ГЛАВА 10

Когда Бак покидал отель «Царь Давид», он поддался сильному искушению взять с собой свою сумку, в которой лежал маленький диктофон, ноутбук, фотоаппарат, тот самый спутниковый телефон, туалетные принадлежности и две смены белья.

Он оставил ключ у портье и взял такси до Стены плача, уточнив у таксиста, говорит ли тот по-английски. Водитель развел большой и указательный пальцы на дюйм и улыбнулся извиняющейся улыбкой.

— Как далеко до Галилеи? Таксист убрал ногу с педали газа.

— Вы едете в Галилею? Стена плача — в Иерусалиме.

Бак кивнул.

— Я знаю. Сначала Стена плача, а потом Галилея. Таксист поехал к Стене плача.

— Озеро Тиберия. До Галилеи примерно 120 километров — сказал он.

У Стены плача и на всей территории храма так поздно ночью почти никого не было. Недавно восстановленный храм был великолепно освещен и выглядел как экспонат на выставке голографических изображений. Казалось, что он парит над горизонтом. Брюс предупреждал, что однажды Карпатиу сядет в этом храме и провозгласит себя Богом. Баку как журналисту очень хотелось присутствовать при этом событии.

Сначала Бак не заметил двух свидетелей. В том конце стены, где они обычно стояли и проповедовали, вдоль кованой железной решетки прогуливалась небольшая группа матросов. Моряки разговаривали по-английски, и один заметил: «По моему, они вон там». Остальные, повернувшись, начали пристально вглядываться. Бак последовал за их взглядами вдоль решетки до каменного строения. Прислонившись к нему спиной, притянув ноги и положив подбородки на колени, сидели две загадочные фигуры. Они были неподвижны, и, казалось, спали. Моряки тупо уставились на них и на цыпочках подошли поближе. Они не подходили к решетке ближе чем на сто футов, очевидно, достаточно наслушавшись рассказов. Они не собирались их дразнить, как, наверное, ради интереса можно было бы поступить с животными в зоопарке. Эти двое были больше чем животные. Они были опасными существами, которые отличались тем, что «поджаривали» людей, пытавшихся подшутить над ними. Подходя к решетке открыто, Бак тем не менее не хотел привлекать к себе внимания. Он дождался, когда морякам стало скучно, и они ушли.

Как только молодые люди ушли, Илия и Мойша подняли головы и посмотрели прямо на Бака. Его потянуло к ним. Он приблизился к решетке. Свидетели поднялись и встали не далее, чем в двадцати футах от Бака.

— Можете ли вы рассказать подробнее о местонахождении моего друга, прошептал Бак.

— Имеющий уши…

— Я уже слышал это, — ответил Бак, — но мне…

— Ты осмеливаешься прерывать слуг Всевышнего Бога? — спросил Илия.

— Простите меня, — сказал Бак. Он хотел продолжить, но не решился. Мойша заговорил.

— Сначала ты должен поговорить с тем, кто тебя любит.

Бак подождал еще, но свидетели стояли молча. Он в замешательстве развел руками, но вдруг почувствовал какую-то вибрацию в сумке, висевшей у него на плече, и понял, что звонит телефон, лежавший в ней. Как поступить? Если нельзя было прерывать слуг Всевышнего Бога, то можно ли было при них отвечать на телефонные звонки? Он чувствовал себя полным идиотом. Вытащив телефон, он отошел от решетки, нажал на кнопку, открывающую крышку, и ответил: «Это Бак».

— Бак! Это Хлоя! У вас там сейчас полночь?

— Ну да. Хлоя, но я сейчас…

— Бак, ты спал?

— Нет, и я…

— Просто скажи мне, Бак, что ты не в отеле «Царь Давид».

— Я там остановился, но…

— Но в данный момент ты не там?

