"Резонанс бытия" - читать интересную книгу автора (Авраменко Олег)

Глава 10 Дейдра

Семь человек из шести Домов. Трое были приговорены к пожизненному изгнанию за те или иные преступления и в последнее время о них никто ничего не слышал; трое других по разным причинам ушли жить в обычные человеческие миры и их след затерялся; а один просто пропал без вести. Всех семерых объединяло то, что они не родились в Домах, а выросли среди простых смертных и уже взрослыми присоединились к колдовскому сообществу — в период не ранее, чем пятьсот лет назад, и не позднее, чем триста (по отсчёту Основного Потока, разумеется).

И ещё, что было крайне важно, эти семеро, хоть и выглядели по-разному, имели сходный тип внешности. При желании и при большом старании, прибегнув к богатому арсеналу колдовских приёмов, доступных через Формирующие, Мордред мог так откорректировать своё лицо и фигуру, чтобы стать одним из них. Все остальные варианты, которые требовали гораздо более радикального изменения внешности с помощью Источника, Порядка или Хаоса, Хозяйка отбросила. Она считала, что сына Вивьены следует искать именно среди этих семи пропавших колдунов.

Я же сократила список подозреваемых до двух человек. Остальные пятеро исключались по той простой причине, что попали в Дома с непробуждённым колдовским Даром — а Мордред, между тем, был обученным колдуном.

Почему Хозяйка ещё раньше не отсеяла этих пятерых, объяснялось просто — она никогда не была учителем магии. Поэтому ей представлялось вполне возможным и даже логичным, что Мордред, дабы скрыть своё настоящее происхождение, поселился в мире, который часто посещали колдуны, и усыпил свой Дар. В принципе, это не слишком сложно, но довольно хлопотно[17], а ещё весьма неприятно своими последствиями — полной потерей магии. Ни один обычный колдун не способен отличить усыплённый Дар от непробуждённого, для этого необходимо обладать Силой Источника, Порядка или Хаоса. Вот Хозяйка и решила, что Мордред вполне мог провернуть такой номер.

Действительно — мог, и с этим я не спорила. Очень постаравшись, он мог даже не выдать себя во время Причастия. Ведь вряд ли Вивьена, пробуждая колдовские способности своего сына, следовала принятой во всех Домах процедуре, предусматривавшей нанесение уникальной личностной метки, которая навсегда сохранялась в Даре и никаким образом не поддавалась стиранию или подмене — тут оказывался бессилен даже Источник. Обязательное нанесение метки было введено много тысячелетий назад, после целого ряда попыток осуждённых к пожизненному изгнанию преступников вернуться в колдовское сообщество, изменив до неузнаваемости внешность и усыпив свой Дар. Эта метка ни в коем случае не ущемляла право колдунов и ведьм на инкогнито, она обнаруживалась только при проведении обряда Причастия — и тогда выявляли тех, кто пытался избежать заслуженного наказания или по какой-либо другой причине обманным путём сменить свою личность. Однако у Вивьены не было оснований помечать колдовской Дар Мордреда, так что на этом этапе он вполне мог проскользнуть.

Но дальше — нет. В процессе обучения любой наставник быстро распознал бы в нём притворщика — с той же обязательностью, с какой учитель фигурного катания способен определить, что его подопечный и раньше исполнял всякие аксели, флипы, тулупы и прочее. К примеру, в моей практике встречались ученики, которые так стремились произвести на меня впечатление, что наперёд изучали особо сложные заклятия под руководством родителей либо других старших родственников, а потом, якобы в первый раз, демонстрировали своё умение на моём уроке. На это я реагировала по-разному, в зависимости от качества исполнения. Если всё было сделано правильно, я притворялась, что ничего не заметила и ставила хорошую оценку; но если в заклятии были огрехи, то обращалась к их родным с очень тактичным предостережением, что дети, занимаясь без присмотра, прививают себе ошибочные навыки. Всё это я веду к тому, что пытаться обмануть учителя — гиблое дело. По крайней мере, что касается колдовства.

Хотя, конечно, и тут Мордред мог схитрить. Например, отказаться от официального обучения, объяснив, что за время подготовки к пробуждению Дара сдружился с каким-нибудь колдуном из другого Дома, живущим среди простых смертных, который взялся его учить. Затем исчезнуть на несколько лет, будто бы для учёбы, а на самом деле быстренько скоротать их в медленном потоке и через пару недель по собственному времени вернуться в Дом и сдать необходимые экзамены.

Ещё Мордред мог и не притворяться, что нашёл себе частного учителя, а действительно найти такового. Мужчину или женщину, друга или возлюбленную, кому он доверил свою тайну и кто согласился его прикрывать. Теоретически, Мордред мог договориться и с официальным учителем — хотя это маловероятно. Были возможны и другие варианты.

В тот же день после обеда, ознакомившись с полученными от Хозяйки материалами, я вновь отправилась к ней в Безвременье, чтобы поделиться своими выводами. Но разговора у нас не получилось. Хозяйка мигом прочла всё в моих мыслях, уловила также и злорадство в её адрес, от которого я, увы, не смогла избавиться, и просто сказала:

— Ступай к Брендону. Он тебе поможет.

Что ж, к Брендону, так к Брендону.

Великий король Света всегда был рад визитам своей любимой племянницы. Ради моей персоны он охотно сделал перерыв в государственных делах и выдворил из кабинета двух секретарей с министром торговли впридачу. Когда мы остались одни, я от имени Хозяйки обратилась к нему с просьбой, чтобы он поручил тем своим надёжным людям (а если без околичностей, то шпионам) раздобыть ещё некоторые сведения.

