"Леди Джейн" - читать интересную книгу автора (Джемисон Сесилия)

Глава 18 БЕГСТВО

На следующее утро, после того как Эдраст бесследно исчез, Жозен вышла на крыльцо своей квартиры, чтобы подышать чистым воздухом. Лицо ее было мертвенно-бледным, глаза потухли. Ежеминутно она прикладывала к вискам руки и шепотом говорила: «Кто мог это предвидеть?.. Так поступить со своей матерью, со своей родной матерью!.. А я еще так ласково с ним обращалась!..»

Жозен до того глубоко задумалась, что совершенно забыла и о делах, и о покупателях, и даже о домашнем хозяйстве. Одна из знакомых, проходивших мимо, с участием спросила, не больна ли она.

— Да, немножко, — мрачно отвечала Жозен. — Боюсь расхвораться. Дело в том, что мой сын сильно меня расстроил. Он вбил себе в голову мысль немедленно отправиться в прерии, к своему дяде в Техас, и укатил вчера. Без него мне трудно справиться, он такой способный в этом деле! Неудивительно, если я скоро отправлюсь вслед за ним.

Когда в это же утро Пепси спросила у леди Джейн, что приключилось с тетей Полиной, девочка, заранее предупрежденная, ответила, что у тети сильно болит голова; она расстроена, потому что Раст надолго уехал из дома.

— Слышал ты, — рассказывала испанка Фернандсу мужу, который уселся у окна, чтобы поглазеть на улицу, — слышал ты, что мадам Жозен очень расстроена по случаю отъезда сына. Она с раннего утра все сидела на крыльце, вздыхая и утирая слезы. Мне ее, право, так жаль!.. Гляди-ка, гляди: сюда подходит какая-то дама. Кто бы это мог быть?

В это время к крыльцу Жозен подошла дама, не знакомая мадам Фернандсу, и Жозен сразу бросилась к гостье с радостной улыбкой, поздоровалась, разом оживилась и горячо пожала ей руку.

— Мадам Журдан, какими судьбами попали вы в наш уголок?! — воскликнула она.

— Для вас это большое счастье! — отвечала, смеясь, мадам Журдан. — Я принесла вам деньги. Вы поручили мне продать ящичек, и мне удалось сбыть его очень выгодно.

— Неужели? Ах, какая вы добрая? Я так рада за свою девочку!

— Поверите ли, ведь я за ящичек получила 25 долларов. Помните, вы соглашались отдать мне его за 10 долларов, а мне дали 25. Я вправе выгодно продать вещь. Действительно, ящичек чрезвычайно изящной работы.

— Да, это была прекрасная вещь, — сказала с притворным вздохом Жозен.

— Прежде всего, надо рассказать вам, как мне удалось заполучить такие хорошие деньги. Престранная история, я вам скажу! Когда вы ее узнаете, то, может быть, сами разрешите эту загадку. Вчера вечером ко мне заехала одна из моих покупательниц, мадам Ланье, та, что живет на улице Джексон. Она пришла посмотреть, нет ли у меня чего нового. Вдруг, смотрю, она побледнела и, указывая рукой на ваш ящичек, волнуясь, спросила: «Мадам Журдан, откуда у вас эта вещь?» Я сразу же сообщила, кто передал мне ее для продажи. Мадам Ланье начала расспрашивать, как попал ящичек ко мне, у кого я его приобрела, и, рассматривая вещь, несколько раз повторила, что не может понять, каким образом попал сюда этот ящичек. Я твердила одно и то же, что ящичек достался мне от вас. Она засыпала меня вопросами о вас. Вы понимаете, что я не была в состоянии ответить на все вопросы. Она записала ваши фамилию и адрес. Я же посоветовала ей самой съездить к вам и лично узнать историю этого таинственного ящичка.

Пока модистка бегло и торопливо пересказывала эту историю, мадам Жозен постепенно бледнела, глаза ее испуганно бегали, притворная улыбка перекосила рот. Но она внимательно вслушивалась в каждое слово гостьи и, наконец собравшись с духом, сказала:

— Ничего нет удивительного, что вас так поразили вопросы этой дамы. Не сообщила ли она вам, почему ей так настоятельно хотелось повидаться со мной?

— Мне показалось, что мадам Ланье заметила, что и я также очень взволнована. «Это для меня просто тайна, — говорила она, — каким образом мог попасть в ваши руки этот ящичек. Десять лет тому назад, учась в школе в Нью-Йорке, я специально заказала для любимой подруги именно такой ящичек и велела вырезать на нем вензель J.C.».

