"Моя жемчужная богиня" - читать интересную книгу автора (Мори Триш)ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯВ ее огромных голубых глазах отразилась целая гамма эмоций. Поверить Зейну Бастиану? Она не знала, можно ли. Слишком он непредсказуемый и закрытый человек. Руби пребывала в смятении. Ей казалось, будто разразилась гроза. Признание Зейна, как удар молнии, напугало девушку. Слишком оно стало неожиданным для нее. – О нет, я не верю тебе, – Руби вырвала свои руки из его ладоней. Он в отчаянии прикрыл глаза и спросил: – Значит, ты не выйдешь за меня замуж? Она отрицательно качнула головой. – Ни за что! Ты хочешь жениться на моих акциях. Не сомневаюсь. – Полный бред. О чем ты говоришь, о чем? – Я говорю правду. Ты – коварный и расчетливый тип. Мне не нужен такой муж. – Но я люблю тебя, черт возьми! – Извини, Зейн, твое заявление не сработает. Я устала от твоей лжи. Меня просто тошнит от твоих интриг. Я же вижу тебя насквозь. – Руби, успокойся. Я не собираюсь обманывать любимую женщину. Ни в чем. – Да хватит издеваться надо мной. Постоянно говоришь о женитьбе. Приспичило, что ли? Думаешь-то наверняка только о прибыльном бизнесе. Или хочешь, женившись на мне, отомстить своему отцу? Ты ведь никак не мог смириться с мыслью, что мы были друзьями. К тому же злишься, что Лоренс лишил тебя возможности единолично управлять компанией… – Руби, я собираюсь жениться на тебе только по одной причине – я действительно хочу провести с тобой всю жизнь, я люблю тебя. А про моего отца не нужно сейчас вспоминать… – Да как ты смеешь так говорить! Ты должен помнить о нем постоянно. Твой папа был очень хорошим человеком. И сейчас я нахожусь здесь только из-за него. Я в долгу перед ним. Он мне сделал много добра. Да, порой Лоренс бывал резковат, но все остальные его качества вызывали лишь уважение. Что же касается тебя, ты ему и в подметки не годишься… Последние слова Руби стали для Зейна, образно говоря, унизительной пощечиной. В его венах вскипела кровь, в висках громко застучало, в его глазах вспыхнула ярость. Да. Он никогда не считал себя совершенством, но был не настолько хуже собственного отца. Может, пора рассказать Руби всю правду? Время пришло. – Значит, мой папочка был для тебя идеалом? Я правильно понял? Она взглянула на него как-то испуганно, но тут же решительно заявила: – Человека лучше Лоренса я не встречала. Я могла доверять ему. Всегда и во всем. – Тогда взгляни на это! Зейн взял шкатулку с каминной полки и повернул ключ в замке. – А что там? – с тревогой спросила она. – Взгляни, взгляни. Тут лежат занятные письма. Бедная мама, если бы она их прочитала… Погибла, так и не узнав правды. Зейн сорвал крышку шкатулки и передал одно из писем Руби. Она не решалась прочитать его. – Боишься разочароваться в своем друге? – Зейн усмехнулся. – Тогда слушай. Когда я был еще ребенком, отец связался с лучшей маминой подругой. Он поселил эту особу буквально рядом с нашим домом, назначил ей пожизненное содержание. Все обнаружилось позже… – Зейн, я не думаю… – Прочти! Прочти письмо. Узнаешь, кем был твой дорогой наставник! Не ангелом, уж точно. И почему послания для Бонни оказались в нашем доме? Значит, папа имел доступ в жилище маминой подруги. Руби взяла в руки слегка помятый лист бумаги. Так. И что же здесь написано? Обозначена сумма ежемесячного денежного содержания для мисс Картер, условия ее пребывания в частном доме, полностью предоставленном ей в собственность… Боже! Руби сидела потрясенная. Зейн оказался прав? Она не решалась в это поверить. – Зейн, послушай… – Руби