"В сетях обольщения" - читать интересную книгу автора (Робинс Сари)

Глава 1

Два с половиной года спустя…

– Ах, так вот вы где, тетушка Софи! – воскликнула Тесс Лайноус, леди Голдинг, войдя в гостиную Общества содействия процветанию и образованию женщин.

Леди Бракстон оторвала свой взгляд от книги, лежащей раскрытой на письменном столе, и с сияющей улыбкой промолвила:

– Ах, это ты, дорогая Тесс! Какой приятный сюрприз! Ну, как поживаешь?

– Я была у вас дома, тетушка Софи, и ваш дворецкий направил меня сюда! – сказала леди Голдинг и поцеловала леди Бракстон в морщинистую щеку. – Вы прекрасно выглядите!

– Мне наскучило сидеть дома, когда вокруг происходят такие события, – сказала бледная пожилая леди с меланхоличной улыбкой и, заложив лентой страницу, захлопнула книгу.

Прошлой осенью умер от воспаления легких ее супруг, с которым они прожили в браке двадцать пять лет, и с тех пор неутешная вдова пребывала в трауре.

– Мне нравится бывать здесь, – со вздохом добавила она. – Советую и тебе почаще посещать библиотеку, деточка. Ты ведь член общества, не правда ли?

Здесь такие чудесные книги. Они помогут тебе значительно расширить свой кругозор.

Тесс потупилась и принялась теребить в руках перчатки, сожалея, что она не вправе объяснить своей тетушке, что расширяет свой кругозор иным образом, а именно – активно общаясь с другими членами общества по поручению своего куратора из министерства иностранных дел мистера Тристрама Уитона. Вот уже полгода, как она регулярно составляла для него отчеты о проделанной ею разведывательной работе. По мнению Уитона, это общество могло оказаться очагом вольнодумия и профранцузских настроений.

По его настоянию Тесс и вступила в эту организацию. Но вскоре она убедилась, что состоящие в ней дамы – достойные и благонамеренные патриотки, ищущие человеческого общения и новых знаний. Ей трудно было даже представить, что основательницы общества – леди Жанелль Бланкетт, леди Эдвина Дивейн и леди Женевьева Энсли – способны на предательство интересов Англии. Поэтому она не особенно вникала в их личную жизнь.

Тетушка Софи разгладила на коленях свое батистовое голубое платье и спросила:

– Может быть, выпьем чаю?

– С удовольствием! – ответила Тесс.

Отдав распоряжение лакею, тетушка Софи опустилась в кресло, стоящее возле камина, и Тесс подсела на стульчик поближе к ней. В задумчивых серых глазах вдовы светилась печаль, ее губы были поджаты. Взяв ее за руку, Тесс проникновенно спросила:

– У вас, очевидно, был трудный день?

– Я просто чуточку утомилась, – ответила Софи. – Сегодня день рождения моего покойного мужа. Обычно в это время я уже отдавала распоряжения на кухне, готовясь к приему гостей. На стол всегда подавали изысканные блюда: жареного фазана, шоколадный торт, отменный бренди… – В ее глазах сверкнули слезинки, на губах расцвела меланхоличная улыбка.

– А почему бы нам не восстановить эту добрую традицию? – робко спросила Тесс. – Дядюшка Джек обожал всяческие торжества. Надо обязательно устроить праздник в его честь!

– Праздник в память о Джеке? – дрогнувшим голосом переспросила Софи. – Пожалуй, это ему понравилось бы.

– Но только не нужно приглашать чересчур много гостей, – торопливо добавила Тесс. – Особенно Хейдена и кузена Кристофера. Эти обжоры только все испортят. Вдобавок кузен Кристофер имеет обыкновение громко портить воздух. И ничуть этого не стесняется! Разве я не права, тетушка Софи?

– Права, деточка, как это ни ужасно! Однако же в целом твоя идея мне нравится. Надеюсь, ты поможешь мне осуществить ее?

– Конечно, помогу! Хотя лично я вполне могла бы довольствоваться только тортом с шоколадной глазурью и бренди.

