"Ведь я этого достойна" - читать интересную книгу автора (фон Зигесар Сесиль)

Б хочет мужика постарше

— Не хотите ли еще колы ? — спросил сомелье с бабочкой.

— Нет, спасибо, — поблагодарила Блэр, не отводя глаз от двери.

Всю неделю ее мысли были только об одном: о собеседовании с Оуэном Уэллсом. Она даже полазила по Интернету, чтобы задать парочку провокационных вопросов о юридической фирме «Уэллс, Трэчман и Райс», одним из учредителей которой он являлся. Наконец-то наступил долгожданный вечер четверга. Блэр сидела одна за столиком в углу пара «Линмэнз» в отеле «Комптон» и ждала. Бар был переполнен мужчинами средних лет, одетыми в сшитые на заказ костюмы. За стаканчиком бурбона со льдом они обсуждали деловые сделки или болтали с крашеными блондинками, которые явно не были их женами. В баре с его позолоченными стенами, белоснежными скатертями и джазом сороковых годов царила атмосфера изысканности.

Блэр потратила почти три часа на подготовку: час — на душ и укладку волос в аккуратную шапочку, которая обрамляла ее лицо, делая его невинным и в то же время интеллектуальным; другой — на новое платье с поясом из джерси от Леза Беста, к которому она удачно подобрала туфли на шпильках в семь сантиметров от Феррагамо, они не только увеличивали рост, но и придавали ей уверенности; и третий — на макияж, а он непременно должен быть естественным, чтобы подчеркнуть ее свежий и здоровый румянец, который явно свидетельствовал о том, что она не клубится и близко не подходит ни к сигарете, ни к коктейлю.

Все правильно.

Было только без четверти девять, но если она будет пить много колы, то непременно захочет в туалет и не дай бог обмочится, не дождавшись конца собеседования. Чего ей по-настоящему хотелось, так это глотка «Оголи». Но по закону подлости Оуэн Уэллс может войти как раз в тот момент, когда она соберется опрокинуть стаканчик. Тем самым подтвердит все его опасения. Ведь он наверняка считает, что она безответственная тусовщица, которая жаждет поступить в Иельский университет и у которой на уме только пьянка и желание соблазнить капитана футбольной команды. Потом, возможно, она забеременеет от него и заставит этого невинного парня из Иеля жениться на ней. И бедняжка всю оставшуюся жизнь будет вкалывать, чтобы только она не отказывала себе в том, к чему уже давно привыкла.

Пока эти мысли проносились в ее голове, на редкость ухоженный бизнесмен, сидевший за стойкой бара, повернулся на золоченном стуле и улыбнулся ей. У него были черные вьющиеся волосы, ярко-голубые глаза с длинными ресницами и изогнутые черные брови. Лицо и руки были загорелыми, словно он каждый день проводил на теннисном корте. На нем был великолепный темно-синий шерстяной костюм, белоснежная рубашка и непритязательные золотые запонки. Блэр обычно не замечала мужчин старше себя, а этому на вид было лет тридцать восемь, но он был таким привлекательным, что его невозможно было не заметить.

— Вы, случайно, не Блэр Уолдорф? — спросил он знакомым низким голосом.

Блэр кивнула.

Тогда он слез со стула и, оставив за стойкой бара пустой бокал, подошел к ее столику, протянул руку и представился:

— Оуэн Уэллс.

— Привет! — Блэр, совершенно сбитая с толку, приподнялась и пожала ему руку.

Оуэн Уэллс был коллегой ее отца, и она представляла его старым, плохо одетым, лысоватым и толстым. Отец, конечно, таким не был. Он каждый день занимался со своим личным тренером спортом, носил одежду от кутюр и имел великолепные волосы. Но он ведь был голубым. Оуэн Уэллс предупреждал, что на нем будет галстук с эмблемой Иеля, а этот парень вообще был без галстука: лишь белоснежная рубашка к вечернему костюму, расстегнутая настолько, что Блэр могла видеть его белую нижнюю сорочку, надетую на мускулистую грудь, которая, должно быть, была такой же загорелой, как и все его тело.

