"Тайна черного призрака" - читать интересную книгу автора (Иванов Антон, Устинова Анна)

Глава VI АНДРЕЙ СТАНИСЛАВОВИЧ И ДРУГИЕ

Следующий день в школе выдался трудным. Учителя перед концом четверти будто бы озверели. Жертвой пал на четвертом уроке Тема. Старый учитель литературы Роман Иванович очень некстати вспомнил, что восьмой «В» должен был еще неделю назад выучить стихотворение Лермонтова «Смерть поэта».

— Так, — улыбнулся в журнал старик. — Думаю я, попросим-ка мы к доске Мартынова.

Тема побледнел. Со стихами наизусть у него всегда обстояли дела хуже некуда. Он этому и сам удивлялся. Память его удерживала сотни самых дурацких песенных текстов, а вот стихи — никак. «Смерть поэта» он, правда, неделю назад честно пытался выучить. Но, оказавшись у доски, уверенности в себе не почувствовал. Поэтому начинать не торопился.

Слегка помявшись, Тема прочистил горло, потом бросил украдкой взгляд на часы. До звонка оставалось еще много. Тянуть время не имело смысла.

— Ну, Мартынов, — пробуравил Роман Иванович пытливым взглядом маленького щуплого Темыча. — Я жду.

— Погиб поэт. Заложник чести, — выдавил из себя Тема.

— А ну, повтори, — тихо потребовал Роман Иванович.

Тема чувствовал какой-то подвох, однако снова прочел:

— Погиб поэт. Заложник чести.

— Значит, «заложник», — вновь прервал чтение учитель.

Толстые его щеки начали заметно краснеть. Затем покраснела и лысина.

— Говоришь, «заложник»? — повысил он голос. — Великий поэт России погиб. Другой великий поэт России создал по поводу его смерти бессмертное произведение, а для тебя, Мартынов,

Пушкин — заложник! Совсем одурели! — вдруг треснул изо всех сил кулаком по столу Роман Иванович. — Только одни похищения и заложников знают! Им только компьютеры и видео подавай.

— Просто я перепутал, — вспомнилось Темычу, что у Лермонтова и впрямь поэт назван не «заложником», а «невольником чести». — Кстати, Роман Иванович. Я однажды подумал: если бы у Пушкина или у Лермонтова был телевизор хороший или видак, они, может, и на дуэлях бы драться не стали.

— Это еще почему? — оторопел старый учитель.

— Ну, посмотрели бы передачу какую-нибудь классную, и веселей бы им стало, — обосновал свою точку зрения Тема. — А если они бы еще на компьютере могли поиграть… — добавил мечтательно мальчик.

— Ты, Мартынов, вообще пустышкин! — взревел оскорбленно Роман Иванович. — Для подобных тебе различная электронная техника, видимо, выше культуры!

— Теперь все. Завелся. Больше уже никого сегодня не спросит, — шепнул с удовлетворенным видом Олегу Женька, который тоже не слишком-то твердо знал текст стихов Лермонтова.

Роман Иванович продолжал тем временем очень громко вещать. Теперь он от частного случая с Темой перешел к широкому обобщению и противопоставлял свету знаний тупость и необразованность в целом восьмого «В». Сделав еще несколько нелестных для восьмого «В» обобщений, он вновь обратился к личности Темы:

— Такие, как ты, нас лишают безвременно гениев. И фамилия у тебя подходящая, кстати. Лермонтов тоже погиб от руки Мартынова. Надеюсь, ты вовремя вывод сделаешь.

Тут наконец раздался звонок. Пообещав Теме, что вновь его послезавтра спросит, учитель покинул класс.

— Вечно мне все неприятности достаются, — принялся ворчать Тема, когда они с друзьями вышли наконец в коридор.

— Зато весь класс выручил, — засмеялся Женька. — Ничего. Сейчас отсидим два урока, потом развеемся.

— Да, — кивнул головой Олег. — Надо постараться в наш дом пораньше сегодня попасть. У меня этот тип, который вошел и исчез, прямо из головы не выходит.

— Главное, непонятно, куда он делся, — пожала плечами Таня.

— Ну, если он привидением был, ему черный ход не нужен, — сказал Женька. — Они и сквозь стены проходить могут. Правда, Олег?

