"Подкрутка" - читать интересную книгу автора (Кобен Харлан)

Глава 5

Гольф-клуб «Мэрион» представлял собой перестроенную ферму, простое белое здание с черными ставнями. Единственным цветным пятном во всем строении был зеленый тент, затенявший его знаменитую веранду, да и тот почти терялся на фоне окружавшей дом травы. Конечно, столь прославленный гольф-клуб мог выглядеть куда более эффектно и солидно, однако в этой простоте ощущалось своеобразное величие: «Мы – „Мэрион“. Нам не нужно большего».

Майрон прошел мимо спортивного магазина. На железной стойке в ряд стояли сумки для гольфа. Дверь в раздевалку находилась справа. Медная табличка на стене уведомляла, что «Мэрион» является архитектурным памятником. Рядом висел стенд с гандикапами[11] членов клуба. Майрон просмотрел несколько фамилий и остановился на Уине. Гандикап «три». Чертовски хорошо. Майрон плохо разбирался в гольфе, но знал, что это очень хорошо.

На просторной веранде с каменным полом размещалось два десятка столов. Легендарный бар не просто выходил на игровое поле – он буквально нависал над ним. Члены клуба наблюдали отсюда за игроками на стартовой площадке, точно сенаторы, восседающие в Колизее. От их проницательных взглядов не ускользала ни малейшая оплошность, и не важно, кто держал в руках клюшку – влиятельный бизнесмен или могущественный политик. Даже профессиональные спортсмены не могли рассчитывать на поблажку – бар был открыт и во время чемпионата. Джеку Никлосу, Арнольду Палмеру, Бену Хогану, Бобби Джонсу и Сэму Спиду приходилось приноравливаться к звону тарелок, звяканью бокалов и грохоту серебряной посуды, доносившимся с открытой веранды, нарушая стоявшую на поле почтительную тишину или смешиваясь с одобрительными возгласами зрителей.

Сейчас в ресторанчике было много членов клуба. В основном пожилых мужчин – краснолицых и хорошо упитанных, как на подбор. Все в зеленых или синих куртках с вышитыми на груди эмблемами. Кричащие галстуки в полоску дополняли белые и желтые шляпы с обвисшими полями. Боже милостивый! А Уин еще сомневался насчет костюма Майрона!

Болитар заметил Уина за угловым столиком в окружении шести пустых стульев. Он сидел один. Вид у него был спокойный, поза небрежная и расслабленная. Ни дать ни взять лев в ожидании добычи. Кому-то могло прийти в голову, что белокурые волосы Уина и его лицо юного патриция легко располагают к нему людей. Иногда так оно и было; но чаще происходило наоборот. Внешность Уина дышала надменностью молодого богача и сноба. Обычно люди плохо реагируют на подобное. Проще говоря, они буквально кипят от злости. Увидеть такого типа – значит его возненавидеть. Но Уин привык. Его не волновало мнение людей, которые судят лишь по внешности. Тем более, что они всегда ошибались на его счет.

Майрон поздоровался с приятелем и сел рядом.

– Хочешь что-нибудь выпить? – спросил Уин.

– Не откажусь.

– Только не вздумай заказывать свой «Йо-Хо», – предупредил Уин. – Или я выстрелю тебе в правый глаз.

– В правый глаз, – повторил Майрон, качая головой. – Как оригинально.

Возникший рядом официант смахивал на материализовавшееся прошлое. Он был в зеленой куртке и жакете – наверное, затем, чтобы сливаться с окружающей средой. Ему это плохо удавалось. Он выглядел столетним стариком и вполне мог сойти за прадедушку Энигмы.[12]

– Генри, – попросил Уин, – принесите чай со льдом.

У Майрона вертелось на языке: «А мне сорок пятый „кольт“, как у Билли Ди», – но он промолчал.

– То же самое.

– Хорошо, мистер Локвуд.

Генри исчез. Уин взглянул на Майрона:

– Выкладывай.

