"Ребенок Лео" - читать интересную книгу автора (Дарси Эмма)

Глава шестнадцатая

Мать Дилана, нарезавшая бекон для салата, удивленно подняла глаза, увидев, что в кухню входит Тери.

– Вот уж не ожидала сегодня с утра тебя увидеть! – приветливо заметила она. – У тебя же сегодня ультразвуковое сканирование!

– Да, но оно назначено на половину второго.

– Лео на работе, и мне скучно болтаться по дому без дела, – объяснила Тери.

– Нервничаешь, должно быть, – понимающе предположила пожилая женщина.

Тери вздохнула.

– Лео места себе не находит от волнения. Знаете, Фэй, если окажется, что с ребенком что-то не так, я этого не переживу.

Фэй ласково улыбнулась.

– Милая моя, я уверена, тебе беспокоиться не о чем. Теперь, когда прекратилась утренняя тошнота, ты просто расцвела! А это хороший признак.

– Надеюсь, – ответила Тери, поморщившись при воспоминании о килограммах лимонов, которые скармливал ей Лео. Что ж, дело того стоило.

Присев на табуретку – Лео постоянно твердил, что ей нельзя долго стоять, – Тери погладила свой чуть выпирающий живот. Она уже сменила форменную юбку на свободное платье с улыбающимся сердцем на груди – эмблемой ресторана. Пройдет еще несколько недель, и платье придется расставить.

– По крайней мере теперь Лео не скажет, что я худею! – усмехнувшись, заметила она.

Фэй расхохоталась. Она, ее сын и Мел только диву давались, глядя, как опекает Лео свою подругу. Первую неделю он почти не выходил из ресторана и успел до крайности надоесть всем бесконечными инструкциями: как следить за здоровьем Тери, что ей можно и чего нельзя, что она должна есть – и так далее, и тому подобное. В конце концов, троица прозвала его «папашей из гестапо». В шутку, разумеется. Его забота о будущей матери немало веселила работников ресторана, но в то же время умиляла и трогала.

Саму Тери нескрываемый энтузиазм Лео восхищал и немного пугал. Хотя порой она подумывала, что не мешало бы ему немного успокоиться, особенно когда он не позволял ей заниматься каким-нибудь приятным делом, оперируя при этом одним-единственным неоспоримым аргументом: «Подумай о ребенке!» В такие минуты она чувствовала стыд из-за того, что решила доставить себе удовольствие.

– Вот, держи. – Фэй протянула ей кастрюльку вареных яиц. Глаза пожилой поварихи искрились смехом. – Почисти. Такая работа тебе не повредит.

Мать Дилана – вдова пятидесяти с небольшим лет, недавно потерявшая работу, – с готовностью согласилась за приличную оплату избавить Тери от лишнего труда. Веселая и добродушная, как и ее сын, она быстро освоилась на новом месте, а посетители (и Лео в том числе) скоро оценили ее незаурядные кулинарные способности.

Лео выполнил свое обещание: теперь Тери не приходилось переутомляться на работе. Даже утренней закупкой продуктов занимался Дилан – за отдельную плату. Ресторан процветал, дела шли хорошо, как никогда, и Тери не о чем было беспокоиться.

Кроме ребенка.

В кухню, распространяя вокруг запах свежевыпеченного хлеба, вбежал Дилан с полной сумкой батонов из соседней булочной.

– Тери, что ты здесь делаешь? У тебя же сегодня сканирование!

– Верно. Просто время коротаю, – ответила она.

– Мы с Мелом побились об заклад. Он говорит, что будет девочка, а я – что мальчик.

– Дилан, может быть, Тери не хочет знать заранее, – с укором покачала головой Фэй.

– А как же она обставит детскую, если не будет знать, для кого старается? – возразил повар. – Тери, ты, поэтому еще не занялась комнатой для малыша?

Тери покачала головой.

– Дилан, ты слишком торопишь события. Давай для начала убедимся, что с ребенком все в порядке.

– Надо же выяснить, кто у тебя родится! – настаивал он. – Хотя бы узнать, как его называть «он» или «она»!

– Вопрос как раз для Лео, – сухо заметила Тери.

– Еще бы! – расплылся в улыбке Дилан. – Представляю, как ему не терпится узнать!

Тери не сомневалась, что Дилан прав. Вот и еще одна причина для беспокойства. Лео постоянно говорил о будущем ребенке в мужском роде, как о мальчике. Хоть он и уверял, что девочку будет любить не меньше, Тери опасалась, что появление на свет девочки станет для него жестоким разочарованием, и не знала, как это переживет.

Тот же вопрос преследовал ее и не давал покоя, когда она подошла к медицинскому центру. Лео пришел заранее. Он мерил шагами дорожку у крыльца, и на лице его уже издали было заметно радостное волнение. Увидев Тери, он встретил ее широкой счастливой улыбкой – и, как всегда, от его улыбки ноги у нее подогнулись. Такова была его притягательная сила, что даже сейчас она не могла смотреть на него без волнения.

