"Как выжить в тюрьме" - читать интересную книгу автора (Кудин Андрей Вячеславович)

Глава 9. Физические упражнения и тюремная камера

Кого только не забрасывала нелегкая за тюремные стены! Священники и короли, ученые и поэты… Всех не перечесть. Вряд ли комуто удастся обнаружить такую профессию, представители которой не отправлялись бы время от времени передохнуть после трудов своих праведных за решетку. Что же касается политических деятелей, то о них и вовсе говорить не приходится — каждый уважающий себя политик после очередной, не в меру острой, правительственной дискуссии пережидает непогоду на нарах. (Далеко не случайно огромная империя под названием Советский Союз, изпод крыла которого выпорхнула Украина, была основана и руководима бывшими заключенными). Не знаю — хорошо это или плохо, но в тюрьме ухитрились побывать чуть ли не все герои прошлого, о которых с упоением рассказывают школьные учителя на уроках истории. Именно в тюрьме, а не гденибудь на пляже, Иоанну Крестителю отрубили голову, а Сократ принял чашу с цикутой.

После того, как мой старший сын гордо сказал: «Папа, даже Чипполино сидел!», я несколько под иным углом зрения посмотрел на содержание детских сказок, на которых выросли мы и растут наши дети. Оказывается, и там положительные персонажи почемуто сидят, а всякие кикиморы болотные их охраняют.

Так что спи спокойно, собрат по несчастью, — ничего сверхъестественного не произошло — не мы первые изнываем от безделья за колючей проволокой, не мы последние. Глянька — на воле, под райотделами и прокуратурой, из потенциальных кандидатов в зеки выстроились длиннющие очереди. Ты думаешь, почему амнистию придумали? Это в прессе дурошлепы чтото щебечут насчет гуманности государства. На самомто деле причина кроется совершенно в другом: заключенных содержать негде — тюрьмы и лагеря переполнены, а всех расстрелять не получается. Вот и выпускают время от времени разную мелочевку на волю.

Впрочем, нас с тобой амнистия должна меньше всего волновать — по нашим статьям досрочный выход на свободу явно не светит, хотя мне почемуто кажется, что мы выберемся отсюда значительно быстрее, чем все эти идиоты со своим «глубоким» и «чистосердечным» раскаяньем.

Единственное, что меня серьезно смущает в данном пасьянсе, так это статистика. Как её ни крути, а вывод напрашивается один — тюремное заключение существенно сокращает срок человеческой жизни. Чем дольше человек сидит за решеткой — тем меньше он живет в целом. Сокамерники, как я посмотрю, об этом вопросе предпочитают не думать вообще. Их мысли редко пробираются дальше зала суда. Впрочем, это их личное дело. В отличие от окружающих, нам с тобой далеко не безразлично не только когда, но и в каком состоянии тела и духа мы выберемся из этой проклятой Богом дыры.

Чтобы ты лучше понял ход моих дальнейших мыслей, я приведу несложный пример. Представь на минутку, что комулибо из нас предстоит длительная и тяжелая командировка. Что мы делаем в первую очередь? Правильно, приводим в порядок машину, на которой отправляемся в путь, и тщательно следим за тем, чтобы она не поломалась в пути, потому как чинить её будет негде. К тому же, машина пригодится не только на период командировки, но и после возвращения в родные края.

Человеческий организм — та же машина, которая, выезжая из детства, должна, по идее, без поломок доехать до глубокой старости. Чем организм сильнее и совершеннее — тем выше его сопротивляемость и трудоспособность. Это вопервых.

Вовторых, тело, которым мы обладаем в нынешней жизни, даровано свыше за совершенные нами поступки в предыдущих рождениях. С ранних лет мы обязаны не только заботиться о нем, но и всесторонне, тщательно его развивать. Даже если комуто из нас будет суждено принести себя в жертву, богам угодно, чтобы мы жертвовали красивым телом, стремящимся к совершенству, а не дряхлым, запущенным организмом.

И с материалистической, и с религиозной точек зрения, человек обязан работать над собой. Любые разговоры, которые ведутся, как в тюрьме, так и на воле о том, что ктото отчегото «устал», что «нет времени» или «много работы» — не более чем болтовня, словесный щит для оправдания собственной беспомощности и Её Величества Лени. Так уж устроен человеческий организм — он либо развивается, либо деградирует в зависимости от того, чем именно человек занимается в тот или иной момент. Или — или. Третьего не дано. Ещё никому не удавалось достичь совершенства, бесцельно валяясь с утра до вечера под байковым одеялом.

