*24.*

Когда все мои гости ушли, я отнес грязные чашки на кухню, вымыл их, потом вернулся в гостиную и налил себе коньяку из бутылки, которая так и осталась нераспечатанной - до нее дело не дошло…

- Потом выпьем весь твой "Арарат". Как Мишка отыщется, так и выпьем, - сказал Гоша и успокаивающе добавил: - Отыщется, отыщется.

Если Платон за дело взялся, то он его до конца доведет. Доставит тебе Платон Мишку, а дальше уж… - твое дело, Серега. Он ведь, пацан этот, к воле привыкший. Может и не захотеть с тобой жить.

- Со мной? - Я удивился.

- Конечно с тобой. - Гоша странно на меня посмотрел: - А иначе, зачем ты всю эту канитель затеял?

- Просто вытащить парня из трясины хотел. Спасти…

- Ну и вытащишь с помощью Платона, вырвешь его из грязных лап

Чемодана, а дальше что? Как спасать будешь? На расстоянии, что ли?

Я не знал, что ответить.

Платон, уходя, протянул мне свою визитную карточку. "Частное сыскное агентство "Платон" - золотыми буквами на черном.

- Там мои рабочие телефоны, - сказал он. - Номер мобильного на обратной стороне визитки. Но это так - на всякий случай. Пару ближайших дней мне не звоните, я буду занят поисками Михаила и… решением вопроса с Чемоданом. Кроме того, мне и другие заказы отрабатывать нужно. - Добавил: - Если у меня к вам какие-то вопросы возникнут, я сам позвоню.

- И что мне делать?

Платон с тоской посмотрел на мои выцветшие обои и ответил:

- Ждите…

…Я поднес коньяк к губам и уловил его запах. Изредка выпивая раньше, в те дни, когда этого требовали традиции, я не ощущал запаха коньяка. Или не пробовал ощутить? Я сделал небольшой глоток и подержал коньяк во рту, ощущая его приятную вяжущую крепкость. Мне понравился вкус коньяка. Словно я впервые его попробовал.

Бутылку я убрал в бар - не то, чтобы от греха подальше, просто привык к порядку. Каждая вещь должна лежать на своем месте.

Отпивая коньяк маленькими глотками, я прошелся по своим трехкомнатным хоромам, критически осматривая каждый угол. Да, ремонт моему запущенному жилью не помешал бы. Неожиданно решившись, я пересчитал всю свою наличность - в кошельке и в загашнике - быстро собрался и отправился в хозяйственный магазин, который находился в моем же доме на первом этаже.

Проконсультировавшись у продавцов и закупив, как мне думалось, и как они сказали, все необходимое для ремонта, я вернулся, чтобы заняться непривычным и неизвестным мне делом. Раньше мы с Зоинькой сами ремонт никогда не делали - приглашали бригаду отделочников из моего института. Но сегодня мне вдруг показалось, что с ремонтом я справлюсь. Что там может быть сложного? Теоретически я знал, что надо делать. И продавцы-консультанты из "Домоцентра" подсказали, что за чем идет. Начну, а там разберусь…

Поднимаясь по лестнице с большим полиэтиленовым ведром водоэмульсионной краски и дачной сумкой, из которой торчали рулоны обоев, я встретил на лестничной площадке Анну. Она куда-то собралась, выходила из своей квартиры. Удивленно взглянув на мою поклажу, Анна спросила:

- Никак ремонт собрался делать, Сереженька?

- Ну да… ремонт. Не селить же парня в этом… свинарнике.

- Я рада, что ты решил заняться ремонтом, - расцвела она улыбкой.

- Давно пора. И вообще, я очень рада переменам, тому, что с тобой происходит. В тебе… Я помогу тебе ремонт сделать, как вчера обещала. Сейчас только за морковкой на угол сбегаю. Вот хотела немного капустки заквасить. Не в зиму, а так - сейчас поесть. В зиму-то еще рано капусту квасить. Хватилась, а морковки у меня нет.

Сейчас сбегаю и сразу к тебе. Я мигом, Сереженька. Ты пока готовь все. Переодевайся в рабочую форму.

- А может, не надо, Анюта? - неуверенно стал отказываться я. -

Что ты в самом деле… Зачем? Что, у тебя своих дел нет? Капусту вот солить собралась… А я сам, как-нибудь… управлюсь.

- Вот именно - как-нибудь. Ты, Сережа, парень что надо, но не мастеровой. И Зоинька помню, мне говорила, что у тебя руки немного не из того места растут. Не обижайся только. Ты же теоретик, Сережа.

В институте своем, наверное, теоретиком работал?