Выслушав меня, Брендон ответил:

— Не думаю, что это понадобится. Я приказал моим агентам собрать всю возможную информацию обо всех людях, которыми интересовалась Дейдра. — Он почти всегда называл Хозяйку по имении и, в отличие от моего отца, не уточнял, о которой из нас двоих идёт речь, считая собеседников достаточно умными, чтобы разобраться самостоятельно. — Все эти данные должны быть здесь.

Дядя подвёл меня к небольшому столу в углу кабинета, где находился новенький Apple IBM из космического мира — очередной подарок Кевина, который регулярно «апгрейдил» компьютеры всех своих близких родственников. Когда я удобно устроилась в кресле, Брендон присел рядом на стул и включил питание. Над столом засветилась объёмная голографическая матрица с красочной заставкой, зазвучала тихая, приятная музыка. За те несколько секунд, пока грузились сотни эксабайт операционной системы, я успела мельком подумать, что моего покойного деда Утера, наверное, кондрашка хватила бы при виде компьютера в королевском кабинете. Говорят, он был жутким ретроградом и даже писал гусиным пером, макая его в чернильницу.

Брендон произвёл на консоли серию быстрых манипуляций (ух ты! всё-таки неплохо набил себе руку) и вывел на передний план группу файлов.

— Кажется, племяшка, это то, что ты ищешь.

И вправду — оказалось самое то. Электронные копии документов, касавшихся колдовского образования всех семерых подозреваемых в «мордредстве». У двоих, как и следовало ожидать, были только результаты экзаменов, подтвердивших их владение необходимым минимумом знаний и навыков по основным колдовским дисциплинам. Впрочем, этими двоими я собиралась заняться позже.

Остальные пятеро обучались у штатных преподавателей по утверждённых в их Домах программах для колдунов и ведьм, которые прошли обряд Причастия уже взрослыми. Так что все хитрости автоматически отпадали. В течение первых двух лет взрослые изучают единый курс общей магии под руководством одного учителя[18] — так есть сейчас и так было пятьсот лет назад. Следовательно, Мордред, будь он одним из этих пяти, мог скрыть своё колдовское прошлое, только договорившись со своим первым учителем. Что, как я уже подчёркивала, маловероятно. Но и такую возможность следовало проверить, поэтому я взялась просматривать оценки успеваемости.

Тут я должна отметить, что колдовское сообщество, наученное горьким опытом Титаномахии, очень трепетно относилось к своей истории — и на уровне отдельных семей, и на уровне целых Домов. Фактически ни одна бумажка, написанная в любом государственном учреждении, не пропадала бесследно, а отправлялась в архив, где бережно хранилась с остальными бумажками. В частности, это касалось и материалов министерства образования (либо департамента, секретариата, управления — в каждом Доме по-разному). Кроме того, со всех документов, поступивших в архив непременно снимались копии (тут даже дед Утер не возражал против ксероксов) и отправлялись в резервные архивы, расположенные в других мирах, которые входили в официальные владения Дома. Больше всего резервных архивов было в Сумерках — одиннадцать, меньше всего в нашем Доме Источника — четыре.

Кстати, благодаря такой предусмотрительности, Дом Ареса, разрушенный во время последнего Рагнарёка, а впоследствии восстановленный, не потерял ни одного своего довоенного документа и, благодаря резервным архивам, полностью сохранил свою историю[19]. Да что там Дом Ареса! Остались в сохранности архивы даже тех Домов, которые в этой войне поддержали Хаос и были уничтожены. И хотя Договор о падении Домов Тьмы предписывал не только «проклясть их имена», но и «предать забвению память о них», никто буквально исполнять этот пункт не собирался. Резервные архивы «Домов Тьмы» поровну разделили между собой победители и охраняли их не хуже, чем свои собственные. Правда, по сей день доступ к ним был строго ограничен — что, впрочем, не помешало агентам Брендона поработать и в них, выполняя поручение Хозяйки. Один из семи подозреваемых был членом как раз такого Дома, а после Рагнарёка нашёл себе приют в Вавилоне.

Посему не было ничего удивительного в том, что я имела на руках… вернее, на голографическом дисплее компьютера оценки успеваемости, полученные людьми, которые обучались колдовскому искусству от трёхсот до пятисот лет тому назад. И эти оценки однозначно свидетельствовали о том, что никто из пятерых не мог быть Мордредом.

Вот я — как бы поступила на месте учителя, который по той или иной причине согласился покрывать обученного колдуна, выдающего себя за новичка? Ответ очевиден. Я бы велела ему в самом начале держаться середнячком, не высовываться, но постепенно набирать обороты и к концу первого года выбиться в лидеры, якобы демонстрируя незаурядные способности к магии. А на втором году обучения уверенно идти первым, заниматься по усиленной программе, получать дополнительные и особо сложные задания — короче, сделать всё так, чтобы уже после начального курса я рекомендовала его к сдаче экзаменов. Порой, хоть и очень редко, подобное случается.

Однако, ни один из подозреваемых таких исключительных талантов не демонстрировал. Все пятеро ровно прошли начальный курс, кто лучше, кто хуже, и так же ровно учились ещё два года, после чего сносно сдали необходимые экзамены. Значит, их можно было смело вычеркнуть из списка.

