"Академия кошмаров" - читать интересную книгу автора (Лори Дин)

Глава 6. БАРАККАС СВИРЕПЫЙ

Тяжело ступая по каменному полу, Бараккас начал медленно приближаться к Чарли.

— Кто посмел явиться без приглашения в мой дворец? — зарычал он. — Отвечай, мальчик.

— Чарли, — еле выговорил тот. — Меня зовут Чарли Бенджамин.

— Чарли Бенджамин, — повторил Бараккас, и его голос гулким эхом разнесся по всему дворцу. Мальчику показалось, что огромный монстр стоит совсем близко, в двух шагах. — Всего только раз человеческое существо посмело ворваться во Внутренний круг.

— Я не хотел, — прошептал Чарли.

— И все же ты это сделал, — ответил Бараккас. — Наверное, ты очень силен.

— Наверное, — еле слышно проговорил мальчик.

— И очень смел, — продолжал Бараккас, подходя все ближе. Теперь их разделяло расстояние в два футбольных поля.

— Никогда не думал, что я смелый.

— Но кто, как не самый смелый из всех мальчиков, отважился бы разговаривать со мной лицом к лицу? А нам с тобой есть о чем поговорить.

Пока Бараккас вел с Чарли неспешную беседу, в зале заседаний Высшего совета Главного управления ночных кошмаров царила суматоха. Большой отряд перевозчиков, ворвавшийся в зал, замер на месте при виде огромного сверкающего портала и гигантского монстра вблизи него.

— Да не стойте вы как приклеенные! Закрывайте портал, дураки чертовы! — не своим голосом завопил директор Дрейк.

Крик директора отрезвил перевозчиков, они тут же принялись закрывать вход. Однако совместные действия пятнадцати взрослых людей не дали никакого результата, как и попытка одной Табиты.

— Закрывайте, закрывайте! — вопил Дрейк. — Бараккас приближается!

Засверкали огненные вспышки — это перевозчики пытались закрыть портал. К ним присоединилась Табита. Но, увы, усилий теперь уже шестнадцати хорошо обученных перевозчиков оказалось недостаточно, чтобы справиться с мощным порталом, созданным одним тринадцатилетним мальчишкой, который тихо стоял рядом.

— О чем ты хочешь со мной поговорить? — спросил Чарли Бараккаса, продолжавшего свой путь к порталу.

— О твоем будущем, — ответил тот, сверкнув острыми зубами. — У меня есть что предложить тебе, когда я выйду отсюда. Поверь, это нечто удивительное. Мне нужен способный ученик — смелый, решительный и сильный. Такой, как ты. Вместе мы уничтожим всех, кто нас мучил.

В это время Рекс бросился к Чарли и зашептал ему на ухо:

— Малыш, я знаю, ты меня слышишь. Сейчас ты разговариваешь с Бараккасом Свирепым. Он кажется тебе спокойным и мудрым, но, поверь, о его крутом нраве ходят легенды. Никто никогда не знает, что он выкинет в следующий момент. Он убьет тебя, не моргнув глазом. Его появление в нашем мире означает верную смерть, понимаешь? Чарли, сынок, закрой портал. Только ты это можешь.

Мальчик слышал Рекса. Тот просит его что-то сделать, но что? Кажется, он говорит о плохом характере... о портале...

— Не слушай его, Чарли, — продолжал Бараккас, к тому времени находившийся уже в сотне метров от входа. — Он просто ревнует. Знает, что ты намного сильнее, вот и завидует. Он не хочет, чтобы мы с тобой действовали заодно, потому что тогда этот ловчий будет никому не нужен. Он лишь притворяется твоим другом, Чарли.

— Притворяется... — повторил Чарли.

— Неправда, — крикнул Рекс. — Я говорил, что сумею тебя защитить, и повторю это. Я дал слово. Закрой портал, малыш. Скорее!

Несколько перевозчиков, не выдержав напряжения, упали в обморок; закрыть такой огромный портал оказалось выше их сил.

— Ну вот, я почти что у цели, — сказал Бараккас, который был уже в нескольких метрах от прохода. — Будь смелым и сильным, мальчик, и подержи проход еще немного.

