"Чистокровная ведьма" - читать интересную книгу автора (Тирнан Кейт)

2. Пикеттс-роуд

Что же писать? Меня что-то угнетает, а голова продолжает работать. До недавнего времени я всегда хотел делать именно то, что необходимо. Теперь впервые эти два пути начали расходиться. Она цветет, как орхидея, превращаясь из простого растения во что-то сокрушительно прекрасное, которое так и просится, чтобы его сорвали.

Это беспокоит меня. Я понимаю, что так и должно быть, что это необходимо, что этого следует ожидать. И знаю, что сделаю это, несмотря на то, что они станут преследовать меня. Ничто не заставит меня свернуть с выбранного пути. Мне только нужно еще немного времени, чтобы привязать ее к себе, соединиться с ней духовно и эмоционально, чтобы она смотрела на мир моими глазами. Я вдруг понял, что лелею мысль объединиться с ней. Готов держать пари, что Богиня смеется надо мной.

Что касается силы, я прочитал у Эллоруса, что, сидя под дубом, можно подчинить себе мощь Эола. Я хочу вскоре это попробовать.

Сгат

Утром в субботу я так и не выбралась из кровати: всю ночь напролет я читала «Книгу теней» Мейв. Она начала вести ее, когда ей исполнилось четырнадцать лет, и я не могла понять, что такого предосудительного могла найти там Селена. Если не считать непроизносимых галльских слов и множества заклинаний и рецептов, то я не нашла ничего вызывающего тревогу или чего-то странного. Я знала, что Мейв Риордан и Ангус Брэмсон, мои настоящие родители, были сожжены заживо, после того как приехали в Америку. Я так и не поняла, за что. Может быть, я найду объяснение в этой книге. Но я читала медленно. Мне хотелось смаковать каждое слово.

Когда я наконец поднялась с кровати и чуть ли не на ощупь спустилась вниз, у меня все еще слипались веки. На кухне я проковыляла к холодильнику, чтобы достать диетическую колу.

Я успела справиться с парочкой тостов, когда мама и Мэри-Кей возвратились после семейной прогулки на прохладном ноябрьском воздухе.

– Мы пришли! – воскликнула мама. Ее нос порозовел. Она похлопала руками в перчатках. – Прохладно на улице!

Она подошла ко мне, чтобы поцеловать. Я вздрогнула, когда ее холодные волосы коснулись моей щеки.

– Погода очень даже ничего, – сказала Мэри-Кей. – Снег уже начал таять, а белки и птицы вовсю ищут корм на земле.

Я закатила глаза: некоторые уж чересчур приветливы по утрам. Это неестественно.

– Кстати, насчет того, чтобы поесть, – сказала мама, снимая перчатки и садясь напротив меня. – Может, вы съездите вдвоем в магазин? А то в холодильнике пусто. Я вчера до пол-одиннадцатого показывала клиенту дом и не успела ничего купить.

– Конечно, – сказала я. – Давай список.

Мама достала лист бумаги и начала составлять перечень продуктов. Мэри-Кей положила в тостер последний кусок хлеба. Зазвонил телефон, и она повернулась, чтобы взять трубку.

«Это Кэл», – подумала я, и мое сердце екнуло.

Меня обдало волной счастья.

– Хэлло, – ответила Мэри-Кей. Ее голос звучал высокомерно и в то же время как-то приглушенно. – О, привет! Да, она здесь. Одну секунду. – Она с гримасой передала мне трубку. – Это Кэл.

Я и так знала, что это он. С тех пор как я открыла для себя Викку и встретила Кэла, я всегда наперед знала, кто звонит.

– Привет, – сказала я в трубку.

– Ну как ты там? Читала всю ночь напролет? – Он понимал меня.

– Да… Мне хотелось бы поговорить с тобой об этом.

Я покосилась на маму и Мэри-Кей, которые сидели рядом. Особенно на Мэри-Кей, когда та начала издевательски постукивать себя по сердцу и делать вид будто вот-вот упадет в обморок. Я нахмурилась.

– Ну, хорошо, давай поговорим, – сказал Кэл. – Не хочешь съездить в магазин практической магии во второй половине дня?

Магазин практической магии был в городке Ред-Килл. Это было мое любимое место, где я с удовольствием могла провести несколько часов.

– Именно то, что надо, – сказала я, расплываясь в улыбке.

Все во мне встрепенулось.

– Я заеду за тобой. Скажем, в полвторого.

– Ладно. Увидимся.

Я повесила трубку. Мама опустила газету и посмотрела на меня поверх очков, в которых обычно читала.

– Что? – смущенно спросила я, улыбаясь во весь рот.

– Как у тебя с Кэлом? Все хорошо? – поинтересовалась она.

– Угу, – ответила я, чувствуя, что краснею. Мне казалось странным говорить с родителями о своем бойфренде, особенно потому, что именно он открыл для меня Викку. Я всегда была готова обсуждать свои проблемы с мамой и папой, но Викка была той частью моей жизни, от которой они хотели навсегда оградить меня. Это создало стену между нами.