– Ах, какая же ты все-таки хитрющая! – Тетушка Софи погрозила племяннице пальцем. – Вечно ты что-нибудь выдумываешь! И непременно добьешься, чтобы все было по-твоему. Иногда я даже завидую твоей энергии, жизнелюбию и самоуверенности. Перед твоим обаянием просто невозможно устоять.

Тесс уставилась на пламя в камине, вспоминая кошмары, все чаще мучающие ее по ночам, бессонницу и беспокойство, вызванные постоянным нервным перенапряжением, и со вздохом пролепетала:

– В моей жизни тоже случаются трудные моменты, я далеко не совершенна.

– Однако ты отлично умеешь скрывать свои недостатки, деточка! И всегда излучаешь оптимизм и бодрость. Нет, лично я не вижу в тебе никаких недостатков, ты всегда выглядишь великолепно! Но больше всего меня поражает твое умение держать себя в руках. Помнится, когда умер Джек, я совершенно пала духом, а ты помогла мне сохранить веру в себя и не позволила окончательно раскиснуть. Когда ты рядом, на душе у меня становится спокойнее! И что бы только я без тебя делала?

– Мне приятно это слышать, тетушка Софи, – сказала Тесс, покраснев от смущения.

– Но ведь это непорядок! Это я должна служить тебе примером и опорой! Ведь я старше тебя и сестра твоей матери. Мне следует всегда тебе помогать! – воскликнула Софи, всплеснув руками.

– Но вы же помогаете мне! – возразила племянница.

– Что-то я не припоминаю, когда ты в последний раз позволила кому-то оказать тебе помощь! – сказала тетушка Софи. – И в кого ты только пошла такая упрямая и самостоятельная? По твоей материнской линии такими качествами характера никто не обладал.

– Но даже только поговорив с вами, тетушка, я моментально успокаиваюсь. Мы понимаем друг друга с полуслова и всегда приходим к согласию. Вот что значит истинно родственные души!

– Но мы же действительно близкие родственники, моя дорогая племянница! Как же нам не понимать друг друга? Тем не менее, ты неизменно пользуешься моей особой благосклонностью. Возможно, потому, что никто из всех остальных моих племянников и племянниц не бывает так учтив и мил со мной, как ты.

При всем своем желании Тесс ничего не смогла сказать в защиту своих родственников. Порой она просто не понимала их, как не понимала капризов моды, меняющихся каждый сезон, и слепо следующих ее требованиям светских модниц, которые тратили на обновки целые состояния.

Тетушка Софи пожевала губами и добавила, глядя на свою любимицу с умилением:

– Тебе следовало бы снискать благосклонность другой своей тетки, Матильды, как это сделала твоя более практичная сестра Вивиан. Ведь огромный счет в банке не у меня, а у нее.

– Право же, тетушка Софи, Вивиан вовсе не преследует никаких корыстных целей, – попыталась было защитить свою сестру Тесс, хотя и знала, что та представляет собой в действительности. – Просто так уж получилось…

– Да у Вивиан на лбу написано, что у нее на уме! – перебила ее Софи. – Ей не помешало бы поучиться у тебя умению скрывать свои помыслы и намерения, деточка. Но мне совершенно не хочется перемывать ей косточки. Куда интереснее мне было бы поговорить о твоем нынешнем житье-бытье и планах на будущее.

– О моих планах на будущее? – переспросила Тесс.

– Да, деточка! Недавно меня навестил Пол Рутерфорд!

Софи многозначительно посмотрела на свою племянницу.

– И что же? – сделав круглые глаза, спросила Тесс.

– Он интересовался, не собираешься ли ты снова выйти замуж.

– Да что вы говорите! – Тесс всплеснула руками.

Рутерфорд доводился ей дальним родственником и казался довольно-таки приятным человеком. Однако ей и в голову никогда не приходило, что он может к ней посвататься. Она зареклась впредь поддаваться чувствам: однажды они уже едва не погубили ее и разбили ей сердце. Увлекшись Квентином, она приняла страсть за любовь и жестоко поплатилась за свою ошибку. Так, может быть, ей все-таки стоит подумать о браке с милым и спокойным Рутерфордом?