– Речь идет о похищении.

Уин поднял брови.

– Пропал сын одного игрока. Родителям уже дважды звонили.

Майрон вкратце изложил всю историю. Локвуд слушал молча.

Когда он закончил, Уин заметил:

– Ты кое-что упустил.

– Что?

– Фамилию игрока.

Майрон старался сохранять спокойный тон.

– Джек Колдрен.

Уин остался невозмутим, но Майрон почувствовал, как к сердцу подкатывает холодок.

– Значит, ты встретился с Линдой, – произнес Локвуд.

– Да.

– И знаешь о том, что она связана со мной.

– Да.

– Поэтому в курсе, что я не стану помогать.

– Нет.

Уин откинулся назад и сцепил пальцы.

– Ну, теперь ты в курсе.

– Мальчик может находиться в опасности, – напомнил Майрон. – Мы должны помочь.

– Нет! – отрезал Уин. – Исключено.

– Хочешь, чтобы я бросил это дело?

– Поступай как знаешь.

Принесли два чая со льдом. Уин сделал маленький глоток. Он взглянул в сторону и постучал пальцем по подбородку. Это означало, что разговор закончен. Майрон понимал, что настаивать бесполезно.

– Для кого эти стулья? – поинтересовался он.

– У меня намечается крупная сделка.

– Новый клиент?

– Для меня – почти наверняка. Для тебя – маловероятно.

– Кто это?

– Тэд Криспин.

У Майрона отвисла челюсть.

– Мы обедаем с Тэдом Криспином?

– Да, а также с нашим старым другом Норманом Цукерманом и его новой очаровательной протеже.

Норман Цукерман являлся владельцем «Зума», крупнейшего в стране производителя спортивной одежды и обуви. Майрон всегда ценил его очень высоко.

– Как ты заполучил Криспина? Я слышал, он обходится без агентов.

– Верно, – подтвердил Уин. – Но ему нужен финансовый консультант.

Хотя Уину было тридцать лет, он уже стал легендой на Уолл-стрит. Его имя много значило в деловых кругах.

– Криспин очень толковый парень, – продолжил Локвуд. – К сожалению, он считает, что все агенты – жулики. И морали у них не больше, чем у проституток, переквалифицировавшихся в политиков.

– Так и заявил? Проституток, переквалифицировавшихся в политиков?

– Нет, это мое выражение. – Уин улыбнулся. – Хорошо придумал, правда?

Майрон кивнул.

– Короче, теперь ребята Цукермана обшивают его с утра до ночи. Бедняге придется таскать на себе все новую линию спортивных моделей «Зум».

В турнире Тэд Криспин шел на втором месте, далеко позади Джека Колдрена. Интересно, как «Зум» относится к тому, что Колдрен обошел их главную звезду? Вряд ли они в восторге.

– Что ты думаешь об успехе Джека Колдрена? – спросил Майрон. – Тебя это удивило?

Уин пожал плечами:

– Для него всегда много значила победа.

– Ты давно его знаешь?

– Да.

– И помнишь, как он проиграл свой первый турнир?

– Да.

Майрон прикинул, в каком году это произошло. Получалось, что Уин тогда ходил в начальную школу.

– Колдрен намекал, что в тот раз кто-то помешал ему выиграть.

Уин фыркнул:

– Чушь!

– Чушь? – повторил Майрон.

– Ты не помнишь, что тогда случилось?

– Нет.

– Джек заявил, будто на шестнадцатой лунке кэдди дал ему не ту клюшку, – объяснил Локвуд. – Он просил шестую, а кэдди якобы протянул ему восьмую. Удар вышел коротким. Точнее, он попал в песчаный бункер. После этого Колдрен так и не оправился.

– Кэдди признал свою ошибку?

– Насколько я знаю, никаких комментариев с его стороны не поступило.

– И что сделал Джек?

– Он его уволил.

Майрон обдумал информацию.

– Где сейчас этот кэдди?