Бараккас наклонился, чтобы протиснуть в портал свое грузное туловище, и вытянул вперед правую руку, сжав в кулак когтистые пальцы. Он был размером с автомобиль, этот кулак. На руке чудовища Чарли увидел тускло поблескивающий металлический наруч[1], на котором были вырезаны разные лица, и одним из них было лицо самого Бараккаса.

— В том, что происходит, нет твоей вины, Чарли. Я хочу, чтобы ты это знал! — крикнул Рекс, когда в открытый вход просунулся гигантский кулак.

От металлического наруча брызнули во все стороны красные искры; одна из них едва не попала Чарли в лицо.

— Ты хороший мальчик, Чарли. Что бы ни случилось, помни об этом! — повторил Рекс.

Чарли повернулся к нему.

— Рекс? — спросил он, словно очнувшись от сна. — Что я должен сделать?

— Закрыть портал, малыш, — повторил Рекс с мягкой улыбкой.

— О'кей, — ответил Чарли.

— И р-раз — с громким хлопком портал захлопнулся, начисто отрубив Бараккасу правую руку, которая с глухим стуком шлепнулась на пол и забилась в судорогах, сжимая и разжимая пальцы; искры от наруча разлетались во все стороны. Откуда-то издалека послышался глухой рев — это выл от боли Бараккас.

Наконец затих и этот безумный вой.

Рекс кинулся обнимать Чарли. Перевозчики, понемногу приходя в себя, опасливо косились на мальчика, словно боялись, что он бросится на них как бешеная собака.

— Я не хотел, — сказал Чарли, глянув в их сторону. — Это само получилось, честное слово.

— Все в порядке, малыш, — успокаивал его Рекс. — Теперь все хорошо.

— Нет, не все! — выкрикнул директор Дрейк, едва к нему вернулся дар речи, — Как раз наоборот — все очень плохо! Мальчишка чуть не впустил того-у-кого-есть-имя прямо сюда, в самое сердце Главного управления! Этого-то я и боялся! Он чуть не погубил всех нас!

— Вы же сами попросили его открыть портал, — возразила Табита, когда Рекс помог ей встать на ноги. — Я вам говорила, что он к этому еще не готов.

— Ах, значит, это я во всем виноват? — ухмыльнулся Дрейк. — Немедленно отведите мальчика в Лабораторию понижения, — приказал он перевозчикам. — Я хочу, чтобы после операции мальчишка не мог открывать портал даже для домового первого класса. Пусть он станет тупым, как бревно!

— Рекс... — в ужасе прошептал Чарли.

— Спокойно, малыш, — ответил тот, раскручивая лассо.

Раздался короткий свист — и веревка, пролетев через зал, туго затянулась вокруг шеи директора.

— Что ты делаешь? — в панике взвизгнул Пинч.

— Я не дам понизить мальчишку. Я дал слово.

— Отпустите меня, — завопил директор, багровея, — или я прикажу понизить вас самого!

— Попробуйте.

— Отпусти его, — взмолился Пинч, — пока беды не случилось.

— Лучше думайте быстрее, — посоветовал директору Рекс, — а то вы уже сизый.

Вдруг в дальнем конце зала раздался женский голос:

— Опять взялся за старое, Рекс?

Обернувшись на голос, Чарли увидел высокую статную женщину. Ярко-голубые глаза сверкали, словно бриллианты, на фоне темно-шоколадной кожи. Платье, ниспадающее складками, было сшито из кусочков ярких тканей — желтых, оранжевых, как бабочки, и огненно-красных, как солнце на закате. Казалось, в зал заседаний ворвались вдруг знойные тропики.

— Как поживаете, госпожа ректор? — улыбнулся Рекс.

— Судя по тому, что здесь происходит, гораздо лучше, чем ты, — ответила та. — А ты все такой же — обязательно вляпаешься в историю.

— Точно! Но может быть, когда-нибудь и стану паинькой.

— Ну да, как же! Если не возражаешь, Рекс, я не буду расспрашивать о том, что здесь случилось. Кстати, ты бы отпустил господина директора, пока он не задохнулся.

— Но...

— О мальчике не беспокойся, — прервала она. — Я позабочусь о нем.

Чуть поразмыслив, Рекс ослабил лассо, и оно соскользнуло с шеи директора. Дрейк начал жадно глотать воздух, лицо его стало постепенно бледнеть.

