"Искушение вампира" - читать интересную книгу автора (Рэйвен Харт)

ГЛАВА 3

Уильям

Я проснулся на закате. Рядом лежала Рейя, привалившись ко мне теплым боком. День еще не угас, а потому она оставалась в своем собачьем облике; ее голова покоилась у меня на груди, а дыхание обдавало жаром шею. Рейя слегка похрапывала во сне. Я открыл глаза, ожидая, пока оживет тело. Торопиться некуда. Солнце только начало исчезать за краем океана, окрашивая лиловое небо золотом и пурпуром; пламенеющие облака и горящий бородатый мох довершали картину величественного прощания с днем.

Я не помню своего последнего заката. Если бы я знал, что более не увижу солнца, то, возможно, обратил бы на него больше внимания. Их было много до того, как я поселился в мире вечной ночи. Долго еще я хранил в памяти эти дивные картины; словно художник, лишенный рук, мысленно рисовал алое небо, которое так любил. Я пришел к выводу, что нужно находить маленькие радости в каждом дне, иначе безжалостное однообразие вечной жизни сведет на нет всю ее ценность.

Снаружи раздались шаги и приглушенные голоса. Человек и животное. Видимо, Мелафия здоровалась с Дейлодом, ожидая, когда я встану.

Рейя заскулила, просыпаясь. Я отодвинул крышку гроба и заложил руки за голову.

— Вечер добрый, капитан, — сказала Мелафия. Я уже очень давно не выходил в море, но она по-прежнему называла меня капитаном. Так же поступала и ее пра-пра-прабабушка Лалия в те далекие годы, когда мы были вместе.

Красавица Мелафия, высокая, стройная и горделивая, стояла, скрестив руки на груди. Она была очень похожа на свою прародительницу. Темная красота их рода передавалась из поколения в поколение, никогда не угасая. Подле Мелафии я увидел ее восьмилетнюю дочь Рене. Будущая чаровница с манерами королевы, а пока — тот еще чертенок и плутовка. Рене гладила по шее Дейлода, который до сих пор оставался в своем дневном облике египетской гончей. Эта порода сторожевых псов предназначалась для охраны могил фараонов. Заметив Дейлода, Рейя перегнулась через меня, радостно приветствуя брата.

— Выведи их, пока не стемнело, — велела Мелафия дочери. Рене лукаво улыбнулась мне и устремилась в коридор вместе с двумя собаками ростом с нее. Прятки были их любимой игрой, хотя собаки неизменно выигрывали. Так продлится до наступления темноты, пока они не примут человеческий облик. И тут уж их карта будет бита.

— Небо сегодня было серо-зеленым, — сказала Мелафия, снимая клок собачьей шерсти с моего пиджака. — Близится беда.

— Да, близится.

Ридрек…

— Я наложу охранные чары. Ни одно существо с дурными намерениями не переступит твоего порога.

Лалия, колдунья Вуду, была сильным союзником, а ее потомки хранили мне верность.

— Спасибо. — Я задолжал Мелафии и ее предкам больше, чем мог вернуть. Двести лет назад, когда Лалия отказалась от предложенного ей бессмертия, я и предположить не мог, как мне повезло. Впрочем, она понимала, что делает, и знала собственное предназначение.

— Пусть заклинание будет помощнее, — попросил я, не желая вдаваться в детали. Мелафия перестала обирать собачью шерсть с моей одежды и подняла глаза.

— Он настолько силен? — спросила она. Нет смысла скрывать неприятную правду.

— Да. Я боюсь его. Он — мой создатель.

— Он пришел убить тебя?

— Нет, он пришел меня уничтожить. Есть разница. Она уставилась на мою манжету, которую в тот момент расправляла.

— Нужно воззвать к костям и крови Мамы Лалии. Впервые в жизни мы с Мелафией говорили о силе самой Лалии, но я не возражал. Мелафия лучше моего разбирается в таких вещах.

— Да, конечно. Ступай, принеси свой ключ.

Тайник находился в стене подвала, за гладким камнем возле каминной полки. Два ключа, отпиравшие специальные замки, были сделаны из золота высшей пробы. В мире смертных замок, требующий золотого ключа, означал бы, что он охраняет путь к несметным богатствам вроде сокровищ могилы фараона. Но в моем тайнике не имелось ни золота, ни драгоценных камней.

Здесь хранилась кровь.