Она, конечно же, не думала о его теле.

Она никак не ожидала, что Оуэн Уэллс может быть настолько сексуальным. Он был так похож на Кэри Гранта из «Незабываемой любви», что она едва сдерживала себя, чтобы не броситься к нему в объятия и не сказать: «Забудь про Йель, я твоя, вся твоя».

Блэр вовремя пришла в себя и поняла, что все еще держит Оуэна за руку. Она пожала ее с такой твердостью и уверенностью, насколько это было возможно. Она была так встревожена, что долго не могла собраться мыслями. Она понимала, что встреча эта ей нужна по одной-единственной причине: чтобы поступить в Иель, а для этого необходимо произвести на Оуэна впечатление.

— Спасибо, что пришли, — поспешила добавить она.

— Я ждал с нетерпением, — ответил он своим волнующим голосом. — Я вдруг вспомнил, что говорил вам о том, что на мне будет галстук с эмблемой Иеля. Извините. Совершенно вылетело из головы. Я видел, как вы входили, но и подумать не мог, что это вы. Я не ждал вас так рано.

Блэр вдруг задумалась: а вдруг он заметил, что она провела двадцать минут в дамской комнате, или что она постоянно вытирала салфеткой нос, или что разглядывала себя в зеркале компактной пудры «Стайла», чтобы выяснить, не появилась ли у нее на коже неприглядная сыпь или — боже упаси — не вскочил ли где прыщик.

— Я стараюсь всегда приходить заранее, — ответила она, — и никогда не опаздывать.

От напряжения она выпила колы. Был ли это подходящий момент, чтобы сказать ему, как она восхищена его деловыми качествами, проявленными в совместном проекте компании «Хоум-Депот» и телеканалом «Лернинг-Ченнэл». Следует ли ей похвалить его костюм? Она глубоко вздохнула и попыталась собраться с мыслями.

— Мне здесь нравится, — объявила она, но ее слова прозвучали так, словно ей хотелось отсюда уйти.

Оуэн отодвинул стул напротив нее и жестом пригласил сесть.

— Ну что ж, начнем?

Блэр была признательна ему за то, что он говорил раскованно, но со знанием дела. Она села на край мягкого стула и с чопорным видом положила ногу на ногу.

— Да, — восторженно просияла она. — Как только вы будете готовы.

Подошел сомелье и предложил Оуэну выбрать еще что-нибудь. Он заказал «Мейкерс-Марк» и, приподнимая черную бровь, многозначительно взглянул на Блэр:

— Я могу заказать что-нибудь для вас помимо колы? Обещаю, что не расскажу об этом ни вашему отцу, ни кому бы то ни было в университете.

Блэр поджала пальцы ног в своих черных туфлях от Феррагамо. Если бы она сказала «да», она фактически призналась бы в том, что была вовсе не прочь выпить, а если «нет», то могла бы показаться ханжой.

— Я, пожалуй, выпью бокал шардоне, — сказала она, полагая, что настоящая леди непременно выбрала бы белое вино, к тому же этот вариант безопаснее всего.

— Ну, теперь расскажите, почему же Иельский университет должен вас принять? — сделав заказ, спросил ее Оуэн. Он склонился над столом и понизил голос: — Вы действительно настолько замечательны, как утверждает ваш отец?

Блэр распрямилась еще сильней и принялась накручивать под скатертью свой перстень с рубином на безымянном пальце.

— Я считаю, что вполне умна для поступления в Йельский университет, — спокойно ответила она, вспоминая заготовленную речь. — Я хожу на все дополнительные предметы в школе. Я одна из лучших учениц в классе. Я возглавляю школьный совет по социальному обеспечению и Французский клуб. Я руковожу группой учениц, недавно принятых в школу. Я принимаю участие в соревнованиях по теннису в масштабах всей страны. И я стояла во главе организационных комитетов пяти благотворительных программ, проведенных в минувшем году.