– Кэл хорош собой, – сказала Мэри-Кей, стараясь успокоить меня и в то же время выудить какую-нибудь информацию.

– Ну да… Он и в самом деле ничего. Мне надо принять душ, – пробормотала я, вставая. – А потом поедем в магазин.

И я выскользнула из кухни.

– Так, первая остановка – кофейный магазин, – скомандовала Мэри-Кей спустя полчаса.

Она раскрыла мамин список, а потом снова сунула его в карман куртки.

Я повернула свою громоздкую, похожую на подводную лодку машину, которую папа из-за ее больших размеров прозвал на немецкий манер Das Boot, и въехала на стоянку единственного торгового центра в нашем Видоуз-Вэйле, где продавали кофе. Мы вышли из машины и попали в кафе, где аппетитно пахло кофе и сдобными булочками. Я посмотрела на стойку и стала размышлять, какой кофе выбрать. Мэри-Кей навалилась на стеклянную витрину и с вожделением смотрела на шоколадные конфеты. Я проверила свою наличность.

– Возьми, если хочешь, – сказала я. – Сегодня моя очередь платить. И прихвати на мою долю тоже.

Сестра наградила меня мимолетной улыбкой, и я еще раз подумала, что она выглядит старше, чем четырнадцатилетняя девочка. Многие в ее возрасте выглядят так неуклюже: угловатые, не вполне сформировавшиеся, совсем дети. А вот Мэри-Кей была другая – сообразительная, взрослая девушка. И я впервые за все годы подумала, что счастлива иметь такую сестру. Даже если мы не родные сестры.

Дверь распахнулась, и зазвенели колокольчики. Вошел Бэккер Блэкберн с братом Роджером, который в прошлом году закончил нашу среднюю школу и теперь учился в колледже. У меня внутри все сжалось. Мэри-Кей подняла голову, и у нее тут же загорелись глаза. Она поспешно отвела взгляд.

– Привет, Мэри-Кей, Морган, – пробормотал Бэккер, избегая смотреть мне в глаза.

Он, наверное, ненавидел меня. Примерно неделю назад я выставила его из нашего дома, не выбирая выражений, когда увидела, что он повалил Мэри-Кей на кровать и практически пытался изнасиловать ее. Наверное, он подумал, что я ненормальная, потому что я собиралась врезать ему бейсбольной битой, а когда он выбил ее у меня из рук, я парализовала его огненным шаром, потрескивавшим синими искрами. Я до сих пор не понимаю, как все это произошло. Моя магическая сила постоянно удивляет меня.

Мэри-Кей кивнула Бэккеру. Она явно не могла сообразить, что сказать.

– Привет, Роджер, – поздоровалась я. Он был на два года старше меня, но Видоуз-Вэйл небольшой городок, и все мы знакомы друг с другом. – Как дела?

Роджер пожал плечами:

– Неплохо.

Бэккер не отрывал глаз от Мэри-Кей.

– Нам надо идти, – сказала я, направляясь к выходу.

Мэри-Кей кивнула, но постаралась задержаться у двери. Может быть, она ждала, что Бэккер скажет ей что-нибудь. Он и в самом деле подошел к ней.

– Мэри-Кей… – начал он просительным тоном. Она взглянула на него и прошла за мной, не сказав ни слова. Я расслабилась. Было ясно, что он подлизывается к нам после того случая, но я видела, что Мэри-Кей готова простить его и боялась, что если буду с ним слишком грубой, то это снова подтолкнет ее к нему. Поэтому я помалкивала, но дала себе слово, что если увижу хотя бы малейший намек на то, что он готов повторить попытку, то расскажу обо всем нашим родителям, и его родителям, и всем, кого знаю.

«А Мэри-Кей, возможно, никогда мне этого не простит», – подумала я, садясь в машину.

Я завела свою «подводную лодку» и вывела ее на проезжую часть улицы. Я подумала о сердечных делах Мэри-Кей, и тут же мои мысли обратились к моим собственным. Я счастливо улыбнулась. Стал ли Кэл моим муирн-беата-дан? Так в языческом культе Викка называют душевного друга, нареченного, суженого. Кэл мне казался именно таким. Я подумала о нас, и мурашки побежали у меня по спине.

В гастрономе мы купили все, что написала мама. Я положила двенадцать банок диетической колы в тележку, а Мэри-Кей наваливала сверху пакеты с конфетами. Дальше начинались стеллажи, где Бри покупала свои любимые лакомства.

Бри. Моя бывшая лучшая подруга.

Я проглотила комок, застрявший в горле. Сколько раз мы с Бри брали коробки таких конфет с собой в кинотеатр? Сколько этих конфет съели, лежа в темноте и поверяя друг другу сердечные тайны? И казалось таким нелепым, что теперь мы враги, что наша дружба рухнула только потому, что Бри хотела Кэла, а он захотел меня. В течение последних недель я снова и снова представляла себе, как могла бы рассказать ей обо всем, что узнала. Бри даже не подозревает, что я приемная дочь. Она так до сих пор и думает, что я Роулендс, родная сестра Мэри-Кей. Но Бри стала такой сучкой, что я совершенно охладела к ней, и теперь я ничего уже не смогу с этим поделать. Лучше уж не думать о том, что не можешь изменить.