Мелафия пропела заклинание, отодвинула паутину и вынула сосуд, держа его с такой осторожностью, словно в руках у нее был Святой Грааль. Подарок, который преподнесла мне Лалия, выглядел очень скромно: флакон, наполненный коричневой жидкостью. Просто древняя вещица, ничего особенного, но при правильном использовании этот сосуд, содержащий силу лоа, мог стать грозным оружием.

— Думаю, нам понадобится любая помощь, какую только сумеем получить, — сказал я.

Мелафия кивнула.

— Посмотрю, что можно сделать.

Я положил свою холодную руку на ее теплую, ощущая силу, исходящую от флакона.

— Знаю.

Джек появился через час. Я как раз выходил из кабинета вместе со своими человеческими компаньонами, когда он бесцеремонно потребовал ключи от «ягуара». Не спеша отдавать их, Дейлод вопросительно посмотрел на меня, ожидая позволения.

— Хью ждет снаружи. Он отгонит машину в нашу мастерскую и приведет ее в порядок.

— Уж надеюсь, — буркнул я. — Кожа в салоне воняет болотом.

Я кивнул Дейлоду, и тот протянул Джеку ключи.

— Скажи ему: одна нога здесь, другая там. Никаких «чуть-чуть покатаюсь». И не вздумайте брызгать там освежителями воздуха, ты же знаешь, что я этого не люблю.

Джек отдал мне насмешливый салют.

— Уже лечу.

Рейя стояла в дверях. Едва Джек переступил порог, она пулей кинулась к нему и повисла на шее:

— Ого! — выдохнул Джек. Потом подкинул Рейю вверх и ухватил поперек груди. — Слушай, по-моему, ты толстеешь, — добавил он, направляясь к кабинету.

Я всегда удивляюсь, наблюдая эту парочку вместе. Рядом со мной Рейя тиха, скромна и послушна… но стоит показаться Джеку — она вмиг становится сорванцом. Надеюсь, Джек не заразит их своим извечным буйством. Даже Дейлод расцветает, когда мой отпрыск появляется в поле зрения.

Джек бесцеремонно сбросил Рейю на кожаный диванчик и слегка подвинул ее. Рейя тут же устроилась у него на коленях.

— Я бы на твоем месте поостерегся, — сказал я. — В конце концов, вы принадлежите к разным биологическим видам. Люди начнут болтать лишнее.

Они уставились на меня, словно я заговорил на иностранном языке. Разумеется, Джек воспринял мои слова всерьез. Отодвинув от себя Рейю, он сказал:

— Хотел бы увидеть человека, который осмелится подглядывать в твои окна. Или соседи уже обзавелись приборами ночного видения?

Я покачал головой. Нет смысла объяснять. Я всего лишь пытался пошутить в первый раз за долгое, долгое время. А еще в первый раз за несколько веков я испытывал страх. Ридрек явился сюда, и мне придется встретиться с ним один на один.

Рейя с виноватым видом оставила Джека и подошла ко мне. Я обнял ее за плечи, прошептав на ухо:

— Все в порядке, милая.

Получив позволение играть с Джеком, Рейя на миг задержалась возле меня, а потом ускакала обратно к дивану. Улыбнувшись ей, я подошел к бару и налил себе бренди. Много лет я подбирал его вкус. Он был насыщенный и темный, как кровь. Сложный, древний вкус, который мог унять мой вечный голод. Для Джека я достал из холодильника запаянный пакет с человеческой кровью. Джеку нужно восстановить силы, они могут оказаться нелишними для нас обоих.

— Бокал нужен?

Джек был очень занят: щекотал Рейю. Потом он поднял взгляд, убрал упавшие на глаза волосы и поцеловал Рейю в мягкие щеки. Сейчас Джек напоминал какого-то итальянского плейбоя, но Рейя, судя по всему, была довольна. Потом он поднялся с дивана.

— Угу, нужен. И глоток «Дьюара» для заправки. Разумеется, я отлично знал его вкусы, знал о нем все, хотя сам Джек об этом не догадывался, а я не собирался его просвещать.

— Да, точно, — сказал я, протягивая ему бутылку. Потом налил кровь в столетний хрусталь. — Отличный коктейль — кровь и алкоголь.

— Хм-м. — Джек кивком поблагодарил меня, на этот раз не паясничая. Я видел работу мысли на его лице: Джек выбирал удобный момент, чтобы сообщить истинную причину своего появления в столь ранний час.