Не думаю, что мусоров сильно обрадует твоя забота о собственном теле. Ни разу не видел, чтобы охрана с удовольствием наблюдала, как арестанты занимаются спортом и отрабатывают удары по самодельной боксерской груше, готовясь к предполагаемому побегу, а заодно снимая физическими упражнениями стресс и восстанавливая внутреннее равновесие после общения с дебилами в милицейских фуражках.

Не знаю как другим, но мне не приходилось задаваться вопросом: нужно тренироваться в тюрьме или нет? С самого начала, несмотря на скотские условия содержания, которые мне усиленно создавали доброжелатели в изоляторе временного содержания на Подоле, а затем в тюрьме я ежедневно уделял не менее трех часов для занятий спортом. Это был естественный и закономерный ответ тела на психологический прессинг во время так называемых «бесед» и официальных допросов. Кроме того, отработка ударов отбивала желание не в меру «умных» сокамерников вести себя неучтиво.

Конечно, не всегда и не всё было гладко. Довольно часто появлялось желание обреченно махнуть рукой и ничего не делать, подобно сокамерникам, лежащим на нарах с безрадостными физиономиями, устремленными в такое же безрадостное будущее. Однако каждый раз, когда меня одолевала лень, я задавал себе одинединственный вопрос: «А вдруг завтра случится так, что от моей физической подготовки будет зависеть моя свобода, моя жизнь, мое будущее?» — и поднимался с нар.

В первые дни приходилось действовать интуитивно — организм сам подсказывал, какие упражнения следует делать, а какие нет, чтобы сохранить здоровье. Затем тренировки стали более осмысленными, я стал составлять для себя планы занятий, как это делал в добрые старые времена, когда работал в институте физкультуры старшим преподавателем на кафедре борьбы.

Сказать, что тюремная камера не приспособлена для спортивных упражнений, — это всё равно, что не сказать ничего. В тюрьме нет какоголибо подобия свободного пространства, не говоря уж о чистом воздухе и о возможности полноценно помыться после занятий. Заключенный лишен самых простых и необходимых вещей, которые настолько плотно вплетены в повседневную жизнь, что о них практически никогда не задумываешься на воле. Кстати, вынужденное голодание, когда не ешь по несколько дней, также не особо стимулирует занятия спортом. Не говоря уж о том, что ты сам себе не оченьто и принадлежишь — в любой момент тренировку могут прервать, потащив на допрос или перебросив в соседнюю камеру. Так что для лентяев существует бесчисленное множество отговорок, почему они не могут заниматься физическими упражнениями.

Вместе с тем все неудобства преодолимы, когда есть четкая цель. Иногда об окружающей обстановке просто полезно забыть на какоето время. Любые преграды перестают существовать по мере вхождения в тренировку. Это чемто напоминает погружение в море, когда оставляешь на берегу тяжелые мысли и весь тот хлам, который невольно накопился в душе.

Помню, я както лежал на деревянных досках после дежурной «беседы» с блюстителями правопорядка, умудрившимися окончательно испортить и без того отвратное настроение однообразной болтовней о моем предстоящем расстреле. Складывалось впечатление, что стражам правопорядка больше и рассказатьто мне нечего.

Чтолибо делать был полный облом. Даже вешаться на металлических прутьях — и то не хотелось. Закинув за голову руки, я с любопытством наблюдал как группа из девяти клопов после непродолжительного совещания отправилась перекусить лежавшим поблизости специалистом по расчленению homo sapiens на мелкие части.

Беззубый Асланбек (по паспорту почемуто чистокровный украинец) нарезал тасы — два шага вправо, два — влево. Невзирая на неполные двадцать два отсиженных года, Аслан был полон оптимизма и веры в завтрашний день: «Не сегодня, так завтра прорвемся!». До сих пор не пойму, из чего исходила такая уверенность. Очевидно, давал знать о себе богатый жизненный опыт «прорываться». Лично я в тот момент явно не разделял точку зрения мелькавшего перед глазами соседа. Аслан это понял, и, проследив за моим взглядом, увидел, что клопы уже приступили к трапезе, уютно расположившись на сокамернике, растянувшемся напротив двери.

— Ты только посмотри, сколько их на твоем пузе собралось! — ухмыльнулся Асланбек.