Официант принес напитки, и Оуэн поднял свой бокал.

— А почему именно Иель? — сказал он и сделал глоток. — Что Иель может дать вам?

Странно, что Оуэн не делал никаких записей, но, может быть, он просто испытывал ее, пытался заставить ее сбросить маску и признаться, что она безответственный ребенок, родившийся в рубашке, который хочет попасть в Иель лишь для того, чтобы погудеть.

— Как вам известно, в Йеле очень хорошая подготовительная программа для студентов-юристов, — сказала она, пытаясь дать разумный и точный ответ. — Я интересуюсь законодательством в сфере развлечений.

— Замечательно.

Оуэн одобрительно покачал головой. Он пододвинул к ней свой стул и подмигнул:

— Послушайте, Блэр, вы умная, амбициозная девушка. Иелю такие нужны. Обещаю, что сделаю все от меня зависящее, чтобы вас приняли.

Пока он это говорил, он казался Блэр таким открытым и искренним, что ее щеки залились краской. Она пригубила вино, чтобы немного освежиться.

— Спасибо, — ответила она с благодарностью. Она глотнула еще немного вина и с облегчением глубоко вздохнула.

— Спасибо. Спасибо, спасибо, спасибо.

В этот самый момент чьи-то холодные руки закрыли ей глаза, и она уловила аромат пачули и сандала, любимое сочетание ароматических масел Серены.

— Догадайся, кто! — прошептала Серена в ухо Блэр и лишь потом убрала руки с лица подруги. Ее длинные светлые волосы упали на плечо Блэр, когда она целовала ее в щеку.

— Что происходит? — спросила Серена. — Аарон глупо улыбался, стоя за ее спиной. На нем была красно-коричневая толстовка с надписью: «Гарвард». Как он ее раздражал!

Блэр заморгала. Разве они не видели, что у нее самая важная встреча в жизни?

— Я Серена, — представилась она и протянула Оуэну руку.

Оуэн встал и пожал ей руку.

— Я очарован. — Произнося это, он наклонил голову и в этот момент был просто вылитый Кэри Грант.

— Ну, ты придешь завтра посмотреть на меня в шоу Леза Беста? — спросила Серена Блэр.

— Ты должна прийти, — вторил ей Аарон. — Я и то пойду, хотя не хожу ни на какие показы, подружка.

Да, Блэр знала, что Аарону все по барабану. Но тем не менее он согласился пойти. Мода означала для него мех и «испытано на животных». А это было против всех принципов, в которые он верил.

— Ты в списке приглашенных, — добавила Серена.

Оуэн был совершенно смущен всем этим разговором. Блэр сердито выдохнула и встала, отворачиваясь от Оуэна так, чтобы он не слышал то, что она собиралась сказать.

— Не оставите ли вы нас в покое? — прошипела она низким шепотом. — Мы беседуем про Иель, и это, блин, охренеть как важно.

Аарон положил руку Серене на талию, увлекая ее за собой.

— Извини нас, — прошептал он самодовольно. — Если что, мы внизу, в новом клубе «Харри-сон».

Они удалялись, его дреды подпрыгивали, а ее светло-золотистые волосы ниспадали до плеч. Они оба выглядели беспечными и беззаботными, а это не могло не раздражать.

— Сожалею, — извинилась Блэр и снова села, элегантно закинув ногу на ногу. — Мои друзья иногда очень эгоцентричны.

— Не беспокойтесь.

Оуэн уставился на свой бурбон и стал размешивать кубики льда в бокале. Казалось, его что-то беспокоило. Он снова поднял глаза:

— Вы не возражаете, если я спрошу, что такого ужасного вы сделали во время первого интервью? И что дало вам основание думать, что вы не поступите?

Блэр сделала глоток вина, а потом еще. Стоит ли рассказывать ему о том, что произошло? Оуэн наверняка подумает бог знает что.

