"Потоки времени" - читать интересную книгу автора (Кинг Джордж Роберт)

Глава 6

Существо в платяном шкафу распахнуло инкрустированные двери, разламывая их на части, и выкатилось наружу.

Это было нечто огромное, очертаниями походившее на человека, но, защищенное бронированными вставками, шипами на руках и ногах, оно напоминало скорее какое-то невиданное насекомое. Пара стальных распорок держала рот его открытым, и вперед выдавалась нижняя челюсть со сверкающими металлическими клыками, с которых капала кровь Джойры. Вместо носа торчал шип, существо дышало через ряд отверстий в груди. Таким образом воздух попадал непосредственно в бронхи. Глаза казались мерцающими точками в глубоко посаженных впадинах, даже с бровей стекала кровь. Плечевые суставы, локти, колени, пальцы рук и ног топорщились заостренными шипами.

Существо проскрежетало:

– Разоружись, дезактивируй себя, сдайся, и ты будешь взят неповрежденным. В противном случае тебе грозит разрушение.

Вместо ответа Карн молниеносно бросился в сторону противника и схватил монстра за плечо, но тот выскользнул.

Внезапно тварь оказалась на спине Карна, и он ощутил пальцы-кинжалы, воткнувшиеся в его шею. Прототип вспомнил, как легко Малзра отбросил назад его череп и удалил из него силовой камень.

Серебряный человек резко повернулся и повалился на спину, надеясь раздавить мерзкого жука между молотом своего тела и наковальней пола. Но монстр вновь обманул его. Неуловимое и молниеносное существо оказалось верхом на Карне, который свалился в лужу крови. Красные брызги разлетелись во все стороны. Кровь Джойры закипела на все еще раскаленном корпусе Прототипа. Карн сцепил кулаки и изо всех сил ударил убийцу.

С рычанием тварь набросилась на горло противника и откинула назад его череп. Того словно парализовало: он ничего не видел, его конечности перестали слушаться, но он отлично чувствовал пронизывающие, острые как бритва пальцы, подбиравшиеся к силовому камню. Еще немного, и жизнь Карна оборвется навсегда, а хрупкий кристалл окажется в руках фирексийского убийцы.

Существо внезапно остановилось, его пальцы нащупали маленький кулон, болтавшийся на шее Карна, медальон виашино.

Животное подхватило его, быстро осмотрело и тихо произнесло одно-единственное слово:

– Тран.

Карн произнес другое слово:

– Джойра.

Собрав последние капли воли и сил, Прототип сорвал кулон с серебряной цепочки и воткнул его в череп фирексийца. Хлынул поток горячей масляной крови.

Дико закричав, существо осело, а Карн сумел на ощупь водрузить свою голову на место, вновь почувствовав уверенность и силу. В следующий момент он бросился к убийце, который, казалось, присел отдохнуть. Кулон виашино торчал из его лобной кости. Карн повалил монстра на пол и одним движением массивной ноги размозжил ему голову, превратив ее в маслянистое месиво из мозгов, кожи и металла. Тело еще несколько секунд подрагивало, но Прототип отбросил его к стене и горестно опустился у тела убитой подруга.

Мертва. Джойра была мертва. Гнев, придававший Карну сил во время боя, сменился теперь тяжкой мукой непоправимого горя. Серебряный человек весь съежился от навалившейся на него беды. Душевная боль, которую он ощутил в этот момент, была сильнее физического страдания, которое он чувствовал, когда его тело раскалялось докрасна или когда его голова трещала в лапах чудовища.

– Они повсюду, – донесся из коридора громкий голос. – Они убивают всех. Баррин уже мертв. Тефери тоже.

Карн обернулся и увидел мастера Малзру в броне, делавшей его похожим на фирексийских киборгов.