Хозяйка с моими доводами полностью согласилась, но тем не менее попросила довести дело до конца — то есть, до генетического анализа. Так что следующие три дня я потратила на занятие, которое, после проведённого мной расследования, считала бессмысленным: посетила пять Домов — Похьёлу, Нейрин, Ориану, Вавилон и Израиль — и собрала образцы волос потомков всех пятерых уже не подозреваемых. Дело это оказалось не столь простым, как представлялось вначале: даже обладая Силой Источника, приходилось действовать крайне осторожно, чтобы ничем себя не выдать, к тому же в пределах главных твердынь Домов, где действовали блокирующие чары, я была лишена возможности быстро перемещаться с места на место.

В первый день, при посещении первых двух Домов, меня сопровождала Тори, которая приняла облик одной молоденькой ведьмы из Авалона, ещё ни разу не бывавшей в Экваторе. Но уже к исходу дня ей надоели наши хождения, и когда я предложила ей заняться чем-то другим, она с радостью согласилась. Да и я, честно говоря, почувствовала себя комфортнее. В общем, мне нравилась Торина компания, но длительное общение с ней немного раздражало меня. Вернее, напрягало — несмотря на её твёрдое обещание не читать мои мысли, даже если нечаянно откроюсь, я всё равно бессознательно держалась с ней начеку, не позволяя себе ни на секунду расслабиться…

Собственно, при большом желании поскорее покончить с этим бессмысленным занятием, я могла бы уложиться в один день. Но такой каваллерийский наскок сразу на пять Домов обязательно привлёк бы ко мне повышенное внимание — ведь я не обычная ведьма и не просто адепт Источника, а ещё и королевская дочь. Поэтому я никуда не торопилась, в каждом Доме осматривала местные достопримечательности и между делом навещала самых уважаемых тамошних преподавателей магии — вроде как из желания пообщаться со старшими коллегами, имеющими многовековой опыт работы с детьми. Впрочем, речевой оборот «вроде как», пожалуй, следовало бы выбросить. Во время летних каникул я, бывает, захаживаю в гости к старым учителям Страны Сумерек, Царства Света или Истинного Марса (в нашем молодом Доме таковых просто нет) и с удовольствием беседую с ними. Просто на сей раз решила немного расширить географию — ну, и так уж получилось, что среди тех, кого я посетила, оказались первые учителя колдунов из Хозяйкиного списка.

Все пятеро пребывали в добром здравии и по-прежнему занимались преподаванием — не зря говорят, что учителями становятся навсегда. Это не работа и даже не призвание, а скорее образ жизни. Мы приятно поговорили на разные темы, и у каждого из них я как бы между делом спрашивала, может ли обученный колдун, усыпив свой Дар, выдать себя за новичка. Их ответы, разные по форме, были одинаковы по сути и полностью совпадали с моими собственными выводами. Вплоть до того, как следует вести себя притворщику, если он сговорился с учителем.

Я уже привыкла к тому, что все, с кем общаюсь (если только это не родственники), стараются не касаться в разговоре моей внешности. Тем более меня удивил мастер Яромир Соколович из Орианы, когда напрямик поинтересовался, помогает ли мой облик школьницы лучше ладить с учениками.

— Как правило, помогает, — ответила я. — При моей манере держаться с детьми по-дружески, но строго, он довольно полезен.

— Теперь мне ясно, принцесса, — сказал мастер Яромир. — Вы выбрали не совсем обычное для нашей профессии амплуа старшей сестры. Кто знает, может, оно и эффективнее традиционного материнского или отцовского образа. Гм… Только не обижайтесь, но я просто не могу удержаться от одного личного вопроса. До сих пор, из всех взрослых ведьм, которых мне доводилось встречать, самой юной выглядела ваша бабка, королева Юнона. Она постоянно балансирует на грани незрелости — а вы эту грань переступили. И вот меня одолевает любопытство: зачем было её переступать? У вас с этим возрастом связаны какие-то воспоминания?

— Это действительно очень личный вопрос, — произнесла я после некоторых колебаний. — Но я на него отвечу. Как вам, наверное, известно, почти до пятнадцати лет я была Хозяйкой Источника. Мне нравилась моя работа, я гордилась своим особенным положением, но вместе с тем оно меня тяготило и в глубине души я жаждала избавиться от этого груза ответственности. Избавление пришло, когда выяснилось, что на самом деле Источнику нужна другая принцесса Дейдра из Авалона — моя тётка, которая и стала истинной Хозяйкой. А я наконец обрела такую желанную свободу, и моё пятнадцатилетие навсегда осталось для меня самой счастливой порой в моей жизни. Понимаете?

Мой собеседник кивнул. Похоже, он понял даже больше, чем я сказала…

Сравнительный анализ ДНК, который провела Дженнифер, во всех пяти случаях дал негативный результат. Но ирония состояла в том, что без моих выводов мы не смогли бы вычеркнуть ни одного подозреваемого — ведь, как это ни цинично звучит, муж матери не всегда является отцом.