— Скажите, пожалуйста, и точно такой ящичек?! — воскликнула Жозен, сама не понимая, к чему это она говорит.

— Тут мадам Ланье, — продолжала модистка, — спросила у меня, не продам ли я ей эту вещь. «Конечно, — говорю, — продам: мне для этого и передали ее». Видя, что мадам Ланье очень хочет приобрести ящичек, я подумала: не запросить ли за него двадцать пять долларов. К моему великому удивлению, она слова не сказала, заплатила мне сполна, спрятала ящичек, вторично переспросила ваш адрес и уехала. Полагаю, что она приедет к вам, если не сегодня, то завтра непременно. Вот почему я так поторопилась прибежать к вам: хотелось предупредить.

— Сколько причитается вам за комиссию? — вдруг спросила Жозен, стараясь говорить как можно спокойнее и кладя деньги на стол.

— Что вы, что вы, мадам Жозен! Я ничего от вас не приму. Помилуйте! С моей стороны не было никакого особенного одолжения. Что за счеты между друзьями! Уверяю вас, я очень рада, что смогла оказать вашей милой девочке хоть небольшую услугу. Она вам, верно, не мало стоит?

— Да, недешево! — тяжело вздыхая, проговорила Жозен. — Впрочем, у нее после матери осталось небольшое наследство в прериях. Вчера мой сын уехал туда, и я собираюсь отправиться вслед за ним.

— Что вы, что вы, — изумилась модистка, — вы так хорошо здесь устроились и вдруг собираетесь уезжать! А скажите: скоро?

— На днях, — ответила Жозен, не считая нужным держать предстоящий отъезд в секрете.

— Придите же, пожалуйста, проститься со мной. Мне очень жаль, что я не могу подольше остаться, чтобы поболтать с вами, — заключила Журдан, — я очень, очень занята. Дайте мне слово, что вы не уедете, не простясь.

Модистка приветливо пожала руку приятельнице, почти сбежала с крыльца магазина и через пять минут скрылась за углом.

Проводив глазами мадам Журдан, Жозен глубоко задумалась.

— Она собирается ко мне приехать! — вслух проговорила Жозен. — Это невозможно! Я не могу ее видеть, не могу признаться, откуда я добыла этот ящичек. Мне необходимо бежать отсюда. Я должна скрыться куда-нибудь подальше.

Жозен торопливо надела свое лучшее платье, мантилью, шляпку и, выходя из дома, крикнула через окно леди Джейн, сидевшей по обыкновению у Пепси, что она уходит по делам и, может быть, надолго.

День клонился уже к вечеру, когда Жозен, изнемогая от усталости, шла по узенькому переулку на окраине города, чуть ли не в нескольких милях от улицы Добрых Детей. Вдруг она увидела, что перед ней остановилась фура, запряженная двумя мулами. Фурой правил старый негр.

— Это ты, Пит?! — воскликнула мадам Жозен, останавливаясь перед фургонщиком.

— Кому и быть, как не мне, миссис Паулина! Не могу и сказать, как я вам рад! — сказал, осклабившись, негр.

— И я, Пит, также очень довольна, что встретила тебя, — сказала, улыбнувшись, Жозен. — Ты, как видно, обзавелся уже фурой? Она твоя?

— Положим, не совсем моя, миссис Паулина. Я беру ее напрокат и езжу погонщиком.

— Именно погонщика-то я и ищу, чтоб перевезти свой багаж и сундуки сегодня ночью, — напирая на последние слова, сказала Жозен.

— Сегодня ночью, миссис Паулина? У нас не принято работать по субботам, да еще когда темно.

— Да скажи прежде, сколько ты берешь за фуру с полным багажом?

— Я обыкновенно беру по два доллара с фуры, и то с условием, чтобы не слишком далеко ехать, — немного подумав, проговорил старый негр.

— Правду сказать, ехать тебе придется далеко. Я живу сейчас на улице Добрых Детей.

— О, миссис Паулина! Сегодня ночью я не смогу приехать: мои мулы слишком устали.