– Слишком поздно, их не остановить. Мы должны срубить это зло на корню. Я пошлю тебя назад. Это нападение можно будет предотвратить! Возвращение во времени на сорок восемь часов даст нам шанс. Перехвати Керрика и убей его прежде, чем он сможет передать украденное. Я буду охранять машину и бороться со всеми, кто появится. Мне нужен мастер Баррин. Если понадобится, не мешай машине уничтожить себя. Останови Керрика и не допусти вторжения во что бы то ни стало! Даже ценой собственной жизни!

«Если я убью Керрика, – думал Карн, охваченный дрожащим красным лучом, – даже если просто остановлю его, задержу каким-то чудом, Джойра снова будет жива».

Мастер Малзра лихорадочно работал за двоих, за обоими пультами. Его незаменимый коллега лежал сейчас где-то в разоренной школе.

«Если я убью Керрика, – думал Карн, – все будет как раньше».

В это время группа захватчиков неожиданно ворвалась в лабораторию. Огромные, облаченные в стальную броню, очень похожие на того фирексийца, которого уничтожил Карн, все они были страшны, но каждый ужасен по-своему. У одного на плечах сидела волчья голова, а хищные растопыренные лапы вросли в туловище человека. Другое чудовище, с глубоко посаженными злобными глазами, обладало огромными хваткими руками. Рядом с ним кувыркалось быстрое и гибкое паукообразное существо. Все трое появились в дверях лаборатории и двинулись к Малзре.

Карн заколебался, шел процесс перемещения, но мастер теперь тоже нуждался в защите.

Не отрывая взгляда от машины, Малзра поднял руку и произвел ужасающий взрыв. Три сильнейшие ударные волны прошли сквозь грудные клетки монстров, оставив раны в тех местах, где у людей находятся сердца. Их глаза горели изнутри, на клыках заиграли снопы искр, мускулы таинственно засветились, однако фирексийцы продолжали приближаться.

Для следующего колдовства Малзра даже не стал поднимать руку. Заклинание возникло в его сознании, в то время как пальцы продолжали двигаться над пультом управления. Все три существа остановились и, не сделав больше ни шага, замертво упали, рассыпавшись на куски подобно глыбам черного льда.

В следующий момент весь мир вокруг замер. Время остановилось на долю секунды, будто в ожидании неизбежного, а затем все задвигалось в обратном направлении. Рассыпавшиеся части фирексийцев вновь соединились, поднялись на ноги и попятились к двери. Карн увидел действие заклинания в обратной последовательности: плоть встала на место зиявших прежде дыр в телах созданий. Они любезно собрали части разломанной двери и аккуратно вставили их на место, прежде чем уйти.

Затем время стало двигаться все быстрее и быстрее. Красный луч плясал вокруг Карна в лихорадочном танце. Мир завертелся. Мастер Малзра использовал максимальную мощность устройства, задействовав четырехкратный вектор энергии турбины, работающей в морской пещере на севере острова. Возможно, Карн не переживет этого путешествия. А если и выдержит нагрузки, возможно, машина не сможет отправить его назад. Но Джойра будет жить, а этого достаточно. Джойра и Тефери, Баррин и академия. Если для их спасения ему потребуется пожертвовать собой, он не станет возражать. Лучше завершить жизнь так, чем оказаться среди экспонатов в Зале Созданных Механических Существ.

И началось все сначала. Утро принесло миру темноту. Керрик вошел в лабораторию и ушел. Вечер сменил свет. Карн с тревогой ждал весь следующий день и утро. Его корпус уже очень сильно накалился, от него валил дым, а пластины на теле начали коробиться и, расширяясь, наползать друг на друга.

Наступила ночь. Скоро произойдет решающее событие. Свет заколебался. Карн плотно прижал руки к груди. В эту минуту он почувствовал очень странное и очень человеческое желание помолиться. Но какому богу? Он не знал. Возможно, самой машине времени.

Наконец свет озарил лабораторию, дверь открылась. Карн вышел из рассеивающегося красного потока, бросавшего отблески на его серебряный корпус, и, не останавливаясь, бросился к уже успевшей закрыться двери. Серебряный человек оказался в коридоре как раз позади златокудрого фирексийского шпиона.

