"Последний гетман" - читать интересную книгу автора (Савеличев Аркадий)VIIУченый муж новой статс-дамы хоть и немного, но все же занимался делами. Позевывая и по привычке уже завалясь плечом на стол, думая не о том, кто прав, Ломоносов или там Шумахер, а о Катеринушке. Уезжая и целуя ее в заспанные глазенки, обещал: – Я там недолго… с этими чертовыми физиками и пиитами… Береги себя. Отнюдь нелишнее прибавление, если учесть, что Катеринушка как-то уж сразу стала «чижолая». Да! Но вечно «чижолой» была и ненасытная Академия. Он начал было разбираться в дрязгах и сплетнях, опутавших академиков, профессоров и распоследних адъюнктов… кто их там разберет! Ведь при Академии был еще и университет, и даже гимназия, все в общей куче, и если бы Теплов своими руками не разгребал десятилетиями копившееся дерьмо… Что говорить, Теплов подсказывал, крутил-вертел профессорскими головами. В том числе и самой твердолобой, ломоносовской. Публичные лекции по физике? Гм… Недурно, что ли? – Недурно, Кирилл Григорьевич. С нашего соизволения, он трактует целую программу, чтоб разослать во все надлежащие сферы… извольте сами протрактовать… Вздохнув, отодвинул типографский сшиток: – Ну и речь твоя! От академиков понабрался? Зачитай маленько. Теплов по-свойски придвинулся со своим креслом к левому уху, – правое-то лежало на обрушившемся к столу плече, да еще ладошкой прикрытое, – переждал несколько угрюмых вздохов и начал: Всхрапнувший было президент на последних словах встрепенулся и вскинул правое плечо: – Дебелость? Великих тел? Не про меня ли уж Ми-хайло там резонит? Теплов, смеясь, развел руками: – Кто его разберет! Такой уж он человек. На ум впало разобраться самому президенту. Он резво, чего нельзя от него было ожидать, вскочил с кресла, схватил за бока своего чтеца и высоко поднял над головой, кружа и чуть не сшибая его болтающимися ногами привезенную из Германии хрустальную люстру о пятидесяти позолоченных подсвечниках. – Дебелость!… – спустил его на землю. – Есть, пожалуй. Давай еще маленько подебелим, да и домой поеду. Теплов уже привык к некоторым странностям своего ученика, но все же ошарашенно отдувался: – Фу, Кирилл Григорьевич, право, перепугался я… Тем не менее сбегал к президентскому буфетцу и принес заветный поднос, на этот раз с двумя бокалами. – С вашего соизволения, Кирилл Григорьевич… За такой променад! – Соизволяю, – отдувался и сам дебел президент. После некоторого молчаливого причмокивания и успокоения начал доводить дело до конца: – Лекции? Публичные? Так ведь публика нужна? – Нужна, Кирилл Григорьевич. – Где ж ее возьмешь? – Где ни есть, хоть и во дворце. – Ну, брат!… Может, прямо Государыню сюда?! На такие вопросы Теплов не мог ответить. Ответил сам себе президент: – А что? За Государыню не ручаюсь, а Великую Княгиню постараюсь залучить. Зело образованна! А наипаче всяких входящих-приходящих с просьбами. Разъезжая с тобой по Европам, видели мы с тобой католические, музеумные, индульгенции? Видывали. Что сие значит? Отпущение грехов. А бывают ли среди просителей безгрешные люди? О!… Что-то обуяло господина президента. Какая-то блажная мысль: – Там ведь и про чувства говорит тоже нехуденький Михайло? – Да вроде бы… – Не вроде. А поелику так, ты самолично гони сюда… да строем, строем! – кадетиков Сухопутного кадетского корпуса… цыганок еще не опознавших… – Вздохнул, но так уже, по привычке. – Еще кого хочешь… хоть лабазников! А я всех приятелей залучу! Того ради отнесешь ко мне в карету добрую пачку Михайловых сшитков. Два дня остается? Спешить надо. Давай маленько еще звякнем да и займемся каждый своим делом. Звякнули. Отпечатанные и сшитые программы унесли в карету. Повод? А самый наиблагоприятный! Раздавая во дворце программы и всем напоминая, что самолично там будет, не забыл и Великую Княгиню. Маленько даже похитрил, покружил по бесконечным коридорам и переходам дворца, пока вроде бы случайно не наткнулся на ее легкие шаги. – Ваше высочество?.. – как должно, поклон со всем этикетом. – Не изволите немного задержаться? Она изволила, но вовсе без удивления: – Мне кажется, вы избегаете меня, сиятельный граф? Кирилл немного смешался, но был уже достаточно натаскан по дворцовым паркетам, чтобы это замети-лось. – Ваше высочество, помилуйте! Дела. За какие грехи на меня свалили эту Академию?.. – За грехи цыганские, – по-дружески рассмеялась она. – Не отпирайтесь, не отпирайтесь. Слухами земля полна и… – …двор! Двор Большой, но ведь не Малый?- Если в Малый и приносят что, так обратно не выносят. – Не сомневаюсь, ваше высочество, не сомневаюсь. А посему лично приглашаю вас… прошу!… Он протянул ей программу, которую предусмотрительно держал в руке. – Когда изволите ознакомиться и порешить, соглашаться или нет, пришлите кого-нибудь с запиской. В случае соизволения, разумеется, я же и буду провожатым. Он тут же откланялся, тем более что в коридоре дворца нельзя было и минуты задержаться, чтоб на тебя кто-нибудь не налетел. |
||||
|