— Нет, я у…

— Дорогой, в общем, я не знаю, как тебе это объяснить: У меня какое-то предчувствие, что ты не должен быть в этом отеле сегодня ночью. Я чувствую, что сегодня ночью ты не должен оставаться в Иерусалиме. Я не знаю, что будет завтра, и не разбираюсь в этих вещах, но ощущение такое сильное…

— Хлоя, я тебе перезвоню, ладно? Хлоя помедлила:

— Хорошо, но разве ты не можешь поговорить со мной в такой момент, когда…

— Хлоя, я не останусь сегодня в «Царе Давиде», и меня не будет в Иерусалиме ночью, хорошо?

— Ты меня успокоил, Бак, но все-таки мне бы хотелось поговорить…

— Я перезвоню тебе, ладно?

Бак не знал, что думать об уровне, который Брюс называл «жизнь в духе». Свидетели намекали, что он найдет того, кого ищет, в Галилее, которой больше не существовало. Галилейское море теперь называлось озером Тиберия. Его сон, если из него вообще можно было извлечь хоть какой-нибудь смысл, призывал его по какой-то причине отправиться в Египет. Теперь свидетели хотели, чтобы он воспользовался своими ушами, чтобы все понять. К сожалению, он не был Иоанном Богословом, но он не намеревался отступать. И как они узнали, что сначала ему нужно поговорить с Хлоей? Он достаточно долго общался со свидетелями, чтобы понять, что их поступки всегда граничили с чудом, но хотел, чтобы они выражались не так загадочно. Он здесь выполнял опасное задание, и если они могли помочь ему, то ему хотелось, чтобы они это сделали.

Поставив сумку на землю, Бак сел сверху, чтобы показать, что он весь во внимании. Наклонившись друг к другу, Илия и Мойша начали шептаться, а затем подошли к решетке. Бак начал приближаться к ним, как когда-то, при первом посещении их вместе с раввином бен-Иегудой. Внезапно оба свидетеля подняли руки и начали кричать изо всей силы, на которую только были способны легкие. Сначала Бак остановился в нескольких футах от решетки, но затем в испуге попятился назад, споткнувшись о свою собственную сумку. Илия и Мойша продолжали надрываться, цитируя стихи, по которым Бак узнал книгу Деяния Апостолов и проповеди Брюса.

Они кричали: «И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши, и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут».

Бак помнил, что этот отрывок был длиннее, но свидетели остановились и пристально посмотрели на него. Разве он уже был стариком? Ведь ему только что исполнилось тридцать два года? Неужели он был одним из стариков, вразумляемых сновидениями? Знали они об этом или нет? Может быть, они говорили ему, что нужно прислушаться к его сну?

Свидетели продолжили: «И на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни излию от Духа Моего, и будут пророчествовать. И покажу чудеса на небе вверху и знамения на земле внизу, кровь и огонь и курение дыма: Солнце превратится во тьму, и луна в кровь, прежде чем наступит день Господен великий и славный. И будет: всякий, кто призовет имя Господне, спасется».

Бак был вдохновлен, тронут и горел желанием начать выполнение своей миссии.

Но с чего же ему начать? И почему свидетели не говорят ему ничего открыто? Он с удивлением обнаружил, что уже стоит не один. Слова Писания, которые выкрикивали свидетели, собрали рядом с ним маленькую группу людей. Бак больше не хотел ждать. Он поднял сумку и направился к решетке, но услышал за спиной предостерегающие крики на разных языках. До него донеслись слова на английском: «Сынок, не делай этого!»

Бак вновь подошел к свидетелям на расстояние нескольких футов. Остальные приближаться не осмеливались. Он прошептал:

— Я полагаю, что под Галилеей. Вы подразумеваете озеро Тиберия. Как же можно было объяснить людям, которые, казалось, пришли из библейских времен, что их понятия о географии несколько устарели?

— Где я найду моего друга — в Галилее или у Галилейского моря?

— Имеющий уши…

На этот раз Бак постарался не прерывать их и не показывать своего недовольства:

— Как мне туда попасть?

Илия мягко ответил: «Будет лучше, если ты вернешься к людям».

«Вернешься к людям?» — подумал Бак. Он отошел от решетки и вернулся в толпу.

— С тобой все в порядке, сынок? — спросил его кто-то. — Они не причинили тебе вреда? Бак покачал головой.

