин давления и степеней сжатия материала ядра в центре натурного сферического заряда. Для этого нужно было получить и консультации, и некоторые практические уроки в лаборатории Л.В.Альтшулера, которая с июня 1947 года начала бурными темпами отрабатывать методы измерений, проводить сами измерения и давлений, и величин сжатий, создаваемых сферически сходящейся ударной волной. Отметим, что сферический модельный заряд этой лаборатории был сконструирован и изготовлен только ее силами.

Весьма эффективную помощь в освоении премудростей в исследованиях ударных волн мне оказывал в ту пору Б.Н.Леденев, который довольно быстро включился в работу.

Во взрывных экспериментах поначалу с плоской, а затем со сферической сходящейся волной различной интенсивности предстояло отработать методики измерения скоростей ударных волн и массовых скоростей за фронтами волн, и по результатам измерений подобрать константы уравнения состояния исследуемых материалов.

Основной задачей было исследование ударной сжимаемости различных материалов при давлении от сотен тысяч до нескольких миллионов атмосфер. Одновременно предстояло определить также величину давления на фронте детонационной волны в плоском и сферическом случаях, а для этого нужно было разработать методику экспериментального определения скорости продуктов взрыва (ПВ) за фронтом детонационной волны.

Уместно отметить, что изучением взрывчатых веществ и явлениями взрыва занимаются с давних времен, однако значения величин давлений на фронте детонационной волны или скорости движения продуктов взрыва за фронтом детонационной волны к началу наших исследований никому еще (кроме, может быть, создателей американской атомной бомбы) не удавалось измерить.

Решению данной проблемы в то время придали самое серьезное значение.

Первые попытки измерить скорость ПВ за фронтом детонационной волны были предприняты лабораторией, руководимой Евгением Константиновичем Завойским, затем В.А.Цукерманом и Л.В.Альтшулером.

Отработанные методы измерения впоследствии предстояло применить на натурном заряде, чтобы экспериментально определить подлинные газодинамические характеристики заряда и оценить достаточность их значений для осуществления ядерного взрыва в плутониевом ядре.

Для создания методики измерений, которую можно применить к натурным зарядам, предстояло разработать и схему измерений, и конструкции экспериментальных узлов, а также изучить возможности осциллографической техники.

Конструкции экспериментальных блоков разрабатывать пришлось мне самому, для чего распоряжением К.И.Щёлкина я был на некоторое время прикомандирован к конструкторам под непосредственное начало Владимира Федоровича Гречишникова.

Здесь мне впервые пришлось ознакомиться с принципиальной схемой конструкции атомной бомбы, после чего более ясно представилась значимость работ лабораторий М.Я.Васильева и Л.В.Альтшулера и особая важность предстоящих работ, возложенных на мои плечи, тогда как помощников или коллег для подготовки к ним у меня пока не было.

Признаться, мне везло на уникальных людей — специалистов высокого класса и в то же время весьма умелых воспитателей. Одним из них и был В.Ф.Гречишников. Своим остроумием, находчивостью, человечностью и знанием своего дела он быстро располагал к себе любого с ним работающего. Постоянно общаясь с ним, я понял, сколь велик его опыт конструктора и насколько хорошо он знает газодинамику Выяснилось, что он, как и я, окончил МВТУ им. Баумана, но уже успел поработать на моторостроительном заводе конструктором. Тесная неразрывная связь с В.Ф.Гречишниковым у меня продолжалась вплоть до его преждевременной смерти в августе 1958 года.

А тогда, в июне-августе 1947 года, под его руководством мне пришлось проектировать первые экспериментальные блоки узлов первой атомной бомбы. Затем по разработанной конструкторской документации, прямо по белкам — чертежам на ватмане — (копировальной службы в ту пору по сути еще не было), в цехах первого завода, на территории которого располагался наш лабораторный корпус, изготовлялись опытные образцы.

Надо отдать должное оперативности всех служб завода при изготовлении опытных образцов для лабораторий. Заказы всех лабораторий не только по белкам, но и по эскизам, исполнялись в течение двух-трех дней.

Возглавляли службы первого завода в то время его директор Алексей Константинович Бессарабенко и главный инженер Николай Александрович Петров — прекрасные руководители с большим опытом руководства производством, полученным во время войны. К тому же они были отзывчивыми и очень обязательными людьми, с высочайшим уровнем сознательности. С ним очень легко было решать любые производственные вопросы.