посмотрела ему в глаза. – Подожди, подожди. Есть еще и другие письма. Ты также должна их прочитать, пока находишься здесь. – Его щеки пылали гневом. – Хочу, чтобы ты узнала всю отвратительную правду о моем отце. Она неохотно взяла другой конверт, раскрыла его. – Но здесь письмо твоей мамы, адресованное Бонни. – Дай-ка взглянуть, – Зейн присел на диван и нахмурился. Он слегка растерялся. – Разве это не любовное письмо? Странно. Я был уверен, что любовное… Зейн воззрился на иностранные марки и поблекший почтовый штемпель. Затем прочитал послание. Младший Бастиан был озадачен. Всего лишь переписка подруг. Он бросился искать другие письма. То же самое. Зейн, сбитый с толку, насупился. А где же послания с признаниями в любви подруги матери к его отцу? Значит, никаких любовных писем и вовсе не было? Значит, все это – плод его больного воображения? Он бегло изучил еще несколько листков. Никакого компромата. Наоборот, приятное для него открытие. Мама, путешествуя по миру, в своих письмах к Бонни рассказывала только о своем сыне. «Зейн сказал то-то», «Зейн улыбнулся», «Зейн долго играл», «Мне бы очень хотелось, чтобы ты была здесь и видела это». – Письма-то все о тебе, – прошептала Руби, склонившись над ним и краешком глаза также изучая их. – Подробные отчеты о поведении любимого мальчика. Зейна прошиб холодный пот. Чувство леденящего ужаса прочно обосновалось меж его лопатками. Значит, он оклеветал отца. Папа ни в чем не был виноват. Зейн, выступая в роли обвинителя, взял на себя слишком много, не зная толком, что к чему, ничего как следует не проверив. У него от волнения перехватило дыхание. Но самое потрясающее открытие было еще впереди. Зейн даже не представлял, что его ждет. – А ты обратил внимание на приписку в конце каждого письма? У него из-под ног уходила почва. Зейн не мог проронить ни слова. Такого потрясения он еще не испытывал никогда в жизни. Руби посмотрела на него с искренним сочувствием. – Зейн, ты все понял, наконец? Тебя родила Бонни Картер. – Нет! – протестующе закричал Зейн. – Это невозможно! Какой-то бред. Моя мама – Мэри, а Бонни убила ее. – Зейн, пожалуйста, успокойся, – Руби положила свою руку на его плечо. – Тебе придется смириться с правдой. В каждом письме от Мэри к подруге повторяются одни и те же строки. Это – не случайность. Зейн отстранился от девушки. – У меня есть свидетельство о рождении, где Мэри указана как моя мать. Бонни тут совершенно ни при чем. – Но, может, документ подделан? – Чушь! – Он ударил рукой по каминной полке. – Я никогда не поверю в это. Моей матерью была Мэри. Повторяю: Мэри. Руби протянула ему еще несколько писем из ларца. – Прочти все. Лучше знать правду, чем жить в неведении. Ты ведь когда-то даже не потрудился изучить эти тексты повнимательнее. Тебя хватило только на то, чтобы несколько раз влезть в шкатулку и сделать глупые выводы… Он в отчаянии ударил ее по запястью, так что письма рассыпались по полу. – Я не хочу ничего читать! – снова закричал Зейн, повернувшись к девушке спиной. – Я просто в шоке. Мне кажется, я схожу с ума… Все говорили, что Бонни – любовница моего отца… И я возненавидел и его, и ее. Я даже не сомневался, что они состоят также и в любовной переписке… Руби нагнулась, пытаясь собрать конверты. Надпись на одном из них была сделана знакомым почерком. Девушка вытащила из конверта письмо от Лоренса. Оно было адресовано сыну. – Зейн, тебе нужно обязательно прочитать это. – Руби волновалась не меньше, чем он. Ее сердце бешено колотилось. Какие еще сюрпризы ждут всех впереди? Он медленно