"Ведьмы из Эсткарпа" - читать интересную книгу автора (Нортон Андрэ)

4. Тайными путями

Лоис даже не сообразила, что в этой одежде Хунолд примет ее за мужчину, пытающегося испортить ему удовольствие. Он выхватил самострел, хотя это противоречило вековым обычаям, — ведь у нее в руке был меч. Но рука его подрагивала, он все не мог выбрать цель: Лоис или женщину на кровати, со связанными руками, ползущую к нему по покрывалам.

Скорее инстинктом, чем волей, Лоис схватила скинутые им верхние одеяния и бросила в его сторону, что, быть может, спасло ей жизнь. Толстая ткань отвела от ее груди стрелку, что подрагивала теперь в столбе балдахина.

С градом проклятий Хунолд подцепил скомканную ткань и швырнул в женщину. Та и не пыталась увернуться, просто со странным спокойствием смотрела на него. Потом полуоткрыла рот, и из него выпал какой-то овальный предмет и повис, раскачиваясь на короткой цепочке, зажатой в ее зубах.

Владетель-командующий более не шевельнулся. Только глаза его ходили из стороны в сторону, не отрываясь от раскачивавшегося камня.

Лоис, застыв у кровати, следила за этой кошмарной сценой. Женщина скользнула к Лоис, Хунолд, не отрывая глаз от камня, качавшегося под ее подбородком, последовал за нею. Она протянула к Лоис связанные руки, заслонив от нее мужчину.

Глаза Хунолда двигались то вправо, то влево, а когда камень замер, неподвижно застыли. Рот его вяло открылся, у края волос на лбу выступил пот.

Побуждение, что привело Лоис в эту комнату, словно пешку в чьих-то руках, все еще не отпускало ее. Лезвием обнаженного меча она перерезала веревки, жестоко стянувшие руки женщины. Они глубоко врезались в посиневшие запястья, и когда последний обрывок упал вниз, руки женщины бессильно повисли по бокам, словно не повинуясь ей более.

Хунолд шевельнулся. Рука его, сжимавшая самострел, медленно поползла вверх, медленно, повинуясь страшной силе. Кожа его поблескивала капельками пота, под отвисшей нижней губой на ниточке раскачивалась капля, наконец она оборвалась и упала на вздымавшуюся грудь.

Глаза его были живыми, в них пылала ненависть и растущий ужас. И хотя рука его медленно двигалась, он не в силах был оторвать глаз, от тусклого камня. Плечо его дрогнуло. Лоис на расстоянии нескольких шагов видела его отчаянное сопротивление. Он уже не хотел убивать, он хотел только спастись. Но не было спасения командующему армией Карса.

Конец ствола прикоснулся к мягкому белому телу там, где горло смыкалось с плечом. Он еле слышно стонал, словно пойманное животное… Щелкнул курок.

Из горла его хлынула кровь… Свободный теперь от сковавшей и погубившей его чужой воли, Хунолд сделал шаг вперед. Женщина непринужденно скользнула в сторону, увлекая за собой Лоис. Он головой упал на кровать, встав на колени, словно моля о чем-то, руки его судорожно скребли покрывало.

Женщина впервые глянула прямо на Лоис. Она попробовала было приподнять одну из ужасно опухших рук вверх, ко рту, должно быть, хотела взять камень, но не смогла, втянула камень обратно и повелительно показала на открытую потайную дверь.

Уверенность Лоис таяла. Всю свою жизнь слыхала она рассказы о ведьмах из Эсткарпа. Но все это не касалось ее и не требовало веры. Одевая ее к свадебному пиру, Беттрис успела рассказать все об исчезнувшем прямо на рифах флоте. Тогда, поглощенная собственными планами и опасениями, она пропустила это мимо ушей, посчитав за преувеличение.

Но то, что свершилось только что перед ее глазами, было немыслимо, ей было страшно даже коснуться ведьмы. И она шагнула в пустоту коридора, желая лишь отгородиться от нее. Но та бодро последовала за ней, значит, несмотря на все грубое обхождение, у нее оставались еще силы.

У Лоис не было желания задерживаться у тела Хунолда. Нельзя было поручиться, что лишенный развлечения Фалк не ворвется в комнату. Но все же она захлопнула на запор потайную панель с величайшей нерешительностью. И потом, вздрагивая всем тело, когда та, идя следом, прикасалась к ней беспомощными кистями нащупывая дорогу. Лоис ухватила ведьму за пояс, еще стягивавший разорванное одеяние и повлекла за собой.