— Так каковы наши планы? — спросил он, отхлебнув из бокала. — А если ты не намерен меня в них посвящать, скажи, хотя бы, что я должен делать.

Планы… Сложный вопрос. Все, что мне остается сейчас, — ожидание. Рано или поздно Ридрек объявится. Если я уеду из Саванны, тревога только усилится. Я не смогу убегать от него вечно.

— Будем ждать.

— Ждать? Просто сидеть на задницах, пока какое-то чудище развлекается в нашем городе? — Джек держал хрупкий бокал в руке, но не стал пить. Вместо коктейля он проглотил свой гнев. — Могу поклясться: я учуял его в Бонавентуре. — Тут Джек поежился. Ему было неуютно, точно грешнику на исповеди. — Мертвые говорили, что он ходит по их могилам.

Усилием воли я сохранил нейтральное выражение лица, скрывая тревогу. Да, Ридрек мог найти Джека и последовать за ним — ко мне. Нет, Джека не надо впутывать, если это вообще возможно. Именно поэтому я сознательно держал его в неведении. Он не представлял, с чем мы имеем дело, и не мог ничего противопоставить нашему врагу.

— Не хочу, чтобы ты занимался этим, — твердо заявил я. Джек возмущенно уставился на меня.

— Ты что, вообще ничего не расскажешь? Великому и могучему Уильяму не нужна моя жалкая помощь? Держу пари, намечается большая драчка. Если думаешь, что я останусь в стороне, то глубоко заблуждаешься. С места не сдвинусь, пока не узнаю, что тут к чему. — Джек саркастически ухмыльнулся. — Так что колись, — добавил он, потом выпил коктейль залпом и протянул мне пустой бокал. — Возможно, если мы подождем подольше, он постучится в твою дверь, чтобы сказать: «Привет».

Джек сам не знал, насколько он близок к истине. Я уже собирался наградить его хорошей порцией своего гнева, когда кто-то действительно постучался.

Джек громко расхохотался, а Дейлод пошел к порогу и сосредоточился, пытаясь понять, кто стоит по ту сторону двери. Рейя в мгновение ока оказалась рядом с ним.

— Я не узнаю запаха, — сказал Дейлод. Они с сестрой синхронно повернулись ко мне, ожидая указаний.

Незнакомое существо. Не человек, но и не Ридрек. Я отодвинул близнецов в сторону и взялся за дверную ручку. Джек застыл за Моим правым плечом, готовясь встретить любого врага, посланного нам судьбой.

Я рывком открыл дверь.

На пороге стояла женщина невероятной красоты. Ее серебристые волосы были коротко подстрижены, огромные серые глаза смотрели прямо на меня. Одетая в мягкие кожаные штаны и модельную куртку, она была похожа на какую-нибудь поп-звезду. Кожаная дорожная сумка притулилась у ее ног. И самое главное: в дверях стояла не просто красивая туристка, заблудившаяся в поисках исторических достопримечательностей.

Женщина была вампиром.

Джек протяжно свистнул. Прежде чем я успел вымолвить хоть слово, девушка упала на одно колено и почтительно склонила голову.

— Не могу поверить, что вижу тебя во плоти, — сказала она глубоким грудным голосом. Затем подняла взгляд и посмотрела на меня огромными русалочьими глазами. — Уильям Кайлер, живая легенда… — В ее голосе было столько благоговения, что на секунду я лишился дара речи. В нашем мире секунда — долгое время, чтобы не найти слов.

— Встань, — велел я. — И запомни: здесь меня называют Уильям Торн.

Женщина поднялась на ноги и замерла, ожидая приглашения войти. Она все еще смотрела на меня как девочка-фанатка на кинозвезду.

— Да, — наконец выдавила она. — Прошу прощения. Уильям Торн. Не Кай.

— А ты, видимо, отпрыск Элджернона? — Наверняка это так, коль скоро она знала мое человеческое имя. Как ей удалось меня разыскать?

— Да. Меня зовут Оливия. Элджер — мой создатель.

— Может, пригласишь ее в дом? — прошептал Джек. В его голосе звучало восхищение пополам с обожанием. Примерно так же он разговаривал, когда впервые увидел свою любимую машину.

Я сам был настолько ошарашен происходящим, что почти забыл про него. А между тем Джек был прав. Нет резона разговаривать снаружи, у всех на виду, а мисс Оливия не перешагнет порог, пока я не приглашу ее.

Куда делись мои манеры?