Именно по этой причине остался в списке (сокращённом уже до двух человек) Эландил Турион из Дома Эру на Арде[20]. Пока я занималась окончательным отсевом тех пятерых, Тори спокойно раздобыла прядь волос Минадира Туриона, единственного сына Эландила, отдала их Дженнифер — и тоже получила отрицательный ответ о его родстве с Артуром Первым. В случае с пятью бывшими подозреваемыми на этом мы бы и застопорились, но обстоятельства появления Эландила в Доме Эру позволяли продолжить расследование. Его, уже вполне обученного колдовству, привёл на Арду Лавир Турион, до этого несколько десятилетий странствовавший по мирам Экватора, и объявил своим сыном, рождённым простой смертной женщиной[21]. Это произошло в 2418 году Пятой эпохи по летосчислению Дома Эру — а в переводе на время Основного Потока, всего через двадцать три года после того, как Мордред сбежал от Вивьены. Лавир Турион умер сто пятьдесят лет назад, оставив после себя, помимо Эландила, ещё шестерых детей от четырёх жён, и эти дети, как показал анализ, приходились друг другу братьями и сёстрами по отцу. Вместе с тем, что весьма примечательно, они не были связаны родственными узами с Минадиром Турионом, сыном Эландила. Трудно было представить, что все четыре жены Лавира изменяли ему с одним и тем же мужчиной, особенно если учесть, что с первой из них он развёлся ещё до своего длительного путешествия по Экватору, а на последней женился за двадцать лет до своей смерти. Учитывая всё это, мы с Тори отказались от мысли эксгумировать его тело, и Хозяйка с нами согласилась.

Таким образом, мы имели три варианта: а) если Эландил Турион был сыном Лавира Туриона, то он, разумеется, никак не мог быть Мордредом, зато стопроцентно был рогоносцем; б) если Эландил не был сыном Лавира и был рогоносцем, то он мог быть Мордредом; в) если Эландил не был сыном Лавира и не был рогоносцем, то он точно не был и Мордредом. Ни одной из этих возможностей нам исключить не удалось.

Эландил Турион бесследно исчез девяносто два года назад. Он был искусным фехтовальщиком, многократным призёром Олимпийских Игр, и в тот день покинул Дом Эру, направляясь в Страну Сумерек, где открывалась очередная Олимпиада. Но в Сумерки так и не попал…

А ситуация с последним подозреваемым (собственно, вторым из двух оставшихся) вообще была железобетонно непробиваемой. Его звали Бервендер Ану Гошшан, раньше он был членом Дома Иглар, куда явился четыреста сорок восемь лет назад (тоже очень подходящее время) с историей о том, что некогда жил в мире простых смертных вместе с матерью-ведьмой, которая в одиночку воспитывала его и обучала колдовству. Когда Бервендеру исполнилось пятнадцать, его мать куда-то ушла по Туннелю и не вернулась, а он долго её искал, потом потерял надежду, стал просто путешествовать по мирам, самостоятельно совершенствовать своё колдовское мастерство, пока не научился чувствовать характерные вибрации Формирующих, которые шли от мест с концентрированным присутствием магии. Ближайшим таким местом как раз и оказался Дом Иглар.

Если бы Бервендер был Мордредом, то вполне мог выдумать такую историю, взяв крупицы правды и обильно приправив их вымыслом. В пользу такого предположения свидетельствовал и тот факт, что он не мог вспомнить дорогу в родной мир, объясняя это тем, что тогда ещё был неопытен, да и времени прошло много. Сколько именно, он сам не представлял — то ли два, то ли три десятилетия, а может, и больше.

Так или иначе, Бервендеру (как он сам себя называл) поверили, приняли в Дом Иглар, а один из тамошних кланов, Гошшу, взял его под свою опеку и дал ему второе имя Ану — так он и стал Бервендером Ану Гошшаном. Во время Рагнарёка все игларцы выступили на стороне Хаоса, в итоге их Дом был повержен, многие погибли, в том числе жена, сын, дочь и три внука Бервендера, а сам он выжил и после войны получил убежище в нейтральном, но симпатизировавшем Хаосу Вавилоне.

Вавилонский период жизни Бервендера был тихим и даже несколько депрессивным. Он не женился, детей не завёл, ни с кем особо не дружил, а сорок с лишним лет назад в приступе гнева совершил убийство, за которое был осуждён к пожизненному изгнанию с правом подачи апелляции не раньше чем через сто пятьдесят лет. Сразу после вынесения приговора Бервендер покинул Землю Мардука и никому не сообщил, где поселился. С тех пор о нём не было ни слуху, ни духу.

Несмотря на то, что в вымирающем Вавилоне были заброшены целые кварталы, оставленное Бервендером жильё недолго пустовало, так как находилось в довольно респектабельном районе. Ну, а когда в дом вселяется новая колдовская семья, то проводит такую капитальную чистку всех помещений, что нечего и рассчитывать найти обрывки волос или, скажем, обрезки ногтей прежнего обитателя. А свои личные вещи Бервендер Ану Гошшан забрал с собой, отправляясь в изгнание.

Что же касается дома Эландила Туриона, то сейчас в нём проживал его сын (или не сын?) Минадир со своей семьёй. Возможно, там нам и удалось бы что-нибудь раздобыть — но мы пока не решили, как туда пробраться и что именно искать.

— На такую удачу, как медальон с прядью волос, нам вряд ли стоит рассчитывать, — сказала Тори. — А всю его одежду наверняка уничтожили. Прошло ведь без малого сто лет.

— Кое-что могло и остаться, — заметила я. — Думаю, Минадир хранит не только его кубки с медалями, но и фехтовальные принадлежности. В перчатках и маске, даже если их хорошо чистили, наверняка найдётся волосок другой.

— И в книгах по фехтованию тоже, — согласилась Тори. — Я могу вызвать несколько церберов и напустить их на Вальмар[22], чтобы они повредили общегородские блокирующие чары. Пока их восстановят, мы успеем всё забрать и нас уже след простынет. Только надо подгадать так, чтобы ни Минадира, ни членов его семьи не было дома. А Мирддин и Вика меня не выдадут. Будут очень злы, но что-нибудь солгут — мол, эти церберы взбесились или кто-то неизвестный наложил на них подчиняющее заклятие.