Взглянув на отрубленную руку Бараккаса, высокая женщина повернулась к Чарли.

— Так... кажется, кто-то в этом зале занимался не своим делом, — проговорила она, блеснув глазами. — Я — Брейзенхоуп, ректор Академии ночных кошмаров.

— А я...

— Чарли Бенджамин. Я за тобой наблюдала.

— А знаете, — заговорил наконец Дрейк, — что натворил этот сопляк?

— Разумеется, — ответила она. — Иначе зачем я пришла сюда? Не на вас же любоваться, в самом деле. — Она скорчила презрительную мину. — Как только я почувствовала, что в Нижнем мире что-то не так, немедленно отправилась к вам.

— Он хочет понизить мальчика, госпожа ректор, — сказала Табита.

— О, в этом я не сомневаюсь. Кто он, в конце концов? Обыкновенный бюрократ — сторонник всякой рутины, горячий защитник серости и посредственности. Презирает тех, кто наделен Даром, потому что сам его не имеет. К сожалению, в его окружении таких немало.

— Решили прочесть мне курс школьной психологии, госпожа ректоресса? — проворчал Дрейк.

— Госпожа ректор, если не возражаете, — поправила она. — Это название должности, как, например, «доктор».

— В последнее время все стали слишком чувствительными.

— Да, если учесть, что это говорит человек, который не переносит обращения «сэр». Очевидно, кому-то неприятно вспоминать, как он работал официантом в «Красном лобстере»?

— Довольно! — рявкнул Дрейк, заливаясь краской. — Мальчик будет понижен, поскольку представляет большую опасность.

— Вы в своем репертуаре, Реджинальд, — ответила ректор. — Никогда не упустите случая уничтожить то, чего не можете понять. Да я скорее позволю вам сжечь «Мону Лизу» или разрушить египетские пирамиды, чем тронуть хотя бы волос на голове этого мальчика!

— Я принял решение!

— Я тоже, — ответила она. — Чарли поедет со мной в Академию ночных кошмаров. Там его будут учить.

— Категорически запрещаю! — Дрейк встал и подошел к ректору. — Не усложняйте себе жизнь, Брейзенхоуп. Я выше вас по должности, и вам это хорошо известно. — Он обернулся к перевозчикам. — Немедленно отведите мальчика в Лабораторию понижения!

Перевозчики неуверенно топтались на месте, не зная, как поступить.

— Куган, — обратилась ректор к одному из них — высокому мужчине с огненно-рыжими волосами, — кому вы подчиняетесь — новому директору Главного управления или ректору Академии? Боюсь, вам придется сделать выбор.

Перевозчик перевел взгляд с раздраженного, взвинченного Дрейка на спокойную, уверенную в себе Брейзенхоуп и, словно извиняясь, сказал:

— Простите, господин директор... я знаю, вы мой начальник... но всем, что у меня есть, я обязан ректору.

Куган вышел из зала.

— Сьюзан? Грант? Райдер? — спрашивала ректор, обращаясь к перевозчикам. И они один за другим молча покидали зал заседаний. Вскоре осталась одна Табита.

— Вы знаете, на чьей я стороне, госпожа ректор, — сказала она.

Ректор повернулась к Дрейку.

— Похоже, вы стали генералом без армии, Реджинальд. Вот что получается, когда власть держится на страхе, а не на уважении. Директор Гуднайт это понимал.

— Гуднайт погиб.

— Верно, — согласилась ректор. — Вы тоже когда-нибудь умрете. Ничто не вечно в этом мире, Реджинальд, — даже ваше директорство. Наступит время, и вы уйдете, и Главное управление вновь вернет свою былую славу. Надеюсь, я этого дождусь. — Ректор устало посмотрела на Дрейка. — Мальчик поедет со мной.

От ярости на лбу директора вздулись жилы, но он промолчал.

— Забирайте, — сказал он после некоторого молчания. — Но учтите: за все последствия теперь отвечаете только вы.

— Я никогда не перекладывала вину на чужие плечи.

— Вы еще об этом пожалеете, — процедил Дрейк. — Возможно, вам приятно распоряжаться мальчишкой-школьником, но помните: взрослые и обученные перевозчики и ловчие находятся в моем ведении. А вот этих, — он указал на Рекса и Табиту, — я отстраняю от работы.