— Входи, пожалуйста.

Джек

Офигеть! Женщина-вампир! Я чувствовал, как мое лицо расплывается в идиотской улыбке. Ошибка исключена: вампиры всегда могут узнать друг друга; каким-то образом мы чуем другого кровопийцу. До сих пор я ни разу в жизни не видел женщин своего вида, а Уильям говорил, что они вообще редко встречаются, но не объяснял, почему. И вот — пожалуйста: она здесь, прямо передо мной. Настоящая, живая — если так можно выразиться. Киска-конфетка, все при ней. Вампирша!

Она вошла в дверь, и близнецы насторожились. Они старательно принюхивались, чтобы вовремя уловить малейший запах беды, готовились реагировать на любое угрожающее движение. Рейя приблизилась к женщине и показала свои великолепные белые зубы. Уильям послал ей предостерегающий взгляд.

Великолепная Оливия протянула руку и почесала Рейе подбородок.

— Ты у нас красавица, — сказала она. При звуках ее голоса мне захотелось встать и завыть, если вы понимаете, о чем я. Потом Уильям все испортил.

— Джек, позаботься о багаже леди.

Я одарил его сердитым взглядом. Вампирша (возможно, единственная в этом полушарии) приходит к нашему порогу и, не сказав ни слова, валится на колени перед Уильямом. Блондинистая секс-бомба, затянутая в черную кожу, — мой любимый типаж! Но она смотрит только на Уильяма — причем смотрит так, будто он Фрэнк Синатра, принц Уэльский и все четыре «битла» в одном флаконе. А что делает этот подлец? Он обращается со мной как с лакеем. Ах, живая легенда! А я — всего лишь его прислужник. Где уж мне, убогому, с ним состязаться…

Впрочем, я попробую.

— Дейлод, отнеси сумку леди. А я налью мисс Оливии выпить.

Я скрестил руки на груди и остался в гостиной. Я понимал, что Уильям вполне может выгнать меня взашей, но вместо этого он просто распахнул дверь библиотеки и жестом пригласил нашу прекрасную гостью внутрь.

— Мисс Оливия, прошу.

Она вошла, и Уильям аккуратно закрыл за ней дверь. Он вел себя так, словно Оливия была драгоценным сокровищем, которое следовало охранять. Впрочем, эта миссия явно будет поручена не мне.

Уильям кивнул Дейлоду.

— Возьми сумку.

Затем он посмотрел на меня.

— Я вынужден сказать этой юной леди, что ее возлюбленный создатель мертв. — Уильям понизил голос. — Она будет очень расстроена…

— Короче, ты хочешь, чтобы я выметался отсюда?

— Сделай милость. Наверняка у тебя есть дела.

И ведь не поспоришь. Я не болтаюсь постоянно рядом с Уильямом и горжусь тем, что у меня есть собственная жизнь и собственные друзья. Однако на сей раз он просто-напросто пытался отделаться от меня — и как можно быстрее.

— Я никуда не пойду. Подожду окончания разговора. У меня, знаешь ли, масса вопросов. Скажем, этой цыпочке Оливии известно о тебе что-то такое, чего не знаю я, мистер Легенда.

Уильям одарил меня одним из своих фирменных взглядов, предназначенным нагнать ужас, — сплошь клыки, пыл и ярость. Я и глазом не моргнул.

— Там поглядим, — заявил он. Потом повернулся ко мне спиной и направился к библиотеке. — Да, Джек, не забудь про выпивку.

Я пошел к бару. Рейя неотступно следовала за мной, а Дейлод нес сумку. Хорошо, что мне попался бокал из тяжелого свинцового хрусталя. Иначе бы он разлетелся у меня в руках — настолько я был взвинчен.

— Она тебе понравилась? А мне — нет! — объявила Рейя.

— Слишком рано судить, детка. — Я наполнил бокал кровью. Потом плеснул туда немного ликера и добавил лед. Да, черт возьми, она мне понравилась. Я представил, как эти длинные холодные ноги обвиваются вокруг меня…

Дейлод подошел ко мне с другой стороны.

— Похоже, намечается веселье. Кстати, она с острова. Лед не нужен.

Я покосился на него. Остров? Должно быть, Дейлод имел в виду Англию.

— Ты охранник или бармен? — Я посмотрел на бокал и решил, что Дейлод, возможно, прав насчет льда. В конце концов, он проводил массу времени, уткнувшись носом в книжку. Какого черта? В несколько глотков я осушил бокал и приготовил новую порцию.