повернулся, подозрительно рассматривая сложенные бумажные листки. Проникновенный взгляд Руби убедил его взять письмо. И он начал читать. Зейна охватило дикое напряжение, у него от волнения даже свело живот. Зейн рухнул на диван как подкошенный, но продолжил чтение. Зейн оторвал от письма взгляд. – Ты была права, – обратился он к Руби. – Моя настоящая мать – это Бонни Картер. Отец переспал с нею, но лишь однажды. И она вовсе не была его постоянной любовницей, его содержанкой. И все эти годы… Все эти годы он проклинал своего отца. И проклинал Бонни, чудесную, добрую, милую Бонни, с ее широкой улыбкой, всегда готовую прийти на помощь. Зейн сразу вспомнил много хорошего: как она утешала его в минуты плохого настроения или каких-то неудач, как помогала решать школьные задачки, какими вкусными пирожками кормила… И он любил ее поначалу, а потом возненавидел, думая, что она папина любовница. И он, естественно, не был на ее похоронах! А ведь именно Бонни была его матерью! Настоящей. Мучительная боль пронзила его насквозь, разрывая душу в клочья. Но он же ничего не знал. Представить себе такое не мог. А теперь поздно каяться. Слишком поздно! Он был готов разрыдаться, но вновь продолжил чтение. Последние строки письма Зейн читал сквозь влажную пелену слез. Но мужчинам стыдно плакать, и он держался, как мог, без проявления излишних эмоций. Зейн лишь тяжело вздохнул, прикрыл глаза, откинулся назад и потер рукой бровь. – Зейн? С тобой все в порядке? Он открыл глаза и увидел ее, склонившуюся над ним прекрасную девушку, похожую на ангела. – Выпей еще кофе. Это поможет взбодриться, – посоветовала Руби. Зейн, погруженный в чтение письма, даже и не заметил, что она покидала комнату. Теперь вот, к счастью, вернулась, проявляя заботу о нем. Ему снова захотелось признаться ей в любви. Но он на этот раз не рискнул. Вдруг опять вызовет ее гнев. Зачем лишний раз нервировать Руби. Лучше снова попросить у нее за все прощения. – Спасибо за напиток, – поблагодарил он, глотнув кофе, приправленного бренди. – Так согревает, и силы прибавилось. – Зейн думал, что еще сказать. И тут его наконец осенило: – Мой отец был очень хорошим человеком. Жаль, что я не понял этого раньше. И почему я решил, что письма в шкатулке – свидетельство каких-то грязных отношений между папой и подругой Мэри? Я просто кретин. А мой отец был святым, и он столько пережил… – Ох, Зейн, – воскликнула Руби, и слезинки навернулись на ее глаза. – Как хорошо, что ты все осознал. Я просто счастлива. Теперь Лоренсу станет легче в том, ином мире… – Знаешь, я хочу прочитать и остальные письма, которые обнаружил в шкатулке и на книжных полках. Только не покидай меня пока. Побудь со мной. Мне так спокойнее. Руби улыбнулась и устроилась на мягкой кушетке. – Хорошо. Я останусь. Но лишь на некоторое время… Он вскрыл очередной конверт. По мере прочтения Зейн складывал письма в аккуратную стопку. Теперь он уже изучал их серьезно, изучал своеобразный отчет о его детских годах. Мэри, часто путешествуя вместе с маленьким Зейном, рассказывала Бонни о привычках мальчика, о его характере, о его новых друзьях. В общем, настоящая мама парнишки была в курсе всего. Зейн удовлетворенно вздохнул. Хорошо, что женщин связывала искренняя дружба. Он снова опустил руку в шкатулку. На дне ларца осталась лишь одна открытка. Зейн достал ее. Внимательно посмотрел на картинку с помятыми уголками и потертыми краями. Диснейленд. Он помнил те каникулы. Ему было тогда восемь лет. Что же Мэри написала об этом путешествии? Он перевернул открытку и, потрясенный, узнал