Керрик обернулся, услышав звук ударившейся о стену двери. Хотя Карн был все еще невидим, струи дыма, испускаемые перегретым корпусом, окутывали его тело, и предатель увидел его силуэт.

Лазутчик повернулся и побежал. Карн последовал за ним. Он не был создан для быстрого бега, и это затрудняло преследование. Керрик бросился вниз по коридору.

«Возможно, в другом возвращении… – в отчаянии подумал Карн. – Возможно, возникнет необходимость отправить меня в новое путешествие, если, конечно, не произойдет катастрофы и машина времени не выдержит».

Прототип не был таким быстрым, как фирексиец, по зато хорошо знал планировку здания и помнил, куда направлялся Керрик. Сбежав вниз по боковому коридору и добравшись до Зала Созданных Механических Существ, он быстро вошел в него и запер дверь на замок.

Карн проследовал мимо дезактивированных механических созданий. Шпион тоже был здесь. Он вошел в зал через противоположный вход и осторожно двинулся в сторону западной лаборатории. Он должен был пройти через дверь позади Карна. Серебряный человек тихо взобрался на близлежащую платформу и присел около металлического скелета глиняного воина. Замаскированный под одно из мертвых металлических существ, он стал ждать.

Керрик приближался стремительно, но осторожно. Довольная ухмылка играла на его губах, когда он потянулся к двери, уверенный, что избавился от преследователя.

Карн бросился на врага.

Раздался резкий, безошибочно определяемый звук ломающихся костей. Правая нога Керрика хрустнула чуть ниже колена. Громко крича от боли, предатель упал на пол.

Это было невыносимо, и Карн, сжав кулаки, уже хотел завершить начатое, но заколебался. Может быть, этого достаточно. Он сломал ногу Керрику, остановил его, не дал ему добраться до стены и встретиться с фирексийцами. Его найдет здесь охрана и опознает в нем шпиона. Дальше с ним будут иметь дело Малзра и Баррин. Они узнают, кто он и сколько фирексийцев должно прибыть на остров. С другой стороны, убить этого предателя значило застраховаться от того, что фирексийцы прибудут снова. Но оставить его в живых, чтобы допросить…

Наполовину видимый в этой временной фазе, Прототип поднял разозленного шпиона на плечи и двинулся по залу мимо механических созданий. Керрик бился в руках Карна. Раскаленная оболочка серебряного человека обжигала его, заставляя кричать от боли. Так они достигли двери и начали движение по коридору.

– Шпион! Я поймал фирексийского шпиона! – закричал Карн. – Охрана! Баррин! Мастер Малзра!

Прежде чем пришел ответ, Карн ощутил каждой частицей своего тела, что Малзра начинает его возвращение в будущее. Но теперь все было не как обычно. Серебряный человек почувствовал энергетический толчок и чуть не упал. Он сжимал пленника все сильнее. Тело Прототипа испытывало страшные перегрузки и перегревалось. Побежденный Керрик извивался как на раскаленной сковороде. Длинный темный коридор закружился в безумном вихре.

С воплями страдания фирексиец стал исступленно бить по нижней челюсти своего мучителя в последней надежде на освобождение. Карн инстинктивно схватил его за руку и в порыве ярости со всей силы отшвырнул в сторону, дав Керрику неожиданную свободу. Тот рухнул на каменный пол, а Карна шатнуло назад.

Возник красный луч, пляшущий в хаотичном танце. Карн протянулся огромной рукой к фирексийцу, но пальцы схватили лишь пустоту. Осколки действительности закружились в уродливом хороводе. Прототип начал путешествие во времени.

С машиной что-то было не так, совсем не так.

Пульсирующая временная энергия затягивала Карна в водоворот, дергая то вперед, то назад, увлекая его вниз в темное будущее, к разрушающемуся механизму.

