"Дело о бананах" - читать интересную книгу автора (Агаянц Николай)

ГЛАВА IV

Тысячу раз давал он себе слово порвать с Клодин. И тысячу раз его нарушал.

По возвращении из Пуэрто-Армуэльеса (а вернулся он за полночь) Исель Прьето решил перекусить и лечь спать: назавтра предстоял трудный день. Но, как говорят англичане, благими намерениями вымощена дорога в ад. Его эта дорога привела в кабаре «Каса Лома».

Вот и уборная мадемуазель Клодин д'Амбруаз — танцовщицы и певицы, звезды «Каса Ломы». Запах дорогих духов, пудры. Платье, брошенное на атласную козетку. Китайская ширма. На трельяже — металлическая коробка с гримом, кисточки.

Капитан Прьето уселся на кожаный пуф. Расстегнул ворот рубашки. Ослабил узел платка, повязанного на мускулистой загорелой шее. Расческой поправил и без того безукоризненно ровный пробор. В зеркале отражалась афиша нового шоу — с портретом его возлюбленной, снятой во весь рост.

— О-ля-ля! Какой приятный сюрприз! — Она вошла в комнату, шурша страусовыми перьями. — Ох и устала я… Пусти-ка меня к трельяжу.

Примостившись на подоконнике, Прьето смотрел, как Клодин аккуратно отклеила ресницы, легким похлопыванием пальцев покрыла лицо кремом, мягкой бумажной салфеткой стерла грим. На его глазах совершилось маленькое чудо — превращение роковой женщины-вамп в простое, трогательное существо. Такую он её и любил.

— Отвернись, дорогой, я переоденусь…

И через минуту:

— Будь добр, помоги застегнуть «молнию». Мерси! — Клодин озорно повернулась на каблуках и — очутилась в объятиях Иселя. Он нежно чмокнул её в нос:

— Ну, давай, собирайся! Бежим отсюда.

Когда машина Прьето отъехала от «Каса Ломы», девушка придвинулась к нему и, обняв за плечи, шепнула:

— Мы едем к тебе или ко мне?

— К тебе. У меня в холодильнике хоть шаром покати. А я ещё не ужинал, да и ты, наверное, проголодалась.

Авенида, на которой жила Клодин, проходила по самой границе с Зоной. Здесь кончался Сьюдад-де-Панама. И начинался Бальбоа-Хайтс — административный центр принадлежащей Соединенным Штатам территории канала. Шумная, оживленная в дневное время, торговая улица была в этот глухой предрассветный час совершенно безлюдна. В отдалении слышались тяжелые шаги патруля.

— Ты думаешь когда-нибудь перебраться в район поприятнее? — досадливо буркнул Исель, помогая девушке выйти из машины. — Неужели не надоело каждый день глядеть на эти звезды и полосы? — он кивнул в сторону подсвеченного прожекторами флага, развевавшегося на флагштоке по другую сторону границы.

— Во-первых, мои окна выходят во двор, — она достала из сумки ключи. — Во-вторых, меня привлекает не близость Бальбоа-Хайтс, а то, что квартиры тут подешевле: я ведь артистка кабаре, а не офицер Национальной гвардии, как некоторые мои приятели…

…Прьето лежал на спине, полуприкрыв глаза. Он был счастлив и зол. Зол на себя за то, что в тысячу первый раз не решился на разрыв с Клодин. Он смотрел, как ровно пульсирует нежная жилка на виске у девушки и думал: «Почему же она, такая честная от природы, такая прямая, щепетильная, согласилась работать в ЦРУ? Что могло заставить её пойти на это?» А вслух произнес:

— Давай позавтракаем, коли поужинать нам так и не довелось.

Прежде чем отправиться в департамент Хе-дос, капитан Прьето сделал крюк и заскочил домой, чтобы переодеться и захватить кое-какие бумаги, необходимые для предстоявшего отчета о поездке в Колон и Пуэрто-Армуэльес. Из-за этого опоздал на оперативное совещание к полковнику Монтехо.

Над длинным Т-образным столом висел синий сигарный дым.

Капитан попытался пристроиться с краю, но Бартоломео Монтехо, не прерывая выступления, поманил Иселя пальцем и указал на пустовавший стул слева от себя, где обычно важно восседал его заместитель — майор Николас Камарго.

— …и учитывая вышеизложенные обстоятельства, — чеканил начальник панамской контрразведки, — обезвреживание заговорщиков должно стать общей и наипервейшей задачей всех подразделений нашего департамента. Для отработки планов по взаимодействию со службами безопасности в Коста-Рике и Гондурасе туда сегодня отбыл майор Камарго… А теперь давайте послушаем нашего пунктуального капитана. — Он повернулся влево, сердито блеснув очками.

Исель невозмутимо встал (страшиться гнева начальства он отучился там, где к этому приучают, — ещё в сержантской школе), спокойно и четко доложил участникам оперативного совещания о результатах проведенного им расследования и мерах, принимаемых отделами Хе-дос на местах. В заключение сказал:

— Позволю себе привлечь внимание к вопросу о необходимости уяснения роли аргентинской ультраправой организации «Три А» в подготовке заговора против правительства нашей республики. Для этого кого-то из опытных сотрудников департамента следует незамедлительно послать в Буэнос-Айрес. — И обращаясь к полковнику: — У меня всё.

Бартоломео Монтехо довольно хмыкнул (ему импонировала подчеркнутая независимость норовистого, но толкового подчиненного), обвел взглядом присутствующих:

— Что думают господа по поводу предложения капитана Прьето?

Один из офицеров с сомнением протянул:

— Не вижу смысла в этой затее. По вашему же приказу, полковник, установлено самое тщательное наблюдение за всеми подозрительными иностранцами, прибывающими к нам в страну. Так что инструктора «Трех А» не прозеваем.

— Одно другому не мешает. Мне лично идея капитана нравится. Других мнений нет? Хорошо… Операцию, которой мы сейчас занимаемся, назовем «Дело о бананах». Совещание закончено. Спасибо, господа… А вы, Прьето, останьтесь.

Исель приготовился к разносу. А услышал:

— Придется ехать в Буэнос-Айрес, голубчик. Замысел ваш — вам и исполнять его. Кроме того, там у вас, кажется, есть друзья? Значит, будет на кого опереться.

— Так точно.

— К пятнадцати ноль-ноль представьте мне план действий. — И, не удержавшись, сварливо добавил: — А на совещания, капитан, извольте приходить вовремя..

На следующий день Исель Прьето вылетел в Аргентину.