"Коллекционеры" - читать интересную книгу автора (Балдаччи Дэвид)

Глава 13

Вечером Робин и Стоун подъехали к дому де Хейвна на своем старом мотоцикле «Индейский вождь». Высокий Стоун едва сумел втиснуться в коляску. Калеб и Милтон прибыли следом за ними в древней, еле передвигающейся темно-серой «шеви-нова» Калеба с насквозь прогнившими глушителем и выхлопной трубой. Калеб нацепил запасные очки – он предполагал, что сегодня ему придется много читать.

– Неплохая берлога, – заметил Робин, снимая шлем и очки и осматривая огромный дом. – Несколько, правда, роскошная для государственного служащего.

– Джонатан происходил из богатой семьи, – пояснил Калеб.

– Оно и видно, – съязвил Робин. – А вот я из бедной, да еще и с вечными бедами и проблемами; и с вами, ребята, мне, кажется, ничего другого не светит, кроме бед и проблем.

Калеб отпер парадную дверь, отключил сигнализацию, и они вошли внутрь.

– Я уже бывал у него в хранилище, в подвале, – сказал он. – Туда можно спуститься на лифте.

– На лифте! – воскликнул Милтон. – Не люблю я лифты!

– Тогда можешь спуститься по лестнице, – сказал Калеб, ткнув пальцем влево. – Вон там.

Робин огляделся по сторонам, осмотрел антикварную мебель, со вкусом подобранные произведения искусства на стенах и скульптуры, установленные в классически оформленных стенных нишах. Потёр носком ботинка великолепный восточный ковер на полу гостиной.

– А им тут не нужен сторож, пока все не уладится?

– Полагаю, что не нужен, – ответил Калеб.

Они спустились на лифте в подвал и встретили Милтона в небольшой передней комнате.

Дверь в хранилище оказалась настоящим монстром: стальная, толщиной в два фута, с компьютерным номерным замком и щелью для специальной электронной карточки-ключа. Обычный ключ и карточку, как сообщил остальным Калеб, следовало вставлять одновременно.

– Джонатан приводил меня сюда несколько раз, – добавил он.

Дверь медленно отворилась, бесшумно повернувшись на мощных петлях, и они вошли в хранилище. Помещение было около десяти футов в ширину, девяти в высоту и футов тридцати в длину. Как только они вошли внутрь, загорелось особое слабое освещение, позволявшее тем не менее довольно хорошо все видеть.

– Помещение защищено от пожара и безопасно даже при бомбежке. Климат искусственный – температура и влажность контролируются постоянно, – объяснял Калеб. – Это обязательно в хранилище для редких книг, особенно если оно в подвале, где влажность может значительно меняться.

Помещение было уставлено стеллажами. На полках стояли книги, брошюры и другие вещи, которые, даже на взгляд непрофессионала, выглядели редкими и ценными.

– И к чему тут можно прикасаться? – спросил Милтон.

– Лучше я сам, – ответил Калеб. – Некоторые из этих вещей очень хрупкие. Многие не видели естественного света больше сотни лет.

– Черт возьми! – воскликнул Робин, осторожно проведя пальцем по корешку одной из книг. – Напоминает небольшую тюрьму с узниками, получившими пожизненное заключение.

– Ну, это несправедливо по отношению к ним, Робин, – проворчал Калеб. – Все эти меры для того, чтобы сохранить книги для будущих поколений. Джонатан пошел на значительные расходы, чтобы его коллекция содержалась в идеальных условиях.

– И что она собой представляет? – спросил Стоун. Он рассматривал один очень древний том, переплет которого вроде бы был изготовлен из дерева.

Калеб осторожно достал книгу, о которой говорил Стоун.

– У Джонатана была хорошая коллекция, но не выдающаяся. Он бы и сам так сказал. Все великие коллекционеры имели в своем распоряжении неограниченные средства, но у них было четкое представление о том, какая именно коллекция им нужна, и они следовали к своей цели с упорством и целеустремленностью, которые можно назвать разве что одержимостью. Это увлечение называют библиоманией, и оно считается самым безвредным из всех других видов одержимости. Но этим были больны все великие коллекционеры.

Он осмотрелся по сторонам.

– На свете есть много таких изданий, которые просто обязательны для любой хорошей коллекции, но Джонатан никогда не смог бы их заиметь.

– Какие, к примеру? – спросил Стоун.

– Фолио Шекспира. Первое фолио[5] – в первую очередь, это очевидно. В нем девятьсот страниц, тридцать шесть пьес. Оригинальных манускриптов Барда не сохранилось, поэтому все фолио пользуются чрезвычайным спросом и популярностью. Первое фолио было несколько лет назад продано в Англии за три с половиной миллиона фунтов.