На дне временной воронки показалась панорама лаборатории. Что это было? Иллюзия или реальность? Картинка то появлялась, то вновь исчезала. Вертящийся хаос красных лучей плясал вокруг Карна. Он закрыл глаза. Второй раз за этот день у него возникло желание помолиться.

Все. Он снова в лаборатории. Сквозь клубящийся дым Карн увидел, как мастер и Баррин суетятся над воющим пультом управления. Над головой Прототипа тряслась в агонии машина времени, из ее боковых панелей сыпалась сажа.

Машина разрушалась.

Легкий шар в основании установки лопнул, расплескав во все стороны смертельные красные лучи, превращавшие в пыль и угли стены и окружающие предметы. В том месте, куда они попадали, появлялась дыра, и дыр этих становилось все больше. Лучи уже вырывались в коридор. Они пронзили все здание и проникли сквозь главную стену в саму Толарию, чтобы разорвать ее на части. Карн стоял в эпицентре хаоса и кошмара, в сверкающем конусе света.

Раздался взрыв.

Красные лучи внезапно исчезли. Исчезли все цвета мира и даже сама темнота. В этот момент возник свет, настолько яркий, словно он излился из центра солнца. Послышался хруст разрушения, как если бы лопнул кристалл. Нарастающий звенящий гул сменился чудовищным раскатом грома, и, если бы при этом появилась молния, она смогла бы расколоть весь мир на тысячи кусков.

Воздух на мгновение застыл, смесь газа и энергии вырвалась наружу. Стены исчезли, как и все, что могло исчезнуть. Ад сверкающим кольцом вырвался как раз из того места, где стоял Карн, превращая в пыль камень, сталь и стекло. Кольцо стремительно разрасталось во всех направлениях, сметая с лица земли корпуса академии.

Ударная волна вырвалась за крепостные стены, неся за собой шлейф металлических и каменных обломков, сметающих все на своем пути. Тысячелетние деревья падали. Свежую зелень и цветы поглотило пламя. Облака пыли и золы кипели над содрогнувшимся лесом.

Огонь достиг моря, и вокруг всего острова вода закипела на глубину пяти морских саженей. Светопреставление докатилось и до неба. Облака разметало в разные стороны. Океан колебался, пробуждая приливы и отливы, волны которых разрушили прибрежные деревни на расстоянии двухсот миль. Ничего подобного не случалось со времен Аргота.

Произошел взрыв, порожденный тем же безумием того же человека.

Урза пребывал вне катастрофы. Он находился около машины времени в кульминационный момент, когда все взорвалось. Мастер сконцентрировал всю свою нечеловеческую волю, чтобы устоять против мощи разрушительных волн. В то время как все вокруг превращалось в пыль, он постепенно становился воплощением чистой энергии, вновь и вновь растворяясь в волнах грандиозного шторма.

Наконец он не выдержал и рискнул выйти из круговерти разрушения, чтобы попытаться спасти тех, кого можно было спасти.

Маг Баррин оказался первым. Да, серебряный человек сделал то, ради чего его посылали в прошлое. Он предотвратил вторжение фирексийцев, хотя сам факт существования другой петли времени был столь же труден для понимания, как был труден для понимания сам Урза. Затем мастер спас еще пятерых ученых и восьмерых учеников. Он вырвал их из хаоса и переместил в пространстве. Они не пережили бы путешествия в человеческом облике, и, зная это, Урза в одно мгновение превратил их в каменные изваяния, способные переносить подобные нагрузки. Позднее он вернет им человеческий облик. Когда придет время. Когда будут силы.

Лучи – убийцы струились поверх голов Урзы и группы каменных статуй. Неимоверными, мучительными усилиями мастер рассеивал пыль вокруг. Урза быстро продвигался через смерч. Он смог подняться и забрать с собой остальных. Теперь они были… где?

