"Грааль никому не служит" - читать интересную книгу автора (Басирин Андрей)

Глава 9. Два чёрных камня

У «Погибельного Трона» есть своя история. Станция эта строилась в рамках проекта «Круглый стол», и предназначалась для того, чтобы стать опорной базой экзоразведчиков. Всего ей подобных закладывалось сто пятьдесят (с координационным центром в Камелоте).

Необходимость в «Круглом столе» назрела давно. Экзоразведка выполняла множество несвойственных ей функций, от полицейской до дипломатической. Будь у нас собственные базы, не пришлось бы участвовать в дрязгах между Небесами. Экзоразведчики занялись бы своим исконным делом: открывали бы новые планеты. Исследовали космос.

Каким наивным я был… Великое Кольцо, мегасфера разумов.

Проект заморозили. Причина проста: в рамках «Круглого стола» централизация власти невозможна. Земля и другие миры Первого Неба утратили бы свою исключительность. Стали бы рядовыми планетами среди десятков подобных.

Экзоразведка попала в немилость двора. Государства Второго Неба всё менее охотно соглашались отдавать своих детей для пси-модификации. Первое Небо не торопилось менять отношение к бывшим колониям. И вот результат: Лангедок принадлежит рунархам, а значит, вся благодать идёт на нужды Тевайза. И у Второго Неба скоро появится свой флот, способный соперничать с земным.

«Сколько прошло времени, Симба?»

«Пятьдесят две минуты, хозяин».

То ли Асмике не удалось обмануть рунархов, то ли возникли осложнения. Психоморф не пришла в условленное время.

«Отправляемся, Симба».

«Мы не будем ждать твоих спутников?»

«Мы никого не будем ждать».

Пустое небо развернулось вокруг нас. Косматой головнёй сияла BD +20307; крохотная песчинка Лангедока была незаметна рядом с ним. Не те масштабы. Я смотрел глазами протея, почти полностью сливаясь с кораблём. Чудовищная масса светила, покорность Лангедока, обречённого миллионы лет кружить вокруг звезды на поводке гравитации, шероховатость пояса астероидов – всё это я воспринимал через призму восприятия мантикоры. Во мне сейчас мало оставалось человеческого – больше от мистического чудовища. Интересно, как это ощущают обманутые мною окраинники?

Я принюхался. Единственный действующий эннер рунархского флота меня пока не видит. «Погибельный Трон» строился в астероидном кольце, и, пока мы не шевелимся, отличить протея от ледяной глыбы довольно сложно. Но это пока. Скоро нам придётся покинуть сад камней, выйдя из плоскости эклиптики. И тогда вряд ли удастся выдать себя за рунархскую бирему. Особенно сейчас, когда Винджент начеку и держит свору на поводке, готовый обрушить на мой кораблик мощь рунархского созидания.

Наши корабли используют разные принципы передвижения. Рунархские, начиная от крохотных бирем и заканчивая гигантскими эннерами и гексерами, перемещаются не в реальном пространстве, а в рунархском представлении о космосе. Вселенная – она не то чтобы абсолютно непознаваема… но уместить её в сознании невозможно. Никакой фантазии не хватит. Если попросить кого-либо представить космос, он вообразит себе пылающие плазменные шары звёзд, разделённые гигантскими расстояниями. И будет не прав: потому что понять, насколько эти расстояния велики, не в состоянии ни один рунарх. И уж тем более человек.

Представляемую Вселенную рунархи открыли давно. Рунархские корабли переходят в неё и путешествуют меж воображаемых звёзд, сильно экономя время. Потом выныривают обратно в наш космос. Путешествие от одной удалённой звезды к другой занимает несколько месяцев.

А человеческие корабли ходят совершенно иначе. Подобно паукам, они ползают по узлам гиперсети, накрывающей вселенную. Возле каждой звезды обязательно есть один узел. Некоторым везёт больше – возле них болтается от двух до пяти узлов.

Случается так, что две звезды разделяет несколько световых лет, но их узлы не связаны. От одной до другой приходится добираться кружными маршрутами. Вот для этого и нужны счётчицы. Компьютер просчитывает маршрут дольше, чем корабль будет по нему лететь, а счётчицы заранее знают все ответы. Без них земной флот превратится в стадо черепах.

Флотский фольклор утверждает, что лучшие счётчицы – светловолосые. У брюнеток и шатенок рациональная часть разума сильнее. Так это или нет, но после нескольких лет службы все счётчицы почему-то перекрашиваются в блондинок.

Моя беда в том, что мне нужно вывести протея в лангедокский узел гиперсети. Вывести достаточно близко – настолько, чтобы запустить поиск начального соответствия. А узлы плавают. Рунархи не умеют рассчитывать их положение, но сегодня фортуна от меня отвернулась. Возле узла болтается бакен; откуда он взялся, сомнений быть не может: мятежники постарались. Скорее всего, у Витмана не было другого выхода.

Бакен пристрелян. Рунархи держат его под прицелом. Если я попытаюсь бежать, от меня пыли не оставят.