– Понятия не имею. Он уже тогда был немолод, а с тех пор миновало более двадцати лет.

– Ты помнишь, как его зовут?

– Нет. И на этом наш разговор закончен.

Майрон не успел спросить почему, когда две ладони закрыли ему глаза.

– Угадай, кто я? – нараспев произнес знакомый голос. – У тебя есть три подсказки. Я умен, привлекателен и чертовски талантлив.

– Надо же, – усмехнулся Майрон. – А я подумал, что это Норман Цукерман.

– А теперь?

Майрон пожал плечами:

– Если добавить «любимец женщин», то очень похоже на меня.

Норман Цукерман рассмеялся от души. Он убрал ладони и хлопнул Майрона по плечу:

– Как поживаешь, оборванец?

– Неплохо, Норм. А ты?

– Круче, чем Суперфлай в новом «куп-де-вилле».[13]

Цукерман приветствовал Уина громким «Привет!» и бурным рукопожатием. Посетители раздраженно покосились в его сторону. Но Цукерман нисколько не смутился. Его бы не смутил даже пушечный выстрел. Майрону нравился этот парень. Конечно, иногда он переигрывал. Зато играл здорово. Норму действительно было дело до всего на свете. Он буквально кипел энергией; на его фоне все невольно начинали чувствовать себя вялыми лентяями.

Норм подтолкнул вперед стоявшую сзади молодую женщину.

– Позвольте представить вам Эсме Фонг, – произнес он. – Один из моих спецов в маркетинге. Занимается новой линией для гольфа. Она великолепна. Просто великолепна.

Симпатичная девушка, отметил Майрон, лет двадцати. Внешность скорее азиатская, но с примесью европейской крови. Невысокая, миндалевидные глаза. Волосы черные и шелковистые, с золотисто-каштановым отливом. В белых чулках и бежевом костюме. Эсме кивнула в знак приветствия и шагнула ближе. На ее лице застыло серьезное выражение привлекательной молодой женщины, которая боится, что как раз из-за этой привлекательности никто не станет принимать ее всерьез.

Эсме протянула руку.

– Рада с вами познакомиться, мистер Болитар, – сдержанно промолвила она. – И с вами, мистер Локвуд.

– Не правда ли, у нее крепкое рукопожатие? – улыбнулся Цукерман. Он обратился к ней: – Только к чему все эти «мистеры»? Майрон и Уин. В конце концов, мы почти одна семья. Правда, Уин для этого немного «некошерный». Я хочу сказать, он из тех семей, которые прибыли в Америку на «Мейфлауэре», тогда как большинство моих родичей добиралось сюда в трюме сухогрузов, спасаясь от погромов. Но мы все равно одна семья, верно, Уин?

– Как капли дождя, – подтвердил Локвуд.

– Присядь, Эсме. А то я начинаю нервничать от твоей серьезности. Постарайся улыбнуться, ладно? – Для большей ясности Цукерман показал себе на зубы. Потом обернулся к Майрону и вскинул руки: – Только правду, Майрон. Как я выгляжу?

Норму было за шестьдесят. Он всегда одевался очень ярко, хотя после того, что Майрон увидел сегодня, его костюм уже казался почти скромным. Внешне Цукерман напоминал типичного семита – со смуглой и грубой кожей, черными кругами вокруг глаз и огромной неряшливой бородой.

– Ты похож на Джерри Рубина[14] во время суда над Чикагской Семеркой, – заметил Майрон.

– То, что надо, – хмыкнул Норм. – В стиле ретро. Бесшабашен. И агрессивен. Сейчас это в моде.

– Боюсь, Тэд Криспин не разделяет твоего мнения.

– Я говорю о настоящей жизни, а не о гольфе. Гольфисты не могут отличить бесшабашности от агрессивности. Даже хасидизм больше открыт для перемен, чем игроки в гольф. Понимаешь, о чем я? Вот тебе пример: Деннис Родман – не гольфист. Знаешь, чего хотят гольфисты? Того же, чего они хотели еще на заре спортивного бизнеса. Арнольда Палмера. Да, Палмера, потом Никлоса, потом Уотсона – старых добрых парней. – Он ткнул пальцем в Эсме Фонг. – Эсме подписала контракт с Криспином. Он ее парень.