Тихий ветерок легко нес по зеленому солнечному склону запах вереска, гуляя вокруг четырнадцати каменных статуй. Урза спас себя и еще четырнадцать человек. Это означало, что больше двухсот жителей Толарии были оставлены им на погибель. Возможно, захватчики нанесли бы меньший урон, но они убили бы Баррина и захватили все изобретения Урзы, включая машину времени. Да, это была разумная сделка. Спаслось пятнадцать человек, включая его самого. Его труды не попали в лапы фирексийцев. Да, это была очень выгодная сделка.

Оставшиеся в живых толарийцы безмолвно замерли на ласковом ветру. Единственное огромное дерево, раскинувшее свою крону на вершине зеленого холма, шелестело листвой. Здесь только оно дышало ароматным воздухом.

Урза снял с себя последние заклинания, поддерживаемые до последнего момента. Акт спасения завершился. Находиться в таком напряжении становилось невозможно. В тот день мастер совершил последний настоящий подвиг, сумев превратить Баррина обратно из статуи в человека.

Камень стал костями, мускулами и кровью. Пробудившись от страшного сна, Баррин с изумлением озирался по сторонам, округлив карие глаза. Затем, заметив Урзу, он заспешил к нему по высокой траве.

– Где мы?

Урза сокрушенно покачал головой:

– Я не знаю.

Кивая, Баррин набрал в легкие побольше воздуха и огляделся по сторонам. Под безоблачным небом на холмистой местности стоял монастырь.

– Почему мы здесь?

Тень пробежала по лицу Урзы.

– Толарии больше нет. Машина времени взорвалась. Мы – все, кто остался в живых.

В изумлении маг открыл рот и с ужасом посмотрел на тринадцать фигур, выстроенных в ряд, подобно надгробным памятникам на забытом кладбище.

– Только мы? Всего четырнадцать?

– Пятнадцать, – строго поправил Урза. – Ты, я, пять преподавателей и восемь учеников.

Баррин сел, обхватив колени, в глазах его появилось отчаяние.

– А остальные?

Урза моргнул. Ему не нужно было моргать, так же как ему не нужно было дышать, но эти старые человеческие привычки проявлялись всякий раз, когда его посещали тревожные мысли.

– Почти все погибли. Некоторые, возможно, живы, завалены обломками. Но большинство, скорее всего, погибло.

Взгляд Баррина замер, он тяжело дышал:

– Мы должны вернуться. Мы должны спасти всех, кого можно спасти.

– Телепортация. Если, конечно, ты умеешь пользоваться этим заклинанием. Некоторое время я ничего не смогу делать, – мрачно произнес Урза. – Я выжат как лимон. Мне необходимо отдохнуть и набраться сил.

– Я не знаю никаких заклинаний по телепортации! Никогда не думал, что мне это понадобится, – взорвался Баррин. – Каким угодно способом мы должны отправиться обратно и попытаться спасти тех, кто, возможно, выжил.

Тело Урзы уже начало исчезать, черты его изменились. Два камня, что были его глазами, мерцали огнем смерти и опустошения. Донесся его слабый голос:

– Мы найдем их, когда придет время… тех, кто покинет остров этой ночью. Любой, кому не удастся это сделать, к утру погибнет.

Карн поднимался по наклонной, подрагивающей плите известняка Часть ее была завалена щебнем. Внизу, освещенные языками бушующего пламени, в надежде и ужасе, кричали люди. Карн поднял край камня на фут от земли, и два молодых ученика выбрались из-под завала. Серебряный человек приподнял камень еще выше. Пожилой ученый с кровоточащей раной головы выполз на поверхность.

– Это все, кто выжил, – еле проговорил раненый.

– Идите к морю, – поторопил Карн, опуская плиту обратно. – Когда проберетесь через развалины и окажетесь в лесу, старайтесь избегать расчищенных дорожек. Держитесь зарослей. Это лучше, чем открытые пути. Там есть ловушки времени, если вы попадете в них, они убьют вас.