— Она странно пахнет, — сказала Рейя.

— Это кожа, — объяснил Дейлод. — Из Италии. Не знаю, почему она так отличается, но…

Я подошел к дверям библиотеки и постучался. Уильям открыл, вежливо поблагодарил меня (этот тип может быть истинным джентльменом, когда захочет), взял бокал и снова захлопнул дверь, однако я успел поймать взгляд Оливии, сидевшей возле камина в кресле с высокой спинкой. Она выглядела… опустошенной. А каково было бы мне, если бы что-то случилось с моим создателем — Уильямом? Я не хотел об этом думать. Да, мы не всегда ладили, но черт побери…

Сумел бы я выжить без него? Честно сказать: не знаю. Хотел бы я остаться единственным вампиров городе? Вряд ли.

Я вернулся в гостиную и налил себе новую порцию выпивки. Выцедил ее маленькими глотками, прохаживаясь туда-сюда. Зажглись фонари; осенние листья кружились над площадью за окном, и фонтан в ее центре выглядел как открытка с ночным видом.

«Элджер, старина, жаль, что тебя нет с нами»… Близнецы помалкивали, но были наготове. Стоя у окна, я спиной чувствовал их взгляды. Они будто бы ждали, когда я обернусь и велю им принести палочку… ну, нечто в таком роде. Что они там делают в библиотеке? Судя по всему, Уильям уже сказал Оливии о гибели Элджернона. О чем еще разговаривать?

Я обернулся, и взгляд мой упал на сумку, стоящую на диване. Покосившись на закрытую дверь библиотеки, я поставил полупустой бокал на стойку бара и пошел к дивану. А вдруг эта женщина не та, за кого себя выдает? Может, она приехала в Саванну давным-давно. Что, если именно она следила за мной на кладбище?

— Дейлод, стань там, у стены. Следи за дверью библиотеки и дай сигнал, если она вдруг откроется.

Он повиновался.

— Что ты собираешься делать?

— А как ты думаешь? — Я расстегнул клапан сумки. Рейя тут же оказалась рядом со мной и прижала ко рту тонкую ладонь.

— О-о, безобразник!

Сверху лежал большой пакет, наполненный землей. Это понятно. Все вампиры возят ее с собой. Почва родной страны, так сказать. Однако у Оливии не было гроба, а Уильям не держал запасного. Так где же она будет спать? Я скрипнул зубами при мысли, что она ляжет вместе с Уильямом. Двое в одном гробу — очень уютно!

Дейлод поглядывал на нас, не покидая своего наблюдательного поста.

— Земля, как я вижу. А что там еще? — Он не одобрял и не осуждал того, что я делал. Это его не касалось. Но любопытство было такой же неотъемлемой частью характера Дейлода, как и его чувство долга.

Очевидно, сумку собирали в спешке. Одежда была скомкана и засунута как попало вместе с какими-то духами и косметикой.

— Есть кое-что интересное, — сказал я. Дейлод подался в нашу сторону, разрываясь между любопытством и необходимостью стоять на стреме. — Это книга. Очень старая.

…Настолько хрупкая, что я опасался открывать ее, но мне было необходимо узнать, что там написано. Темно-коричневые страницы сплошь испещрены строчками, написанными яркими синими чернилами. Только имена. Много-много — с пометками и линиями, проведенными от одних имен к другим, будто кто-то пытался проследить родословную или какие-то иные связи. Читая все эти странные записи, я вдруг снова почувствовал близость беды. Будто мало нам неприятностей, творившихся вокруг…

Я уже хотел вернуть книгу на место, когда любопытство Рейи проявилось в полной мере. Я схватил ее за руку в тот момент, когда она вытащила из сумки лоскут красного шелка.

— И вот эта штучка может прикрыть все, что между ног? — изумилась Рейя.

Дейлод не выдержал и покинул свой пост. Теперь он нависал надо мной, дыша в затылок.

— Это трусы «танга», я видел такое по телевизору.

— Ты опять смотришь этот ужасный канал?

Я выхватил трусики из рук Рейи.

— А ну заткнитесь, вы, оба!

— Ты не хочешь их понюхать? — невинно спросила Рейя. — Нужно запомнить запах этой женщины. Вдруг понадобится ее выследить.