свои собственные детские каракули. Хорошо хоть он успел сказать это маме много лет назад. Значит, на каком-то подсознательном уровне он чувствовал родство с Бонни, он тянулся к ней. Зейн снова вздохнул. Он вспомнил, как его потрясло известие об автокатастрофе. Бедная Бонни, бедная Мэри, вас уже не вернуть… Зейн на минуту задумался, а потом, отложив открытку в сторону, посмотрел на Руби. Ее чудная головка покоилась на небольшой подушке, волосы беспорядочными волнами разметались по ней. Бедняжка, она, видимо, так от всего устала, что уснула, не дождавшись, когда Зейн оторвется от чтения почты. Он не хотел ее тревожить и переносить на кровать. Тем более что диван был достаточно широким и удобным. Зейн лишь взял теплое одеяло, накинул на нее и с замиранием сердца поцеловал Руби в щеку. Спокойной ночи, дорогая. Ее разбудил телефонный звонок. Вскочив, Руби не сразу вспомнила, где находится. Так крепко спала. Она села на диване и слегка тряхнула головой. Надо просыпаться окончательно. Руби, укутавшись в одеяло, поплелась на кухню. Зейн был уже там, держал в руке трубку и внимательно слушал, что ему говорили. – Звонят из больницы. – Он кивнул Руби. Киото! Она качнулась в сторону стойки. Неужели плохие вести? Зейн положил трубку и взглянул на девушку. – Что? – Ее охватил страх. Младший Бастиан изогнул губы в улыбке. – Его состояние улучшилось. Оно больше не критическое. Правда, врачи говорят, что нужно еще сделать дополнительные анализы, но на данном этапе в целом все нормально. Доктора полны надежды – Киото обязательно выкарабкается. Руби бросилась к Зейну, машинально обхватив его руками. – Какая замечательная новость! Он сжал ее кольцом своих рук, нежно поглаживая по волосам. Затем стал целовать их, затем прикоснулся к ее губам. После душа от нее так хорошо пахло. Свежестью и ароматом дезодоранта. Зейну было очень приятно сознавать, что он может снова прижать Руби к себе. Они вновь ощутили какое-то невероятное притяжение друг к другу. Руби томно вздохнула. Ее так будоражили ласки Зейна, его нежные взгляды, но сейчас нельзя расслабляться. Нужно до конца выяснить их отношения, уладить некоторые проблемы. И теперь уже Руби чувствовала себя виноватой. Она совсем недавно так обидела Зейна. Ужасно. – Прости меня за все, – попросила она, спрятав лицо у него на груди. – Я во многом была не права. Его ладони замерли на ее спине. – Подожди, за что ты просишь прощения? – За то, что, сравнивая сына с отцом, называла тебя ничтожеством. За то, что не могла поверить в некоторые факты… – Но я тоже во многом ошибался. Правда, потому, что ничего не знал… – Вот это незнание и сказалось на твоих поступках и чувствах. Так что и Лоренс кое в чем виноват. Но он все равно был прекрасным человеком. Пусть земля ему станет пухом. – Руби сокрушенно вздохнула. – Что же касается тебя, Зейн, то сейчас я полностью изменила отношение к сыну своего старшего друга. Ты просто стал жертвой обстоятельств. Я должна была доверять тебе. Я с самого начала ошибалась… – Папа, папа, – с горечью произнес Зейн. – Ну почему он не раскрыл мне нашу семейную тайну раньше? Он ведь понимал, что я все равно когда-нибудь узнаю правду. Почему он оттягивал момент признания? Не хотел огорчать Мэри? А обо мне он разве не думал? Моей настоящей матерью была Бонни Картер. Как печально, что я не знал этого. Я бы сейчас упал перед ней на колени, но ее нет в живых… И бедная Мэри, которой я тоже за все очень благодарен, волей трагического случая ушла из этой жизни. Не стало моих самых близких людей. Какая несправедливость. – Зейн