— Естественно, — подтвердил мальчик. — Они в пространстве перемещаются по совершенно другим законам.

— Хорошо вам думать о привидениях, — буркнул Тема. — А я теперь «Смерть поэта» учу.

— Ерунда! — махнул рукой Женька. — Послезавтра каникулы начинаются. Литератор просто забыл. Побежали. Звонок уже. Андрей наш не любит, когда мы опаздываем.

В класс, однако, вместо Андрея Станиславовича вошла завуч.

— Классный руководитель ваш заболел, — объяснила она. — Так что истории сегодня не будет. Можете идти по домам.

Три минуты спустя восьмой «В» с шумом и грохотом высыпал в раздевалку. Тетя Паша, завидев их издали, отомкнула проворно дверь гардероба и с неожиданной для ее семидесяти лет резвостью отпрыгнула на безопасное расстояние. Тотчас же после этого в дверях гардероба завязалась борьба. Каждый хотел протиснуться первым внутрь.

Наконец, красные и растрепанные от напряжения, пятеро друзей, натягивая на ходу теплые куртки, вышли на улицу.

— Удачно вышло, — радостно поглядел на друзей Женька. — Теперь можем раньше в наш страшный домик попасть.

— Эй! Стойте! — догнал их Лешка Пашков.

— Только тебя нам не хватало, — вздохнул Олег.

— К Андрею пойдете? — пропустил его замечание мимо ушей Лешка. — Наши сейчас собираются. Заболел все-таки.

— Да надо вообще зайти, — откликнулась тут же с сочувствием Катя. — Вдруг он из дома не может выйти, а есть ему нечего. Хоть в магазин за чем-нибудь сбегаем.

— Во! — расплылся в улыбке Пашков. — Я тоже так думаю. Тем более завтра последний день четверти.

К Андрею Станиславовичу собралась в результате чуть ли не половина класса. Его в восьмом «В» любили. И относились к нему скорей по-товарищески. В свои тридцать четыре года Андрей Станиславович был моложав, строен, носил длинную пышную шевелюру и был одет всегда не иначе как в джинсы. Кроме того, он ездил на мотоцикле. Покупал постоянно модные диски, которые с удовольствием давал переписывать всему классу. И обладал множеством других замечательных качеств, которые позволили Лешке Пашкову еще в пятом классе сказать, что Андрей у них — «крутой мужик».

Учителем Андрей Станиславович стал тоже не совсем обычным путем. После десятого класса он мечтал заняться классической филологией, но в университет на вступительных экзаменах провалился. Зато попал в армию. И не просто, а прямиком в Афганистан. Там как раз тогда только что началась война. Андрей Станиславович умудрился пройти ее без единого ранения. Впечатлений, однако, у него оказалось достаточно.

Вернувшись в Москву, бывший десантник Андрей Пирогов твердо решил: если есть ему смысл что-то дальше делать, значит, он должен учить детей. И не чему-нибудь, а истории. Поэтому, окончив педагогический институт, он пришел работать в школу № 2001, где сам учился.

В его выборе крылась еще одна тайная цель. В этой же школе преподавала математику бывшая одноклассница Андрея Станиславовича — Светлана. В конце десятого класса у них начался бурный роман. Когда же Андрей попал в армию, Светлана неожиданно вышла замуж. Теперь роман у них возник вновь. Продвигался он трудно. За его развитием следила вся школа, а особенно девочки из восьмого «В», которые с самого начала взяли любимого классного руководителя под свою опеку.

— Ну, пойдем, что ли? — нетерпеливо топтался на месте Пашков.

Олег внимательно оглядел компанию. Лешка Пашков, Мишка Сидоров, Боря Савушкин, Наташа Ильина, Марат Ахметов и, конечно же, они пятеро. Это было своеобразное ядро класса. С ними у Андрея Станиславовича установились особенно доверительные отношения.

— Вроде можно идти, — кивнул головой Олег.

— Нельзя, — покачала головой Катя. — Моей Длины нету. Если мы без нее навещать Андрея пойдем, она нас после убьет.

— Вот блин! — топнул в досаде ногой Пашков. — Опять жди.