— Я не собираюсь их нюхать! — Кто бы ни придумал этих дурацких полусобак-полулюдей, ему следовало аккуратнее обращаться со своей магией.

— Я понюхаю, — вызвался Дейлод.

— Нет, я…

Я поднял глаза и увидел Оливию и Уильяма, стоявших в коридоре. Лицо Оливии было мокро от слез, но вдруг оно странно дрогнуло. Вампирша не сумела сдержать улыбку, отчего на щеках у нее появились самые очаровательные маленькие ямочки, какие я когда-либо видел.

Уильям же выглядел так, словно был готов спустить на меня собак. Однажды, еще во времена «сухого закона», какой-то придурок чуть ли не до смерти избил одного из наших рабочих из-за кварты спирта. Я, Уильям и близнецы разыскали этого вдрызг пьяного урода на берегу реки. Близился рассвет, а потому мы с Уильямом ушли. Близнецы остались. Я слыхал, что на следующий день ошметки того парня пришлось смывать из брандспойта…

Я положил трусики обратно в сумку и закрыл клапан.

— Оливия, я приношу извинения за Джека. Временами он ведет себя как неотесанная деревенщина.

— Джек всего лишь пытается тебя защитить, — просто сказала она. — Я могу его понять.

А я вдруг поймал себя на мысли о том, что мечтаю прикоснуться языком к этим чудесным ямочкам. Спохватившись, я заставил себя выговорить:

— Простите, Оливия. И еще… я очень сожалею о вашей потере.

— Спасибо. И если уж на то пошло, мне нечего скрывать. Уильям заметно расслабился.

— Пожалуйста, Оливия, присаживайся.

Дейлод переставил сумку на пол, и вампирша уселась посреди дивана. Уильям устроился справа от нее, а я слева. Близнецы заняли кожаные кресла. Потом Уильям спросил, не надо ли ей чего. Оливия покачала головой.

— Тогда расскажи, каким образом тебе удалось добраться сюда так быстро?

— После твоего звонка люди Элджера разбудили меня. Был белый день… но да ничего страшного. Мы нашли пилота с личным самолетом, который согласился отвезти тело в другую страну. Рабочие отвезли мой гроб на аэродром, погрузили его на борт — и вот я здесь.

— Проблем с летчиком не было? — спросил Уильям.

— Мы дали ему достаточно денег, чтобы он не задавал вопросов. Скорее всего, пилот в тот момент не поверил, что в гробу есть тело. Думал, что тот набит какой-нибудь контрабандой. — Оливия махнула рукой, словно говоря, что проблемы смертных ее не волнуют. — Так или иначе, мы дозаправились в Гренландии, а потом махнули сюда. Приземлились на частном аэродроме. Там было темно, так что я смогла выйти. Я дождалась, когда пилот войдет в грузовой отсек… — Оливия улыбнулась. — На мне были эти самые красные «танга» и почти ничего больше. Мы достигли взаимного… удовлетворения, я приняла меры, чтобы полет он толком не запомнил, потом попросила отвезти гроб обратно в Гренландию и оставить в условленном месте. Летчик даже не знает, что именно он сделал и почему.

У меня имелась масса вопросов, но я видел, что Уильям злится, и поэтому предпочел помолчать. Он на дух не переносит вампиров, пренебрегающих режимом секретности, полагая, что это ставит под угрозу наше существование. А Оливия не только нарушила несколько тысяч правил, но и явилась прямиком сюда. Поглядим, как эта красотка со своими прекрасными ямочками переживет приступ уильямовой ярости…

Он поднялся на ноги, глаза его сверкали, точно у демона из ада. Однако же заговорил Уильям спокойно и ровно:

— Что-нибудь вполне могло пойти не так. О чем ты только думала?

От звука его тихого голоса, проникающего до самых печенок, волосы мои едва не встали дыбом. Я слышал, как Уильям отдавал приказания, слышал, как он орал, но никогда прежде он не говорил так бесцветно, так… мертво. Я видел, как ноги Уильяма оторвались он пола; он начал левитировать. Боже ты мой!

Я сочувственно посмотрел на вампиршу, потому что после фиаско с сумкой решил хвататься за любую возможность заслужить ее расположение, если хочу когда-нибудь снова увидеть красные трусики. Даже близнецы, кажется, чувствовали себя неуютно. Если бы они сейчас были собаками, то наверняка поджали бы хвосты.

