*10.*

Дача моя находится в двух остановках от кладбища, если ехать на маршрутке. Маршрутки ходят достаточно часто. Обычно я доезжаю из дома до кладбища, оставляю посторожить сумку с продуктами старушке, торгующей цветами у часовенки и захожу к своим. Вернувшись, забираю сумку, дав моей "сторожихе" десятку, и еду дальше. Такой расклад устраивает нас обоих. Старушка всегда одна и та же. Ее зовут Инной

Яковлевной. А вообще-то она и не старушка вовсе, лет ей, наверное, не больше, чем мне. Правда выглядит она… на свой возраст, даже чуть старше.

Инна Яковлевна всегда на своем посту - у часовни. Как часовой. И цветы у нее всегда свежие. Наверное, она берет их оптом у какого-нибудь кавказца, но ежедневно и понемногу, чтобы продать пока они не завяли.

Поначалу я таскался с тяжелой сумкой по кладбищу. Однажды, это было поздней весной в одну из суббот мая пять лет назад, она окликнула меня, когда я проходил мимо:

- Молодой человек!

Я сразу и не понял, что это мне. Я - молодой человек? Но рядом не было никого, относящегося к этой возрастной категории. Значит, это меня незаслуженно обозвали молодым человеком. Я оглянулся.

- Да, да, вы, - подтвердила цветочница. - Задержитесь на минуту.

У вас есть минута времени?

- Чего-чего, а времени у меня полно, - ответил я (не помню, может быть, просто подумал) и подошел к женщине.

Если бы не корзина с гвоздиками, стоящая у ног, ее можно было принять за одну из посетительниц кладбища, одинокую вдову. Одета она была во все черное, как женщина, недавно лишившаяся мужа, а выглядела, как вышедшая на пенсию школьная учительница.

- Простите, - извинилась она смущенно, - я давно обратила на вас внимание. Я здесь все время вот… торгую цветами. Заметила: вы всегда выходите на остановке, идете на кладбище, через час возвращаетесь и едете дальше на той же маршрутке…

Я молча ждал, что она скажет дальше.

- …Тяжелая сумка. Вы можете оставить ее, не носить. У меня оставить. А как выйдете с кладбища, заберете.

Я пожал плечами.

- Боитесь, что украду? - неверно поняла она мое молчание.

- Нет, не боюсь. - Я поставил сумку рядом с цветочной корзиной. -

Там нет ничего особо ценного. Продукты в основном.

- Продукты в наше время самое ценное, - грустно сказала она.

Я усмехнулся, подумав, что самое ценное - это то, на что не повесишь ценник.

- А цветы?

- Цветы? - не понял я.

- Где вы покупаете цветы, когда идете на кладбище?

- В переходе метро.

- Вы можете покупать цветы у меня. Я вам по той же цене, что в метро продаются, отдам.

- Договорились, - пообещал я, - в следующий раз куплю у вас.

Вернувшись от своих, я протянул ей десять рублей.

- Зачем? - испугалась она. - Я не из-за денег вам предложила покараулить сумку. Я же все равно здесь стою. Мне не сложно…

- Возьмите, - настаивал я, - вы же не от хорошей жизни цветами у кладбища торгуете. Значит нуждаетесь.

- Я, правда…, я…

Ей было явно неловко, но она все-таки взяла деньги. Позже, разговорившись, я узнал, что Инна Яковлевна действительно бывшая учительница, а какая пенсия у школьных педагогов? Плюс ко всему она живет одна и еще умудряется помогать несовершеннолетнему племяннику, который остался бездомным сиротой при живых родителях, живет в общежитии и учится на гидротехника на первом курсе водного института. Он тоже где-то подрабатывает, но денег все равно не хватает.

Иногда, возвращаясь с дачи в город, я вез с собой овощи для Инны

Яковлевны. И виноград.