Мойша начал проповедовать громким голосом: «После же того, как предан был Иоанн, пришел Иисус в Галилею, проповедуя Евангелие Царствия Божия и говоря, что исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие.

Проходя же близ моря Галилейского, увидел Симона и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы. И сказал им Иисус: идите за Мною, и Я сделаю, что вы будете ловцами человеков.

И они тотчас, оставив свои сети, последовали за ним».

Бак не мог понять, что все это значило, но почувствовал, что в эту ночь получил от свидетелей все, что хотел. Он решил уйти, несмотря на то, что проповедь продолжалась и все больше людей появлялось словно из ниоткуда, чтобы послушать их. Он дотащил свою сумку до небольшой остановки такси и забрался на заднее сиденье маленькой машины.

— Смогу ли я сейчас найти лодку, чтобы подняться вверх по Иордану до озера Тиберия? — спросил он таксиста.

— Честно говоря, сэр, туда проще добраться по-другому, но в принципе да. Есть моторные лодки, которые идут на север, а некоторые из них ходят по ночам. Конечно, экскурсии на лодке — это дневные развлечения, но всегда найдется кто-нибудь, кто отвезет вас куда надо за подходящую цену в любое время дня и ночи.

— Я так и думал, — ответил Бак. Спустя некоторое время он уже торговался с лодочником по имени Майкл, который отказался назвать свою фамилию: «Днем я могу брать на борт до двадцати туристов и вместе с четырьмя сильными молодыми людьми управляю этой лодкой вручную, если вы понимаете, о чем я».

— На веслах?

— Да, сэр. Прямо как в Библии. Лодка сделана из дерева. Мы прикрываем спаренные подвесные моторы деревом и мешковиной, и никто ничего не замечает.

Получается длительный трудовой день. Но мы не можем плыть на веслах, когда возвращаемся вверх по реке.

После полуночи на север отправились только Майкл, спаренные подвесные моторы и Бак, но у которого сложилось ощущение, что заплатил он как минимум за двадцать туристов и четырех гребцов.

Начал поездку Бак, стоя на корме, подставив лицо ветру, разметавшему его волосы. Вскоре ему пришлось застегнуть куртку по самое горло и засунуть руки глубоко в карманы. Вскоре он вернулся к Майклу, который управлял длинной, грубо сделанной деревянной лодкой, и устроился рядом с подвесными моторами. В ту ночь на Иордане было мало других судов.

Майкл прокричал сквозь шум ветра и бегущей воды:

— Так значит, вы действительно не знаете, кого ищете или где точно они должны быть?

Они начали путь где-то недалеко от Иерихона, и Майкл сказал, что им придется пройти более ста километров против течения.

— Только путь до устья озера Тиберия займет часа три, — добавил он.

— Я немного в курсе, — признался Бак. — но надеюсь, что соображу на месте. Майкл покачал головой.

— Озеро Тиберия — это вам не пруд. Ваш друг или друзья могут быть на другом берегу в другом конце озера.

Бак кивнул и сел, прижав подбородок к груди, чтобы согреться, подумать и помолиться.

— Господи, — промолвил он тихо, — ты никогда не говорил со мной открыто, и я не надеюсь, что начнешь прямо сейчас, но я так нуждаюсь в дополнительных указаниях. Мне неизвестно, был ли тот сон послан тобой, и предполагается ли, что я должен на обратном пути пройти через Египет. Не уверен, что найду бен-Иегуду среди рыбаков, и вообще не знаю, правильно ли поступаю, что плыву к древнему Галилейскому морю. Я всегда гордился своей независимостью и способностью принимать решения, но сейчас, признаюсь, терзаюсь сомнениями. Вероятно, многие ищут бен-Иегуду, но я отчаянно хочу оказаться первым, кто его найдет.

Как только маленькое суденышко обогнуло излучину реки, как вдруг моторы чихнули, и свет спереди и сзади погас.

«Вот и ответ на молитву», — подумал Бак.

— Проблемы, Майкл?

Когда моторы заглохли, Бака поразила внезапная тишина. Лодку, похоже, несло к берегу.