Майрон взглянул на девушку.

– Удачная сделка, – одобрил он.

– Спасибо, – отозвалась она.

– Насколько удачная, мы еще увидим, – вставил Цукерман. – «Зум» намерен основательно внедриться в сферу гольфа. Не просто основательно – радикально. Грандиозно.

– Колоссально, – кивнул Майрон.

– Исполински, – добавил Уин.

– Титанически.

– Циклопически.

– Сокрушающе.

Уин улыбнулся:

– Апокалиптически.

– О-о-о! – протянул Майрон. – Неплохо.

Цукерман покачал головой:

– Вы такие же забавные ребята, как «Три помощника»,[15] только без Керли. Короче, мы открываем боевые действия. Эсме командует парадом. Вся линия женской и мужской одежды. Кстати, ей удалось заполучить не только Криспина, но и номер один в женском гольфе.

– Линду Колдрен? – уточнил Майрон.

– Аллилуйя! – Норм всплеснул руками. – Баскетболисты и иудеи рвутся в гольф! Кстати, Майрон, как твоему семейству удалось раздобыть такую редкую фамилию – Болитар?

– Долгая история, – пробормотал Майрон.

– Ладно, я просто спросил. Из вежливости. Так о чем мы? – Цукерман откинулся на спинку стула, положил ногу на ногу, улыбнулся и огляделся по сторонам. Какой-то краснолицый посетитель уставился на него из-за соседнего столика. – Эй, привет! – Норм махнул ему рукой. – Как поживаете?

Мужчина отвернулся. Норм пожал плечами:

– Можно подумать, он никогда не видел еврея.

– Может, и нет, – усмехнулся Уин.

Норм посмотрел на краснолицего соседа.

– Эй! – воскликнул он, указав на голову. – Никаких рогов!

Даже Уин улыбнулся.

– Значит, хочешь подписать контракт с Криспином? – обратился Норман к Майрону.

– Я его даже не видел, – ответил тот.

Цукерман прижал руку к груди и изобразил удивление:

– Ну надо же, до чего поразительное совпадение, Майрон! Ты оказался здесь в тот момент, когда мы собрались разделить с ним трапезу, – давай прикинем, каковы были шансы? Подожди. – Норм приложил к уху ладонь. – Кажется, я слышу музыку из «Сумеречной зоны».

– Ха-ха, – буркнул Майрон.

– О, расслабься. Я тебя просто дразнил. Не надо хмурить брови. Только позволь мне говорить начистоту, ладно? Не думаю, что ты нужен Криспину. Ничего личного, но он прекрасно обходится без помощников. Криспин заключил со мной сделку. Никаких агентов. Никаких адвокатов. Он все делает сам.

– И позволяет себя грабить, – вставил Уин.

Цукерман прижал руку к сердцу:

– Ты меня ранишь, Уин.

– Криспин назвал мне цифры, – добавил Уин. – Майрон сделал бы ему куда более выгодный контракт.

– При всем уважении к твоим достопочтимым предкам, о чем мы вообще здесь говорим? Да, паренек подбросил мне пару медных монет, ну и что? С каких пор честная прибыль стала преступлением? Вот Майрон – настоящая акула. Когда мы беседуем о делах, он просто рвет на мне одежду в клочья. Серьезно, обчищает до нитки. Уходит из офиса, а я остаюсь буквально без ничего. Даже без мебели. Даже без офиса. Я сижу в своем приятном и красивом офисе, а потом заявляется Майрон и пускает меня нагишом на улицу.

Майрон взглянул на Уина.

– Трогательно.

– Он разбивает мне сердце, – согласился Уин.

Майрон обратился к Эсме Фонг:

– Вам нравится, как играет Криспин?

