"Люби меня нежно" - читать интересную книгу автора (Хилл Сандра)

Глава седьмая

– Это все твоя вина, – сказал он.

– Это все твоя вина, – сказала она.

– Ты бы могла это уже прекратить, – настаивал он.

– Как и ты.

– Я тебе предлагаю решить все наши проблемы полюбовно, милая моя. Да или нет?

– Меня как-то не очень вдохновляет твое предложение, – выпалила она. – Уж очень мало в нем романтики.

Притворившись, что заняты изучением карт, оба начали глубоко дышать, чтобы немного прийти в себя. Прошло три часа с момента пробуждения Феррама. После того как сначала пришел в изумление, а потом в ярость, П. Т. решил смириться с происходящим. Он ждал появления Наоми, однако она проявила мудрость и не показывалась ему на глаза. Синтия этому нисколько не удивилась, привыкнув к хитроумным выходкам этой ведьмы. П. Т. предложил сыграть в карты, чтобы хоть чем-то занять время. Они присели за маленький столик у окна и начали игру.

После третьей партии она заметила, что принц все больше и больше злится из-за того, что она не реагирует на его легкомысленные замечания. У него на лбу пульсировала жилка, а волевой подбородок слегка подрагивал.

– Достаточно подписать соглашение, что ты принимаешь отступные, отказываешься от своих смехотворных претензий и не намерена отправляться в суд, и все. К обеду, не позже, мы бы с тобой вернулись на Манхэттен, – удивительно спокойным тоном вдруг сказал он.

– И все дела! – презрительно выпалила она.

– Будь благоразумна, Синтия.

– Благоразумна? – парировала она. – Во-первых, я не соглашусь на отступные, даже если ты предложишь мне в три раза больше первоначальной суммы. Во-вторых, кто-то должен ответить за мое похищение. В-третьих, наш спор вызовет огромный общественный резонанс, это я тебе гарантирую.

– Разве это можно считать похищением? – возразил он, перебирая в руках карты.

У него, наверное, все козыри на руках. А у нее пара несчастных пятерок.

– Мне кажется, по-другому это не назовешь.

Она взглянула на свои карты. Как она их ни перетасовывала, они все равно оставались плохими. Она то и дело бросала взгляд на его губы. У него были очень красивые губы. Губы, которые могли довести любую женщину, даже самую умную и проницательную, до греха!

– Я согласен с тем, что Наоми на этот раз перешла границы. Но Элмер и Рут выступили в роли заговорщиков поневоле. Это можно рассматривать как вынужденный отпуск.

– Отпуск? В цепях? – задохнулась она от возмущения и, подумав, добавила: – Вам с Наоми надо основать национальное агентство «Возвращение в рабство против желания клиента». Я и рекламу уже придумала: «Незабываемый отпуск от нас для вас!»

– Неплохая идея.

Успокоившись, она вспомнила, как он бросился на защиту Наоми и Элмера, и сделала логический вывод:

– Значит, ты готов признать, что стоял за этим похищением?

Он с негодованием взглянул на нее:

– Ты понимаешь, в чем пытаешься меня обвинить? Неужели бы я добровольно подставил свою голову под удар и позволил приковать себя к стене? Я пошел бы на явное нарушение закона, да еще накануне открытых торгов? И вообще, стал бы я обрекать себя на то, чтобы оказаться в одной комнате… – он бросил на нее решительный взгляд, – с акулой.

Его последнее замечание больно укололо ее. Ему это так не пройдет!

– Когда человека зажимают в тиски, он готов на отчаянные шаги, разве не так?

– Отчаянные? Леди, я приехал сюда, чтобы спасти вас. Ты могла бы меня, по крайней мере, поблагодарит!

– План спасения был реализован блестяще! – обводя взглядом спальные покои, ответила она.

Он оскорбился.

– Откуда я мог знать, что Наоми такая садистка?

– Я все же настаиваю, что это ты был организатором заговора. Элмер сказал, что должен был вручить тебя мне в качестве подарка. Он сказал, что все это часть какого-то грандиозного плана.

Феррама замер, услышав эти слова.

– Он так и сказал? – Его губы тронула улыбка. – А мне по душе эта мысль! Я бы хотел, чтобы меня вручили в качестве подарка. Но Элмер должен был предупредить, и я бы украсил себя бантом.

Он снова вернулся к картам и усмехнулся. Она точно знала, куда бы он хотел повесить… бант, и ее щеки запылали, как маков цвет.

– Я думаю, что Элмер представлял тебя рыцарем в сияющих доспехах. Он думал, что ты явишься спасать свою даму сердца.