— Никаких проблем, мистер Катц. Пока глаза не привыкнут к темноте и вы не увидите, что я направил вам в голову крупнокалиберное оружие. Пожалуйста, не вставайте с места и отвечайте на мои вопросы.

Бак ощутил странное спокойствие. Это было слишком дико и необычно даже для его бурной жизни.

— Я не причиню вам вреда, — сказал он. — Меня незачем бояться.

— Сейчас мне уже нечего бояться, сэр, — ответил Майкл. — В течение последних двадцати восьми часов я дважды прострелил головы людям, которых считал врагами Господа.

У Бака от удивления отнялся язык.

— Единственное, в чем я могу заверить вас, Майкл, так это в том, что я никоим образом врагом Господа не являюсь. А вы Его слуга?

— Так и есть. Вопрос в том, мистер Катц, служите ли Ему вы? И если да, то как вы это докажете?

— Очевидно, — ответил Бак, — нам придется доказать друг другу, что мы находимся на одной стороне.

— Отвечать придется вам. Люди, плывущие вверх по этой реке в поисках человека, которого они не должны найти, будут убиты. Если вы третий на очереди, то сегодня ночью я буду спать спокойно, как ребенок.

— А как вы оправдываете эти убийства? — спросил Бак.

— Это были злые люди, которые искали не того человека. Я должен получить от вас ответы на следующие вопросы. Ваше настоящее имя и имя человека, которого ищете? Зачем он вам нужен и что вы собираетесь делать, если найдете его?

— Майкл! Пока я не буду уверен в том, что вы находитесь на моей стороне, я никогда не рискну открыть эту информацию.

— Даже если вам придется умереть за своего друга?

— Надеюсь, что до этого дело не дойдет, но вообще — да.

Глаза Бака постепенно привыкали к темноте. Майкл так аккуратно направил лодку, что когда сила инерции истекла, ее отнесло назад и она легко ударилась об островок из плавника и камней, выступавший недалеко от берега.

— Этот ответ произвел на меня впечатление, — сказал Майкл. — Но я немедленно добавлю вас к списку мертвых врагов, если вы не убедите меня, что имеется веская причина для поиска того, кого вы ищете, где бы он ни находился.

— Испытайте меня, — ответил Бак. — Что убедит вас, что я не блефую, и убедит меня, что речь идет об одном и том же человеке?

— Отлично, — сказал Майкл. — Тогда ответьте: человек, которого вы ищете, молод? Бак быстро отреагировал.

— Если сравнивать с вами, то нет. Майкл продолжил.

— Это женщина?

— Нет.

— Человек, которого вы ищете, доктор медицины?

— Нет.

— Не еврей?

— Не верно.

— Не образован?

— Нет.

— Говорит на двух языках?

— Не верно.

Бак услышал, как Майкл сжал в руках огромное оружие. Бак быстро добавил:

— На двух языках — этого недостаточно. На многих — так будет точнее. Майкл сделал шаг вперед и прижал дуло к горлу Бака. Бак поморщился и закрыл глаза.

— Человек, которого вы ищете, — раввин бен-Иегуда? Бак не ответил. Дуло сильнее вдавилось ему в шею. Майкл продолжил.

— Если бы вы собирались убить его, а я был бы его сторонником, я убил бы вас. Если бы вы собирались спасти его, а я принадлежал бы к его противникам, все равно убил бы вас.

— Но в последнем случае, — подвел итог Бак, — вам пришлось бы солгать, что вы служите Богу.

— Это верно. И что бы со мной тогда случилось?

— Вы можете убить меня, но все равно проиграете.

— А откуда вам это известно? Баку терять было нечего.

— Это было предсказано. Господь победит.

— Если это правда и я окажусь вашим братом, то вы можете сказать мне ваше настоящее имя. Бак помедлил.

— Если окажется, что я ваш враг, я убью вас в любом случае.

Баку было нечего возразить.

— Меня зовут Камерон Уильяме, и я друг доктора бен-Иегуды.

— Вы тот самый американец, о котором он говорил?

— Возможно.

— Если не против, то последний тест.

— У меня нет выбора.