– Конечно, ты женщина самостоятельная, – продолжала тетушка Софи, – и не нуждаешься в поддержке мужчины, подобно большинству женщин. Однако я готова поклясться, что ты втайне страдаешь оттого, что до сих пор не познала радостей материнства. Задумывалась ли ты когда-нибудь над тем, что отпущенный тебе природой для рождения ребенка срок уже на исходе? Ты уже далеко не молода, милочка.

Тесс отряхнула с подола юбки воображаемую пыль, вздохнула и сказала:

– Благодаря постоянным напоминаниям моей матери я никогда не забываю об этом.

– Я знаю, что моя сестра докучала тебе своими наставлениями, деточка, но я лишний раз напомнила тебе об этом исключительно от чистого сердца. Если ты хочешь стать матерью, моя дорогая, тебе надо с этим поторопиться.

– Но ведь мне только двадцать четыре года, тетя!

– Тебе уже почти двадцать пять, Тесс! – поправила ее Софи. – Рутерфорд холост, он очень интересуется тобой. Я уже не говорю о том, какой он добропорядочный человек!

Неужели отпущенное ей для материнства время действительно истекает? Тесс в это не верилось. Ах, как же неумолимо быстро летят годы! Скоро и в ее жизни наступит осень, и все ее розовые мечты поблекнут и увянут, подобно виноградной лозе, подмороженной холодным ветром. И как ей быть с Уитоном? Вряд ли он позволит ей прекратить работать на министерство иностранных дел, даже если она забеременеет. Но отпустит ли он ее, когда она родит ребенка? Тоже весьма сомнительно: он крайне неохотно расстается со своими помощниками.

А кто станет отцом ее ребенка? Некоторые женщины заводили в ту пору детей вне брака. Тесс их не осуждала, но сама никогда бы не решилась использовать мужчину ради его семени, находя такой поступок аморальным.

Так что же ей делать? Не пора ли ей всерьез задуматься наконец о своем будущем и поменьше печься об интересах Англии? От этой мысли у нее возникла ноющая боль внизу живота, и, поерзав на стульчике, она с невинным видом спросила у Софи:

– Вы заказали сладкое к чаю, тетя?

– Не пытайся поменять тему разговора, деточка! – строго сказала тетя. – Итак, что ты думаешь о Рутерфорде?

Тесс предпочла бы подумать сейчас о чем-то другом, например, о том, с какой начинкой будут пирожные к чаю, со сливочной или же с клубничной. Но Софи ждала от нее ответа на свой вопрос, и она неохотно промолвила:

– Боюсь, что сейчас не самый подходящий момент для того, чтобы всерьез обсуждать эту проблему, тетя! Зачем дразнить гусей, когда еще не затих шум вокруг того скандального дела? Нет, я пока совершенно не расположена обсуждать будущее замужество! Мне надо отдохнуть и все хорошенько обдумать.

Тетушка Софи скорчила недовольную гримасу и воскликнула:

– Ни за что не поверю, что кто-нибудь, находясь в здравом уме, может обвинить тебя в том, что это ты толкнула на путь греха Квентина! Ведь ты же не стояла рядом с ним, когда он жульничал, играя в кости и карты.

Тесс могла лишь представить себе, как бы она поступила, если бы оказалась свидетельницей бездумного разгула своего супруга, пустившего по ветру все ее состояние.

– Приличных дам вообще не допускают в игорные заведения, – заметила она, не желая вспоминать те трудные времена.

– И не без причины, милочка! Мужчины боятся, что мы их обыграем! – язвительно промолвила тетушка Софи и хихикнула.

Тесс тоже прыснула со смеху.