Я покачала головой:

— По-моему, это слишком радикально. Да и церберов понадобится не несколько, а целый батальон. Вальмар — не ветхий Вавилон, куда смогла вторгнуться дюжина Агнцев[23]. Все твердыни Дома Эру защищены мощными и многослойными чарами.

— Гмм… Такое количество церберов я не смогу заполучить без ведома Мирддина. А он мне не позволит.

— Конечно, не позволит. Ведь это, фактически, объявление войны. Тут никакие отмазки уже не сработают. Знаешь, Тори, тебя порой заносит. Устраивать атаку на целый колдовской город, чтобы умыкнуть фехтовальные принадлежности и книги, всё равно что стрелять…

— Знаю, знаю. Из бластера по комарам. Просто у меня нет опыта проникновения в чужие жилища в зоне действия блокирующих чар.

— Зато он есть у Брендона. Вернее, у его людей. Пойдём к нему…

Как я и ожидала, Брендона наша просьба не вдохновила.

— Интересно, девочки, — произнёс он обречённо, так как знал, что никуда не денется, ведь мы действовали от имени Хозяйки, — что вам понадобится в следующий раз? Коллекция нижнего белья римской императрицы?

— Спасибо, дядя, нам и своего хватает, — с улыбкой ответила Тори. — А эти книги, маска и перчатки нужны для…

— Нет, — перебил её Брендон. — Зачем это вам, я знать не хочу. Но, конечно, выполню вашу просьбу. Даже не ради Дейдры, — само собой, он имел в виду Хозяйку, — а просто потому, что я не в силах вам отказать. Только не ждите, что это будет быстро. Завтра и послезавтра уж точно не получится.

— А мы не спешим, — заверила я его.

Поговорив с Брендоном, мы наведались к его жене Бронвен и втроём поужинали. Вернее, ужинала только я. У Бронвен был обед, а Тори просто перекусила — как и у всех колдунов и ведьм, которые не вели оседлый образ жизни, у неё не было чёткого распорядка дня, она ложилась спать, когда чувствовала себя утомлённой, а вставала, когда высыпалась. В последнее время, поскольку мы работали вместе, Тори старалась подстроиться под моё расписание, но у неё не всегда получалось.

За столом мы с Бронвен обменивались обычными колкостями — как бывало всегда при наших встречах. За столько лет я так и не сумела разобраться в феномене нашей с Бронвен загадочной дружбы. Мы с давних пор терпеть друг друга не могли, а между тем регулярно виделись, частенько делились своими секретами и в обязательном порядке ссорились. Как правило по мелочам, но изредка устраивали серьёзные разборки. И всё равно оставались подругами.

Сегодня, благодаря присутствию Тори, наш с Бронвен разговор можно было назвать почти сердечным — дальше намёков, понятных лишь нам двоим, мы не заходили. Ну и, конечно, не сосредотачивали всё внимание исключительно друг на дружке, а давали возможность поучаствовать в беседе и Тори — которая, к слову, очень нравилась Бронвен. Ни к Софи, ни, что странно, к Вике, она не питала такой симпатии. А вот Тори всегда ходила у неё в любимицах. Почему — неизвестно. Порой меня посещала дикая мысль, что Бронвен поощряет Торино увлечение Фионой. Хотя, если подумать, не такая уж и дикая — ведь ни для кого не было секретом, что Бронвен никогда не одобряла дружбы своей старшей внучки с Фебом. Возможно, она считала, что пусть лучше Фиона будет с Тори, нежели с ним.

Что же касается меня, то до последнего времени я относилась к обеим сёстрам одинаково и только полтора года назад начала отдавать предпочтение Тори. Но в моём случае причина была проста и вполне объяснима: Викина внешность постоянно наводила меня на мысли о Софи, что, ввиду нашего недавнего разрыва, было не очень приятно. Зато с Тори, радикально изменившей свой облик, подобной проблемы не возникало. Теперь, глядя на неё, я видела только Тори — но никак не Софи. Хотя, повторюсь, длительное пребывание с ней меня напрягало. И это при том, что я полностью доверяла ей. Так что мне нетрудно было представить чувства тех, кто не имел оснований для такого доверия. И столь же легко я могла представить чувства самих сестёр, обречённых природой быть чужими среди своих…

После совмещённого обеда-ужина мы с Тори покинули Царство Света и отправились повидать моего брата Шона, который занимался изучением химерических миров, подверженных аномальному резонансному воздействию. Сегодня его занесло далековато — почти на семьдесят тысяч часов от ближайшего колдовского Дома (в данном случае от Шамбалы). С давних времён колдуны привыкли измерять расстояние между мирами временем, которое необходимо затратить, чтобы добраться из одного места в другое. Разумеется, такой способ измерения был приблизителен, ведь идти по Туннелю можно с разной скоростью, поэтому где-то двенадцать тысяч лет назад был установлен и признан всеми Домами эталон часа-расстояния, как одной восьмой длинны геометрически кратчайшего отрезка пути от Внешнего Обода Порядка до Грани Хаоса, проходящего через Вавилон. На сравнительно небольших дистанциях этот эталонный час более или менее соответствовал своему первоначальному смыслу, но для значительных расстояний он уже становился чистой абстракцией из-за особенностей структуры мироздания.