Мы с Мэри-Кей расплатились и сели в машину. Я подавила зевок. Серая неприветливая погода, казалось, вымотала меня. Хотелось поскорее добраться домой и немного вздремнуть, прежде чем появится Кэл.

– Давай поедем по Пикеттс-роуд, – предложила Мэри-Кей, направляя теплую струю воздуха из обогревателя на себя. – Там так красиво, хотя и немного дальше.

– Хорошо, едем по Пикеттс-роуд, – согласилась я, делая разворот.

Я тоже предпочитала эту дорогу. Она была крутая и извилистая, но вдоль нее почти не было домов. Здесь держали лошадей. Деревья стояли уже почти голые, но разноцветные листья все еще устилали землю, напоминая орнамент на восточном ковре.

Впереди на обочине я заметила два автомобиля. У меня сузились глаза. Я узнала белый джип Мэтта и потрепанный черный «пежо» Рейвин Мельцер… Они стояли рядом на этой пустынной дороге, по которой так редко ездят местные жители. Это было очень странно. Я даже не могла припомнить, чтобы они когда-нибудь разговаривали друг с другом. Я посмотрела вокруг, но не увидела никого из них.

– Интересно… – пробормотала я.

– Что? – спросила сестра, ловя какую-то радиостанцию.

– Это джип Мэтта Адлера и «пежо» Рейвин Мельцер.

– Да ну!

– Они даже не друзья, – сказала я, пожимая плечами. – Так почему же их машины стоят здесь рядышком?

Мэри-Кей надула губки.

– Черт возьми, а может, они убили кого-нибудь и теперь зарывают тело? – мрачно пошутила она.

Я ухмыльнулась:

– Этого просто не может быть! Мэтт – бойфренд Дженны, а Рейвин…

Рейвин нет дела до того, кто чей бойфренд, про себя договорила я. Она просто любит хватать парней, жевать их, а потом выплевывать.

– Но ведь они занимаются магией вместе с тобой, так? – сказала Мэри-Кей, поправляя зеркало заднего вида, чтобы проверить, как она выглядит.

Мне стало ясно, что она не хочет взглянуть мне в глаза. Таким образом она давала мне понять, что осуждает все эти магические штучки, как она называла мое увлечение Виккой.

– Но Рейвин не в нашем ковене. Они с Бри сколотили свой собственный.

– Потому что ты с Бри больше не разговариваешь? – многозначительно спросила она, все еще глядя в зеркало.

Я прикусила язык: ведь я не посвящала свою семью в сложные отношения Бри и Кэла. Конечно, все они заметили, что мы с Бри перестали вместе проводить свободное время и что она больше не звонит нам по десять раз в день, как раньше. Я сказала только, что Бри занята с новым бойфрендом, поэтому и не звонит мне.

– Что-то в этом роде, – ответила я со вздохом. – Она думала, что влюблена в Кэла. Но он захотел быть со мной. И тогда Бри решила послать меня ко всем чертям.

Было ужасно больно говорить об этом вслух.

– И ты выбрала Кэла, – сказала моя сестра снисходительным тоном.

Я покачала головой:

– Да нет, я не собиралась отбивать у нее Кэла. На самом деле она выбрала его первой. Кроме того, я никогда не говорила Бри, что из-за Кэла ей придется убраться из моей жизни. Мне так хотелось, чтобы мы остались друзьями.

Мэри-Кей отвела от себя зеркало:

– Даже если она любит твоего бойфренда?

– Ей только казалось, что она любит его! – с раздражением ответила я. – Она даже не знала его как следует. И теперь не знает. Ты сама видела, как она обращается с парнями. Она любит их завоевывать, но не терпит долгих отношений. Использует их и бросает. И Кэл не хочет быть с ней. – Я вздохнула. – Все это очень сложно. (Мэри-Кей пожала плечами.) Ты считаешь, что я не должна быть с Кэлом только потому, что Бри хочет его? – спросила я, и костяшки моих пальцев побелели на рулевом колесе.

– Да нет же, – ответила Мэри-Кей. – Мне просто жаль Бри. Она потеряла и тебя и Кэла.

Я фыркнула.

– Ну, теперь она для меня просто сучка, – сказала я, забыв, как всего несколько минут назад жалела, что потеряла Бри. – И она обо всем этом ничуть не жалеет.

Мэри-Кей смотрела в окно.

– Может, оказаться сукой для Бри сейчас очень печально, – заметила она, глядя на голые деревья. – Если бы ты была моей лучшей подругой целых двенадцать лет и бросила бы меня ради парня, которого только что встретила, может, я бы тоже стала сучкой.

Я не ответила. «Пусть все остается как есть, – подумала я. – Как бы там ни рассуждала моя четырнадцатилетняя сестра. И она еще позволяет себе водиться с таким подонком, как Бэккер».

Но где-то глубоко внутри себя я чувствовала раздражение – именно потому, что Мэри-Кей была права.