– Все сходится.

– Неужели?

– Смотри, я ведь принц…

Он взмахнул своими великолепными ресницами.

Нет, он ее не обманет. Если он думает, что она пойдет на попятную, то его ждет большое разочарование.

Ее невозможно соблазнить!

Она очень на это надеялась.

– Принц, который шлепнулся в грязь, – напомнила она презрительным тоном.

– Такое случается с рыцарями сплошь и рядом. Издержки профессии.

– Принц, который ездит на оранжевом пикапе. Ну скажи на милость, какой принц выберет себе оранжевый пикап в качестве средства передвижения?

Она видела машину, когда выглянула из окна, чтобы подышать воздухом. П. Т. в то время еще не пришел и себя.

– Этот цвет называется «глянцевый янтарь», черт бы вас всех побрал!

– Не может быть. Тебя обманули. Янтарь – желто-коричневый. А эта развалина или проржавела, или оранжевая от природы. Я видела, как ты припарковал машину во внутреннем дворике.

– Внутреннем домике? – переспросил он, почему-то цепляясь к самой несущественной части ее высказывания.

Наверное, это еще один стратегический ход, чтобы отвлечь ее внимание от его тупости.

– Не домике, а дворике! Тупица! Наоми гордо называет площадку перед домом «внутренним двориком».

– О, я понял! Мы все время перескакиваем с темы на тему… О чем мы говорили? – Он посмотрел на нее так, словно она намеренно сбивала его с толку. – Что же, считай, что мой оранжевый пикап – это волшебная тыква, которая превратится в золотую карету. Может, это Элмер меня заколдовал, когда я выбирал цвет машины.

– А может, ты прав. Если он мог послать мне мозоль, то почему бы ему не заколдовать тебя, чтобы ты купил эту смешную машину?

– Так это Элмер виноват в том, что ты натерла мозоль? – в изумлении отозвался П. Т.

– Да, он сказал, что он мой крестный отец, что он волшебник, который явился в мою жизнь не случайно. Как в «Золушке».

– Ты в роли Золушки? – Он с недоумением фыркнул.

– Знаешь, ты тоже мало чем напоминаешь принца.

Он улыбнулся.

Она разозлилась еще больше.

– Но посмотри, все сходится, – продолжал рассуждать он. – Я принц. Ты принцесса. Ну, тебя ведь смело можно назвать принцессой с Уолл-стрит. У меня есть две злые сводные сестры. И волшебник, который по совместительству выполняет роль крестного отца. – Он снова улыбнулся. – Как по мне, все встало на свои места. Когда же начнется веселье?

– Ты говоришь о бале? – спросила она, убирая со лба непослушные локоны.

Она решила не обращать внимания на то, что он назвал ее принцессой с Уолл-стрит.

– Я бы предпочел пропустить бал и сразу перейти к концу сказки.

– Феррама, в школе соблазнения вас можно было оставить на второй год из-за плохих манер.

Она знала, что должна была бы встретить его комментарии с негодованием, но не могла сдержать смеха.

Он притворился, что она оскорбила его, но тут же рассмеялся.

Она вытерла выступившие от хохота слезы салфеткой и сказала:

– Признайся, что ты все это подстроил. Я сделаю тебе скидку за честность.

– Черт побери! – в волнении воскликнул он. – Когда я впервые услышал о похищ… об этом инциденте, а это было вчера вечером, то вынужден был прервать ужин. Я уже сто раз говорил тебе о том, что впервые услышал о… твоей поездке в Кэтскиллс в ресторане «У Лютеции».

– Ты это называешь поездкой? Похищение есть похищение, под что ни пытайся его замаскировать.

Она вытащила из колоды еще одну карту. Ужас! Она даже не стала блефовать, – с такими картами выиграть было невозможно.

– В ресторане? Наверное, у тебя было свидание с какой-нибудь принцессой?

Синтия согласилась играть с ним в карты, потому что надеялась, что так ей будет легче выведать нужную информацию. Обычно она всех обыгрывала, но сегодня ей не везло. Трудно думать о правильных ходах и вести разговор как ни в чем не бывало, когда взгляд все время упирается в мускулистую грудь собеседника. Во всяком случае, она объясняла свою неудачу именно этим.

– «Наверное, у тебя было свидание с какой-нибудь принцессой?» – передразнил он. – Нет, не с принцессой и не с королевой. Твои постоянные напоминания о моем происхождении просто смешны. Прежде всего, я бизнесмен. Мы что, не можем забыть о том, что я… принц?

– Это очень трудно забыть, когда ты то и дело напоминаешь об этом.