Тот, кого, на мой взгляд, трапеза клопов касалась больше всего, равнодушно зевнул:

— Пусть подавятся, — затем добавил, переворачиваясь на другой бок. — Вы сегодня что — мазохизмом не занимаетесь?

В понятие «мазохизм» он вкладывал набивку тела, которую мы обычно делали по вечерам, и упражнения на укрепление пресса.

— Да вот братуха сегодня чтото на себя не похож. Скучный какойто, — ответил, не переставая ухмыляться Аслан, постепенно выводя меня из равновесия своим самодовольным видом.

Я нехотя поднялся, уступая дорогу маленькому клопику, опоздавшему на ужин, и вначале медленно, а затем всё быстрее и быстрее стал отрабатывать короткие прямые удары, стряхивая с плеч паутину сонливости и безразличия.

Я бил сначала по воздуху, затем (обмотав кулак майкой) — по бетонной стене, думая о том, что на свободе занятия спортом — это прежде всего приятное времяпрепровождение (для взрослых) и средство для укрепления здоровья их плачущих чад, которых любящие родители запихивают в ближайший от дома спортзал. На выходные люди сбиваются в стаи и отправляются за город поиграть в волейбол или помахать теннисной ракеткой, прыгая по периметру корта в отутюженных шортах. (Те, кто поумнее, сидят в тени и подают им мячики за пятнадцать долларов в час.) Многие наматывают по утрам круги вокруг парка в надежде похудеть, вместо того, чтобы прекратить жрать пирожные и глотать пончики перед телевизором, коротая таким образом скучные зимние вечера. Что поделаешь — там, на воле, иное восприятие жизни.

В тюрьме спорт — прежде всего средство для выживания, а уже затем всё остальное. Когда ходишь по лезвию бритвы, както не до дискуссий о том, что лучше — плавание или горные лыжи. Лучше может быть только то, что помогает выжить. Это единственный критерий, других критериев нет. Каждый, кто думает подругому, либо дурак, либо не собирается долго ходить по земле.

Все упражнения, которые приходится практиковать в тюремной камере, я бы условно разбил на следующие подгруппы:

Упражнения, предназначенные для защиты.

В тюрьме, как это ни печально, слишком много желающих проверить, на месте ли чужие почки или насколько прочны отдельные части тела. Например, ребро или ключица. Пышущий здоровьем арестант чрезвычайно плохо вписывается в тюремный быт и режет глаза как тюремному персоналу, так и сокамерникам с растопленным маргарином в том месте, где по плану Господа Бога должны быть мозги. Поэтому простейшая набивка тела в сочетании с дыхательными упражнениями не только полезна, а я бы сказал — незаменима. Спустя определенное время тело как бы приобретает дополнительный щит, учится принимать и гасить удары, превращая их в безобидное, чуть ли не дружеское похлопывание, словно во время лечебного массажа. С физиологической точки зрения данный цикл упражнений полезен ещё и тем, что он, усиливая кровообращение, способствует укреплению воли и развитию решительности в человеке.

Когда я в КПЗ начал тренироваться, заключенные в соседних камерах решили, что меня избивают надзиратели, и принялись бить всем, что попадалось под руку, по полу и обитым кованым металлом дверям. Казалось, что зверинец, ещё недавно погруженный в глубокий сон, внезапно преобразился в растревоженный муравейник. Оловянные солдатики, как угорелые, быстробыстро затопали по тюремным коридорам, крича и успокаивая арестантов до тех пор, пока по «тюремному телефону» не передали, что у меня всё o’кей, и дальнейшие тренировки уже не привлекали к себе столь активного внимания, как со стороны арестантов, так и со стороны тюремного персонала.

В упражнениях по набивке тела («железная рубашка», как её принято называть на Востоке) есть один существенный недостаток, даже если они и доведены до высших степеней мастерства. Вышеназванный комплекс упражнений всё же не в состоянии предохранить от ударов человеческую голову.

Мозг чрезвычайно болезненно реагирует на любые изменения в окружающем мире и совершенно не желает, чтобы его беспокоили понапрасну. Так что можешь смело писать фломастером на голове «Не кантовать» и будешь прав на все сто. К сожалению, те, которые размахивают перед носом деревянными битами, почемуто всегда норовят попасть именно в голову, отчегото полагая, что чем активнее человека лупить по макушке, тем быстрее он начнет думать и вести себя так, «как надо». Не знаю, где и когда родилась такая точка зрения, но судя по тому, что приходится видеть — она достаточно широко распространена в человеческом обществе.

