"МЕЧЕТЬ ВАСИЛИЯ БЛАЖЕННОГО" - читать интересную книгу автора (Чудинова Елена)

Кузница предателей

Году, кажется, в прошлом телевиденье широко освещало какой-то там юбилей МГИМО. Сколько лет стукнуло этому учебному заведению, я сейчас и не припомню. Зато хорошо мне запомнилось, как некая примелькавшаяся на экране высокопоставленная шестерка, из тех, кто ничего в большой политике не решает, прямо-таки раздувалась в лучах софитов от самодовольства, разглагольствуя о том, сколь легко выпускникам этого замечательного вуза узнавать друг друга среди чужих. Кто бы сомневался в том, что взаимосвязь студентов нашего привилегированного вуза не обрывается за его порогом. МГИМО действительно метастазирует всевозможными «ассоциациями выпускников» и «студенческими союзами», что наводит на незамысловатую параллель с какой-нибудь масонской ложей. Но кому от такой трогательной взаимовыручки однокашников есть польза, кроме них самих? Неужели стране?

Тоже мне, сыскались сочинители оды «старому школьному галстуку». МГИМО отличается от Окфорда не единственно тем, что последний находится в туманном Альбионе. Отличие в том, что Британская Империя всегда гордилась выпускниками Оксфорда, между тем, как наши выпускники МГИМО гордятся исключительно сами собой. Больше ими никто не горд.

В отличие от МГУ, МГИМО и задумывался как учебное заведение для «внутренней партии», и испускал из себя он только тех, кто был запрограммирован на весьма специфическую внутрипартийную карьеру. Не лобызнувших дьявола под хвост туда не брали. Это была кузница большого числа журналистов-международников, самым заметным образцом коих можно назвать Валентина Зорина. Месяцев эдак десять из двенадцати они наслаждались запахами «загнивающего капитализма», а потом возвращались на родину и подробно рассказывали, как там плохо. В велеречивом панегирике, что висит в сети, написано: «для большинства советских людей Зорин открывал Америку». Нам же почему-то кажется, что люди предпочли бы открывать ее без помощи Зорина, и смотрели его передачи не потому, что он казался интересен либо умен, как смотрят американцы своих журналистов, а потому, что он был выездной. Либо смотри Зорина и иже с ним, либо вообще ничего о США не смотри, полная у нас была в этом смысле свобода. Экая заслуга: брал он интервью у Кеннеди! Можно подумать, Кеннеди не предпочел бы вместо коммуниста-атеиста встретиться с беспартийным русским журналистом-католиком, да только кто б к нему такого послал? В меньшем количестве МГИМО выпекал не идеологическую обслугу, а собственно внешних политиков, укреплявших соцлагерь ржавой проволокой и подкармливавших с руки режимы дружественных антропофагов.

К тому времени, когда советская «элита» избавилась от привычки физически истреблять друг дружку, в МГИМО пошли партократы второго и третьего поколений. Как раз на них и лежит ответственность за то, что Союз распался с одного тычка. Они же вместе с Ельциным раздавали суверенитеты всем желающим, расточая нажитое не Советами, а Российской Империей. А когда страна летела в пропасть, мгимошник Козырев придавал своей альма-матери наиболее удобные для полета в пропасть очертания. Но «политическая элита», взращенная в козыревском духе, еще даже не встала у руля внешней политики. Сегодня эти золотые рыбки еще на посылках. Вообразим себе только, каков курьез: мы-то думаем, что эпоха Ельцина осталась в прошлом, а она караулит нас в нашем завтрашнем дне! Козырчата, которые придут во власть завтра, будут еще хуже, чем любые их предшественники. Это будет первое поколение элиты, которую последовательно и добросовестно учили сдавать собственную страну.

Но, если выпускники девяностых нас всенепременно опечалят, то, быть может, порадуют хотя бы выпускники двухтысячных? Если, конечно, страна доживет до послезавтрашнего дня, с такой-то «элитой»! Увы, на радостное послезавтра нам тоже надеяться не приходится.

Года полтора назад я уже опубликовала в газете «Радонеж» статью под названием «Демарш Верховенского». Суть сводилась к следующему: на православной конференции выступил некий профессор в галстухе-бабочке, историк, до боли напомнивший мне либерала Верховенского-старшего из романа «Бесы», с его воплем: «Русские должны быть истреблены для блага всего человечества как вредные паразиты»! Этот преподаватель МГИМО произнес скорее не доклад, а зажигательную речь, о том, что русской нации необходимо «каяться», «каяться» и «каяться», при чем непрерывно, покаяние должно стать стилем и смыслом жизни русской нации до скончания ее дней. В чем каяться? Да во всем, например, в том, что в России было крепостное право. Я спросила, каким это образом русские двадцать первого столетия должны каяться за крепостное право — притом, что процентов эдак девяносто девять из ныне живущих русских являются потомками крепостных, а не потомками крепостников? Профессор не утрудил себя разумным ответом, и понесся дальше талдычить о покаянии зловредной русской нации и необходимости исторического «развенчания» всех связанных с доблестью русского оружия «мифов». (Конференция, кстати, была по поводу годовщины Куликовской битвы. Но это нимало не смутило профессора-либерала). Читатель, друг любезный, вникни: средь бела дня преподаватель дочернего от министерства иностранных дел института вбивает в головы студентов идею о «русской исторической вине»! Это какие же из них будут защитники интересов России? Студенты, кстати, сидели там же в зале, благоговейно внимая своему наставнику. Их-то нам и посадят на шею послезавтра.