Милтон тихо присвистнул и покачал головой:

– Примерно по шесть тысяч долларов за страницу!

– Далее следуют известные авторы: Уильям Блейк, «Математические начала натуральной философии» Ньютона, кое-что из изданий Кэкстона, английского первопечатника. Джон Пирпойнт Морган имел в своей коллекции, если я не ошибаюсь, более шестидесяти изданий Кэкстона. «Майнцская Псальтырь» тысяча четыреста пятьдесят седьмого года издания, английский трактат о геральдике тысяча четыреста восемьдесят шестого года и, конечно же, Библия Гутенберга. В мире есть только три известных издания Гутенберга, отпечатанные на пергаменте и находящиеся в хорошем состоянии. Одно хранится в библиотеке конгресса. Они просто бесценны.

Калеб пробежал взглядом по полке.

– У Джонатана есть «Божественная комедия» Данте 1472 года издания, которая стала бы настоящим украшением любой первоклассной коллекции редких книг. Еще есть «Тамерлан» Эдгара По, книга крайне редкая, ее очень трудно достать. Одну такую некоторое время назад продали почти за двести тысяч долларов. Но По недавно снова вошел в моду, так что сегодня она стоит намного дороже. В коллекцию входит очень достойная подборка инкунабул,[6] по большей части немецких, но есть и итальянские, а также солидная серия первых изданий более современных романов, причем многие – с автографами авторов. Он был весьма хорошо знаком со всем, что было издано в Америке, и у него имеется большая коллекция собственноручных работ Вашингтона, Адамса, Джефферсона, Франклина, Мэдисона, Гамильтона, Линкольна и других отцов-основателей. Как я уже говорил, это очень хорошая коллекция, но все же не выдающаяся.

– А это что? – спросил Робин, указывая в скудно освещенный угол в дальней части хранилища.

Остальные подошли поближе и столпились возле небольшого портрета мужчины в средневековом костюме.

– Я что-то не помню, чтобы я его здесь раньше видел, – озадаченно сказал Калеб.

– И зачем вешать портрет в подвальном хранилище? – добавил Милтон.

– К тому же только один портрет, – уточнил Стоун. – Маловато для настоящей коллекции. – Он рассмотрел портрет с разных сторон, потом взялся за раму и потянул к себе. Картина легко повернулась на петлях, открыв их глазам дверцу небольшого сейфа с цифровым замком, встроенного в стену.

– Сейф внутри сейфа, – прокомментировал Стоун. – Попробуй ту же комбинацию цифр, что и для входной двери в хранилище.

Калеб попробовал, но безрезультатно. Он попытался пустить в ход разные другие сочетания цифр, но тоже безуспешно.

– Люди обычно используют такую комбинацию, которую ни за что не забудут, чтобы не было нужды ее записывать, – заметил Стоун. – Это могут быть и цифры, и буквы или и то и другое.

– Зачем передавать Калебу ключ и шифр от входной двери и не сообщить шифр внутреннего сейфа? – спросил Милтон.

– Может быть, он решил, что Калеб сам догадается, – предположил Робин.

– Я согласен с Робином, – кивнул Стоун. – Думай, Калеб, думай. Это может иметь какое-то отношение к читальному залу отдела редких книг.

– Почему? – спросил Милтон.

– Потому что вот это – тоже своего рода читальный зал, только в собственной коллекции редких книг де Хейвна.

Калеб задумался.

– Ну… Джонатан каждый день отпирал дверь читального зала, примерно за час до прихода остальных. Дверь отпирается специальным ключом, но при этом надо ввести еще и код допуска. А я этот код не знаю.

– Нет, тут, наверное, должно быть что-то попроще. Совсем простое, что лежит буквально на поверхности.

Калеб вдруг прищелкнул пальцами:

– Да, конечно! Лежит на поверхности и каждый день смотрит прямо на меня! – Его пальцы уже набирали код на клавиатуре замка. Дверца со щелчком отворилась.

– Какой код ты набрал? – спросил Стоун.

– LJ239. Это номер нашего помещения – читального зала отдела редких книг. Я же вижу его каждый день, когда прихожу на работу.

В сейфе лежал только один предмет – коробка. Калеб осторожно вытащил ее и медленно открыл.

– Здорово истрепана! – заметил Робин.

Там находилась книга. Обложка была черной и порванной, переплет почти развалился. Калеб осторожно открыл первую страницу. Потом следующую, потом еще одну.

И вдруг шумно выдохнул:

– О Господи!

– Что это, Калеб? – спросил Стоун.