Предположим, сложилось так, что чейто кулак или предмет летит тебе в голову. Вовсе не обязательно принимать удар на лобные кости в надежде, что рука бьющего поломается, а кирпич расколется на мелкие части. Вполне достаточно грамотно уйти с линии атаки. Тем более, что техника уклонов подробно освещена практически во всех видах борьбы, а освоить её не так уж и сложно. Самое главное — поймать чувство дистанции и не бояться получить удар, когда идешь на сближение с противником.

Несколько хуже обстоят дела, если тебя вначале вежливо заковали в наручники, а уже потом начали бить. Именно так чаще всего и поступают с задержанными, потому как особой смелостью блюстители правопорядка не отличаются, несмотря на то, что все мусора вооружены и бегают по коридорам непременно гурьбой. В данном случае остается только одно — принять то положение, при котором голова максимально защищена, так, чтобы дотянуться до нее было труднее, чем до любой другой части тела. Ты можешь пожертвовать чем угодно, но только не головой. Надеюсь, интуиция и жизненный опыт подскажут тебе, как достойно и, по возможности, без потерь выйти из сложившейся ситуации.

Техника на поражение.

Всё, что с нами происходило, происходит и будет происходить, как правило, уже имело место в человеческой истории. Не зря мудрые люди говорят: хочешь знать будущее — посмотри в прошлое. Из опыта предыдущих поколений логически вытекает то, что, конечно же, нужно уметь принимать удары и уклоняться от них, однако лучшей защитой во все времена было и остается нападение. Хорошо поставленный и внезапно нанесенный удар не раз спасал жизнь и открывал путь к свободе.

Тюремщики любят кичиться собственной бдительностью и с удовольствием говорят о предотвращенных ими побегах. Что же касается удачных побегов, то о них стыдливо умалчивают и стараются всячески скрыть наличие таковых. Обычно в таких случаях стражи порядка говорят: «Вам дали неверную информацию» или «Была попытка побега, но её вовремя пресекли и всех поймали.» Одним словом, не вздумайте даже думать о том, будто бы из наших тюрем можно сбежать!

Что ж — нельзя так нельзя. Однако, если бы существовала возможность присуждать премию наподобие американского «Оскара», я бы не раздумывая отдал первое место в номинации «Самый дерзкий побег» скромному, застенчивому трактористу из провинциального городка, попавшему в одну из украинских тюрем на закате двадцатого века. Парень ну никак не желал смириться с тем, что за недостачу солярки, хранившейся в закромах родного предприятия, ему хотят впаять хищение в особо крупных размерах. Прямо в кабинете, в следственной части тюрьмы, во время допроса, тракторист однимединственным ударом отправил в глубокий нокаут следователя, снял с него одежду, переоделся и, уверенно предъявив на контроле документы лежащего без сознания блюстителя правопорядка, вышел за ворота тюрьмы.

Говоря о побегах, я не могу не выразить восхищения перед авторами самого изящного побега девяностых при помощи арбалета из изолятора временного содержания. Представляю, как повытягивались мусорские рожи, когда они ранним утром ввалились с обыском в хату и никого в ней не застали!

В Киеве ИВС (или КПЗ — камера предварительного заключения, как её ещё называют) находится на Подоле, у подножия холма, на склоне которого и расположился ангелхранитель одного из арестантов. После меткого выстрела из арбалета стрела и привязанная к ней прочная капроновая нить застряли в решетке. По нитке в камеру передали веревку и необходимые инструменты. Арестанты перепилили металлические прутья, а затем перебрались по веревке на холм. Что любопытно — к вопросу об уровне сообразительности коекого из заключенных — некоторые из бежавших отправились покушать, переодеться и отоспаться к себе домой, по месту прописки (!). К утру за ними заехали стражи правопорядка и отвезли обратно, в вонючее КПЗ, предварительно пройдясь дубинками вдоль позвоночника.

К сожалению, далеко не у каждого есть ангелхранитель, материализованный в облике земного существа. Да и для того, чтобы воплотить в реальность мечты о побеге, недостаточно обладать одной только физической подготовкой и хорошо поставленным ударом. Без крепкой нервной системы тут явно не обойтись. Не каждый способен спокойно переодеваться в чужую одежду, зная, что кабинеты на следственке не закрываются, и в комнату в любой момент могут войти оперативники, непрерывно шныряющие взадвперед по тюремному коридору, или лезть по веревке, натянутой над колючей проволокой, по которой пропущен электрический ток. Да что говорить — проходить контроль, переодевшись в чужую одежду, рискуя ежесекундно быть обнаруженным, психологически не такто легко.