Они шли в ее собственную комнату. Времени оставалось очень мало. Если Фалк решил посмотреть, как там командующий… если собственный слуга Хунолда заглянул туда… или ее собственный отец вдруг заинтересовался дочерью… Уходить из Верлена следует до рассвета… а ведьма пусть поступает, как знает. И твердо решив это, она влекла за собой незнакомку по темным ходам.

Но вновь оказавшись на свету, Лоис не смогла остаться настолько бесчувственной, как требовала того необходимость. Она нашла кусок тонкой ткани, чтобы омыть раны от веревок на тонких запястьях и перевязать их. И предложила ведьме переодеться во что-нибудь на выбор.

Наконец та овладела своим телом настолько, что смогла чашечкой сложить ладони под подбородком. И выпустила в них изо рта камень. Она явно не хотела, чтобы Лоис прикасалась к нему, да и девушка могла бы решиться на это лишь ради свободы.

— Пожалуйста, это на шею, — проговорила женщина.

Лоис схватила цепочку, расстегнула застежку и вновь застегнула ее под неровно остриженными волосами, которые обрезала явно рука торопливая и неопытная… как и ее собственная, — и не по той же ли причине?

— Благодарю тебя, владетельница Верленская. А теперь, если можно, — голос ведьмы звучал хрипловато, словно горло ее пересохло, — если можно, глоток воды.

Лоис поднесла ей чашку ко рту.

— Вам не за что благодарить меня, — добавила она со всей смелостью, на которую оказалась способна. — Ваше оружие, кажется, посильнее стального.

Глаза над чашкой улыбнулись, и Лоис от неожиданной доброты этого взгляда растерялась — ведь она была еще так молода и неловка, так неуверенна в себе… и сожалела об этом.

— Мое оружие я не смогла бы использовать, если бы вы не отвлекли внимание владетеля-командующего, желавшего стать моим любовником. Такое оружие, даже ценой моей жизни не может попасть в чужие руки. Но довольно об этом. — Она подняла руки, рассмотрела повязки. А потом оглядела царивший в комнате беспорядок, заметила на полу шаль с остриженными волосами, седельные сумки на сундуке.

— Разве не собираетесь вы к своему супругу, госпожа моя герцогиня?

Может быть, ее тон, а может, ее сила внутренне убедили Лоис. И она ответила прямо:

— Я не герцогиня Карстенская, госпожа. Да, произносили надо мной утром эти слова, да, преклонили потом передо мной колена послы Ивьена, — она слабо улыбнулась, припомнив, с каким трудом дался этот подвиг Сирику. — Я не выбирала Ивьена. Под прикрытием этой свадьбы я хотела бежать.

— Но все же пришла ко мне на помощь, — вставила женщина, внимательно глядя темными большими глазами, пока Лоис не поежилась под испытующим взором.

— Но я же не могла поступить иначе! — вспыхнула она. — Что-то влекло меня туда. Должно быть, ваше волшебство, госпожа?

— Не без того, не без того. Просто я просила, о помощи, так как умеем просить мы, у всякого, кто может меня услышать. Быть может, нас объединяет не только опасность, госпожа Верленская, — теперь она открыто улыбнулась, — или, учитывая ваш наряд, вас следует называть господином Верленским?

— Зовите меня просто Бриантом, наемником с белым щитом, — выпалила Лоис приготовленный заранее ответ.

— И куда же поедет Бриант? Наниматься в Каре? Или на север? На севере нужны белые щиты.

— Эсткарп объявил войну?

— Вернее сказать — Эсткарпу. Но речь не об этом. — Она встала. — А о чем, поговорим позднее, снаружи. Я уверена — вы знаете дорогу отсюда.

Лоис перекинула седельные сумки через плечо, на шлем без плюмажа, натянула капюшон. И когда она повернулась, чтобы выключить светящиеся шары, ведьма показала ей на забытую шаль с волосами. Досадуя на себя за забывчивость, девушка вывернула с нее остриженные пряди в гаснущее пламя.

— Хорошо, — продолжала распоряжаться другая. — Нельзя оставлять то, с помощью чего можно будет вернуть вас назад… а волосы обладают силой. — Она глянула на среднее окно.

— Оно выходит на море?

— Да.

— Тогда оставь ложный след, Бриант. Пусть умрет Лоис Верленская.

Открыть тяжелую раму и бросить вниз свадебное платье было делом минуты. Но ведьма настояла, чтобы на шероховатый камень она нацепила лоскуток от белья.

— При такой наружной двери, — командовала она, — едва ли станут искать другие двери из этой комнаты.