прикрыл глаза ладонями. Руби посмотрела на него с сочувствием. – Несмотря ни на что, нужно держаться. Ты же сильный человек. – Она дотронулась до его плеча. – Но я все равно очень виноват перед всеми, хотя и ничего не знал. Я возненавидел Бонни, своего отца, был слишком категоричен и жесток. Мой отъезд пошатнул здоровье папы… – О, Зейн, мне так жаль, так жаль. – Я должен просить прощения у всех. Я превратил жизнь своих родных в настоящий ад… – Зейн, не надо истязать себя, – прошептала Руби. – Это бессмысленное занятие. Он с горечью взглянул на нее. – Знаешь, мне не хочется жить… – Прекрати. – Она даже слегка разозлилась. – Возьми себя в руки. Твоя депрессия должна пройти. Я твердо уверена в этом. Зейн с благодарностью посмотрел на Руби. Как хорошо, что сейчас столь замечательная женщина рядом с ним. Он нежно обнял ее. – А знаешь, поначалу я очень боялась тебя, – призналась Руби. – Ты был таким резким, таким непредсказуемым. Но ты и притягивал меня к себе, словно мощный магнит. Я не могла понять, что происходит. Хотела бежать от тебя – и в то же время страстно желала броситься в твои объятия. Хотела казаться недоступной – и в то же время мечтала о ночи с тобой. А потом, когда все случилось, я совсем потеряла голову. Думала о тебе каждую секунду, каждую минуту… – Спасибо. – Он улыбнулся. – Мне так приятно это слышать. Зейн притянул ее к себе и крепко обнял, прижавшись губами к ее волосам. – Я благодарен тебе. За все. Я очень люблю тебя, Руби. Очень. Воздух был настолько раскален, что при вдохе обжигал легкие. У прибрежного ветерка не хватало сил добираться до всех уголков материка. Зейн облизнул потрескавшиеся губы. Какая жара! Впрочем, все это сущие пустяки. Для Австралии – обычная погода. Его голова была занята сейчас более важными мыслями. Он сжал в руке три букета алых роз, купленных в городе, и решительно направился в сторону кладбища, где были похоронены его самые близкие люди. Зейн открыл дверь семейного склепа Бастианов. Поклонился отцу, поклонился Мэри, затем подошел к плите, под которой упокоилась женщина по имени Бонни. Он прикоснулся к холодному камню, провел ладонями по его гладкой поверхности и попросил свою маму простить его за все. Положив на плиту цветы, Зейн приблизился к другому захоронению. – Милая Мэри, ты столько сделала для меня, – прошептал он. – Я никогда не забуду твоей доброты. Ты вырастила меня. Ты была такой заботливой. Спасибо. Зейн повернулся к Руби, пришедшей с ним на кладбище. – Я буду помнить о них всегда, – с грустью произнес он. Руби сочувственно кивнула. Она воспринимала его боль как свою собственную. А еще она вспомнила слова Лоренса. Да. Руби выполнит эту просьбу обязательно. Она больше никогда не покинет Зейна Бастиана. Будет всегда рядом. Его глаза светились благодарностью. Он почувствовал состояние Руби. Эта славная женщина хочет идти вместе с ним по жизни? Зейн был просто счастлив. Она собиралась что-то сказать, но Зейн прижал пальцы к ее губам. – Давай немного помолчим. Мы ведь и без слов понимаем друг друга. Когда они приехали домой, то не могли уже сдерживать своих желаний. Им было необходимо снять напряжение последних дней. Он взял ее за руку и отвел в свою комнату. Зейн смотрел на Руби с невероятной нежностью. Затем он поцеловал ее. И этим поцелуем выразил всю свою огромную любовь к ней. Потом они медленно стали раздевать друг друга. Предвкушение близости заставляло трепетать их тела, Зейн и Руби хотели слиться воедино не только в душевном порыве, но и физически. Законы природы еще никто не отменял. Зейн