У Калеба дрожали руки. Отвечал он очень медленно, срывающимся голосом:

– Мне кажется… То есть я полагаю, что это первое издание «Массачусетской книги псалмов».

– Редкое?

Калеб поднял на него широко открытые глаза и произнес:

– Это самый старый из всех существующих текстов, напечатанных в стране, которая теперь называется Соединенные Штаты Америки. Во всем мире известно всего одиннадцать экземпляров «Массачусетской книги псалмов», и только пять из них полные. Они никогда не появляются на аукционах. В библиотеке конгресса имеется один, и он был передан нам несколько десятков лет назад. Полагаю, никаким иным образом мы бы его ни за что не заполучили.

– Тогда как еще один оказался у Джонатана де Хейвна?

Калеб с огромной осторожностью и благоговением уложил книгу обратно в коробку, закрыл ее, поставил в сейф и захлопнул дверцу.

– Не знаю, – наконец ответил он. – В последний раз экземпляр этой книги появлялся на рынке более шестидесяти лет назад и был приобретен за рекордную для того времени сумму, которая в нынешних деньгах составляет миллионы долларов. Теперь он в Йельском университете. – Он покачал головой. – Для коллекционеров это все равно что обнаружить утерянного Рембрандта или Гойю.

– Так, значит, если в мире существует только одиннадцать экземпляров, определить их местонахождение очень просто, – предположил Милтон. – Я все их в Интернете могу отыскать.

Калеб презрительно посмотрел на него. Если Милтон всегда с распростертыми объятиями воспринимал любые новшества в области компьютерных технологий, Калеб был решительным технофобом.

– Это еще далеко не все, Милтон, найти «Книгу псалмов» в Интернете. Кроме того, насколько я знаю, они все находятся в солидных учреждениях – в Гарварде, Йеле, в библиотеке конгресса.

– Ты уверен, что это аутентичный экземпляр? – уточнил Стоун.

– «Массачусетская книга псалмов» переиздавалась много раз, но я почти уверен, что это первое издание, тысяча шестьсот сорокового года. Это указано на титульном листе; есть и другие известные мне указания на то, что это оригинал, – не переводя дыхания, ответил Калеб.

– А что это такое на самом деле? – спросил Робин. – Там с трудом можно прочесть отдельные слова.

– Это сборник гимнов. Пуритане из колонии Массачусетс-Бей[7] поручили нескольким своим священникам собрать их в одну книгу для ежедневного религиозного просвещения паствы. Процесс печатания в те времена был очень примитивным, а тогдашнее написание слов и старинный шрифт крайне затрудняют чтение.

– Значит, все экземпляры этой «Книги псалмов» хранятся в солидных учреждениях? – спросил Стоун.

Калеб взглянул на него с выражением тревоги на лице:

– Думаю, есть возможность, хотя и крайне незначительная, что существуют и никому не известные ее экземпляры. Были такие случаи. Например кто-то нашел у себя на чердаке половину рукописи «Гекльберри Финна». А еще один тип обнаружил оригинальный экземпляр Декларации независимости позади картины, висевшей в раме у него дома. Потом был еще случай, когда в старой книге нашли черновики Байрона. За столько столетий многое могло произойти…

Хотя в помещении было прохладно, Калеб вытер вспотевший лоб.

– Вы понимаете, какая на нас свалилась огромная ответственность? Мы столкнулись с коллекцией, в которой имеется настоящая «Массачусетская книга псалмов», черт побери!

Стоун успокаивающе положил ладонь на плечо друга.

– Не знаю ни одного человека, имеющего более соответствующую квалификацию для этого, чем ты, Калеб. А если что-то требуется от нас, мы тебе поможем.

– Точно, – сказал Робин. – У меня осталось несколько долларов, так что могу посодействовать, если тебе придет в голову вынести отсюда пару книжек, пока в дело не вступили настоящие тяжеловесы. Сколько тебе дадут за эту «Божественную комедию»? Я не прочь немного повеселиться.

– Робин, ни один из нас не может себе позволить купить даже каталог, в котором будут перечислены все книги из этой коллекции, – вступил в разговор Милтон.

– Ну вот, это уж совсем ни к черту! – воскликнул Робин с деланным возмущением. – А теперь вы мне еще скажете, что я не смогу наконец бросить эту свою сволочную работенку на железной дороге!

– Какого это черта вы все тут делаете? – раздался вдруг чей-то голос.

Все обернулись к новопришедшим, стоявшим по ту сторону входа в хранилище. Двое крупных мужчин были в форме частной охранной организации, а их револьверы были направлены на членов «Верблюжьего клуба». Третий незнакомец, стоявший впереди, был тощий коротышка с хохолком рыжих волос, тонкой бородкой того же цвета и парой настырных синих глаз.