– Рутерфорд явно увлечен тобой, деточка! – вскинув брови, добавила Софи. – Остается только умело подать ему надежду…

Тесс встала с дивана и отошла к окну, за которым по залитой солнцем улице чинно прогуливались супружеские пары, молодые дамы с детьми и их гувернантками и пожилые джентльмены в шляпах и с тросточками. Сложив руки на груди, Тесс произнесла:

– Мне трудно поверить, что кузен Рутерфорд почему-то запамятовал о том, что меня считают роковой женщиной, повинной в смерти лорда Бербера и самоубийстве моего бывшего мужа.

– Нам обеим известно, что все это неправда! – в сердцах воскликнула Софи. – Лорду Берберу не следовало ввязываться в эти дурацкие гоночные состязания на яхтах! Потому что, во-первых, они очень опасны, а во-вторых, он не знал меры ни в горячительных напитках, ни в рискованных затеях. Он сам себя погубил, напившись в тот день до умопомрачения. А Квентину ты спасла жизнь, запретив ему тогда выходить в плавание. Иначе кормить бы ему рыб на дне Ла-Манша вместе с его приятелем, умудрившимся перевернуть свою лодку килем кверху!

– Расскажите это лучше родственникам Бербера и Квентина, тетушка Софи! – пылко воскликнула Тесс. – И всему высшему свету! Ведь там бытует мнение, что, не свяжи я тогда своего муженька по рукам и ногам тесемками своего фартука, он помог бы Берберу выиграть гонку. Все уверены, что Квентин запил с горя, узнав о трагической гибели своего приятеля, а потом пустился во все тяжкие, пытаясь как-то забыться. Мало того, меня обвиняют еще и в том, что я спровоцировала его драться на дуэли! Дескать, будь я с ним тогда поласковее, он бы не ввязывался в сомнительные истории, пытаясь выпустить пар. И в такой нездоровой обстановке вы предлагаете мне объявить о своей новой помолвке? Нет, дорогая тетушка Софи, я пока еще не сошла с ума!

– Ах, что за блажь! – с негодованием воскликнула Софи. – В тот день Ла-Манш был запружен парусными судами! Разве можно было управлять яхтой, будучи пьяным? Да я вообще никогда не видела Бербера трезвым! Что же касается Квентина, то его поймали за руку, когда он смошенничал в карты. Приличных джентльменов не вызывают на дуэль! Эти злопыхатели просто не желают смотреть правде в глаза и переиначивают подлинные факты на свой лад в силу своей порочной натуры. Ты же, мой ангел, ни в чем не виновата. Не огорчайся, моя голубка, правда в конце концов восторжествует над ложью.

Тесс поджала губы, пытаясь унять внезапную боль в сердце.

– Голос правды потонет в море ложных слухов и сплетен! – промолвила наконец она. – Кстати, в этой выдуманной истории имеется одна весьма пикантная деталь: считают, что Бербер и Квентин были любовниками! И после гибели Бербера Квентин будто бы умышленно напросился на дуэль, чтобы свести счеты с жизнью. Забавно, не правда ли? – Тесс истерически расхохоталась, встряхнула головой и добавила: – Разумеется, лично я ничему из этого не верю, но ведь на чужой роток не накинешь платок!

Тетушка Софи встала и холодно промолвила:

– И тем не менее, деточка, подумай относительно Рутерфорда! Он настроен очень серьезно.

– С какой стати мне думать о нем? Только потому, что он проявляет ко мне живой интерес? – возразила Тесс.

– Уверяю тебя, деточка, он никогда не упрекнет тебя в каких-то твоих прошлых ошибках. Он считает, что ваш брак поможет тебе укрепить свою пошатнувшуюся репутацию, – заявила Софи.

Тесс от ярости едва не заскрежетала зубами. Не хватало только, чтобы на ней кто-то женился из милосердия!

– Ты же знаешь, что далеко не всякий джентльмен способен на такой великодушный жест, – сказала Софи.

– Я не нуждаюсь ни в чьих одолжениях! – огрызнулась Тесс.

Тетушка Софи горестно вздохнула:

– Я понимаю, это далеко не идеальная партия, ни о каком чувстве здесь не может быть и речи. Но ты вспомни, деточка, чем завершился твой бурный любовный роман с Квентином!