Да, она его любит. Любит всем сердцем и душой. Называть это жгучее, всепоглощающее чувство «всего-навсего сексуальным влечением» значит унижать себя. Хотя – что скрывать! – никогда еще она так не наслаждалась чувственной любовью, как в последние недели. Хотя журналы уверяли, что беременность делает женское тело более чувствительным, но Тери казалось, что дело не только в этом.

– Тери, милая, как ты чудесно выглядишь! Лео обнял ее за плечи и притянул к себе. – А я как раз подумал, что твой девиз – «Тяжело в животе легко на сердце!» – относится не только к ресторану! Держу пари, тебе это никогда не приходило в голову!

– Почему же, приходило!

В тот самый день, когда она узнала о своей беременности. Тогда она клялась себе, что сохранит радость и сердечную легкость, как бы ни встретил эту новость Лео. Но теперь все было не так просто. И от его реакции очень много зависит.

– Вот видишь, великие умы мыслят одинаково! – пошутил Лео, крепче прижимая ее к себе.

Вместе они поднялись по ступеням и вошли в белоснежное здание медицинского центра.

– Представляешь, сейчас мы получим первый снимок нашего ребенка! – сияя, говорил Лео. – Непременно вставлю фотографию в рамку и повешу на стену! Наконец-то мы его увидим, а не просто будем знать, что он там!

– Может быть, не «его», а «ее», – не удержалась от предупреждения Тери.

– Может, и «ее», – безмятежно отозвался Лео.

Как Тери ни старалась убедить себя, что Лео будет рад и мальчику, и девочке, в кабинете ультразвуковых исследований, лежа на кушетке с обнаженным животом, она обнаружила, что, несмотря на просьбу врача, не может расслабиться. Лео сидел рядом, держа ее за руку, и едва не прыгал на стуле от нетерпения – что тоже делу не помогало.

– Сейчас я смажу ваш живот гелем, – успокаивающе объяснил врач. – Вы почувствуете холод, но это необходимо, чтобы получить хорошее изображение.

Тери вздрогнула – не столько от холода, сколько от дурных предчувствий.

– Прежде чем мы начнем, скажите, хотите ли вы узнать пол ребенка? Если вы хотите, чтобы это стало сюрпризом, я не стану просматривать его половые органы.

– Тери, что скажешь? – спросил Лео, безмерно удивив ее тем, что отдавал решение в ее руки.

Первый порыв ее был – ответить «нет». Тогда все и дальше пойдет, как шло, без унижения и разочарования. Но, с другой стороны, что хорошего, если Лео разрывается от желания узнать, а Тери предпочтет держать его в неведении? Так и не решив, что выбрать, она передала решение ему:

– Как ты хочешь, Лео.

– Хмм…

Склонив голову, он обдумывал оба варианта: видно было, что он борется с искушением. И, наконец… Тери с трудом поверила своим ушам, когда он сказал:

– Пусть будет сюрприз. – Синие глаза его озорно блеснули. – Во всех романах, во всех фильмах врач протягивает ребенка отцу и говорит: «Мистер такой-то, у вас… мальчик… или девочка». Мне кажется, вся прелесть этого момента пропадет, если я буду знать заранее.

Тери с облегчением рассмеялась. Так, значит, ему это действительно неважно! Обернувшись, она улыбнулась врачу.

– Пусть так и будет. Мы не хотим знать.

– Отлично. Я выключу верхний свет, чтобы вы лучше видели монитор. Смотрите на экран, а я буду давать пояснения.

Монитор нависал в футе над кроватью. Лео сжал руку Тери; кабинет погрузился в темноту. Задержав дыхание, Тери отчаянно молила бога, чтобы все было хорошо. Наконец экран загорелся… на нем появился ребенок – крошечный, но совершенно настоящий, живой ребенок, с головкой, ручками, ножками, даже с микроскопическими пальчиками на крохотных ступнях. При виде его у Тери перехватило дыхание: она ощутила странное чувство – вернее всего, пожалуй, к нему подходило слово «благоговение».

Врач водил по экрану световой указкой, показывая сердце, позвоночник и еще какие-то детали, которые для Тери оставались тайной за семью печатями. Она не отрывала глаз от крошечного сморщенного личика с закрытыми глазками и вздернутым носиком. Самое невероятное, что он – или она – сосал палец: Тери ясно различала движения губок.

– Развитие вполне соответствует восемнадцати неделям, – заверил врач.

Волшебные слова!

Вдруг малыш вытащил пальчик изо рта и раскрыл крохотную ладошку.