Моей Длиной ребята называли пухлую блондинку Машу Школьникову. Она уже пару лет безумно была влюблена в Андрея Станиславовича. И старалась в те дни, когда есть история, одеваться особенно экстравагантно. Дошло до того, что однажды она пришла в ярко-красной юбке из какой-то очень блестящей синтетики. Впрочем, юбкой это можно было назвать разве лишь символически. Класс изумленно охнул. Нижняя часть Маши Школьниковой особым изяществом не отличалась.

— Ну ты, Машка, даешь! — вырвалось у непосредственного Пашкова. — Все прямо наружу.

— Много ты понимаешь! — подбоченилась Маша. — Это просто теперь моя длина и мой стиль.

С той поры прозвище Моя Длина прочно прилипло к Маше.

— Вон она, наша ласточка! — заметил Женька приближающуюся к ним, виляя массивными бедрами, Машу. — Теперь действительно можем трогаться.

Выйдя со школьного двора, ребята двинулись вниз по Портняжному переулку. Затем выбрались на кольцо. Пересекли по подземному переходу проспект Сахарова и, добравшись до Орликова переулка, нырнули в арку одного из домов-колодцев недалеко от метро «Красные ворота». Там во втором подъезде жил на шестом этаже Андрей Станиславович.

— Только вас сейчас не хватало, — открыв дверь, окинул он недовольным взглядом толпу любимых учеников. — Видите, я простужен. Специально на бюллетень сел, чтобы не заражать вас. А вы явились.

— А чего заражать! — беззаботно ответил Пашков. — Все равно послезавтра каникулы.

— Тем более глупо, — громко чихнул Андрей Станиславович. — На каникулах проваляетесь.

— Мы крепкие. Не заразимся, — заверил его Мишка Сидоров.

— Хорошо. Дело ваше, — сдался Андрей Станиславович. — Тогда раздевайтесь и проходите в комнату. Я еле держусь на ногах.

Андрей Станиславович и впрямь выглядел сегодня не лучшим образом. Лицо, и без того бледное, приобрело землисто-зеленый оттенок. Из-под очков краснели набрякшие глаза. Нос распух. Кроме того, Андрей Станиславович зябко кутался в длинный видавший виды халат.

— По-моему, у меня вообще сорок температура, — глядя с тоской на ребят, пожаловался учитель.

— А вы смеряйте, — посоветовал Тема.

— Градусник месяц назад разбился, — произнес с беспомощным видом Андрей Станиславович.

— Я сейчас домой сбегаю, — едва успев расстегнуть куртку, вновь потянула «молнию» вверх Катя. — У нас градусников полно.

— Сиди! — оттиснула ее от входной двери в коридор всей мощью своего тела Моя Длина. — Много ты понимаешь. Тут рядом аптека фирмовая. У меня мать там заведующая. Сейчас будет градусник.

И она, хлопнув дверью, ушла.

Ребята, косясь с уважением на мотоцикл «Харлей Дэвидсон», который занимал половину просторной прихожей Андрея Станиславовича, покидали куртки на вешалку и вошли в комнату.

— Ну, как вы там? — посмотрел на своих питомцев совершенно больными глазами Андрей Станиславович.

— Нормально, — уселся из-за катастрофической нехватки стульев прямо на ковер Женька. — Темыч у нас сегодня…

— Подожди, — остановил его жестом Андрей Станиславович.

Едва успев поднести к лицу носовой платок каких-то неимоверных размеров, учитель выдал серию впечатляющих чихов.

— Теперь слушаю, — выдохнул утомленно он.

— Так вот, Темыч у нас сегодня на уроке литературы камикадзе изображал.

— Какого еще камикадзе? — заинтересовался Андрей Станиславович.

Ребята принялись наперебой рассказывать. Когда дошло до теории Темы по поводу гибели Пушкина и Лермонтова из-за нехватки средств электронной информации, Андрей Станиславович усмехнулся.

— Большой ты у нас оригинал, Тема. Тот надулся и буркнул что-то себе под нос.

— Не обижайся! — потрепал его по плечу Андрей Станиславович. — В этом действительно что-то есть. Только, ты знаешь, перед Романом Ивановичем таких теорий тебе развивать не советую. Не поймет. Уж я его знаю. Сам у него учился. Удивляюсь, как он мне вообще вкус к чтению не отбил на всю жизнь.