— Точно. Быстро перечислите мне шесть пророчеств о Мессии, которые исполнил Иисус Христос, о которых проповедуют свидетели у Стены плача.

От облегчения Бак глубоко вздохнул и улыбнулся.

— Майкл, вы мой брат во Христе. Иисус Христос исполнил все пророчества о Мессии. Я могу назвать шесть, которые относятся непосредственно к твоей культуре. Он был потомком Авраама, потомком Исаака из племени иудеев, наследник трона Давида и родился в Вифлееме.

Оружие звякнуло, когда Майкл положил его на палубу и потянулся, чтобы обнять Бака. Он сжал его медвежьей хваткой, смеялся и плакал одновременно:

— А кто подсказал вам местонахождение Циона?

— Мойша и Илия.

— Это мои учителя, — сказал Майкл. — Я один из тех, кто стал верующим благодаря их проповедям и проповедям Циона.

— И вы убили людей, которые искали доктора бен-Иегуду?

— Это я не считаю убийством. Когда они достигнут Мертвого моря, их тела отнесет течением и сожжет солью. Пусть лучше это будут их тела, чем Циона.

— Так значит, вы евангелист?

— Со слов доктора бен-Иегуды, как Апостол Павел. Он говорит, что нас 144000 по всему миру, и у всех одно призвание — проповедовать Христа, единственного истинного Сына Божия.

— Невероятно, но вы стали для меня ответом на мою молитву, — сказал Бак.

— В последнее время меня это не удивляет, — ответил Майкл. — Вы должны понять, что играете такую же роль.

Бак совершенно выбился из сил и очень обрадовался, когда Майклу пришлось заняться моторами и лодкой. Бак отвернулся в сторону и заплакал. Бог был так милостив. Вернувшись, Майкл сообщил хорошую новость:

— Нам не придется плыть до самого озера Тиберия.

— Не придется? — переспросил Бак, пересаживаясь назад, к Майклу.

— Вы выполните свое предназначение, отправившись в сторону Галилеи, сказал Майкл. — На полпути между Иерихоном и озером Тиберия мы пристанем к восточному берегу реки, пройдем пешком около пяти километров до того места, где мы с моими соотечественниками спрятали доктора бен-Иегуду.

— Как мы сможем избежать столкновений с зилотами?

— План побега существовал с того момента, как доктор бен-Иегуда впервые выступил на стадионе Коллека. В течение многих месяцев мы считали, что нет необходимости охранять его семью. Зилотам был нужен он. При первых признаках угрозы или нападения мы послали к офису Циона машину, причем такую маленькую, что в ней, казалось, помещался только водитель. Цион лег на заднем сиденье и, свернувшись калачиком, прикрылся одеялом. Его привезли к этой самой лодке, и я отвез его вверх по реке.

— А эти истории о том, что его водитель принимал участие в убийстве семьи Циона? Майкл покачал головой.

— Доброе имя этого человека было восстановлено самым решительным образом, не правда ли?

— Он тоже был верующим?

— Нет, к несчастью. Он сочувствовал нам. Мы были уверены, что это просто дело времени, но случилось иначе. Кстати, доктор бен-Иегуда еще не знает о смерти своего водителя.

— Ему известно о его семье?

— Да, и вы представляете, как ужасно он себя чувствует. Когда мы погрузили его в лодку, он, накрытый одеялом, так и остался лежать там, скорчившись. В некотором смысле это было хорошо, потому что позволило нам провезти его незамеченным до назначенного места. В течение всей поездки я слышал его громкие стоны, перекрывавшие шум лодки, которые слышу до сих пор.

— Только Бог может утешить его — сказал Бак.

— Я молюсь об этом, — ответил Майкл. — Честно говоря, он еще не пришел в себя, не начал говорить, а только все плачет и плачет.

— Что вы намерены с ним делать? — спросил Бак.

— Он должен покинуть страну, потому что здесь его жизнь ничего не стоит. У него врагов гораздо больше, чем сторонников. Ему повсюду грозит опасность, но за пределами Израиля по крайней мере, появится шанс.