– Смотри, Тери! Он нам машет! – в восторге закричал Лео. – Он понял, что мы на него смотрим, и помахал нам!

Так это или нет, но на глаза у Тери навернулись слезы. Их малыш… он здоровается с ними и: успокаивает – мол, у него все в порядке!

– Какой он красивый, правда? – прошептал Лео, до боли сжимая ей руку.

Но Тери не замечала боли: сердце ее переполнялось радостью и гордостью. Ничего подобного она за всю свою жизнь не испытывала.

И после обследования, одевшись и выйдя на улицу, где приветливо сияло ей и ее малышу осеннее солнце, она все еще хранила в себе пережитое чувство – хранила бережно, словно самое драгоценное сокровище.

А Лео… прямо здесь, на тротуаре, на глазах у всего честного народа, Лео схватил ее на руки и крепко прижал к себе.

– Тери, как мне тебя отблагодарить? – пылко воскликнул он. – Ты подарила мне чудо!

– Да, это настоящее чудо, – прошептала она еле слышно; волнение сжало ей горло.

– Подумать только – я бы никогда не испытал этого счастья, если бы не ты! – Он опустил ее на землю и пристально вгляделся ей в лицо синими, как небо, глазами. – Тери, выходи за меня замуж. Немедленно. Ведь мы с тобой зачали этого ребенка – понимаешь, мы с тобой! Мы его мама и папа!

От волнения Лео не мог толком выразить свои мысли, но Тери прекрасно поняла, что он хочет сказать. Сама она чувствовала то же самое. Крошечный человечек, машущий ручкой из глубины ее чрева, связал их сильнее, чем секс, чем совместная жизнь, чем любые клятвы и обеты.

Но Тери слишком ясно понимала и то, о чем Лео умолчал. Чего, быть может, и не сознавал он сам.

– Еще не время, – тихо ответила она.

– Самое время! – настаивал он. – Тери, я хочу на тебе жениться. Мы уже семья, неужели ты не понимаешь?

– Пока нет, Лео. Пусть малыш родится. Тогда мы станем семьей.

– Но он уже есть! Он живой, настоящий!

– Да. Но пока он не способен существовать самостоятельно. Пусть он родится, Лео. Я хочу увидеть, как он сучит ножками, услышать его крик. Когда доктор протянет его тебе и скажет: «Мистер Кингстон, у вас… мальчик… или девочка» – тогда, если ты все еще будешь этого хотеть, я выйду за тебя замуж.

– Нет! – Брови его сдвинулись, отражая недовольство. – Мы должны пожениться до того, как он появится на свет! Иначе он будет незаконнорожденным.

Тери покачала головой.

– В наше время это никого не волнует.

– Но ты счастлива со мной, разве нет? – упрямо настаивал он. – Нам хорошо вместе. Мне нравится возвращаться домой к тебе. Тери, мы с тобой так счастливы, как только могут быть муж и жена!

– Потому что у нас есть общее дело – ребенок, мягко напомнила она.

– Вот именно. Так что…

Не в силах больше выносить его уговоры, она прижала палец к его губам:

– Прошу тебя, Лео, не дави на меня! Подожди! Пожалуйста!

На лице его отразилась сильная внутренняя борьба.

– Ты не права, – проворчал он.

– Нет. Свадьба может подождать, – ответила она так твердо, как только могла. – Я тоже хочу поблагодарить тебя за сегодняшний день. Ты подарил мне чудесное воспоминание, и я навсегда сохраню его в памяти. – Слезы обожгли ей глаза. – А теперь мне пора на работу. Увидимся вечером.

Она оторвалась от него прежде, чем он успел ее остановить, и с бешено бьющимся сердцем, глядя перед собой и ничего не видя от подступивших слез, зашагала по тротуару.

Она ждала, что Лео бросится за ней, попытается настоять на своем, но он этого не сделал, за что Тери была ему от всей души благодарна. Слезы уже катились по щекам, а она не хотела, чтобы Лео видел ее плачущей.

Как она хотела, о боже, как хотела ответить ему «да»!

Но не могла.

Слава богу, с ребенком все в порядке. Но до родов еще больше четырех месяцев, и случиться может что угодно. В журналах, которые покупал Лео, Тери читала душераздирающие истории о пороках развития и уродствах, возникающих в последние месяцы беременности. И только вчера видела по телевизору передачу, где рассказывали, как вполне здоровый ребенок задохнулся во время родов, когда его шею обвила пуповина.

Если она потеряет ребенка Лео, страшное горе разорвет их хрупкий союз. В этом Тери не сомневалась. Только любовь может помочь супругам пережить такую потерю. А Лео ее не любит.

Точнее, любит в ней мать своего ребенка – и только. Если бы не ребенок, он бы никогда не сделал ей предложения. Это очевидно, и нет смысла обманывать себя, воображая, что все могло бы быть иначе.