«Хозяин, пентера движется от Лангедока». Мысль воспринялась как моя собственная. Когда я живу в теле протея, любая беседа с мантикорой воспринимается как внутренний диалог.

Это Винджент. Летит, чтобы упрятать мантикору в струну Мёбиуса. Купить ценой протея мою жизнь… зачем? Чтобы прекратить войну? Или же просто выколотить из меня сведения о Лоноте?

Я двинулся навстречу пентере, включив опознавательный код Галеаджа. Позёрство, конечно: о том, что комендант мёртв, мой противник прекрасно осведомлён. И конечно же знает, кто его убил.

Пентера откликнулась тотчас, требуя переговоров. Винджент намеренно пользовался довоенным сводом сигналов, подчёркивая своё миролюбие. Подтверждение он получит кодом Галеаджа. Пусть думает, что имеет дело с упрямцем и хвастуном.

Часть космоса вывернулась наизнанку, вылепляя из себя рубку пентеры. Под картинкой рунической вязью (стилизация, конечно) шло название пентеры: «Восьмерка мечей».

Винджента я представлял себе гораздо моложе. И уж точно не таким огромным. Туша словно у борца сумо, багровые складки на шее, бакенбарды вьются ассирийскими кольцами. Нижняя челюсть утюгом, хромовая звезда на чёрном берете. Красавец, одним словом.

– Ну, – добродушно пробасил он. – Где братья твои, Каин?

Хвост протея беспокойно дёрнулся. Дурная кошачья привычка.

– Не сторож я братьям своим… и сестрёнкам, – пробормотал я.

Рунарх нахмурился:

– Передатчик-то зачем поломал, лишенец? А? – В голосе его появилась напевность: – Ты его делал, милай? Или, может, настраивал?

Командующий флотом настроен игриво. И «Миг вечности», мой любимый фильм, смотрел. Все цитаты – оттуда.

Что ж, игры я люблю.

– Люди делали, рунархская морда, – задушевно ответил я, – люди и настраивали. Им – отвечу. А не тебе, нет. Передатчик – собственность земного космического флота. Флот здесь представляю я, понимаешь?

– Нет, не понимаю. Ты ведь не на «Троне», так? Сдаваться не думаешь. На что надеешься, душа Перевал?

– На то и надеюсь, – честно признался я. – Тошно мне вам, душа Винджент, сдаваться. С какой стороны ни гляну – с любой и тошно. Уж лучше в погибельном огне сгореть.

– Зря. Мы бы тебя обласкали, обогрели.

– Хватит. Нагрелся на вашей каторге, благодарствую. На всю жизнь хватит. Да и найдется кому за сироту заступиться.

Рунарх наслаждался. Тевайз – мир одиночек. Наглость перед лицом превосходящего силой врага они ценят. Потому что сами такие. Гранд-туг уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь ободряющее, как вдруг…

Возле бакена, отмечающего узел гиперсети, вспыхнула белая звезда. Эскадра Витмана прибыла на полчаса раньше условленного срока. Важная деталь: отсюда до Оркнеи лёту несколько часов. Такая большая ошибка означает, что среди мятежников нет ни одной счётчицы. Или же, что раздолбаев во флоте без меры. И то, и другое мне на руку. Так что держись, Винджент, побегаем!

Звёзды сыпались из пустоты, вспыхивая одна за другой.

– Вот они, – сообщил я. – Съел, морда рунархская? Братья меня не оставят.

– Что это? – непонимающе моргнул гранд-туг.

– За мной прилетели братья из Второго Неба. Прощай, душа Винджент.

– Прощай? Скорее, до встречи, душа Перевал.

Фантом-рубка погасла. Перед этим Винджент выдал шёпотом несколько слов на родном языке. Первым шло «Pigea». У меня отлегло от сердца: хорошее дело задницей не назовут.

Рунархам теперь не до меня. И не до беглых каторжников. Виндженту предстоит принять эскадру союзников. Принять так, чтобы всё прошло без сучка, без задоринки. А это сложно: люди рунархам не доверяют. Значит – тевайзцам надо вести себя максимально предупредительно. Деликатно.

Когда я рванулся к заветному узлу, никто не попытался меня остановить. В обычных условиях рунархи накрыли бы систему тормозящим полем: два эннера позволяли и не такое. Сейчас же выброс ТП означал бы подготовку к боевым действиям. Вряд ли мятежники восприняли бы это спокойно.

Белые звёзды расходились в разные стороны, подальше от опасного бакена. Разумно: если рунархи предадут союзников, бить начнут в зону узла. А первым умирать никому не хочется.

Симба наконец разобрался в опознавательных знаках кораблей, и сияющие точки обрели форму и объём. Два линкора, полторы дюжины крейсеров, сорок четыре фрегата. Это не считая прочей мелочи. А ведь с такими силами можно взять Лангедок. В другое время рунархи расколошматили бы их быстро, но не сегодня. Когда почти половина личного состава на поверхности, не больно-то повоюешь.