— Темыч сегодня весь класс выручил, — с чувством произнес Марат Ах-метов. — Мы эту «Смерть поэта» сегодня никто не выучили.

— Зря, — покачал головой Андрей

Станиславович.

Тут зазвонили в дверь. Это вернулась Моя Длина с новым градусником. Скинув небрежно в передней дубленку, она вихрем влетела в комнату.

— Вот, ставьте, Андрей Станиславович, — распорядилась властно она. — И вообще вам нужно лежать. Ну-ка!

Моя Длина выразительным жестом велела Тане, Теме и Кате пересесть с дивана на ковер. Затем заставила учителя вытянуться и укутала его по самую шею теплым пледом. Андрей Станиславович испуганно вращал глазами и старался Моей Длине не противоречить.

— Теперь засекаем десять минут, — посмотрела Маша Школьникова на

часы.

Затем, с ловкостью завладев единственным креслом, она картинно закинула ногу на ногу, вытащила из сумочки сигарету и закурила.

— Школьникова! Я же просил! — взмолился со своего дивана Андрей Станиславович. — Если уж ты такая дура, что начала курить в тринадцать лет, то хоть при мне этого не делай.

— А сами? — с большой досадой затушила в пепельнице сигарету Моя Длина. — Сами ведь тоже курите.

— Я взрослый, — вытащив из-под мышки градусник, ответил Андрей Станиславович. — Ого! — воззрился он скорбно на столбик ртути. — Тридцать восемь и шесть.

— Вам бы чаю сейчас с малиной, — сказала Таня.

— Каменный век! — покосилась с презрением на нее Моя Длина. — Все «крутые» сейчас от простуды Эффералганом пользуются.

И она извлекла из сумки коробочку с лекарством.

— На всякий случай в аптеке взяла вместе с градусником, — продолжала Маша. — Эти таблетки растворять надо. Сейчас воды принесу.

Она пошла на кухню.

— Андрей Станиславович, — вдруг достал из кармана маску привидения Лешка Пашков, — я вам вот в подарок принес. Чтобы не так болеть было скучно. Ну, там, навещать если кто придет, напугать можете. Или врача, например.

И он быстро нацепил на лицо маску.

— Откуда она у тебя? — спросил Андрей Станиславович.

— Из «Веселых гадостей», — ответил Пашков. — Пользуйтесь на здоровье. Я один раз уже эту масочку испытал.

— На ком? — осведомился учитель.

— Неважно, — украдкой показывая кулак Пашкову, ответил Женька.

— Да ее по-всякому можно испытывать, — тут же принялся развивать тему Пашков. — К примеру, на мотоцикле в ней темной ночью куда-нибудь выедете.

Андрей Станиславович усмехнулся, но ничего не ответил. Просто продолжал молча рассматривать подарок Пашкова.

В передней снова раздался звонок. Андрей Станиславович, кряхтя, встал с дивана и направился к двери.

— Андрюша! Я вкусного накупила! — услышали школьники ласковый голосок.

В следующую секунду на пороге комнаты возникла совсем молоденькая учительница из младших классов. В руках у нее были две полные до краев хозяйственные сумки.

— Здравствуйте, Ирина Анатольевна! — радостным хором приветствовали ее ребята.

Та совершенно оторопела.

— Я тут… просто… мимо. На минутку, — принялась сбивчиво объяснять она. — Мне посоветоваться по работе надо с Андрюш… с Андреем Станиславовичем.

— Да-да. Нам посоветоваться, — поспешил подтвердить Андрей Станиславович.

— Ясненько, — оттиснув мощными телесами учительницу от двери в комнату, подошла к дивану с полным стаканом воды Моя Длина. — Мы уже уходим, — многозначительно покосилась она на учителя. — Не забудьте лекарство выпить.

Ирина Анатольевна подхватила сумки и быстро ретировалась на кухню. Чуть погодя там загремели кастрюли.

— Ну, мы пойдем. Выздоравливайте, Андрей Станиславович, — начали спешно натягивать пальто и куртки ребята.

— Счастливых каникул, — чихнув напоследок еще несколько раз, проводил их до лифта учитель.

Едва они вышли на улицу, Маша Школьникова прошипела:

— Еще одна невеста!