Опять прошли они через дверь с зеркалом, теперь путь их во мраке лежал вниз, Лоис предложила не торопиться и спускаться, держась правой рукой за стенку. На ощупь стена становилась все более влажной, запах моря смешивался с древней затхлостью. Вниз и вниз, вот и все нарастающий рокот стал доноситься сквозь стены. Лоис подсчитывала шаги.

— Здесь! Этот проход ведет через странное место.

— Странное?

— Да, я не люблю бывать здесь, но выхода у нас нет. Надо подождать, чтобы рассвет хотя бы чуть осветил наш путь наружу.

И она осторожно направилась вперед, преодолевая возникшее сопротивление. Три раза случалось ей проходить этим путем, и каждый раз в молчаливой борьбе одолевать собственное тело, становившееся полем боя. Вновь подкатило чувство грозящей беды, во тьме таилась опасность куда сильнее телесных ран. Не подымая ног, она все шаркала вперед. Пальцы ее впились в пояс ведьмы, тянули ее за собой.

В темноте Лоис слышала тяжелое дыхание. Оно быстро стихло, а потом ведьма едва слышно произнесла, будто опасаясь, что таящееся в темноте нечто сумеет подслушать ее.

— Да, это обиталище Силы.

— Это странное место, — упрямо возразила Лоис. — Хоть оно и не нравится мне, но все-таки охраняет этот выход из Верлена.

И хотя видеть они не могли, но сразу почувствовали, что вышли из сузившегося прохода на простор. Яркая точка горела вверху, — маяком заглядывала вниз звезда через какую-то расселину в скале.

Но что-то вдруг засветилось вблизи, так, словно отдернули скрывавшее свет покрывало. Источник света плыл над землей круглым сероватым пятнышком. Ведьма неподалеку пела заклинание, слов ее Лоис не понимала. Сам воздух менялся и дрожал от звуков ее голоса. А когда стало еще светлее, Лоис поняла, что свет исходит из камня на шее ведьмы.

Кожу девушки покалывало, воздух вокруг был напитан энергией. Внезапное чувство голода пронзило ее, но чего ей хотелось на самом деле, понять она не могла. Тогда, в те разы, она боялась этого места, и заставляла себя стоять здесь, чтобы справиться со страхом. Теперь страх исчез, но чувству, которое она испытывала сейчас, не было имени.

Освещенная светом, исходящим из камня на ее груди, ведьма раскачивалась из стороны в сторону с остановившимся и благоговейным взором. Поток слов лился с ее губ — просьба ли, объяснение, оберегающий заговор. Лоис не знала. Теперь она ощущала, будто их обеих охватывает и несет могучая волна какой-то энергии, долго дремавшей здесь в скалах, в песке под ногами, в стенах над головой, а сейчас пробужденной после столетнего сна и готовой к действию.

— Но почему? Что? — Лоис повернулась кругом, вглядываясь во тьму, непроницаемую для взора. Что таилось там, за пределами пространства, освещенного камнем?

— Надо идти! — тревожно проговорила ведьма. Ее темные глаза были широко открыты, рука неуверенно тянулась к Лоис. — Я не могу управиться с тем, что сильнее меня. Здесь древнее место… и не из тех, что принадлежало человеческому роду и известным нам силам. Здесь поклонялись богам… Уже многие тысячелетия не воздвигают им алтарей. И сейчас остатки их древней силы пробудились! Где же внешние ворота? Мы должны попытаться, пока еще не поздно…

— Свет вашего камня, — Лоис зажмурилась, пытаясь представить себе это место, как недавно припоминала она дорогу в стенах, потому снова открыла глаза, и показала: — Туда.

Шаг за шагом шла ведьма в ту сторону, и свет следовал с нею и окружал ее, как и надеялась Лоис. Справа показались широкие грубые ступени — столетия чуть сгладили их. Лоис уже знала, ведут они к плоскому камню, испещренному какими-то зловещими бороздками, что лежал внизу под расщелиной. Время от времени лунный луч или луч солнца озаряли его то серебряным, то золотым светом.

Мимо обрамленной широкими ступенями площадки они пробрались к дальней стене. Свет из камня осветил осыпь, под которой и была нужная им калитка. Карабкаться вверх во мраке по камням и кускам глины было делом небезопасным, но решимость ведьмы убедила Лоис.

Подъем был трудным, но девушка и не ожидала ничего другого. Но спутница ее не жаловалась, хотя опираться на распухшие руки было сущим мучением. И там, где это было возможно, Лоис тянула и подталкивала ведьму вверх, замирая, когда щебень начинал течь под ногами, грозя стянуть их обратно вниз. А потом они оказались наверху, на грубой траве, пахло солью, небо серело — ночь уже кончилась.

