"Художник, спускающийся по лестнице" - читать интересную книгу автора (Стоппард Том)Сцена 9Мартелло. Она чуть не убила тебя, Доннер. Упала бы ярдом правее – и тебе конец. Вышибла бы тебе мозги или сломала шею, пока ты махал нам рукой на прощанье. Я помню, что услышал звон стекла, посмотрел вверх и хотел закричать: «Берегись!», но у меня перехватило дыхание, и я закричал тогда только, когда тело уже коснулось земли. Я бы не успел тебя спасти. Битчем сказал, что это несчастный случай – она искала дверь, потеряла ориентацию, вышла в окно – иначе тогда почему она сначала не открыла его? Так он рассуждал. Не знаю, не знаю. Странно ожидать от человека, охваченного иррациональным порывом, рациональных действий. «Трагическая дефенестрация», – изрек коронер. «Что за напыщенный кретин», – подумалось мне тогда. Но потом я пришел к выводу, что он просто не удержался от соблазна: не часто ведь выпадает случай воспользоваться таким редким словом. Правда, диковинное слово: Доннер. Мартелло, прошу тебя, перестань. Мартелло. А! Вот ты где… (Мартелло находит на полу недостающую жемчужину.) Доннер. У нее тоже все зубы были выбиты, поломаны… Мартелло. Доннер. Нет, неправда! Ни одна жизнь не похожа на другую, и каждое ее мгновение исполнено смысла – иначе не стоило бы стараться работать лучше, жить хорошо, всегда делать правильный выбор. Я считаю, что она погибла напрасно; она вполне могла бы быть счастлива рядом со мной. Мартелло. Что ж, Битчем тоже так считал, но его хватило всего лишь на пару лет. Откуда ты знаешь, что с тобой не случилось бы того же самого? Слепая любовница – источник многочисленных проблем. Доннер. Я бы женился на ней не задумываясь. Мартелло. Возможно, она сделала неправильный выбор. Доннер. Она не могла выбирать. Она влюбилась в него с первого взгляда. Как и я в нее, впрочем. После ее ухода, даже когда у меня все хорошо, мне все равно всегда чего-то не хватает. Мне суждено умереть с ощущением того, что жизнь прошла впустую; я в этом уверен. Мартелло. Неужели тебе это до сих пор так важно, Доннер? Неужели тебя утешило бы, если бы ты вдруг сейчас узнал, что Софи любила тебя? Доннер. Я всегда знал, что это не так, но мне всегда хотелось верить в то, что она относилась ко мне так же, как я к ней. Мартелло. А может, она и на самом деле любила именно тебя? Доннер. Разумеется, нет. Она любила Битчема. Мартелло. Ну, с нашей точки зрения она любила Битчема, но откуда мы знаем, чье лицо она видела при этом внутренним взором? Доннер. Но это же был Битчем – она запомнила его картину, заснеженное поле! Мартелло. Верно. Она спросила, не моя ли это была картина, буквально через пять минут после нашего знакомства в парке. Она описала ее очень кратко, и мне представилась черная изгородь из вертикальных прутьев, вроде изгороди парка, тянущаяся через все полотно, словно кто-то смотрит на заснеженное поле изнутри клетки. Это не очень похоже на пейзаж Битчема. Доннер. Но со снегом больше ничего не было. Мартелло. Да, ты прав, но… честное слово, Доннер, это пришло мне в голову только много позднее, когда она уже долгое время жила с Битчемом… Доннер. Что тебе пришло в голову, Мартелло? Мартелло. Помнишь твою картину с белой изгородью… Доннер. С белой изгородью? Мартелло. Толстые белые столбы, которые тянутся через всю картину с интервалом в пару дюймов, а просветы между ними – черные. Доннер. Да, помню. Еще бы! Мартелло. Словно кто-то вглядывается через белую изгородь в ночную тьму. Доннер. О, господи! Мартелло. Возможно, я заблуждаюсь, но со зрением у нее уже тогда было плохо. Доннер. О, господи! Мартелло. Все-таки она была счастлива, пусть и недолго… Да, мы все думали, что она счастлива с Битчемом, но на самом деле она была счастлива с тобой. Вот так. Доннер. О, господи! Мартелло. Разумеется, с известной долей условности, потому что жить на самом деле ей все-таки приходилось с Битчемом… Доннер. О, господи! Мартелло. Да успокойся ты, Доннер, а то я пожалею, что вообще сказал тебе об этом… Доннер. О, господи… |
||
|