Многим нравится грубая аналогия, представляющая Вселенную в виде сферы бесконечного диаметра с Порядком и Хаосом в качестве полюсов, их Полярными Зонами и Экваториальным Поясом; а внутри этой сферы находятся Срединные миры и Источник. Некорректность подобной аналогии заключается хотя бы в том, что в действительности Хаос и Порядок разделяет конечное расстояние, причём не слишком большое (те самые восемь эталонных часов), а вот протяжённость Экватора бесконечна. Лично я предпочитаю другую, не менее грубую, аналогию со слоённым пирогом: нижний слой — Хаос, верхний — Порядок, а между ними — Экваториальный Пояс, отделённый от обеих Стихий слоями Полярных Зон. Правда, в такой модели нет конкретного места для Срединных миров с Источником, но сначала представьте, что они расположены на краях пирога, а потом вообразите, что пирог этот бескрайний.

Так вот, Экваториальный Пояс, средний «коржик» Вселенной-пирога, имеет конечную толщину порядка трёх эталонных часов, а в других направлениях простирается до бесконечности — которая, как известно, ведёт в Срединные миры. Обычный колдун, двигаясь по Туннелю от Порядка к Хаосу (или наоборот), не может слишком сильно разогнаться — и расстояние не очень большое для разгона, и необходимость постояно переключаться от одних Формирующих к другим не позволяет этого сделать[24]. Зато при движении вдоль Экваториального Пояса, строго придерживаясь одной выбранной линии Потока Формирующих, можно разогнаться до сколь угодно большой скорости. Тут главное знать меру и не переоценить своё мастерство, иначе при торможении случится катастрофа. Опытный и умелый колдун способен преодолеть те же семьдесят тысяч часов-расстояния за один заход, потратив на дорогу около полусуток. Среднестатистическим колдунам или ведьмам понадобится от десяти до пятнадцати дневных переходов — но всё равно, это вам не восемь лет непрерывного движения, как следует из прямолинейных арифметических расчётов.

Впрочем, для нас с Тори, как и для Шона, не имело значения — семьдесят тысяч часов, семьдесят миллионов или семьдесят миллиардов. В один прыжок мы оказались на поляне у спокойного лесного озера, над которым светило ласковое весеннее солнце. Посреди поляны стоял большой шатёр из зелёного и белого шёлка; на зелёных лоскутах то тут то там красовались серебристые единороги, а на белых — красные драконы. Вокруг шатра важно расхаживали три цербера. При виде Тори, которая, помимо прочего, обладала Силой Хаоса, они заискивающе завиляли хвостами.

Полог шатра отклонился, и оттуда вышел мой братишка Шон. В отличие от Кевина, который весь был в отца, Шон походил на маму — невысокий, рыжий, зеленоглазый, с мягкими, ласковыми чертами лица. И по натуре он был такой же мягкий и ласковый, очень меня любил, и порой мне даже стыдно становилось, что я так явно отдаю предпочтение Кевину.

— Дейдра, Тори, так рад вас видеть! — произнёс Шон, направляясь к нам. Тори он просто обнял, а меня обнял и поцеловал. — Прибыли с инспекцией от имени Хозяйки?

— Да нет, — ответила я. — Просто тебя повидать. Узнать, как твои дела. Кем сейчас занимаешься?

— Ограми. Вчера и они присоединились к атакам на Порядок. Это уже седьмая раса химер Хаоса, вставшая на тропу войны.

— А что с химерами Порядка? — поинтересовалась Тори.

— Пока только пять. И из такого далека, как эти орги, ещё никто из них не объявлялся.

Ну, положим, это далеко только с точки зрения колдовских Домов. Отсюда до Порядка было не дальше, чем в любом другом месте полярного пограничья. Миры Внешнего Обода тянутся в бесконечность, как и миры Экватора. Только, в отличие от последних, они не ведут к Источнику, а замыкаются сами на себя, как бы окутывая со всех сторон Порядок. Аналогично обстоят дела и с мирами Грани Хаоса.

— Если география вторжений и дальше будет расширяться, — заметила я, — то вряд ли найдётся достаточно колдунов, охочих пускаться в дальний поход для усмирения этих миров.

— Вика говорит, что Хранитель согласится пропустить карательные отряды через Хаос. При условии, конечно, что они будут вести себя подобающим образом.

Это, кстати, был ещё один способ путешествия на большие расстояния. В отличие от Порядка, где Туннель заканчивается на Внешнем Ободе, в Хаосе доступ к нему возможен почти всюду, кроме мест средоточия его Силы. И там, что называется, можно «срезать угол» — довольно быстро добраться до любого участка Грани, откуда рукой подать до соответствующего региона Экватора. Правда, для путешествия по Туннелю в пределах Хаоса нужно обладать крепкими нервами. К тому же нельзя сбрасывать со счетов церберов — они не склонны рассматривать Хаос, как проходной двор, и беспрепятственно пропускают только тех колдунов и ведьм, которые намерены войти в Лабиринт.

— Так Вика где-то здесь? — спросила Тори.

— Была, да ушла. У неё какие-то свои дела. Оставила меня с этими милыми пёсиками, — Шон кивнул на церберов, — которые не очень-то хотят меня слушаться. Уже полчаса назад дал им новое задание, но они то ли не поняли, то ли решили продемонстрировать свою независимость.

— Сейчас я тебе помогу.

Тори в полную силу задействовала свой Знак Инь, который запылал багрянцем над её головой. Церберы наперебой залились торжествующим лаем, а она строго обратилась к ним:

— Вы получили задание? Поняли? Так отправляйтесь немедленно!

Через пару секунд все трое церберов исчезли в Туннеле.

— Спасибо, Тори, — поблагодарил Шон. — А то работа затормозилась. Вот Бьёрн из Асгарда лихо управляет Агнцами — они чуть ли не в струнку выстраиваются перед ним, хотя он и не адепт Порядка.