— То был совершенно неудачный день, — начала она свою исповедь, и слова ее полились, в то время как она неистово теребила перстень на пальце. Ей не хотелось впадать в нелицеприятные детали того лажового собеседования, по если Оуэн действительно собирался помочь ей, пусть уж лучше узнает правду.

— Я не выспалась, устала и нервничала, а еще я ужасно хотела в туалет. Меня попросили рассказать о себе и я, не задумываясь, выложила ему все: что мой отец голубой и что мать моя собралась замуж за отвратительного, жирного, красномордого мужлана с противным сынком с дредами. Кстати, вы только что имели удовольствие с ним познакомиться. Я рассказала ему о том, что мой парень Нейт меня игнорирует. Затем он спросил, какие книги я прочитала за последнее время, и я не смогла вспомнить ни одного названия. Я начала плакать, а в конце интервью почему-то поцеловала его.

Блэр театрально вздохнула, схватила со стола салфетку и расстелила ее на коленях.

— Только в щеку, конечно, но это было совершенно неуместно. Я просто хотела, чтобы он запомнил меня. Знаете, ведь нам дается всего несколько минут на то, чтобы произвести впечатление, но мне кажется, я немного перегнула палку. Она посмотрела в красивые голубые глаза Оуэна:

— Я не знаю, о чем тогда думала. Оуэн бесшумно пригубил свой напиток, задумавшись над тем, что ему рассказала Блэр.

— Посмотрим, что я смогу сделать, — после небольшой паузы произнес он, но теперь его голос звучал невозмутимо и скептически.

Блэр проглотила вино. Все и так ясно: он думал, что она ненормальная и бестолковая. О боже. Она провалилась.

Вдруг он расплылся в дьявольской улыбке, обнажив свои белые зубы.

— Да я шучу, Блэр. Не так уж все плохо. Может быть, это было самое запоминающееся и самое захватывающее интервью для Джейсона Андерсона Ш. Ну представь: он не самый прикольный парень в мире, а его работа очень утомительна. Уверен, что ты была для него лучиком света на осеннем небосклоне поры собеседований.

— Так вы все-таки не считаете, что это безнадежно? — спросила Блэр трагическим голосом Одри, попавшей в беду.

Своей загорелой рукой Оуэн взял ее маленькую руку с рубиновым перстнем.

— Вовсе нет. — Сказав это, он откашлялся. — Вам никто не говорил, что вы чуть-чуть похожи на Одри Хепберн?

Блэр покраснела от пальцев ног до макушки. Какой он душка! Знает, что и когда сказать, и настолько похож на Кэри Гранта, что у Блэр закружилась голова. Толстое золотое обручальное кольцо плотно сидело у него на пальце. Заметив его, она насупилась. Если он женат, зачем он держит ее за руку?

Оуэн, словно прочитав ее мысли, тотчас отдернул руки и заерзал на стуле.

— Да, я женат, но мы больше не вместе.

Блэр нерешительно кивнула. Это ее не касалось. Однако если Кэри — Оуэн — захочет пригласить ее куда-нибудь еще раз, вряд ли она скажет «нет».

«Пригласить ее куда-нибудь еще раз?» Она что, забыла, это вовсе не свидание?

— Уверен, что у вас горы дел, — сказал Оуэн и протянул к ней руку, словно не хотел, чтобы она уходила. — Но вы не будете возражать, если я вам как-нибудь позвоню?

Блэр надеялась, что в тот момент она выглядела совершенно как Одри. Да, Оуэн был почти ровесником ее отца, юристом, мужчиной, но в своей жизни она еще никогда и ни к кому не испытывала такого влечения. И почему же она должна этому противиться? Она без пяти минут выпускница школы. Она хорошо училась и надеялась, что скоро поступит в Йельский университет. Да, встречаться со взрослым мужчиной было полным бредом, но ей давно пора расслабиться и повеселиться.

— Конечно. — Она улыбнулась и, приподнимая аккуратно выщипанную бровь, добавила: — Мне бы этого хотелось.

Народ!