Тщательно подготовить побег достаточно сложно, но всегда нужно быть готовым к нему. На свободе, в отличие от тюрьмы, где ты связан по рукам и ногам, у тебя есть возможность доказать свою невиновность, помочь родным или, на худой конец, раствориться за границей любящей Родины, как облако над горизонтом. Всегда нужно верить, что побег или любая другая возможность выбраться из тюрьмы — реальность, а не пустые разговоры, витающие гдето под потолком. Свобода всегда выбирает тех, кто достоин её. Смогли ведь както двое заключенных выбраться из камеры смертников Днепропетровской тюрьмы!

К сожалению, в тюрьме чрезвычайно редко встречаются достойные уважения сообщники, не говоря уж об арбалете. Пожалуй, профессионально поставленный удар — это единственное оружие, на которое мы можем рассчитывать, находясь за тюремной решеткой. Он — залог нашего успеха, от него порой зависит, будем мы жить или нет. При этом противника вовсе не обязательно уничтожать. Вполне достаточно нанести удар так, чтобы парализовать его волю, внушить ему и окружающим первобытный, панический страх. При этом не следует забывать, что тебя могут специально спровоцировать на конфликт, и какойто бронелобый наркоман только и ждет, что ты раскроишь ему челюсть, и тебя таки засадят на вполне конкретный и далеко не маленький срок.

Когда мы говорим об эффективности удара, то, в первую очередь, имеем в виду его скорость и точность нанесения, что само по себе требует элементарных знаний анатомии и физиологии человека. В конфликтных ситуациях люди обычно тратят намного больше усилий, чем того требует сложившаяся обстановка, как клоуны с пеной у рта размахивают руками, напрасно расходуя силы, и при этом не достигают желаемого результата. Между тем, в реальной схватке малейшая неточность недопустима. Особенно это касается конфликтов в тюремной камере, которые сами по себе специфичны по следующим причинам:

— в камере свободного пространства практически нет, поэтому короткие прямые и боковые удары наиболее эффективны;

— задача каждого арестанта состоит в том, чтобы как можно быстрее выйти на свободу, а не удлинять и без того немаленький срок непродуманными поступками. В связи с этим в тюрьме стараются наносить удары таким образом, чтобы они не оставлять видимых следов. (К примеру, прямой удар в лоб и удары по волосистой части головы пользуются популярностью в тюремном быту).

Достаточно часто применяют короткий, прямой удар под сердце на два пальца ниже соска. Теоретически такой удар (при правильном его выполнении) способен привести к остановке сердца, но на практике мне с таким результатом сталкиваться не приходилось — то ли одни толкомто бить не умели, то ли другим по жизни везло… К слову, туда же, под сердце, норовят воткнуть остро заточенную спицу, используя её как убедительный аргумент во время спора.

— не думаю, что ситуация сложилась (или сложится) так, что необходимо будет идти до конца, добиваясь непременного уничтожения соперника. Такое случается крайне редко. Как правило, конфликт исчерпывается легкой потасовкой, но в отличие от драк в бетонных городских джунглях, его участники не расползаются зализывать раны по уютным и теплым квартирам, а продолжают жить в одной и той же камере на расстоянии нескольких метров друг от друга. Поэтому самым главным является психологическое подавление противника с тем, чтобы в его тупой башке больше не рождалось желание выяснять с тобой, кто прав, а кто нет.

Конечно, чем меньше попадаешь в конфликтные ситуации — тем лучше и для тебя, и для окружающих. Жаль только, что далеко не все это понимают. Вместе с тем, и в древности, и в наши дни мастера единоборств неоднократно подчеркивали, что предотвращенная схватка — выигранная схватка. Кто знает: может быть, завтра случится так, что твое благополучие и сама жизнь будут зависеть от того, кого ты сейчас ненавидишь, или вам придется объединиться против общей опасности. Ведь не зря говорят: «Нет вечных врагов и нет вечных друзей. Есть вечные интересы». Жизнь порой настолько непредсказуема, что никогда толкомто и не знаешь, чего собственно ждать за следующим поворотом судьбы.