Однако она вынуждена была признать, что он постоянно краснел, когда разговор заходил о его аристократическом происхождении. Может, он отрекся от трона? Может, не хотел, чтобы ему постоянно напоминали о том, что он далек от простых смертных? Может, она придумывала то, чего не было на самом деле? Но она была потрясена благородством его родословной. С другой стороны, даже если бы он не был принцем, то пленил бы ее воображение. Он умел сбить с толку. Он обращался к собеседнице вкрадчивым голосом, который ласкал слух подобно музыке, перемежая речь испанскими словами, а уже через секунду сыпал американизмами, как исконный обитатель Нью-Йорка.

– Тебе доводилось видеть принцессу Ди?

Было видно, что он колеблется, избегая ее взгляда, но потом все же ответил:

– Конечно.

Он вдруг покраснел.

– А у тебя когда-нибудь были романы с принцессами?

– Синтия! – укоризненно сказал он. – Неужели ты думаешь, что я отвечу на подобный вопрос?

Она пожала плечами. Он, наверное, решил, что они какая-нибудь провинциальная американка, которая и понятия не имеет, как следует вести себя в приличном обществе. Она и сама не знала, как могла задать такой вопрос.

– Итак, если у тебя было свидание не с принцессой, то с кем же? С кинозвездой? Где-то я читала, что ты встречаешься с Джулией Робертс.

– У меня было свидание с Кристель.

– Значит, не с Джулией Робертс?

«Что я говорю… Почему я задаю ему такие личные вопросы? Наверное, у меня мозги напрочь отказываются работать. Еще минута, и я позволю этому прохвосту вскружить мне голову».

– Я думала, что ты встречаешься с Джулией Робертс, чтобы она стала лицом вашей новой рекламной кампании. Я бы легко представила ее в хрустальных туфельках на высоких каблуках.

– Ты удивительная женщина. Наверное, такое бурное воображение помогает удержаться на Уолл-стрит! – Он помолчал перед тем, как тихо пробормотать: – У меня было свидание с Кристель.

Синтия нахмурила лоб и с удовольствием наблюдала, как смуглое лицо принца заливает румянец. И вдруг ее озарило.

– О, ты говоришь о модели Кристель!

Он кивнул и открыл карты.

– Я выиграл.

– Снова?

У него в раскладе были одни тузы.

Она бросила на стол карты, решив, что сегодня не ее день для победы за карточным столом. Надо уметь проигрывать с достоинством.

– А что ты пишешь? – спросила она.

Он схватил со стола лист бумаги, на котором записывал их ставки и счет, и начал что-то лихорадочно писать. Она не могла разобрать его почерк. Закончив писать, он подчеркнул два слова.

Развернув записи, он выжидающе посмотрел на нее. Она прочла: «Сказать Джейку. «Хрустальный башмачок». Блестящая идея для нового шоу».

Он широко улыбнулся.

– Спасибо за великолепную мысль.

– Я могу рассчитывать на процент от прибылей?

– Ты не можешь думать ни о чем, кроме денег, да?

– Именно так.

«Вовсе нет», – подумала она, глядя на его мускулистую грудь, красивые руки и тонкие пальцы, которые, она была в этом уверена, умели творить чудеса. Уже не в первый раз ее посетила мысль о том, каково это – переспать с принцем. Каким он будет: требовательным и повелительным, как того требует его положение, или же продемонстрирует особую утонченность? Он отнесется к ней как к принцессе или утром отпустит царственным жестом, словно между ними ничего и не было? Она бы многое отдала за то, чтобы узнать ответ.

– Я голоден, – зевая, сказал он и потянулся.

Это движение позволило ему еще больше подчеркнуть «кубики» на животе и красиво очерченные мышцы рук. Он заметил, как пристально она разглядывает его, и подмигнул ей.

Ее сердце замерло на мгновение, и она подумала: «Бог ты мой, он ведь просто подмигнул, а у меня чуть ли не остановка дыхания произошла».

Она на мгновение заподозрила его в намеренном позировании: он то наклонялся за карандашом, то лениво разваливался на кровати, играя с пультом, – одним словом, делал все, чтобы она соблазнилась его великолепным телом. Может, это и есть хитроумный заговор, разработанный специально, чтобы она потеряла голову?

Нет, она не из таких. Она не соблазнится. Даже не ждите!

Надо подумать о чем-нибудь другом. Он сказал, что голоден…

– Ты же съел три сандвича с арахисовым маслом и бананами на завтрак.

– Это было несколько часов назад. А вчера меня прервали как раз тогда, когда я ел омлет с красной икрой. Кстати, закрытая бутылка «Ротшильда» семьдесят пятого года так и осталась на столе.