Пожилой ученый все еще стоял на коленях, поддерживая сломанную руку. Молодые ученики сидели возле него, сжавшись и дрожа. Мужчина огляделся по сторонам, но увидел лишь опустошение. От здания лаборатории остались только развалины. На развороченной земле, между обломками стен, лежали тела погибших. Зеленые луга превратились в выжженную, испещренную трещинами пустыню. Старик прикоснулся к голове чуть ниже глубокой раны. Он плохо видел, часто моргал, и кровь, заливавшая его глаза, капала на щеки.

– Что будет, когда мы достигнем моря? – спросил старик.

– Сначала надо найти остальных, – ответил Карн, продолжая двигаться в сторону, откуда доносились крики. – Малзра хранил лодки на восточном побережье. Хорошо бы разыскать одну-две.

Прототип спас уже семнадцать человек, хотя знал, что большинство из них умрет от ран или попадет в ловушки времени, в которых погибнет. Карн уже видел несколько таких разрушительных мест. Даже его серебряный корпус, специально спроектированный и рассчитанный на перегрузки в потоках времени, чуть было не раскололся. Любому существу из плоти и крови достаточно было только шагнуть в такой поток, чтобы голова и сердце оказались в разных временных зонах. Происходил взрыв кровеносных сосудов. Карн видел, как это случалось уже много раз за этот день, слишком много раз.

Крик раздался где-то впереди. Карн нашел охранника, придавленного валуном. Верхняя часть его тела была сожжена настолько, что напоминала фиолетово-черный финик. Нижняя же оказалась раздавленной гигантским камнем.

– Снимите это с меня! Я не чувствую ног. Уберите это с меня!

Удрученный Карн встал на колени рядом с валуном, уперся в него плечом и, поднатужившись, сдвинул камень с ног человека. Сильный поток крови хлынул из его живота, и мужчина мгновенно умер.

Карн молча стоял у валуна. Он не мог представить худшей судьбы для жителей Толарии, одна половина которых была детьми, а другая – стариками и женщинами. Ему думалось, что вторжение фирексийцев не принесло бы столько смертей и страданий. Это был второй Аргот, а Малзра был вторым Урзой, готовым скорее уничтожить весь мир, чем позволить кому-либо другому завладеть им.

«Если б только Джойра была жива!… Тогда весь этот кошмар было бы легче перенести. Если б только!» Но ее разрушенная комната осталась погребенной под горами обломков, и оттуда не доносилось криков о помощи. Возможно, она спаслась, убежала. Возможно, осталась там навсегда.

Раздался крик из развалин рухнувшей башни в северной части общежития. Рядом Карн заметил кружащийся временной вихрь. Осторожно обойдя его, он направился вперед.

«Возможно, она еще жива».

В полночь судно медленно отчалило от берега, держа курс в черное бурлящее море. Мелкие раскаленные предметы ударялись о борт. Пламя уничтожило мачты и паруса. В корпусе корабля зияла огромная пробоина. Судно набирало воду, из-за чего ватерлиния опустилась на три фута ниже поверхности моря. Карн и несколько спасшихся толарийцев поспешили встать к насосам в трюме.

Остальные сгрудились на обожженной палубе и с ужасом наблюдали, как удалялся охваченный пожаром остров. Яркие фантастические вспышки света плясали в клубах дыма, поднимающихся к облакам. Волны бились о скалистый берег. В завывании ветра, доносящемся будто из самой преисподней, слышался печальный хор погибших душ. Потускневшая Мерцающая Луна низко висела над водой и, казалось, с молчаливым осуждением наблюдала за происходящим.

«Тридцать три оставшихся в живых», – мрачно размышлял Карн, ожесточенно откачивая воду из трюма. Позади исчез горящий остров, и только зловещая холодная тьма ждала их впереди. Небо и море сливались на горизонте в бескрайнюю угрожающую бездну. «Тридцать три спасшихся. Но Джойры среди них нет. Разве вторжение фирексийцев могло быть хуже этого?»

– Это была страшная сделка, – сказал себе Карн, – ужасная и непростительная.