В ходе ежедневных тренировок отработка ударов обычно подразделяется на:

— подготовительные упражнения и упражнения на укрепление бьющей части тела (например, отжимание на кулаках на скорость — не менее 5 подходов по 2530 раз каждый);

— отработка траектории движений в сочетании с работой корпуса и бой с «тенью»;

— тренировка с партнером;

— отработка ударов по самодельной боксерской груше или по сокамернику, предварительно обмотав его двумятремя одеялами.

Круговую технику ног тяжело практиковать в замкнутом пространстве, но постановка прямых ударов ногами полезна как для развития координации, так и вообще для будущей жизни. Мало ли где ты окажешься завтра?

Очень важно отрабатывать удары (или один какойто удар) ежедневно, не зависимо от того, проводишь ты полноценную тренировку или нет. Это должно быть столь же естественно, как умывание по утрам или прием пищи.

Реальная жизнь подсказывает, что с борцами легче всего разговаривать языком бокса, а с боксерами разбираться с помощью различных приемов борьбы. Человек, сталкиваясь с непривычной для него техникой, как правило, теряется, начинает нервничать и совершает массу ошибок. Вообщето знание основ дзюдо и вольной борьбы — чрезвычайно полезная штука для тюремной жизни. Далеко не обязательно проламывать собеседнику голову, когда ты с ним не согласен. Можно тихо, мирно и как бы в шутку слегка придушить сокамерника, чтобы у него мотыльки поплыли перед глазами и всевозможная дурь выветрилась из головы. Ни конфликта, ни драки нет, а всем всё понятно. Ни у кого глупых вопросов не возникает.

Упражнения общеукрепляющего характера.

В основе любой техники лежат упражнения общеукрепляющего характера. К примеру, глупо обсуждать траекторию ударов ногами с тем, кто понятия не имеет о растяжке и задыхается через пять минут ходьбы по периметру тюремного дворика.

Из всех упражнений самым простым и, вместе с тем, наиболее эффективным, безусловно, является бег. Здесь всё понятно — поднимаешься на нижние конечности и бежишь себе, пока хватит сил. Бегать можно везде — и в тюремном дворике, мотая круги против часовой стрелки, и в тесном «тройнике», повторяя про себя строчки из песен Высоцкого типа «…бег на месте общеукрепляющий…».

Сам по себе бег — весьма монотонное и посвоему скучное занятие, если в него не вносить определенное разнообразие. Например, обычный бег трусцой чередовать с бегом с высоким подниманием колен, стараясь касаться коленями грудной клетки (при этом не наклоняясь вперед). К слову, неплохое подготовительное упражнение для отработки ударов коленом. Или чередовать обычный бег и бег с ударами пяток о ягодицы (что способствует усилению потенции). Или бег спиной (помогает лучше ориентироваться во время схватки с несколькими противниками). Продолжать можно до бесконечности. Самое главное — это понимать, зачем ты делаешь то или иное упражнение и для чего оно служит. В противном случае, бездумное копирование телодвижений приводит к превращению людей в обыкновенных обезьян, подобных тем, каких мы имеем счастье лицезреть в павильоне.

Бег прекрасно сочетается не только со всевозможными физическими, но и с медитативными упражнениями. Вместе с тем не стоит забывать, что бег дает определенную нагрузку на сердечнососудистую систему. Вряд ли он принесет пользу тому, у кого температура под сорок. В этом случае бег необходимо на время оставить и сконцентрироваться на упражнениях на развитие гибкости.

Зима с 1997 на 1998 год выдалась на редкость холодной. Свыше десяти человек умерло в тюрьме «естественной смертью» — кто от гриппа, кто от простуды… (Точное число умерших указать тяжело, потому как тюремное начальство тщательно скрывает подобные факты). Сокамерники дрожали под одеялами, натянув на себя всё, что только можно было одеть, заклеив щели бумагой (в тюрьме в оконных проемах стоит одно и, как правило, треснутое стекло, а не два, как принято на воле) с помощью клейстера, изготовленого из тюремного хлеба. Мы выходили в тюремный двор вдвоем — я и Степаныч, перенесший в прошлом году инфаркт миокарда. Судя по внешнему виду, он вряд ли когдалибо раньше занимался спортом. Разве что с друзьями играл в футбол раз в году. Вместе с тем, в отличие от твердолобых малолеток, дядя Гриша понимал, что без сбалансированной физической нагрузки на организм глупо говорить о полноценной человеческой жизни.