— Видно, опять со Светланой у него сложности, — вздохнула сочувственно Таня.

В периоды, когда у Андрея Станиславовича и Светланы случались ссоры, учительницы из незамужних и молодых тут же пытались занять вакантное место. Одним из них везло больше, другим вообще не везло. Однако надолго никто не задерживался. Стоило Светлане сменить гнев на милость, и Андрей снова забывал обо всех, кроме нее.

— Не пара ему эта Светлана, — процедила сквозь зубы Моя Длина, и лицо у нее сделалось красным. — А эта Ирина вообще не совалась бы лучше. Зачуханная. И прикид никудышный.

И, застегивая на ходу дорогую дубленку, Маша Школьникова ринулась по Орликову переулку.

— Во тыдра! — проводил ее взглядом I Пашков.

— Нам пора, — сказал Олег. — Пока, ребята. До завтра, — попрощался он с одноклассниками.

Отделившись от остальных, Олег, Тема, Женька, Катя и Таня вошли в подземный переход.

— Сумки домой забрасывать будем? — замедлил шаги посредине перехода Темыч.

— Дурак, что ли? — покрутил у виска пальцем Женька. — Только время зря потеряем.

— Зато учебники будут целы, — сказал аккуратный Тема. — Кто знает, что нас там ждет еще в этом доме.

— И так будут целы, — согласился с Женькой Олег. — Мы же сегодня там только посмотрим. А если отыщется что-нибудь интересное, вернемся послезавтра утром. Каникулы же начинаются.

— Как хотите, — пожал плечами Тема. — Мое дело предупредить.

Десять минут спустя ребята уже входили в заброшенный одноэтажный дом.

При дневном свете им открылось одно странное явление: в доме было сравнительно чисто.

— Похоже, что тут бомжи и впрямь никогда не селятся, — удивленно произнесла Таня.

— И запах лучше, чем там, — потянул с шумом воздух Женька.

— Если бомжи тут не селятся, значит, действительно их что-то пугает, — сказала Катя.

Беседа разворачивалась на ходу. Друзья медленно продвигались из комнаты в комнату. Ничего сколько-нибудь примечательного пока не находилось.

— Смотрите, — заметил Женька печь с изразцами. — Красота-то какая.

— Да подожди со своей красотой, — отмахнулся Олег. — Я сначала хочу понять, куда этот тип вчерашний пропал?

— Я тоже, — эхом отозвалась Таня.

— Наверное, этот тип в печку залез, а потом смылся через трубу, — хмыкнул Тема.

Олег не ответил.

Вот и заколоченный черный ход. Кроме парадной двери, в доме не было даже щелки, сквозь которую человек мог бы пролезть на улицу.

— А вдруг он через окно? — подала идею Катя.

— Какое окно? Ты сама погляди, — отозвался Олег.

Стекла в окнах были уже местами повыбиты. Но прежние жильцы, видимо, опасаясь первого этажа, вставили в проемы прочные решетки.

— Да, — со смущенным видом подтвердила Катя.

— Может, теперь это было настоящее привидение? — спросила Катя.

— Единственный вывод, который хоть что-нибудь объясняет, — еще раз подергал на всякий случай Олег заколоченную дверь черного хода.

— А это еще что за дверь? — спросил вдруг Женька.

Тут только Олег заметил, что в нише под лестницей есть еще одна низкая железная дверь.

Олег толкнул ее. Дверь не подалась.

— Такое впечатление, будто на замок заперта, — удивленно произнес мальчик. — Вот уж совсем странно.

— А чего странного? — не поняли остальные.

— Ну как! — возмутился их непонятливостью Олег. — Дом расселяют. Он стоит совершенно пустой. Все комнаты настежь. Стекла повыбиты. И вдруг аккуратно запертая дверь. Да еще железная.

Олег умолк и поковырял пальцем скважину.

— Обыкновенный врезной замок, — отрешенно поглядел он куда-то вдаль. — У нас вроде такой же в двери на лестницу. Может, попробовать? — вынул он из кармана связку ключей от квартиры.

Выбрав длинный ключ с бородкой, он пропихнул его в скважину непонятно куда ведущей двери. Затем медленно стал поворачивать. Ключ шел на удивление легко. Замок тихо щелкнул. Дверь отворилась.