— Что?! — воскликнула Табита.

— Это несправедливо! — заявил Рекс. — Мы ни в чем не виноваты. Госпожа ректор!

— Нет, — ответила она. — Я согласна с директором Дрейком.

— Не может быть! — воскликнул потрясенный Рекс.

— Я говорю совершенно серьезно. Подумайте, как же иначе вы сможете поехать со мной в Академию, чтобы там преподавать?

— Преподавать? — повторил Рекс. — Я привык работать руками. Учить я не умею!

— Теперь будешь, — сказала ректор. — Вы оба будете учить. Ты, Пинч, тоже.

— Я? — жалобно сказал Пинч. — Что я такого сделал?

— Ничего, — отрезала ректор. — В том-то и вся загвоздка. — Одним взмахом руки ректор открыла портал. Чарли удивился, как легко и быстро она это сделала — в отличие от Табиты, которой требовалось куда больше усилий. — Пошли, — сказала ректор. — Нас ждет Академия ночных кошмаров.

Через несколько секунд, совершив краткую остановку в Нижнем мире, компания из пяти человек вышла из портала в Академии ночных кошмаров. Чарли увидел маленькую комнатку, пол и стены которой были сделаны из старых отполированных досок. Они тускло поблескивали в свете масляного фонаря, стоявшего на старинном сундуке. Рядом с фонарем стоял стакан теплого молока, а вблизи сундука — так, чтобы можно было дотянуться, — висел гамак, сшитый из кусочков разноцветных тканей — красных и янтарно-желтых. Через маленькое круглое оконце струился лунный свет и долетали порывы теплого морского бриза, который тихо раскачивал гамак.

— Это ваша комната, мистер Бенджамин, — сказала ректор. — Здесь вы будете спать. Ваша учеба начинается завтра. Остальных прошу следовать за мной. Нам нужно многое обсудить.

Она указала взрослым на дверь.

— Госпожа ректор, — сказал Чарли. — А что, если сегодня мне приснится...

— Кошмар?

— Да...

— Нет. — Ректор улыбнулась. — У вас был трудный день. Сегодня вы увидите спокойные и приятные сны. Выпейте молока и ложитесь спать, мистер Бенджамин.

Она вышла из комнаты.

Чарли выглянул в окно, чтобы определить, где же находится Академия, но увидел лишь непроглядную тьму, освещаемую светом звезд, которые, словно цветное стекло, ярко сияли в ночном небе. И тут все пережитое за день навалилось на Чарли, как тяжелое одеяло. Выпив молоко, он забрался в мягкий и уютный гамак и впервые в жизни почувствовал, что...

«Он среди своих!»

Вскоре мальчик уже спал крепким сном. Теплый ночной ветер мягко раскачивал гамак, а издалека доносился тихий плеск волн.

В полутемном и прокуренном кабинете ректора Академии ночных кошмаров сидели несколько человек. Из окна кабинета виднелось великое множество веревочных лестниц и узких мостиков, соединяющих бесчисленные площадки и пролеты. Это походило на пиратский корабль, где все кипит, бурлит и каждый, в общем, делает что хочет, — в отличие от Главного управления с его строгими порядками и четкой организацией.

— Мальчик приобрел себе опаснейшего врага, — говорила ректор, маленькими глоточками отпивая из хрустального бокала темно-красную жидкость. — Бараккас не скоро забудет того, кто оставил его без руки.

— Так ему и надо, — буркнул Рекс.

— Верно, — согласилась ректор. — Но теперь он будет охотиться за мальчиком, чтобы отомстить.

— Ему не пройти через портал, — сказала Табита. — Только вы и Чарли способны открыть проход во Внутренний круг, но вы же этого не сделаете?

— Я — нет, — сказала ректор, — но мальчик... за него ручаться нельзя.

— Повторите это, пожалуйста, — сказал Пинч.

— Ты что-то хочешь сказать? — обратилась к нему ректор. — Говори.

Пинч собрался с духом.

— Мы совершили ошибку. Мальчика действительно нужно было понизить. Ради всех нас.

— Ну, знаешь, от тебя я этого не ожидала.