– Конечно, – быстро ответила она. – Это его первый большой турнир, и он на втором месте.

Цукерман положил руку на ее ладонь.

– Оставь эти уловки для идиотов из прессы. Мы – одна семья.

Эсме Фонг шевельнулась в кресле и откашлялась.

– Две недели назад Линда Колдрен выиграла Открытый чемпионат США, – произнесла она. – Наша реклама идет на телевидении, по радио, в печатных изданиях – короче, везде. Это совершенно новая линия одежды, еще не известная в мире гольфа. Если «Зум» сможет представить ее с помощью двух победителей чемпионата, нам это очень поможет.

Норм поднял большой палец.

– Ну, как она вам? Поможет. Хорошее слово. Расплывчатое. Слушай, Майрон, ты ведь читаешь спортивную колонку в прессе?

– Естественно.

– Сколько раз ты встречал там имя Криспина до начала турнира?

– Часто.

– А сколько в последние два дня?

– Мало.

– Лучше скажи – нисколько. Все говорят лишь о Джеке Колдрене. Через два дня этот распроклятый сукин сын станет новым мессией гольфа или самым жалким неудачником за историю спорта. Представляешь? Жизнь человека, прошлое и будущее зависят от нескольких ударов клюшкой. Если вдуматься, полный бред. А знаешь, что самое худшее?

Майрон покачал головой.

– Я от души желаю, чтобы он продул! Наверное, я выгляжу последней сволочью, но это так. Если мой парень выиграет, увидишь, что с ним сделает Эсме. Великолепная игра молодого Тэда Криспина стыдит ветеранов гольфа! Новичок бьет по мячу так же мощно, как Никлос и Палмер, вместе взятые! Представляешь, что это значит для моей новой линии? – Цукерман посмотрел на Уина и ткнул в него пальцем. – Черт, я хочу выглядеть как он. Красавец!

Уин не удержался от смешка. Краснолицые стали коситься. Норм дружелюбно помахал им рукой.

– В следующий раз, – пообещал он Локвуду, – я надену свою ермолку.

Тот рассмеялся еще громче. Майрон попытался вспомнить, когда его друг веселился в последний раз. Давно. Норм хорошо действовал на людей.

Эсме Фонг посмотрела на часы и встала.

– Я зашла на минутку, – объяснила она. – Мне пора идти.

Мужчины тоже поднялись с мест. Норм чмокнул ее в щеку.

– Береги себя, ладно, Эсме? Увидимся завтра утром.

– Хорошо, Норм. – Она слегка улыбнулась и мягко кивнула Майрону и Уину. Вылитая принцесса Ди, только чуть-чуть поживее. – Рада была познакомиться, Майрон. И с вами, Уин.

Она ушла. Мужчины сели.

– Сколько ей? – спросил Уин.

– Двадцать пять. Состоит в «Фи-Бета-Каппа»[16] в Йеле.

– Впечатляет.

– Даже не думай, Уин! – предупредил Норм.

Уин покачал головой. Он и не собирался. Их связывал бизнес. Значит, с ней трудно будет расстаться. В отношениях с женщинами Уин предпочитал быстрый и окончательный разрыв.

– Я переманил ее у ребят из «Найка», – пояснил Норм. – Она возглавляла баскетбольный отдел. Поймите меня правильно, парни. Эсме зарабатывала у них кучу баксов, но ей хотелось роста. Я всегда говорил – в жизни есть вещи поважнее денег. Понимаете, о чем я? В любом случае, она вкалывает как лошадь. Все проверяет и перепроверяет. Кстати, сейчас она едет к Линде Колдрен. У них там что-то вроде дружеского тет-а-тет или девичьих посиделок за вечерним чаем.

Майрон и Уин переглянулись.

– Эсме едет к Линде Колдрен?

– Да, а что?

– Когда она ей звонила?

– То есть?

– Давно у них назначена встреча?

– Я что, похож на секретаршу?