— Значит, вы разделили зоны ответственности: ты здесь, а он — по другую сторону Экватора?

— Ну, не совсем. Здесь должна заправлять Вика, но она часто пропадает. А моя задача — обрабатывать полученную ими обоими информацию.

— И как твои успехи? — спросила я.

— Дело понемногу движется. Хотите посмотреть?

— С удовольствием.

— Тогда проходите, — Шон приглашающим жестом указал на шатёр.

Вот чего я не ожидала увидеть в шатре, так это компьютер. Тем не менее он был — причём с двумя большими экранами, один из которых, очевидно, служил в качестве электронного аналога доски, поскольку всю его рабочую область заполняли сложные уравнения, а на другом была изображена трёхмерная схематическая проекция Экваториального Пояса, усыпанная множеством разноцветных стрелок.

— И ты каждый день переносишь это с места на место? — удивлённо произнесла Тори, окинув взглядом обстановку шатра. — По-моему, тебе следовало бы устроиться в одном из человеческих миров и там работать с полученными данными.

— Собственно, я так и собирался. Но из-за Викиной необязательности вынужден терпеть эти неудобства. Ведь в её отсутствие церберы, пусть и неохотно, всё же бегут ко мне. А появившись среди людей, они как минимум вызовут панику.

— Понятно, — сказала Тори. И как бы между прочим полюбопытствовала: — А ты не в курсе, с чем связаны эти отлучки Вики?

— Без малейшего понятия. Тебе лучше спросить у неё.

— Да, так и сделаю, — кивнула она. — А теперь расскажи, что ты выяснил насчёт резонанса?

Шон начал было поворачиваться к экранам, но потом махнул рукой:

— Ай, ладно, не буду вас грузить лишними деталями. Вкратце дела обстоят так. Существует старая теория о векторах резонансного воздействия. Она чисто феноменологическая, основанная на наблюдаемых фактах, а не на знании внутреннего механизма этого процесса. В последние годы я занимался её усовершенствованием, полностью переработал математику… гм, которую даже не стану пытаться вам объяснить.

— Спасибо, братишка! — искренне поблагодарила я. — Ты просто лапочка. Зато Кеви сейчас же усадил бы нас за парты и стал читать долгую, нудную лекцию.

— Да, он такой, — ухмыльнулся Шон. — А я считаю, что любая теория не стоит и ломаного гроша, если её нельзя объяснить на пальцах. Так вот, эта модель позволяет через анализ ключевых моментов в истории или мифологии, как в нашем случае, определить направление и силу воздействия одних вовлечённых в резонанс миров на другие, вычислить местонахождение ещё не обнаруженных миров с тем же резонансным эффектом, а в идеале, при наличии достаточного массива данных, найти исходный мир, так называемый нулевой, где этот резонанс зародился.

— Ух, здорово! — сказала я. — И ты сможешь это сделать?

— Постараюсь. Но пока слишком мало информации.

— Думаю, — произнесла Тори, — за этим дело не станет. Судя по всему, вторжения химер только набирают силу.

— Похоже на то, — подтвердил Шон. — И что примечательно, эти вторжения никому не причиняют вреда, кроме самих химер. А остальным от этого только польза. Порядок и Хаос сотрудничают, чего не было давно. У колдовского сообщества появился общий враг, хоть и очень бестолковый. Ну, а больше всего пользы из ситуации извлёк один человек — имею в виду Бьёрна из Асгарда. Вы в курсе, что Фиона собирается посвятить его в рыцари Порядка?

— Нет, не слышали, — ответила Тори, а я лишь молча покачала головой. — Мы с Фионой не виделись несколько дней. Она не объяснила, что это значит?

— Как я понял, чисто символический акт. Но для самого парня будет иметь далеко идущие последствия. Последний, кого называли рыцарем Порядка, был наш дед Утер. Но его просто так называли — а тут будет официальное признание со стороны Порядка в лице Владычицы. Уверен, Володарь Даж-Дома локти себе искусает от досады, что в очередном приступе самодурства отказался признавать сына Зорана.

— Если он действительно сын Зорана, — с сомнением произнесла я.

— Я уверен, что сын. Фамильное сходство не слишком бросается в глаза, но оно заметно. Понимаю, трудно поверить, что у такого тупого отца может родиться умный сын, но на свете всякое бывает. Может, ребёнком Зоран просто ударился головой. В конце концов, Ладислав, родной дядя Бьёрна, был далеко не дурак. Да и Радка, которую все считали глупенькой, оказалась не так проста. Ей хватило ума бежать из-под опеки Володаря в Дом Одина, где она очень удачно вышла замуж. Не говоря уже о том, что ещё раньше ей удалось вскружить голову нашему Эрику. Они бы наверняка поженились, если бы Александр его не похитил.

Напоминание о той истории навело меня на грустные мысли, и я поспешила вернуть разговор к Бьёрну:

— Так когда должно состояться посвящение в рыцари?

— Да совсем скоро. Часов через десять или двенадцать. — Шон посмотрел на свой универсальный хронометр производства Бренды. — Нет, немного позже, через шестнадцать. Фиона назначила церемонию на завтрашний полдень по времени Асгарда — для удобства короля Гунвальда, который будет присутствовать при этом вместе с большой делегацией Дома Одина. Она рассказала мне, что собиралась пригласить на посвящение глав всех Домов Порядка, но сам Бьёрн её отговорил.

— Из-за Царства Света? — предположила Тори.

