"Эскимо с Хоккайдо" - читать интересную книгу автора (Адамсон Айзек)

3

— Поезжай в Токио! — прокуренный голос Эда настиг меня из Кливленда. Я фыркнул и бросил трубку. Каникулы закончились.

Мне не терпелось вернуться к работе, а нигде так не работается, как в Токио. Кроме того, прелести отеля «Кис-Кис» я уже исчерпал.

Но не слишком ли Эд зарывается?

Ясное дело, он босс, но в уставе профсоюза работников подростковых журналов должно быть предусмотрено правило, воспрещающее отправлять сотрудника в принудительный отпуск, а потом звонить в шесть утра и вызывать обратно на работу.

С минуту я полежал в постели, давая Эду время, чтобы позвонить еще раз — и с другой интонацией. Примерно через четверть часа он сподобился. Теперь я позволил ему выговориться, но отвечал односложно, не спуская начальника с крючка. Хотелось понять, как далеко он зайдет, насколько готов к компромиссам. Хороший редактор умеет просить.

Свинтус Эд, тем не менее, редактор хороший. Он вновь и вновь просил прощения, объяснялся, пока не иссяк. Тогда я позволил ему перевести дух и обрушил на него артиллерийский шквал требований.

Я согласился написал о Ёси, но на своих условиях. А именно: если я пожелаю рассказать о жизни и смерти рок-звезды исключительно в ракурсе его коллекции старых теннисных кед, так оно и будет. Если я пожелаю свести рассказ к ночи его смерти или ко дню его появления на свет, я сделаю это, и никто мне не помешает. И если в ходе расследования мне придется дать кому-нибудь по морде или применить прием джиткундо20 — воткнуть палец в горло, — руки у меня развязаны.

Я также настоял, чтобы Чак, бухгалтер «Молодежи Азии», на двадцать процентов увеличил мои командировочные, — это так, для понта. Под занавес я потребовал, чтобы Эд опубликовал мою рецензию на «Одуревши от гейши».

— Ни за что! — встрепенулся он. — Даже и не думай. Отсюда все неприятности. Наплюй и забудь.

Я ответил: забуду, когда напишу. Он ответил: такой вариант даже не рассматривается.

— Ладно, — сказал я. — В таком случае посылай в Токио Сару.

Эд напомнил мне, что по моей милости Сара наотрез отказывается даже думать про Японию. Я раз и навсегда стер для нее с карты мира целую страну, только потому, что не умел вести себя по-человечески, находясь в этой самой стране.

Я сказал, что могу написать рецензию в четыреста слов.

— Количество слов ничего не меняет, — упорствовал Эд.

— Тогда хана, — подытожил я и бросил трубку. Пошел в ванную, почистил зубы и начал паковаться. На этот раз Эд продержался без малого полчаса.

— Максимум триста слов! — простонал он.

Я хотел было выторговать триста пятьдесят, но пожалел босса: на одно утро с него хватит. Он часто напоминает мне, что до моего появления в журнале он вовсе не курил, а теперь смолит по две пачки в день.

Басист «Святой стрелы» собирался провести пресс-конференцию строго по приглашениям в каком-то спортзале для кикбоксинга к западу от токийского района Икэбукуро. Эдуже раздобыл для меня аккредитацию.

Когда я выходил из комнаты, кошка запрыгнула на кофейный столик и как-то странно посмотрела на меня. Столько раз гости паковали багаж на ее глаза: — кошка прекрасно знала, что теперь будет. Наверное, я чересчур сентиментален: мне показалось, ей было не много жаль со мной расставаться.

Я остановился на пороге, ломая голову, что бы такого умного сказать на прощание. Может, дружеский совет дать? Но я понятия не имел, каким образом животное может наладить свою жизнь и сделать ее продуктивнее. На ум не шли и приятные слова, что скрасили бы принцессе день.

— До скорого, киска, — пробормотал я и вышел из номера.

Дневной Менеджер был уверен, что я покидаю отель из-за происшествия с Ночным Портье. Он излил на меня целый водопад извинений и заманчивых предложений и едва не посулил вернуть к жизни Ночного Портье, согласись я провести в гостинице еще несколько дней. Когда он наконец печально со мной попрощался, к нему на стойку запрыгнула кошка, обитавшая в холле. Она здорово смахивала на кошку из моего номера. Прямо-таки сестры-близнецы.

— Жаль, что человеку не дано девять жизней, а? — сказал я Дневному Менеджеру, поднимая свой чемодан.

— Не знаю, — вздохнул он. — Мне кажется, они человеку даны. Мы просто не знаем, сколько уже прожито, сколько осталось. Так торопимся, что начала и концы сливаются.

— Может, оно и так, — согласился я.

Менеджер по этикету поклонился мне, а затем помахал вслед. Я торопливо вышел на улицу и поспешил в Саппоро на самолет. Я не знал, что это было — начало, конец, или и то и другое вместе.