"Первый космонавт" - читать интересную книгу автора (Синицын Виктор Владимирович)

В ОТРЯДЕ КОСМОНАВТОВ

День начинался с часовой зарядки под наблюдением врачей, тренеров: космонавты выполняли специальные упражнения.

Потом они садились в автобус и их везли в научные институты, академии. Крупнейшие учёные страны читали им лекции. Лётчики должны были изучить устройство ракеты космического корабля и всех его приборов. Они должны были научиться ориентироваться в космосе по солнцу и звёздам.

В кабине корабля их ожидали тяжёлые перегрузки. Летая на самолётах, лётчики не раз испытывали их на себе.

Это в самолёте. А в ракете, которая, отрываясь от земли, преодолевает земное притяжение, перегрузки вырастут во много раз! Поэтому надо тренироваться, тренироваться…

И первый тренажёр — центрифуга. В её кабину помещают кос монавта.

Кабина вращается с большой скоростью. Чем быстрее, тем мощнее действуют силы, которые вжимают космонавта в кресло.

Но надо не только лежать, надо и работать. Перед космонав том висит табло. На нём зажигаются цифры. Их надо прочитать и сообщить.

Кабина несётся всё быстрее. Губы едва шевелятся, тяжесть наваливается на грудь, в голове мутится… А в наушниках голос:

— Как самочувствие?

— Н-нор-мально! — отвечает космонавт.

По показаниям приборов-датчиков, которые прикреплены к телу космонавта, врачи следят за состоянием космонавта.

Другой тренажёр — сурдокамера. Там — абсолютная тишина, как в космосе. Часами, сутками, неделями. Трудно землянину к этому привыкнуть. Он любит шелест листвы, крики птиц, журчанье ручья! Ляжешь в поле, закроешь глаза — а по звукам как бы читаешь жизнь природы! А тут — навалилась на уши глухая, непроницаемая, как вата, тишина. Во всей вселенной — ты один! Поневоле охватывает страх. Трудно не закричать, остаться спокойным…

Ещё в том необычном госпитале Гагарин подружился с Алек сеем Леоновым.

Вот и сейчас, отправляясь на тренировку, Леонов шутит:

— Помните, у Барто? «Мы с Тамарой — ходим парой…» Так и мы с Гагариным.

Юрий заразительно засмеялся шутке.

Кто-то из космонавтов оглянулся, заметил:

— Юра, а тебя точно не берут перегрузки. Ты только веселее!

— Кому как! — вступил в разговор молчаливый Андриян Ни колаев, — а я не выношу термокамеру! Вот где жара! Того и гляди испечёшься!

— Хочешь совет? — немедленно предлагает Гагарин. — Я что, например, делаю? Страсть париться люблю! Как мне в термока меру, собираюсь будто в баню…

— И полотенце с собой берёшь? — не выдерживает весёлый Попович.

— Мысленно, мысленно, — смеётся Гагарин.

— Выходит, Андрюше фантазии не хватает! А что, купим ему веник, ребята?

Раздался дружный хохот. Но когда наступила тишина, Андриян сказал:

— Смех — смехом, а трудновато. В атмосфере всё же легче летать. Всё знакомое, земное…

Какое-то время все молчат. Видимо, тут трудно возразить. Действительно, в атмосфере легче. И опять раздаётся голос Юрия:

— Это же космос, братцы! С ним шутки плохи. Но совладать, думаю, можно. Да и с чем наш брат лётчик не справится?

Герман Титов задумчиво повторил:

— Космос, космос… Вот загадка! Хоть бы как-нибудь на него глазком поглядеть!

А на другой день Гагарин принёс из библиотеки томик про изведений Циолковского. Он подсел к друзьям, начал читать вслух о том, как люди отправились в космический полёт.

Не прошло и получаса, как разгорелся спор. Кто восторгался предположениями учёного, кто доказывал, что он неправ. Стало шумно. Томик переходил из рук в руки. Павел Беляев покачал головой:

— Ай да Юрка! Расшевелил всех. Молодец!

И тут же сморщился, присел на стул. Ещё болит нога. Но все же он в отряде космонавтов. И за это он признателен Юрию Гагарину.

…Беляев прыгал затяжным прыжком, долго не раскрывая парашюта. Прыгнул хорошо, но у самой земли налетел порыв ветра, его ударило о землю. Пришлось долго лежать в гипсе. Врачи считали, что он не сможет больше прыгать с парашютом.

— Неправда! — говорил Гагарин. — Он прыгнет! Я знаю. Хоть завтра прыгнет. Правда, Павел Иванович?

— Прыгну, — подтверждал Беляев, но в душе сомневался. — А что, если врачи правы?

И вот тогда Гагарин поехал прыгать вместе с ним, и Беляев прыгнул. Он приземлился по всем правилам. Юрий подбежал к нему, обнял.

— Я знал, что ты себя пересилишь, Павел Иванович, — тихо сказал он.

Беляев понял, что Юрий догадывался о его страхах.

— Юра! Друг! — взволнованно выговорил он.

Главный конструктор космических кораблей Сергей Павлович Королёв решил встретиться с будущими космонавтами. Самому захотелось увидеть первых испытателей этих кораблей.

И вот они приехали. Какие они были молодые, жизнерадост ные, симпатичные!

Сергей Павлович радостно и пытливо вглядывался в лица.

— Королёв. Будем знакомы.

Присели к столу. Сергей Павлович помолчал, задумавшись. Вдруг озорно сощурился:

— Ну что, орёлики, знаете, на чём будете летать?

Лётчики молчали, переглядывались. И тут, сидевший с ним рядом, видимо, один из самых боевых, неуверенно проговорил:

— Как вам сказать, Сергей Павлович… Вроде бы догадыва емся! Но вообще-то, честно говоря, нет. Не знаем!

Сергей Павлович вдруг увидел такие синие сияющие глаза, такую хорошую ясную улыбку, что и сам улыбнулся. Какие живые, озорные были эти глаза!

— Нет, не на самолётах, конечно, придётся летать! — сказал он. — А на совершенно новой технике. На необычных аппаратах! И ох как далеко от атмосферы, к которой привыкли! Так-то, братцы-орёлики! — засмеялся Королёв, увидав у всех зажёгшиеся огоньки в глазах. — А давайте помечтаем! Пофантазируем ма лость, как это будет выглядеть? Очень это помогает делу, я вам скажу…

И увлёкся, говорил долго и горячо.

— А эти аппараты мы когда увидим? — поинтересовался тот, синеглазый.

Королёв предложил пойти в цех и посмотреть космические корабли, о которых столько было сказано.

— Увидите и то, что не боги эти горшки лепят, — заключил он. — Не боги и обжигать будут. Вам на них летать!

А в цехе подвёл к кораблю:

— Ну, что? Желающие обжить его найдутся?

И снова все засмущались.

И опять синеглазый, побледнев вдруг от волнения и нахмурив брови, деловито осведомился:

— Разрешите?

Королёв молча кивнул.

И вдруг Гагарин — а это был он — к общему изумлению, сев на пол, быстро расшнуровал ботинки, поднялся в носках по лесенке к люку и, ухватившись за перекладину, ловко перекинул своё тело в кресло.

«Ишь ты! Хозяйственный мужик!» — усмехнулся Королёв, от метив эту черту — разуться перед тем, как войти с улицы в дом.

Ему нравился этот уверенный в себе молодой старший лейте нант.

Понравился он и его помощникам. Кто-то, поймав его взгляд, кивнул: «Хорош паренёк, а?» И Сергей Павлович, взяв инженера за локоть, шепнул:

— Вот этот, наверное, и будет первым!