– Ты себя не обижаешь, да, Феррама? Вино, икра… Так, наверное, и положено трапезничать королевским особам.

Да он, должно быть, и в «Макдональдсе» никогда не был. Хотя «плебейские» сандвичи, которые приготовил Элмер, съел с большим аппетитом.

– За четыреста долларов за бутылку я мог бы рассчитывать хотя бы на то, чтобы понюхать пробку. – Он передернул плечами и сказал: – Прошу тебя, называй меня П. Т.

– Я не могу. Это звучит как имя для маленького мальчика. А ты вовсе таким не выглядишь.

– Очень на это надеюсь.

Он распрямил плечи и выкатил грудь колесом, чтобы лишний раз продемонстрировать свою мужественность.

Синтию не нужно было убеждать. Ее сердце вновь совершило кульбит.

– Я, пожалуй, буду называть тебя Питером.

Он уже начал было мерить шагами комнату, но вдруг резко остановился и как-то странно взглянул на нее:

– Не буду против, если ты станешь обращаться ко мне «Феррама».

И возобновил прерванное занятие.

Он даже ходил, как и подобает принцу. Невозможный человек! Черт побери! Взад-вперед по комнате… Цепь гремела. Он напоминал ягуара. С его природным изяществом ему впору было идти в танцоры.

– Фламенко тебе знакомо? – выпалила она.

Она не знала никаких других испанских танцев.

Он остановился и взглянул на нее, открыв рот. Потом вдруг поджал одну ногу, вытянул вперед голову и крякнул.

– Похоже?

– Фламенко, дурачок. Не фламинго.

– Я пошутил, Синтия, – пробормотал он. – Даже принцы умеют шутить.

Он продолжил свое бесконечное хождение.

Она понимала, в каком он настроении, потому что провела в полном безделье на два дня больше, чем он. И решила сжалиться над ним.

– Послушай, почему бы тебе не принять ванну? А потом «стража» принесет нам обед. Поверь, это хоть как-то поможет убить время.

– Ванну? В этом тазу, которому сто лет в обед?

– О, простите! У нас как раз закончились свежие джакузи с золотыми ободками, ваше высочество. Но зато могу предложить вам на выбор сиреневое и мускусное масло для ванны от Присциллы и Элвиса.

Он возмущенно вздохнул.

– Я предпочитаю продукцию «Диор», но раз уж… так все сложилось, то выбираю мускусное масло.

Какой нарцисс!

– Да, конечно.

– Я так полагаю… – Он смерил ее оценивающим взглядом, сводящим с ума.

– Да, ты правильно догадался, я не стану тереть тебе спину.

– Ай-ай-ай! – погрозив пальцем, сказал он. – Я как раз не это имел в виду.

«О, я не смогу сопротивляться его чарам, если он будет продолжать в таком же духе!»

– Я не присоединюсь к тебе в любом случае.

– Ай-ай-ай! – снова упрекнул он ее.

«Интересно, я сильно покраснела?»

– Я хотел только спросить, разогреты ли банные полотенца.

– Какие банные полотенца?

Он сменил тон и с искренним изумлением спросил:

– Там нет банных полотенец?

– Нет. Наоми боится, что мы убежим, спустившись на полотенцах, поэтому оставила только бумажные, – деловито сообщила Синтия.

– Наоми сошла с ума. Если бы я мог, то даже голым отсюда убежал… из этого сумасшедшего дворца.

– Я ей так и сказала. Ну, в смысле, что принц лишен стыдливости. Я еще добавила, что принц бежал бы голым до Нью-Йорка, если бы от этого зависела судьба его компании.

– А ты сказала, что убежала бы со мной? – с веселым блеском в глазах спросил он ее. – Голая?

– Отстань!

Но она думала совсем о другом.

– У нас гости, – объявил Феррама позже днем.

Он высунулся из бокового окна, пытаясь рассмотреть, что творится перед входом в замок.

– Наверное, это один из рабочих, которых наняла Наоми, – лениво произнесла Синтия.

Она сидела на кровати, покрывая вторым слоем лака ногти на ногах. У нее был выбор: или вернуться к педикюру, или продолжать смотреть на обнаженный торс принца, что она и так делала последние восемь часов. Еще чуть-чуть, и ее гормональная система взорвется.

– Я так не думаю.

– Рабочие приходят все время – электрики, маляры, сантехники, садовники. Я думаю, она планирует большие реставрационные работы. Как только она получит свою долю от продажи акций, то начнет здесь ремонт, который тебе и не снился.