Из колеблющегося облака мелких судов (катботов, шлюпов, тендеров) вырвались крохотные мошки – тральщики. Траектория их пути расцветала фракталами. Стасис-сферы плыли в разные стороны, подобно гигантским радужным снежинкам.

«Восьмерка мечей» рванулась мне наперехват. Вряд ли он догадывался о плане спасения, предложенном Асмикой. Наверное, просто сдали нервы. Слишком многое на него свалилось. Гибель коменданта, бегство каторжников. Прибытие флота союзников. Слишком многое приходилось импровизировать, а значит, вероятность ошибки была высока.

Гранд-туг задействовал стоящие на пентере маломощные генераторы тормозящего поля и попытался меня остановить. Передвигалась «Восьмёрка мечей» бестолково. Похоже, все грамотные пилоты отправились на Охоту.

Что ж. Тем лучше. Я знаю людей, подобных Виндженту. Мои слова о прощании задели его. Он будет сражаться до конца.

Я направился к узлу гиперсети. Мимо первой из снежинок протей промахнулся чудом. Рванулся ко второй: петлями, изображая боевое маневрирование. К счастью, код, которым Асмика переговаривалась с эскадрой, протею взломать удалось. Истошные вопли о помощи понеслись в эфир. На всякий случай я дублировал тахиопередачу открытым текстом.

Строй кораблей не нарушился, но я знал, что командиры эскадры озадачены. Самый тяжёлый выбор предстояло сделать адмиралу. Полтора часа назад он получил сообщение, что операция идёт успешно, и агенты выбрались на «Погибельный Трон». Затем остаточный тахиолинк с передатчиком прервался. Означать это могло лишь одно: гибель передатчика. И вот вам картинка: протей, которого предстоит «спасти», мечется, словно ополоумевший заяц. А на хвосте у него – пентера. И на всех частотах – вопли о предательстве. Как прикажете поступить?

Я в очередной раз увернулся от стасис-сферы. Со стороны это выглядело так, будто я почти нырнул в спасительную снежинку, но рунархский корабль вынудил меня отвернуть в сторону. По маневренности с протеем мало кто сравнится. Он и не на такие фортеля способен.

– Вмажь ему, Симба, – приказал я. – Чтобы все видели.

Протей понял с полуслова. Ключевая фраза была – «чтобы видели». Поэтому Симба раскрутил гиролуч и швырнул в «Восьмёрку». Спровоцировал диффузию защитных полей на пентере, а напоследок – выбросил плазменную торпеду. С точки зрения космического боя всё это были действия бестолковые и даже опасные. Повредить противнику они не повредят, а подставить атакующего – запросто.

Пентера – корабль массивный. Чтобы гиролуч сумел закрутить её в пространстве, а уж тем более сломать что-нибудь, нужно секунд двадцать непрерывной работы, не меньше. Диффузия полей – отличное средство, если после этого ударить из орудий большого калибра. Крохотному протею такие по штату не положены. А плазменная торпеда – вообще диверсионное оружие. Ею в упор бить надо, тогда будет толк.

Но цели своей я достиг. И рунархи и мятежники увидели, что протей из последних сил атакует преследователя. Вряд ли кто в мандраже сообразит, что делаю я это не самым эффективным, а самым эффектным оружием.

– Ещё! Ещё!

Пентера окуталась переливчатым сиянием. Огрызаться Винджент не решался, а уж я гвоздил его, как мог. Наконец он пошёл на сближение. Это решение оказалось роковым: едва пентера включила тормозящее поле, как у одного из «второнебесных» командиров не выдержали нервы. Крейсер дал залп по «Восьмёрке мечей». Пространство закипело.

Рунархский бакен превратился в пульсирующее световое пятно. Судя по силе удара, постарался один из линкоров. Мятежники рыскнули носами к гиперузлу, и началось.

Первую линию лангедокской мелочи – биремы и триремы – смело сразу. На месте «Восьмёрки мечей» закрутилась огненная воронка. Рунархи отреагировали непозволительно медленно: командующий обороной, гранд-туг Винджент, погиб. Окажись адмирал мятежников поотчаянней, Лангедок в эти стандарт-сутки перешёл бы под власть Второго Неба. Сепаратистов подвела бедность воображения: они и представить не могли, что можно расколошматить два эннера столь малыми силами. Вместо того чтобы обрушиться на рунархов всей мощью эскадры, они заметались в пристрелянной зоне.

Гибель бакена здорово помешала рунархам. Пока друзья автоматов сообразили, что дальше придётся сражаться самим, прошло несколько секунд. Мне этого хватило, чтобы первым вырваться к узлу. Линкоры мятежников отстали совсем чуть-чуть, но и это сыграло мне на руку. Силовые поля гигантов прикрыли меня, когда я пересекал гибельную зону.

Моё сознание сжалось в точку, а затем Вселенная сдвинулась так, чтобы эта точка оказалась на новом месте.

Я всё-таки выкинул в реку свой чёрный камень. Лангедок уходил в прошлое.