Мадам Жозен замолчала. С минуту подумав, она сказала решительным тоном:

— Видишь ли, Пит, в память о прошлом выслушай меня и исполни мою просьбу. Не расспрашивай ни о чем, а только слушай. Помни еще одно: держи язык за зубами. Отведи сейчас своих мулов в конюшню, накорми их досыта и дай им хорошенько отдохнуть. Приезжай ко мне вечером, в десять часов. Если сумеешь без суеты все устроить, я заплачу тебе за фуру десять долларов.

— Десять долларов, миссис Паулина? — старик негр даже облизнулся. — Деньги хорошие, но ведь и дорога-то, дорога какая длинная!

— Времени тебе на все вполне достаточно, нечего торопиться. Возьми в помощь работника и поставь фуру на боковой улице. Ты должен будешь уложить весь багаж поодаль от дома, а главное, сделать все тихо. Помни, Пит, чтобы не было никакого шума.

— Слушаюсь, миссис Паулина, явлюсь к вам ровно в десять. Вы, значит, исполните слово: заплатите десять долларов?

— Как сказала, так и сделаю. А теперь прощай, — проговорила старуха, заковыляв по направлению к своему магазину.

Впоследствии соседи мадам Жозен нередко вспоминали, как они предурно спали в упомянутую ночь. Им снились какие-то тяжелые сны, мерещились таинственный шепот и ходьба. А так как на заре разразилась сильная гроза, то женщины решили, что всему причиной была погода.

Впрочем, Пепси уверяла, что она ясно слышала крики леди Джейн, звавшей ее на помощь, а позже — шепот, стук колес и другие странные звуки. Маделон насилу уговорила Пепси успокоиться и заснуть. На другой день она проснулась совсем больная. Грустная, бледная, сидя в своем кресле и не сводя глаз с окон мадам Жозен, Пепси с нетерпением ожидала, когда откроются ставни и входная дверь.

Но — странное дело! — пробило уже восемь часов, а соседи не подавали никаких признаков жизни. Молочник чуть не оборвал звонок; булочник, мясник и другие торговцы надрывались, вызывая хозяйку. Пробило уже десять часов, а окна все оставались закрытыми.

Наконец Пепси не выдержала.

— Ступай сейчас же и разузнай, отчего там все молчат, — сказала она Мышке.

Та давно уже сгорала от любопытства и поэтому стремглав бросилась во внутренний двор соседей. Постучав несколько раз в кухонную дверь и не получив ответа, она, недолго думая, вскарабкалась по плинтусу и заглянула в окно. Потом соскочила на землю и бросилась — бледная, с выражением дикого испуга в глазах — к своей барышне.

— Ах, что случилось, мисс Пепси! — залепетала она. — Ведь соседки-то наши уехали; клочка бумажки не осталось в комнатах. Леди Джейн исчезла, и старая дама тоже!

Сначала Пепси не сразу поняла, о чем толкует Мышка. Но когда она убедилась, что Жозен действительно сбежала в прошедшую ночь и утащила с собой леди Джейн, бедная девочка горько зарыдала и долго не могла утешиться.

Немедленно послали рассыльного к Пэшу. Милейший дядя сразу же пустился разыскивать беглянку. Единственное, чего он смог добиться от жены хозяина дома, — это то, что мадам Жозен аккуратно заплатила за квартиру, вернула ключ и, прощаясь, сказала, что получила неожиданное известие и ей необходимо следовать за сыном. Пэшу вернулся очень грустным.

— У меня был план, как ее накрыть, — говорил он, — но теперь, когда девочка пропала, я ничего не могу сделать.

На следующий день Пепси не могла заняться ничем серьезным и, полулежа в кресле, старалась развлечься игрой в солитер. Вдруг она увидела, что к дому Жозен подъехала коляска, в которой сидела молодая женщина. Она позвонила, но так как ей никто не открыл, подбежала к дверям соседней лавки и спросила, тут ли живет мадам Жозен.

— Мадам Жозен прежде жила здесь, — заявил испанец Фернандсу, вежливо кланяясь даме, — но два дня тому назад она выехала, и мы не можем сказать куда. С ней произошло что-то странное, иначе она не уехала бы, не простясь со своими приятельницами и не оставив им нового адреса.

Выслушав, дама села в коляску, еще раз посмотрела на закрытые ставни и уехала. Появление незнакомки вслед за исчезновением Жозен послужило предметом нескончаемых толков о происшедшем.

— Я уверена, — утверждала Пепси, — что эта дама — мама леди Джейн, которая после долгой разлуки вернулась к ней! Ах, какое несчастье, что она вовремя не приехала!..