поцеловал Руби в шею, провел рукой по ее груди. Он снова восторгался ее великолепными формами. Его прикосновения были умелыми и страстными. Руби таяла в его объятиях, словно снежинка на солнце. А еще он был необыкновенно нежен, как никогда. Руби тронуло это, в ее глазах появились слезы. И когда он вошел в нее, она действительно заплакала. От счастья и невероятного блаженства. – Я так люблю тебя, – прошептала она, – так люблю. Зейну придало это признание еще больше сил. Он сделал все возможное, чтобы доставить ей максимум удовольствия. А когда Руби испытала оргазм, Зейн и сам полностью растворился в ее горячей плоти. Потом, немного отдохнув, он спросил: – Ты сказала, что любишь меня? Я не ослышался? Она посмотрела ему в глаза и смущенно улыбнулась. – Да. Я люблю тебя. – И это правда? Она снова улыбнулась. – Люблю всем сердцем, всей душой. Он растерянно моргнул. – Не может быть. Я не могу поверить в свое счастье. – Но я действительно люблю тебя. Я поняла это еще в Сиднее. Сейчас же я окончательно укрепилась в своих чувствах. – Милая, дорогая Руби. У меня нет слов. – Как это, нет слов. Может, и нет желания продолжить наши отношения? – Руби обиженно надула губки. – Но некоторое время назад мне казалось, что ты ненавидишь меня… Она вздохнула. – Ситуация давно изменилась. – Но ты ведь не доверяла мне. – Прости меня, – снова прошептала Руби. Он в умилении расцеловал кончики ее пальцев. – Не стоит извиняться передо мной. Я этого не заслуживаю. Я вел себя раньше просто отвратительно. Даже собственного отца презирал… – Разве ты до сих пор держишь на него зло? Зейн, ты же умный и добрый человек. – Я простил папу, клянусь. – Он сжал ее руки. – Но сколько же потерь случилось в моей жизни. Только бы не расставаться с тобой. Этого я точно не перенесу. Я не смогу без тебя дышать. – Ну, тогда… давай поженимся. Ты ведь предлагал мне данный вариант? Я, правда, не воспринимала его всерьез, однако… Зейн продолжил каяться. – А ты не забыла «приятную» встречу с Анной-Луизой? Представляю, что ты испытала, столкнувшись с ней… – Тсс. Я не хочу говорить об этом. Мне нет дела до твоего прошлого. Меня интересует настоящее и будущее. – Она слегка прищурилась. – Зейн, а ведь ты так и не среагировал на мои слова насчет женитьбы. – Черт, какой же я идиот. Руби, прошу в очередной раз: выходи за меня замуж. Я люблю тебя! Люблю как безумный. И буду любить всегда. Она облегченно вздохнула, ее сердце наполнилось радостью. – Я верю тебе. И я стану твоей женой. Он просиял. – И у нас родятся славные детки. Руби, волнуясь, придвинулась к Зейну поближе. Он нежно поцеловал ее в губы. – У нас будет много ребятишек. Продолжим знаменитый род Бастианов? – Мне нравится эта идея, – она посмотрела на любимого с явным намеком. – В таком случае приступим к делу прямо сейчас. – Он заключил Руби в свои жаркие объятия. Через девять месяцев на свет появился их первенец. Супруги Бастиан чувствовали себя самыми счастливыми людьми на свете. Они приготовили для своего малыша подарок – изящный браслетик, украшенный изумительной жемчужиной. Что же касается уникального кулона из коллекции «Любовная страсть», он навсегда остался у Руби. Так захотел ее супруг. Счастливая женщина не возражала. Украшение стало для нее своеобразным амулетом, оберегающим от всех бед и напастей. Остается добавить, что корпорация «Бастиан Перл» процветала, как никогда. Управляя вместе компанией, Зейн и Руби добились больших успехов в жемчужном бизнесе. Коллектив корпорации был очень доволен своим начальством. Никто не остался в обиде. |
||
|