– Нет, это парень в черном «кадиллаке» за пятьдесят тысяч долларов.

– Как ты можешь увидеть его с такого расстояния?

– У меня очень хорошее зрение. Кроме того, не так уж сложно рассмотреть шикарную машину. Поверь мне, это не сантехник.

– Ха! Мало же ты знаешь о сантехниках. Ты знаешь, сколько стоит их работа в наши дни? У меня есть клиент со Стейтен-Айленда, у которого одно портфолио потянет больше чем на миллион, и все это он заработал на установке унитазов.

– Быстрее. Посмотри сама.

– Подожди. Мне надо закончить педикюр.

– Довольно! Твой педикюр сведет меня с ума.

Она посмотрела на него и увидела, что он говорит абсолютно серьезно.

В его взгляде она заметила страсть. Он облизнул губы кончиком языка. Аристократические крылья его носа раздувались в такт учащенному дыханию. Она с ужасом заметила, что трилистники на его трусах пришли в движение.

Она молча отложила в сторону лак и спрыгнула с кровати. Он не отрывал от нее взгляда – в его темно-синих глазах она заметила пламя. Он был опасен, как разъяренный леопард.

Подойдя, она сказала:

– Педикюр приводит тебя в такое состояние? Ты извращенец?

– Может быть… Представь себе темную спальню, на кровати лежат мужчина и женщина. Не видно ничего, кроме десяти ярко-розовых светлячков, творящих чудеса.

Ей не надо было говорить дважды. Она легко представила эту картину.

– Ты все-таки извращенец.

Она попыталась сгладить неловкий момент смехом, но из горла вырвался лишь жалкий писк.

Он улыбнулся, зная, как она бесится при виде его самодовольной улыбки. Он мечтал о том, что сможет овладеть ею без всякого сопротивления, стоит только щелкнуть пальцами. Но она умела осадить даже принца.

– Может, ваше высочество хочет, чтобы я и ему сделала маникюр? – мило спросила она.

Он часто заморгал, потом в его взгляде появилось любопытство.

– Розовым лаком? Не в этой жизни.

– О, разве ты не знаешь, что сейчас выпускают и прозрачный лак, светящийся в темноте!

Она выразительно посмотрела на его ногти, покрытые слоем прозрачного лака. Она до сих пор не могла прийти в себя от мысли, что он делает маникюр, хотя встречала многих мужчин с такими же привычками.

Он ничего не ответил, лишь снова растянул губы в ленивой сексуальной улыбке, полной многозначительных обещаний.

Она переступила с ноги на ногу, сознавая, что накал страсти достигает высшей точки. Элвис словно подпевал им: «Люблю тебя». Она ощущала, что ситуация стремительно выходит из-под контроля.

– И что же ты хотел мне показать? – раздраженно спросила она.

Он заколебался, словно боялся нарушить очарование момента. Затем обнял ее за плечи и развернул к окну. Синтия попыталась не обращать внимания на столь интимный жест, как и на запах мускусного масла. Когда сердце немного успокоило свой безумный бег, она посмотрела в окно и увидела довольно странную картину.

Мужчина в темном костюме, очевидно водитель, вынырнул из машины и открыл дверцу перед пассажиром, который тоже оказался мужчиной в темном костюме. Собаки готовы были сорваться с цепи и лаяли до хрипа. Элмер сажал их на цепь днем, чтобы освободить на ночь, считая, что лучших сторожей не найти. Одно из животных уже почти дорвалось до брюк водителя. К ужасу Синтии, мужчина спокойно вытащил пистолет и выстрелил в воздух. На мгновение воцарилась тишина, но потом псы словно обезумели и начали лаять с новой силой. Синтия вскрикнула. Феррама закричал:

– Эй, нельзя же так!

Но их никто не слышал. Их отделяло от мира по меньшей мере двести футов и шесть этажей, не говоря уже об искусственных банановых деревьях.

Наоми выскочила из замка. Без сомнения, она насылала на их головы самые отборные проклятия. Как хорошо, что Элмер и Рут отправились за покупками. Элмер бы не пережил, если бы увидел, что какой-то незнакомец целится в его драгоценных собачек.

Чудесным образом с заднего сиденья машины вдруг появился еще один человек в черном костюме, и все повернулись в его сторону. Он, наверное, весил не меньше трехсот фунтов. У него была лысая, блестевшая на солнце голова, а на массивных плечах покоилась змея. Он протянул пухлую руку, к их изумлению, Наоми радостно ответила на приветствие.

– Сэмми Капуто по кличке Змей, – в один голос произнесли Феррама и Синтия, узнав зловещую фигуру. – Это мафия!