— Нет, из-за Даж-Дома, а конкретнее, из-за Володаря. Тот в лучшем случае не явится на церемонию, а в худшем — устроит скандал. А не приглашать его, пригласив остальных, значит, нанести оскорбление всем детям Дажа.

— Да, резонно, — признала я.

— Поэтому, — продолжал Шон, — на посвящении будут асгарды, соотечественники Бьёрна Зоранссона, и, возможно, полномочные послы других Домов Порядка. Правда, когда я разговаривал с Фионой, насчёт последних она ещё не определилась.

— Недавно мы были у Брендона, — заметила Тори. — Он ничего не знал о предстоящей церемонии.

— Он ничего не сказал, — уточнила я. — Вот Бронвен точно не знала, иначе проболталась бы.

Этот разговор навёл Тори на мысль проведать Фиону. Она предложила мне отправиться к ней вдвоём, но я отказалась. Меня совсем не прельщала перспектива в очередной раз наблюдать за тем, как Тори заигрывает с Фионой, а та со всей возможной деликатностью отбивается от неё. К тому же на сегодня я пресытилась Ториным обществом и предпочла остаться с братом.

Когда она ушла, Шон произнёс:

— Бедняжка Фи! Тори всё никак не угомонится?

— Никак, — ответила я. — И что хуже всего, Фиона нигде не может от неё спрятаться. Даже в глубоком Порядке. Подозреваю, она очень сожалеет, что Собирающей Стихии стала Тори, а не Вика.

Брат кивнул:

— Да, такой вариант был бы гораздо лучше. И не только для Фионы, но и для Вики. В последние дни я тесно с ней общаюсь, и у меня создалось впечатление, что она не слишком счастлива. Похоже, очень тоскует по Источнику. — Шон немного помедлил. — Кстати, о Вике. Вчера она завела со мной странный разговор. Сказала, что одна её знакомая хочет родить ребёнка от колдуна, и спросила, не согласился бы я стать отцом.

Я пожала плечами.

— Не вижу здесь ничего странного. Немало простых смертных женщин стремятся завести сына-колдуна или дочку-ведьму. Для них это гарантия долгой жизни и благополучия. Меркантильно, не спорю. Но я могу их понять.

— Странно не это, — возразил Шон. — У меня создалось впечатление, что Вика говорила не просто об «одной знакомой», а конкретно о Еве.

— Думаю, ты ошибаешься. Ева из космического мира, она вполне обеспечена и ей доступна технология омоложения без всякого колдовства. Кроме того, если бы Ева захотела от тебя ребёнка, то не стала бы прибегать к посредничеству Вики, а обратилась бы к тебе напрямую. Уверена, ты не выбросил свой космический телефон, а держишь его у себя в кабинете включённым и регулярно подзаряжаешь.

Под космическим телефоном я подразумевала комлог — многофункциональное мобильное средство связи, распространённое в космическом мире. Тем из нас, у кого там были друзья или знакомые, Кевин предоставлял модифицированные комлоги, которые функционировали практически везде и поддерживали связь со специальным узлом на Астурии, через который имели доступ к всегалактической сети.

— Ты права, сестричка, — подтвердил Шон и достал из кармана небольшой плоский аппарат с кнопками и дисплеем. — А когда покидаю Авалон, беру его с собой. Всё надеюсь, что она позвонит.

Я молча обняла братишку. Ему так же катастрофически не везло с женщинами, как мне — с мужчинами. Сначала он долго носился со своей юношеской любовью к Диане, но наконец смирился с тем, что она никогда не ответит ему взаимностью, и посватался к Гленис Фергюсон — что вызвало недовольство как наших, так и её родителей, поскольку Монгфинд, мать Гленис, приходилась родной сестрой нашей матери Дане. В те времена в Доме Источника как раз начали проводить политику недопущения родственных браков, но Гленис и Шону всё-таки разрешили пожениться. Правда, через неполных четыре года они развелись, успев произвести на свет сына Хедвина, после чего Гленис вышла за Алана МакКормака, с которым живёт и поныне, а у Шона началась полоса мимолётных и несерьёзных романов, продолжавшаяся до тех пор, пока он не связался с Евой. Тут братец втрескался по-настоящему и захотел жениться на ней. Однако в её планы не входило сковывать себя брачными узами, на этой почве они стали всё чаще ссориться и в конце концов расстались. Шон тяжело переживал разрыв с Евой, несколько раз пытался помириться с ней и оставил её в покое только тогда, когда она прямо ему заявила, что с самого начала не рассматривала их отношения серьёзно, для неё это было просто увлечение, которое осталось в прошлом…

— Так что насчёт телефона ты права, — спустя минуту сказал Шон, мягко отстранив меня. — Но не по поводу Вики. Я уверен, что она имела в виду Еву, это чувствовалось по её тону.

— Ну раз ты так уверен… — Тут мне в голову пришла одна мысль. — А вдруг Вика решила устроить вам свидание вслепую? Чтобы попытаться помирить вас.

— Тогда она выбрала неудачный повод. Нет, Дейдра. Мне кажется, что о ребёнке Вика не солгала. Однако Ева — и в этом я тоже согласен с тобой — не стала бы обращаться ко мне через посредника. Собственно, она вообще не захотела бы снова связываться со мной. А значит, Вика действовала без её ведома. Но зачем? Какой в этом прок?

Я задумалась.

— Возможно, Вика просто зондировала почву. Специально сделала так, чтобы ты догадался, о ком она говорит, и посмотрела на твою реакцию. Согласишься ли ты просто сделать Еве ребёнка, или захочешь от неё большего?

Шон грустно вздохнул.

— Конечно, я захочу большего…