Температура воздуха колебалась возле отметки минус двадцать восемь. Узкое замкнутое пространство бетонного гроба усиливало сырость, пронизывающую тело острыми иглами. Мы молча бегали, доводя себя до изнеможения. Когда приходило время возвращаться в камеру, мы переступали её порог раздетые до пояса и напоследок опрокидывали на себя тазик с ледяной водой, мысленно вспоминая наставления Порфирия Иванова. Сокамерники, глядя на нас, ещё плотнее кутались в одеяла, а мы смотрели на эти жалкие комья гниющей человеческой плоти и были счастливы от того, что мы не такие, как они.

В предыдущих главах я уже упоминал о том, что представляет из себя тюремная «баня». Что она есть, что её нет — от этого становится не намного легче, а для полноценного функционирования человеческого организма мыться желательно каждый день. Выход напрашивался сам собой — мыться под краном с холодной водой и не особо расстраиваться по этому поводу. Посмотрев на происходящее как бы со стороны, начинаешь понимать, что понятия «горячо» и «холодно» по своей сути абстрактны и существуют исключительно в нашем воображении. Поэтому для того, чтобы спокойно мыться под ледяной водой и получать от этого удовольствие, достаточно изменить восприятие окружающего мира, переключив сознание на другую волну. Это не так сложно, как может комуто показаться вначале. Как и во всем остальном, всё зависит от уровня сознания и воли того или иного человека.

В тюрьме водными процедурами лучше заниматься по утрам, когда большинство сокамерников всё ещё спит и не путается под ногами. Как ни странно, но сокамерники особо не задумываются над тем, что чем чище человек и чем больше времени он уделяет личной гигиене, тем меньше у него шансов подцепить какуюто гадость. (Многие не моют после еды посуду, для них есть из грязных тарелок в порядке вещей). Водные процедуры, в целом, и обливание холодной водой, в частности, увеличивают защитные силы человеческого организма. Потомуто закаливание и называют закаливанием, а не както иначе.

За известный нам период человеческой истории люди изобрели невероятное множество всевозможных упражнений, направленных как на разрушение, так и на укрепление и развитие человеческого организма, поэтому подобрать упражнения и построить свой собственный комплекс применительно к себе и к тем условиям, в которых находишься, не представляет труда — было бы желание. Времени в тюрьме сколько угодно.

Выше уже говорилось о том, что за решеткой приходится сталкиваться с серьезной проблемой, связанной со зрением, которое достаточно быстро падает за время пребывания в бетонном мешке. Причин несколько. Основные — отсутствие естественного света и замкнутое пространство, в котором человек попросту отвыкает смотреть далее, чем на несколько метров. Не думаю, чтобы комуто улыбалась перспектива ослепнуть.

Решение данной проблемы напрашивается само собой — освоить и регулярно практиковать йоговскую гимнастику для глаз в сочетании с общей тренировкой тела. Мне не раз приходилось наблюдать, как заключенные прижимаются к заваренному металлом окну, сквозь щели которого просачивается некоторое подобие свежего воздуха, и делают простейшие упражнения для укрепления глаз, пытаясь достичь гармонии между дыханием и траекторией движения глаз.

Каждому из тех, кто практиковал в тюрьме йоговские упражнения, поначалу было невероятно трудно было научиться концентрировать внимание, так как постоянно ктото или чтото отвлекает. На свободе заниматься подобными упражнениями и медитацией значительно легче — всегда можна выбрать соответствующую обстановку (сесть в одиночестве на берегу реки или уехать в горы). В тюрьме такой возможности ни у кого, естественно, нет. Однако, с каждой последующей тренировкой приходит Его Величество Опыт, подсказывающий, как легче и быстрее обрести те состояния тела и духа, которые необходимы на текущий момент.

Среди бесчисленных йоговских упражнений из раздела хатха йоги в тюрьме особое значение имеют упражнения, направленные на улучшение работы кишечника — такие, как втягивание живота, наули и т. п. Как бы там ни было, а хорошая работа желудка невольно радует не только его владельца, но и всех, без исключения, сокамерников, ведь максимальное расстояние от так называемого «места общего пользования» до самой дальней точки в камере, как правило, не превышает нескольких метров. Если у когото из арестантов возникают проблемы с желудком, то это неминуемо осложняет и без того малоприятный тюремный быт. Впрочем, данный вопрос больше относится к культуре питания и теме следующей главы.