- Проектировщиком.

- Ну, вот! А я на стройке чуть не всю жизнь проработала.

Сметчицей в строительной конторе, потом контролером заказчика. Все строительные операции знаю, так как контролировать качество надо было. Научилась многому. А потом дома свои теоретические знания на практике применила. Я знаешь, сколько этих ремонтов домашних переделала? Никогда маляров не нанимала, все сама. Опыт есть. Я даже подрабатывала иногда маляршей. Так что мы с тобой за пару дней все сделаем. Ну, не все - основное. Потолки покрасим и обои поклеим. А кафелем на кухне и в ванной, уж потом займемся.

Я понял, что если сейчас откажусь от Анютиной помощи, она может обидеться. Точно обидится.

- Ты и плитку клеить умеешь? - якобы заинтересованно спросил я.

- Умею. Что там сложного-то?…А знаешь, капуста подождет, не к спеху. Сейчас переоденусь и приду.

До конца этого дня мы с Анной занимались заделкой трещин и снятием старых обоев. Заделку трещин какой-то пастой взяла на себя

Анюта. Она сама приготовила эту мазуту из сухой шпатлевки, что я купил в магазине, добавив в нее какой-то порошок, принесенный из дома и разведя ее белой мутной водичкой, эту водичку она тоже взяла из своих запасов. Она сказала, что это эмульсия.

Я с нескрываемым восхищением следил за Анютиной работой. Ловко это у нее получалось! Трещины сначала увеличивались и расширялись под ее шпателем, а потом исчезали, замазанные мазутой; оставались только сырые, но быстро высыхающие и светлеющие кривые полосы.

Вскоре мой потолок перестал быть трещиноватым, а стал полосатым, как зебра, как выгоревшая на солнце зебра.

- Сегодня в конце дня загрунтуем на раз, - сказала мне Анна со стремянки, - когда ремонт просохнет, а завтра еще раз покрасим, и будет у тебя идеальный потолок.

- А полосатым он не останется? - поинтересовался я.

- Не-а. Ровным будет. У тебя не самый плохой потолок, из тех, которые мне доводилось шпатлевать и красить. Я думала - хуже будет.

Я занимался обоями. Бумажные обои снимались легко, их даже смачивать, как советовала Анюта, не пришлось - с легким потрескиванием они отлетали сами, нужно было только найти правильное место и потянуть. Видимо, клей пересох до такой степени, что потерял все свои свойства. Или изначально был некачественным. Только у самого потолка обои держались крепко, их приходилось отскабливать шпателем.

Анна спросила:

- Ремонт шабашники делали?

Я ответил:

- Институтская бригада. Только тогда мне стариков у директора выпросить не удалось, старики в квартире самого директора ремонт делали. Он мне молодых дал, только что принятых.

- Халтурщики. Обои на сопли приклеили, а поверху пэвэашкой прошлись.

- Как это на сопли?

- Это я образно.

Чтобы не распыляться, и не оставлять меня без жизненного пространства, было решено первым этапом отремонтировать гостиную и прихожую, они были наиболее запущенными и совершенно непонятно почему. Впрочем, понятно - почему? В спальне я только спал, и то не постоянно, чаще в гостиной на диване. В прихожей раздевался, а на антресолях в прихожей у меня хранилось все дачное и вообще все, чем я пользовался. Я частенько туда лазил. Конечно, самой грязной у меня была кухня, но кухня - это потом. Надо было еще плитку закупить, старая вся растрескалась и потускнела, а некоторые плитки, отвалившиеся, были приклеены на пластилин моей не очень умелой рукой.

Войдя во вкус, и немного поразмыслив, мы с Анной решили охватить ремонтными работами еще одну комнату, ту, которая была Мишкиной, пока мой сын был еще холостым. Потом Мишка стал взрослым, научился зарабатывать деньги, женился, и они со Светланой, работая на одном предприятии, в НИИ биологии, получили служебную квартиру и стали жить в ней, откладывая деньги на покупку собственного жилья. Живите здесь с нами, говорили мы с Зоей, но Мишка уперся, он был сторонником самостоятельной жизни и справедливо считал - лучше почаще приходить к родителям в гости, чем постоянно находиться рядом с ними и демонстрировать друг другу разные поколенческие взгляды на быт. В принципе мы с Зоей разделяли мнение сына, но все-таки вакуум, который возник с его переездом в служебку, сильно нас тяготил.

Мишкина комната стала моим кабинетом.

Теперь она снова станет детской, только принадлежать она будет другому Мишке.

Мишкину комнату мы и отремонтировали первой, а потом перешли в гостиную.