— Морем или землей? — спросила ведьма. — Будем искать лодку на побережье или придется, доверившись ногам, направиться в горы.

Лоис села.

— Нет, — возразила она. — Здесь кончаются пастбища, что лежат между морем и замком. В это время года лишних коней, пока в них нет надобности, пускают сюда на выпас. А в хижине у ворот хранится сбруя, но ее могут охранять.

Ведьма усмехнулась.

— Один-то страж? Что может он противопоставить сегодня ночью, точнее утром, двум решившимся женщинам, их общей воле? Покажи мне эту хижину, и сбруя будет у нас без единого свидетеля.

Они пересекли конец пастбища. Лоис знала, что лошади будут держаться поближе к хижине, где дня за два до шторма им положили брус каменной соли. Как только они вышли из пещеры, камень погас и дорогу пришлось выбирать повнимательнее.

Над дверной поперечиной светился фонарь, вокруг хижины пощипывали траву лошади. Рослые боевые кони, что могли в битве нести снаряженного всадника, не интересовали Лоис. Здесь находились и другие лошади, поменьше ростом, мохнатые, обычно их использовали для охоты в горах, они были выносливы и сохраняли силы, когда уже выдыхались более дорогие животные, которых Фалк держал для собственного выезда.

В круг света от фонаря забрели два таких небольших конька, казалось, она мысленно позвала их. Они были встревожены, трясли головами, рассыпая по шее гривы, — но шли. Лоис поставила наземь седельные сумки и тихо свистнула. К ее облегчению лошадки затрусили к ней, фыркая друг на друга, челки их закрывали глаза, в неясном свете были видны зимние мохнатые шкуры.

Если бы только они оказались послушными, когда у нее будет упряжь. Она медленно обошла их, двигаясь к хижине. Охраны не было видно. Неужели караульный сбежал на пир? Если об этом дознается Фалк, его ждет верная смерть.

Лоис осторожно толкнула внутрь заскрипевшую дверь. Перед ее взором предстало помещение, пропахшее лошадьми и промасленной кожей… Пахло еще крепким напитком, который по деревням гонят из меда и настаивают на травах. Три чарки такого зелья валили с ног даже Фалка. Носком она задела кувшин, он повалился набок, и из горлышка потекла тягучая жидкость. Сторож пастбища вовсю храпел, раскинувшись на спине.

Две уздечки, две седельные подушки, на которых ездят охотники и гонцы. Снять их с крюков и полок не составляло труда. С этим она и вышла, тихонько притворив дверь за собой.

Лошади спокойно стояли, пока она взнуздывала их и потуже затягивала подпруги. Но когда обе они были уже на конях, спутница переспросила ее еще раз.

— Куда же мы едем, Белый щит?

— В горы. — В основном планы Лоис заканчивались подробностями побега. И теперь в броне, посреди поля она почти не представляла, что делать дальше. Оказаться на воле, вне стен Верлена было настолько трудно и невероятно сложно для нее, что на это она потратила почти всю свою умственную энергию, так что на размышления о том, что будет дальше, когда она достигнет гор, ее уже попросту не хватило.

— Значит, с Эсткарпом опять война? — Она и не думала о том, чтобы направить свой путь туда, в ничейные земли, беспокойной и беззаконной полоской отделявшие южную границу Эсткарпа от Верлена. Но если ей сопутствует одна из тамошних ведьм, быть может, этот путь окажется наилучшим.

— Да, с Эсткарпом война, Белый шит. А не подумывала ли госпожа герцогиня о Карее? Не посмотреть ли тайком на вашу страну, на ту судьбу, которой вы пренебрегали.

Лоис, вздрогнув, едва не послала конька коленями в рысь, небезопасную на каменистой тропе.

— О Карсе? — недоуменно переспросила она.

В этом что-то было. Да, быть женой Ивьена и герцогиней она не собиралась. Но Каре был центром южных земель, там она могла найти и родственников, если вдруг ей понадобится помощь. К тому же в таком большом городе Белый щит с деньгами в кармане может и затеряться. И если Фалк все-таки станет разыскивать ее, едва ли он заподозрит, что она в Карее.

— Эсткарп может пока подождать, — сказала ее спутница. — Страна обеспокоена. И я должна знать об этом подробнее, как и о тех, кто мутит воду. Начнем с Карса.

Ведьма подчинила ее себе, Лоис понимала это, но в душе ее не было возмущения. Наоборот, она словно долго распутывала какой-то клубок и вот нашла конец веревочки той, что приведет ее туда, где она всегда мечтала быть, если только осмелится последовать ей.

— Едем в Каре, — произнесла она спокойно.