– Ладно, забудь.

– Уже забыл.

– Не против, если я отойду? – спросил Майрон. – Мне нужно позвонить.

– А теперь я твоя мамочка? – Цукерман широко взмахнул рукой: – Свободен.

Майрон подумал, не воспользоваться ли сотовым, но решил не нарушать запретов клуба. Он нашел телефонный аппарат в вестибюле мужской раздевалки и набрал номер Колдренов. Он позвонил по линии Чэда. Трубку взяла Линда.

– Алло?

– Звоню на всякий случай, – произнес Майрон. – Есть новости?

– Нет.

– Вы в курсе, что к вам едет Эсме Фонг?

– Я решила не отменять встречу, – объяснила Линда. – Не хочу делать ничего такого, что привлечет лишнее внимание.

– Значит, все в порядке?

– Да.

Майрон увидел Тэда Криспина, направлявшегося к столу Уина.

– Вы дозвонились в школу?

– Там никого нет, – ответила Линда. – Как нам поступать дальше?

– Пока не решил, – признался Майрон. – Я поставил на ваш телефон определитель номеров. Если он снова позвонит, мы узнаем откуда.

– Что еще?

– Попытаюсь поговорить с Мэттью Сквайрсом. Может, удастся из него что-нибудь вытянуть.

– Я уже беседовала с Мэттью! – нетерпеливо воскликнула Линда. – Он ничего не знает.

– Привлечь к делу полицию? Очень тихо. Мои возможности ограничены.

– Нет, – возразила она. – Никакой полиции. Мы с Джеком решили, что этого не будет.

– У меня есть друзья в ФБР…

– Нет.

Он вспомнил свою беседу с Уином.

– Когда Джек проиграл в «Мэрионе», кто был его кэдди?

– Зачем вам это нужно?

– Я слышал, Джек возложил на него вину за поражение.

– Частично.

– А потом его уволил.

– И что?

– Просто спрашиваю о его врагах. Как кэдди отреагировал на ситуацию?

– Вы говорите о том, что случилось двадцать с лишним лет назад! – раздраженно бросила Линда Колдрен. – Даже если он ненавидел его все это время, зачем было ждать так долго?

– С тех пор турнир больше ни разу не проходил в «Мэрионе». Вероятно, теперь в нем проснулись старые обиды. Может, все это ерунда, но я должен проверить.

Он услышал, как Линда разговаривает с кем-то на том конце линии. До него донесся голос Джека. Линда попросила немного подождать.

Через несколько секунд Джек Колдрен взял трубку. Он сразу перешел к делу:

– Вы полагаете, существует связь между тем, что произошло двадцать три года назад, и исчезновением Чэда?

– Не исключено.

– Но думаете…

– Я не знаю, что думать! – перебил Болитар. – Просто проверяю все, что есть.

Воцарилась тишина. Потом Колдрен произнес:

– Его звали Ллойд Реннарт.

– Вам известно, где он живет?

– Нет. Я не видел его с того дня, как закончился чемпионат.

– И после того, как вы его уволили.

– Да.

– И вы никогда больше не встречались? В клубе, на турнире или где-нибудь еще?

– Нет. Никогда.

– А где Реннарт жил в то время?

– В Уэйне, городке по соседству.

– Сколько ему сейчас лет?

– Шестьдесят восемь.

– До того, как это произошло, вы были близки?

Джек Колдрен ответил не сразу, и его голос прозвучал очень тихо.

– Наверное, да, – пробормотал он. – Только не в личном плане. Мы мало общались. Я никогда не ходил к нему домой, не знакомился с его семьей. Но в области гольфа… – Он помолчал. – Да, мы были очень близки.

Пауза.

– Зачем он это сделал? – поинтересовался Майрон. – Зачем ему понадобилось украсть у вас победу?

Болитар услышал, как тяжело дышит его собеседник. Наконец он хрипло промолвил:

– Я размышляю над этим вопросом уже двадцать третий год.