Быстрому включению всех лабораторий в научно-исследовательскую деятельность способствовала в большой степени оперативная работа снабженческих служб. Для развертывания лабораторий необходимо было оснащение, причем незамедлительное, и стандартными приборами, и нестандартным оборудованием, и различными станками и инструментом, и расходными материалами, и всякой всячиной, нужной для работы. Заранее все это заказать было некому. Потребители только что начали съезжаться, задачи перед ними только начали ставиться, а времени было отпущено мало. Поэтому успех дела в значительной степени зависел от разворотливости служб снабжения.

Всю важность оперативности работы этих служб, надо полагать, отчетливо сознавал наш директор Павел Михайлович Зернов, поэтому работали службы очень слаженно, с пониманием важности всех начинаний.

Возглавляли службу такие прекрасные люди, как заместитель директора по общим вопросам Х.А.Костаньян, его помощники П.Т.Колесников и Коржевский.

Для большей оперативности почти все лаборатории предоставляли своих сотрудников в помощь службам снабжения. Поэтому любая дефицитная вещь «добывалась» в весьма сжатые сроки и доставлялась по месту назначения без каких-либо распоряжений сверху.

Пока шел в основном подготовительный процесс к большим работам (июнь-сентябрь 1947 года), наше научное руководство — Ю.Б.Харитон, К.И.Щёлкин — появлялось сравнительно редко, большую часть времени находясь в Москве. Но почти при каждом их появлении проводились совещания, на которых подробно обсуждались ход текущих работ, очередные задачи и способы их разрешения. Такие совещания-встречи проходили всегда в кабинете П.М.Зернова. У присутствующих расширялся кругозор, появлялась уверенность в своих силах, ответственность — ведь каждого могли спросить о результатах его работ, о его предложениях.

В повседневной работе каждый из нас чувствовал постоянное внимание П.М.Зернова. Не было нужды ходить к нему с какой-либо просьбой, тем более с жалобой. Он регулярно встречался с каждым сотрудником на рабочих местах и очень подробно интересовался ходом дела, возникающими в работе трудностями, тут же принимал конкретные меры по разрешению вдруг возникшей проблемы. К себе в кабинет он вызывал весьма редко, лишь в случаях, когда требовалась срочная информация, а отлучиться со своего рабочего места он не имел возможности. Разговор всегда был благожелательным.

Павел Михайлович очень тонко разбирался в каждом человеке, его искренности, порядочности, отношении к делу. Очень не любил беспорядок на рабочих местах и необязательность исполнителя. Заметив даже незначительные отклонения от нормы, он тут же пресекал их, а если случались большие промахи или обстоятельства требовали наказания без свидетелей, то вызывал к себе в кабинет и давал, что называется, сильнейший разгон, даже в грубой форме. Но обижаться было не на что: разгоны были справедливыми, за дело. Такой разговор, даже на повышенных тонах, каждый раз дисциплинировал, заставлял думать, чаще и строже оценивать свои дела.

Превосходный он был руководитель, наставник и товарищ.

Первая деловая встреча у нас, экспериментаторов, с теоретиками Я.Б.Зельдовичем и Е.И.Забабахиным произошла в августе 1947 года. Тогда они еще не переехали на объект, но часто на нем бывали. С Яковом Борисовичем и до этого не раз доводилось встречаться в лабораториях, когда он посещал их вместе с Ю.Б.Харитоном, а вот с Е.И.Забабахиным встретились впервые. Тогда был организован семинар, на котором Евгений Иванович рассказал о результатах расчетных работ по сходящимся детонационным волнам, и нам были поставлены задачи по экспериментальному определению некоторых параметров взрывных процессов.

Впоследствии подобные семинары у нас проводились часто, так как в начале 1948 года Я.Б.Зельдович и Е.И.Забабахин переехали на объект. Вскоре к Е.И.Забабахину присоединились Г.М.Гандельман и Е.А.Негин. Таким образом, образовалась мощная группа теоретиков-газодинамиков, которая обеспечила развитие экспериментальных газодинамических исследований, а нам, экспериментаторам, представилась возможность пополнить свои знания в области теоретической газовой динамики.