Оливия перестала улыбаться, но не стушевалась под взглядом Уильяма. Она спокойно сказала:

— Мой создатель пропал. Я полагала, что риск оправдан. Сожалею, что мы с тобой не сошлись во мнениях.

Ноги Уильяма снова коснулись ковра, но глаза по-прежнему сверкали гневом.

— А если за тобой следили?

— Как это возможно — чисто технически?

— Ты… Ты — ребенок! Много ли прошло времени с тех пор, как ты стала нежитью? Тебе неведомо, на что способны некоторые старые вампиры и каково их могущество. А ты поставила под угрозу всю операцию и всех наших беглецов.

Операция? Беглецы?… Что за черт? Я раскрыл было рот, чтобы спросить, о чем он толкует, когда задребезжал мой мобильник. Рейя подпрыгнула от неожиданности, а Уильям прожег меня гневным взглядом. Я поспешно выхватил телефон из чехла на поясе. Звонил Ренье.

— Джек, а куда провалился Хью с «ягуаром» мистера Уильяма? Я ждал его час назад.

— Вот дерьмо… — только и сумел выдавить я.

Вот теперь началось веселье. Я вел «корвет», а Уильям расположился на пассажирском сиденье, держа на коленях блондинистую вампиршу. Да еще Хью исчез. Просто — черт, черт и черт.

— Может, он зашел в бар пропустить пару пива? — предположила Оливия.

— Только не Хью, — отозвался я. — Он не пьет. Раньше крепко поддавал, и его жена попросила колдунью вуду наложить на него заклятие. Теперь если Хью выпьет, то выблюет свои кишки.

— Такое с любым может случиться, если перебрать, — заметила Оливия.

— Он выблюет кишки в буквальном смысле. Кажется, дословно это звучало как: «твои внутренности станут пиршеством для ворон». Проблема в том, что жена умерла десять лет назад, но заклинание по-прежнему действует.

Оливия подумала несколько секунд.

— Великолепно, — сказала она.

Уильям начал выказывать признаки нетерпения. Я не мог понять, почему, ведь у него на коленях сидела зашибенная вампирская красотка.

— Ты уверен, что он ехал именно этой дорогой?

— Угу. Я сказал ему: одна нога здесь, другая там. А этот путь самый короткий… Постой-ка. Что это?

Впереди возвышался реставрируемый городской дом. Один из этих викторианских особняков, которому возвращали былое величие. Надпись на щите, установленном во дворе, гласила: «ФИНАНСИРУЕТСЯ ИСТОРИЧЕСКИМ ОБЩЕСТВОМ ТОРНА». Один из многочисленных проектов Уильяма. У крыльца была воткнута табличка с надписью «Осторожно: окрашено». А под ней я увидел неподвижное тело Хью с разодранной, окровавленной грудью.

Я резко затормозил перед домом, и мы выскочили наружу.

— О, нет! Бедняга Хью…

Он сидел на верхней ступеньке, привалившись к дверному косяку. Его горло было разорвано, тело располосовано так, что внутренности едва не вываливались наружу. Широко распахнутые остановившиеся глаза глядели в никуда — в великое ничто, как бы я это назвал. Я протянул руку и осторожно закрыл их.

Оливия наклонилась и провела своим тонким пальцем по крови, еще сочившейся из шеи Хью. Потом попробовала ее на вкус.

— Максимум полчаса назад. Не более.

— Оставь его в покое! — рявкнул я. Меня начало подташнивать при одной мысли, что кто-то жрет Хью. Не в силах совладать с отвращением, я отвернулся от Оливии.

— У Джека много друзей из смертных, да? — прошептала она на ухо Уильяму.

— Да, — мягко сказал он. — Но эта «визитная карточка» предназначается мне. — Он положил руку на мое плечо. — Надо убрать его отсюда, Джек. И поскорее.

Я кивнул и пошел к машине, чтобы открыть багажник. Уильям следовал за мной, неся Хью на руках. Он осторожно уложил тело и посмотрел на ключи, зажатые в моей руке.

— Ты в состоянии вести машину? — спросил он.

Я, должно быть, выглядел неважно. И уж точно именно так себя чувствовал.

Утерев рукавом глаза, я проговорил:

— Конечно. Могу вести хоть во сне. Даже если этот сон — кошмар.

— Хорошо. Тогда поезжай.

— Уильям, а как же ты? Нужно найти того урода, который это сделал. Он забрал твой «ягуар».

— Да, понимаю. Но сперва тебе следует позаботиться о Хью.