– Пожалуйста, не напоминай мне о нем!

– Подумай о своих детях! Я же знаю, что тебе хочется их иметь, душа моя! Возможно, это твой последний шанс стать матерью!

Сердце Тесс едва не разрывалось от противоречивых чувств. С одной стороны, ей хотелось осуществить свою девичью мечту и наконец-то стать супругой добропорядочного мужчины и многодетной матроной. Но с другой стороны, она была слишком горда и самолюбива, чтобы подчиниться известным ей воззрениям Рутерфорда на супружество и материнство. Она знала, что малейшее ее неповиновение, самая робкая попытка высказать собственное мнение или невольная ошибка вызовут у супруга недовольство и, как следствие, его гнев и упреки.

Вдобавок она сомневалась, что новое замужество будет способствовать ее реабилитации в свете. Естественно, ей представлялось очень заманчивым освободиться от тяжких оков своего прошлого. Вот только отпустит ли ее с миром Уитон? Да и хочется ли ей самой отойти от агентурной работы на министерство иностранных дел, которой она искренне гордилась, как подлинная патриотка? И как ей быть со своей новой работой в сфере книготорговли, призванной служить ей прикрытием, к которой, однако, она успела прикипеть всей душой?

Половина ее свободолюбивой натуры противилась новому супружеству, она уже привыкла к независимости, пусть и относительной. Но вторая ее половина устала от бесконечных деловых расчетов и жаждала покоя, тишины и уюта. Но секретному агенту, как общеизвестно, покоя нет ни днем ни ночью. В общем, все в ее жизни было слишком сложно и чересчур запутано.

Тесс решилась стряхнуть все свои сомнения и, обернувшись, сказала:

– Я непременно подумаю над этим, тетушка!

Лишь только эти слова сорвались у нее с языка, как она поняла, что слукавила. Рутерфорда она не собиралась подпускать к своей кровати ближе чем на расстояние пушечного выстрела. Все ее естество противилось предложению Софи, и никакие благие намерения не могли принудить ее пойти против собственных убеждений.

Тетушка Софи всплеснула руками и воскликнула:

– Душа моя, как я рада это слышать! Не пригласить ли мне вас обоих к себе на ужин? Как насчет следующего вторника?

– Даже не знаю… – Тесс пожала плечами.

К счастью, в следующий миг в комнату вошел с подносом для визитных карточек и писем в руке лакей.

– Это вам, леди Голдинг! – сказал он с поклоном.

Тесс взяла с подноса сложенный вчетверо листок и сразу же узнала почерк своей помощницы Фионы.

– Благодарю, голубчик, – сказала она лакею, и тот ушел.

– Надеюсь, это не дурные вести? – с опаской спросила тетушка Софи, сжав ладони.

– Нет, слава Богу! – ответила Тесс, пробежав записку глазами. – У Фионы возникли небольшие затруднения в оценке крупной коллекции редких книг. Она просит меня ей помочь. Мне нужно срочно вернуться домой, переодеться в рабочую одежду и затем мчаться выручать свою милую ассистентку в библиотеку приюта «Андерсен-Холл». Извините, тетя, но я должна вас покинуть. Мы непременно еще вернемся к этому разговору в другой раз, когда моя голова не будет занята коммерческими делами.

– Так можно совсем извести себя, деточка! Нельзя же думать только о работе! Почему бы нам не увидеться снова во вторник и не поговорить подробно о твоем новом замужестве?

– Я пришлю вам записку, тетя! Не скучайте, я вас люблю!

Тесс наклонилась к Софи и поцеловала ее в щеку, радуясь в душе, что сумела увильнуть от разговора на неприятную для нее тему. Ни о каком замужестве ей сейчас даже думать не хотелось. Однако ее настырный внутренний голос все-таки задал ей шепотом коварный вопрос: надеется ли она встретить когда-нибудь мужчину, которому смогла бы доверить свое сердце?