– Я спрашиваю, что вы тут делаете? – повторил рыжий.

– А может, это нам следует спросить, что вы тут делаете? – рявкнул Робин в ответ.

Калеб выступил вперед:

– Меня зовут Калеб Шоу. Я работаю в библиотеке конгресса и был коллегой Джонатана де Хейвна. Он в своем завещании назначил меня своим литературным поверенным. – Он показал нежданным посетителям ключи от дома и хранилища. – Адвокат Джонатана дал мне разрешение прийти сюда и осмотреть коллекцию. Мои друзья пришли со мной, чтобы помочь. – Он сунул руку в карман и, достав удостоверение сотрудника библиотеки, продемонстрировал его охранникам. Их поведение тут же изменилось.

– Да-да, конечно. Извините, – сказал рыжий, ознакомившись с удостоверением и протягивая его назад. – Просто я увидел, что дверь открыта, в дом Джонатана входят посторонние, и, видимо, несколько поспешил с выводами. – Он кивнул своим людям, чтоб те убрали оружие.

– Вы так и не представились, – заметил Робин, подозрительно изучая незнакомца.

Но прежде чем тот успел ответить, Стоун произнес:

– Полагаю, мы находимся в обществе Корнелиуса Бина, генерального директора «Пэрадайм текнолоджиз», третьей по величине корпорации, выполняющей оборонные заказы.

Бин улыбнулся:

– Скоро мы будем первыми по величине, если все сложится, как я того хочу. Обычно оно именно так и складывается.

– Итак, мистер Бин… – заговорил было Калеб.

– Зовите меня Си-Би. Меня все так зовут. – Он сделал шаг вперед и оглядел комнату. – Значит, это и есть коллекция де Хейвна!

– Вы были знакомы с Джонатаном? – удивился Калеб.

– Ну, не сказал бы, что мы были друзьями. Это не совсем так. Я его пару раз приглашал к себе на вечеринки и знал, что он работает в библиотеке и сам собирает редкие книги. Мы иногда встречались на улице и перебрасывались парой слов. Я был просто поражен, узнав о его смерти.

– Мы тоже, – заметил Калеб мрачно.

– Стало быть, вы его литературный поверенный, – еще раз отметил Бин. – И что это означает?

– Это означает, что мне поручено подготовить каталог и провести оценку коллекции, а затем продать ее.

– А здесь есть что-то стоящее? – спросил Бин.

– А вы разве коллекционер? – осведомился Стоун.

– Ох, всем известно, что я многое коллекционирую, – туманно ответил Си-Би.

– Ну что же, это очень хорошая коллекция. Она будет выставлена на аукцион, – пояснил Калеб. – По крайней мере, наиболее ценная ее часть.

– Ну ладно, – отмахнулся Бин. – Насчет его смерти ничего нового не выяснили?

Калеб покачал головой:

– Пока что все считают, что это был инфаркт.

– А он выглядел таким здоровым… Наверное, это хороший повод раздать все свое имущество сегодня же, потому что завтра… А? – Он повернулся на каблуках и пошел к выходу. Охранники поплелись следом за ним.

Когда их шаги стихли, Стоун повернулся к Калебу:

– Весьма заботливо с его стороны прийти и проверить дом человека, с которым он всего лишь перебрасывался парой слов.

– Он же сосед, Оливер, – заметил Калеб. – Вполне естественно, что он проявил озабоченность.

– Мне он не понравился, – сказал Милтон. – И вообще, он производит то, чем людей убивают.

– Множество людей, – добавил Робин. – Насколько можно судить, этот Си-Би просто старый ловкий проныра.

Они провели несколько часов, осматривая книги и другие вещи, пока Калеб не составил полный их список. Милтон тут же ввел его в свой ноутбук.

– Ну, что теперь? – спросил он, когда они закрыли последнюю книгу.

– Обычно в таких случаях приглашают оценщика из «Сотбис» или «Кристи», – ответил Калеб. – Но у меня на примете есть кое-кто другой. И, по моему мнению, он самый лучший, когда дело касается редких книг. И еще я хочу выяснить, знает ли он, что у Джонатана имелся экземпляр «Книги псалмов».

– Он в Нью-Йорке? – оживился Стоун.

– Нет, прямо здесь, в округе Колумбия. Двадцать минут на машине.

– Кто это? – спросил Робин.

– Винсент Перл.

Стоун посмотрел на часы.

– Значит, придется с ним завтра связаться. Уже одиннадцать.

Калеб помотал головой:

– Нет-нет, можно прямо сейчас. Магазин редких книг Винсента Перла открыт только по вечерам.