Прошлой ночью я была в этом новом клубе «Харри-сон», и, потягивая клубный коктейль, который просто-напросто является «взрослой» версией детского коктейля «Ширли Темпл», я узнала последнюю сплетню о своей подружке, с которой мы вместе ходили в детский сад. Хотя к ней по наследству перейдет самая большая в мире компания, занимающаяся производством пиломатериалов, ее недавно поймали на продаже собственных скаковых лошадей, так она пыталась срубить на наркоту. Ясно, что во владение наследством она вступит, только когда ей исполнится восемнадцать, а сейчас получает лишь «небольшое» месячное содержание. Она была на мели, поэтому выставила на аукционе «Ганз'н'Роу-зиз», скакуна, получившего множество наград, а на вырученные деньги накупила таблеток или что-то вроде того. Как противно! Очевидно, ее восьмидесятилетняя няня или тот, кто после кончины отца за ней приглядывает, уехал вместе с ее матерью в Сэнди-Лейн, что на Барбадосе. И когда они узнали о лошади, то срочно отправили мою подружку прямиком на реабилитацию. Такое впечатление, что курсы реабилитации этой зимой в моде!

Готовьтесь к тому, что вам предстоит морозить себе задницу, пока вы будете ловить такси. Готовьтесь к тому, что вам придется толкаться целый час до начала показа. А потом узнать, что шоу начинается еще через час. Готовьтесь лицезреть надушенных геев и девушек с загаром из солярия, намазанных кремом против морщин «Ботокс». Они уже и забыли, что всего час назад, до показа, на них были совершенно одинаковые тряпки. Еще вам предстоит узнать, что эти уродливые брюки «бананы» с отвисающей задницей снова в моде. А как не позавидовать моделям с пухлыми губами и длинными ногами, которые, между прочим, очень даже им идут! Сдержите свой гнев, когда сильно накрашенные женщины наденут воротники из меха французского бульдога только потому, что он очень сочетается с сумочками от Луи Вюиттона. Будьте готовы умереть, прежде чем дождетесь начала банкета и возможности покурить. Не мудрено, что от этих банкетов у вас поедет крыша. И наконец, не удивляйтесь, если на следующий день вы вряд ли вспомните, что происходило вчера.

Дорогая Сплетница!

Вчера вечером я проходил мимо отеля «Комптон» и, представляешь, видел Б с мужиком, который живет по соседству. У него еще дочка, она учится в нашей школе в девятом или десятом классе. Что все это значит? — Том.

Привет, Том.

Кто бы знал, что все это значит! А разве ты не можешь представить себе Б в качестве мачехи той бедной девушки?

— Сплетница

Дорогая сплетница-болтунья! Я тащусь от тебя, ты просто рулишь! Кстати, слышала, Нейт ездит в Гринвич в странную клинику для наркоманов. На реабилитацию. Мой двоюродный брат как-то «отдыхал» там и вышел оттуда еще более безбашенным. — ФБ

Дорогая ФБ.

Спасибо за комплимент, хотя я не просекла фишку со «сплетницей-болтуньей». Ну, хорошо хоть не сплетница-глазунья. А что касается Нейта, они не смогут лишить его ни души, ни божественной красоты.

— Сплетница

Н с родителями осматривал ту новую стильную клинику в Гринвиче. Ч делал маникюр в исключительно мужском салоне красоты «Койн» в Челси. Я не шучу. С рассматривала сшитую на заказ футболку в одном из специализированных магазинчиков в китайском квартале. Б стояла напротив «Тиффани», пила что-то из бумажного стаканчика и ела рулет, прямо как Одри Хепберн в «Завтраке у Тиффани», только на Б была ее серая школьная форма, а не черное вечернее платье от Кристиана Диора. Вокруг тента Леза Беста К и И развешивали знаки с надписью: «Не околачиваться!»

Кажется, с помощью этой услуги они пытались заполучить хорошие места.

Обещают сильный снегопад к выходным, но когда это могло нарушить наши планы? Увидимся в первом ряду!

Сами знаете, вы от меня без ума.

ВАША СПЛЕТНИЦА