— Просто я практичный человек. Вы же видели, на что он способен! Мы не дали его понизить, тем самым поставив под удар всех. Откуда мы знаем — а вдруг в этот самый момент он открывает портал во дворец Бараккаса?

— Вряд ли, — возразила ректор. — В его молоко был подмешан эликсир сладкого сна. Сегодня Чарли не увидит кошмаров.

— Вы потратили на него эликсир? — недоверчиво осведомился Пинч. — Дали бы ему выпить стакан с растворенным золотом — вышло бы дешевле!

— После того, что ему пришлось пережить, одну спокойную ночь он заслужил, — ответила Брейзенхоуп.

Пинч презрительно фыркнул и отвернулся.

— Пройдя курс специального обучения, — продолжала ректор, — Чарли сможет себя контролировать, я уверена. Надеюсь, что нам повезет и мы, соблюдая предосторожность, сможем удержать Бараккаса в Нижнем мире, подальше от юного Бенджамина Но Бараккас — не единственный его враг. Есть еще один, и гораздо ближе.

— Вы говорите о Верминионе? — спросил Рекс.

Ректор кивнула.

— Когда этой твари из тех-у-кого-есть-имя удалось прорваться в мир людей, он сразу исчез, как сквозь землю провалился. Мы знаем, что в течение двадцати лет Верминион собирал армию монстров Нижнего мира, переправляя их через порталы, но мы не знаем, где именно. Вполне возможно, что он решит подослать к мальчику убийц... или придет за ним сам.

— Если только он знает о Чарли, — заметил Рекс.

— О, он знает! Те-у-кого-есть-имя сразу почувствовали, что во Внутренний круг кто-то проник. Даже я это почувствовала.

— Да, но зачем Верминиону какой-то мальчишка, пусть даже изувечивший Бараккаса? — возразил Рекс. — Этих огромных хулиганов волнует только их собственная персона, сами знаете.

— Ты прав, — согласилась ректор. — И Бараккас, и Верминион — оба из тех-у-кого-есть-имя, а значит, они не слишком любят друг друга. Но Верминион понимает: тот, кто способен серьезно ранить Бараккаса, в один прекрасный день может взяться и за него. В общем, так: Бараккасу до Чарли не добраться, зато Верминион... предпримет все возможное, чтобы избавиться от мальчика. — Ректор снова отпила из кубка, покрытого капельками воды. — Впрочем, нет худа без добра. Чтобы разделаться с мальчиком, Верминиону придется выползти из своей норы, а нам только этого и нужно.

— Вы хотите сказать, что Чарли будет нашей приманкой? — сердито спросил Рекс, вскакивая с места.

— Да, мальчик — наша приманка, хотите вы того или нет. Нам придется так поступить, другого пути нет, — ответила ректор, жестом приказывая Рексу сесть.

Тот с неохотой повиновался.

— Верминион знает и о Чарли, и о Бараккасе, — задумчиво проговорила Табита. — Знает, как мальчик силен. Выходит, что те-у-кого-есть-имя как-то общаются друг с другом?

— Думаю, да, — мрачно сказала ректор.

В зале заседаний Высшего совета тусклым красным огнем светился наруч, сжимающий отрубленную руку Бараккаса. Рядом стояли рабочие в голубых комбинезонах, готовясь взвалить руку на тележку и отвезти в лабораторию. Там ее должны были подвергнуть тщательному исследованию и занести в каталог.

— На счет три, — сказал бригадир рабочих. — Раз, два... — Все ухватились за руку и, пыхтя, потащили ее к тележке. — Уф, — сказал бригадир, вытирая со лба пот, — ну и тяжесть.

— Все из-за той штуки, — сказал один из рабочих, показывая на наруч. — Тут металла не меньше тонны. Интересно, что это такое?

Он протянул руку, чтобы потрогать.

В то же мгновение из наруча вылетело красное пламя и охватило рабочего. Вспышка была столь яркой, что ослепила всех вокруг, когда же пламя погасло, рабочие увидели: там, где только что стоял человек, лежала лишь кучка пепла.

— Бежим отсюда, — прошептал бригадир, отступая назад.

Рабочие, толкаясь, бросились вон из зала, освещенного красным отблеском наруча, который сиял ярче прежнего. И никто не заметил, что вырезанное на нем лицо Бараккаса как-то странно изменилось.

Казалось, оно улыбается.