В том, что нам на шею посадят именно их, сомнений, увы, нет. Коммунистический МГИМО сделался демократическим, не выходя из своего круга. Разве что круг чуть-чуть раздвинулся, чтобы принять в хоровод отпрысков нечистых на руку нуворишей. Правда, в последние годы институт приобретает «патриотическую» окраску — опять же не сходя с места. У этой лавочки, как у кошки, десять жизней.

Качество же мгимошной дипломатии сегодня точно такое же, что было и при Советах, т.е. самое дрянное. Советские дипломаты могли как-то стоять на своих ногах, только будучи подперты сзади ядерным оружием. Тот, кто еще помнит российскую историю, согласится со мной, что сильный дипломат познается в момент слабости страны. Конечно, я вспоминаю о Горчакове, аннулировавшем итоги поражения России в Крымской войне. У нас иное. Выпестованные в советскую эпоху дипломаты допустили и позволили, например, чтобы Северный Кавказ в международных документах фигурировал без непременного, в скобочках, указания «Россия». Таким образом, мы сами возвели Северный Кавказ в самостоятельную единицу международного права. Для сравнения: грузинские дипломаты, которых мы, что уж тут скрывать, считаем командой клинических идиотов, тем не менее, в лепешку расшибаются, а никому не дают внести в протокол слово «Абхазия» без «Грузии» в скобках. Есть, стало быть, в нашей стране контингент тупее грузинских политиков. Ему-то и поручено вести дела с дипломатами грузинскими и со всеми прочими.

Если автору данных строк не изменяет память, произошла сия диверсия незадолго до прихода к власти Путина. Многие мне возразят, но я продолжаю пребывать в убеждении, что Путин в первом своем сроке явился фигурой, остановившей сползание страны в пропасть. Припомним, что он-то как раз не мгимошник. Случайная, следовательно, фигура. Но для того, чтобы убедительно сказать соседушкам по планете: «Господа, вы рановато списали Россию со счетов», — можно быть фигурой только случайной. К Путину же срока № 2 у нас, конечно, накопилось изрядное количество вопросов и недоумений, как по внешней политике, так и по внутренней. Если в первом сроке на вопрос: «Отчего Чубайс не в тюрьме?», — мы сами себе же и отвечали: «Еще не время! Дайте только срок (второй), будет Чубайсу белка, будет и свисток». К исходу второго срока подобные аргументы уже не выглядели убедительными: сколько же, в самом деле, надобно еще сроков, чтобы ельцинское ворьё село? Водруженный на нары Ходорковский, слинявшие значительно дальше черты оседлости Гусинский, Березовский и Невзлин — это капли в море. Но какое-то, думается, оправдание гаранту, фигуре случайной, можно найти, если как следует понять, сколь плотно он облеплен фигурами решительно не случайными. Скажем им спасибо за то, что он вообще может шевелиться. (Кстати, не этим ли объясняется еще один курьез — из нынешней правящей верхушке не вышло ни одного действительно популярного президентобилля).

Я далека от мысли, что всё, препятствующее победам нашей внешней политики, исходит исключительно от выпускников МГИМО. Речь только о том, что именно в их среде сдавать родину считается хорошим тоном. И о том, что, если бы выкорчевать мгимошные кадры (за несколькими достойными исключениями) хуже бы, во всяком случае, не стало.

Вышеприведенные мысли о том, что выкормыши козыревского МИДа еще только идут к карьерным высотам, а за ними маячат еще протирающие скамьи в аудиториях юные наследники козыревских же традиций, навевают мечтания о том, что МГИМО неплохо бы покуда прикрыть. Это, конечно, маниловщина: кто нам позволит закрыть дорогу детям, чьи отцы сейчас занимают самые высокие должности. А тех уже клещами не выдерешь. Замкнутый и весьма порочный круг. Элита, не подпитывающаяся свежей кровью, существует как прослойка, противопоставленная стране, а не смешанная с нею, то есть лжеэлита.

А все же, все же… С подготовкой политических обозревателей вполне справляется журфак МГУ, а дипломатическую академию хорошо бы основать с нуля. Ну да ладно.

Надеюсь, никто не выдвинет в качестве контраргумента пиар-акции с набором в каждый поток нескольких ребятишек из медвежьих углов. Не спорю, «Умники и умницы» и газетные конкурсы «Два шага до мечты» выглядят весьма эффектно. Но в вопросах о том, как сберечь синекуру ныне и в грядущих поколениях, мгимошники проявляют недюжинные интеллектуальные дарования. Глупость они приберегают для профессиональной деятельности.

Чем вы бахвалитесь, господа-товарищи? Нет ни одного вуза, который бы сделал для России меньше, чем МГИМО.