— А куда вы с друзьями хотите увезти его?

— Я и мои друзья?

— А кто же?

— Вы — мой друг!

— Я? — переспросил Бак.

— Бог говорил устами двух свидетелей, что спаситель придет. Он будет знать раввина, свидетелей и пророчества о Мессии. И самое главное, он будет верить в Спасителя. Это вы и есть, друг мой.

Бак оторопел. Он ощущал защиту Господа и восторг от служения Ему, но никогда так четко и явственно не ощущал себя Его слугой. Он был до крайней степени смущен, внезапно ощутив, что недостоин этого, недисциплинирован и неспособен справиться с такой задачей. За что такое благословение! Что он новообращенный, такого сделал? Бак пытался быть послушным и старался обратить других, но, конечно же, недостоин исполнить возложенное на него.

— Что, по-твоему, я должен сделать с Ционом? — Не знаем, но думаем, что вы вывезете его из страны.

— Это сложно.

— Мистер Уильяме, ведь вам тяжело было найти раввина, так? Вас самого чуть не убили.

— Вы думали, что придется меня убить?

— Почти не надеялся, что не придется. Все было против того, что вы тот самый освободитель, но я молился.

— Здесь поблизости есть какой-нибудь аэропорт, способный принять реактивный самолет?

— Есть взлетно-посадочная полоса западнее Иерихона, ближе к Аль-Бираху.

— Это вниз по реке в обратную сторону?

— Да, так, пожалуй, проще всего. Но знаете, это аэропорт, обслуживающий Иерусалим. Большинство рейсов в Израиль и из него обслуживаются аэропортом Бен-Гурион в Тель-Авиве, но около Иерусалима тоже оживленное воздушное движение.

— Наш раввин, наверное, один из самых известных людей в Израиле, сказал Бак. — Как я проведу его через таможню?

Майкл улыбнулся в темноту:

— Сверхъестественным образом.

Бак попросил одеяло, которое Майкл достал откуда-то из лодки, и, накинув его на плечи, закрылся с головой.

— Сколько еще? — спросил он.

— Еще минут двадцать, — ответил Майкл.

— Я хочу еще кое-что сказать, что, вероятно, покажется странным, сказал Бак.

— Нечто более странное, чем сегодняшняя ночь? Бак фыркнул от смеха.

— Не думаю. Вероятно, я был предупрежден во сне, что бежать надо через Египет, а не через Израиль.

— Вероятно?

— Я не привык к подобному общению с Богом, так что не знаю.

— Не стоит сомневаться в истинности сна, который может исходить от Бога, — заметил Майкл.

— Но какой в этом смысл?

— В этом не больше смысла, чем в попытке вывезти объект преследования зилотов через международный аэропорт.

— Но ведь Каир разрушен. Куда, в таком случае, переведены авиарейсы этого направления?

— В Александрию, — ответил Майкл. — Но все равно вам придется как-то выбираться из Израиля.

— Найдите мне где-нибудь небольшую взлетно-посадочную полосу, тогда мы сможем избежать таможенного осмотра и выбраться отсюда.

— Но как же тогда быть с вашим намерением двигаться через Египет?

— Не знаю. Возможно, сон подразумевал, что я должен избрать какой-нибудь неожиданный маршрут.

— В одном я уверен точно, — сказал Майкл. — Все это нужно сделать после наступления темноты, и если не этой, то завтрашней ночью.

— Даже если бы небеса разверзлись и Господь указал на меня своим перстом, я не смог бы это сделать сегодня.

Майкл улыбнулся.

— Друг мой, если бы мне пришлось пройти через испытания, которые выпали на вашу долю, и увидеть такие ответы на свои молитвы, которые довелось увидеть вам, я бы не стал обращаться к Господу за такими мелочами.

— Тогда давайте предположим, что я просто прошу Господа позволить мне подождать еще один день. Мне нужно связаться с моим пилотом, а нам всем нужно поискать наиболее удобное место для вылета в Соединенные Штаты.

— Не забудьте еще об одной вещи, — заметил Майкл.

— О чем?

— Возможно, что это и не так важно, но я уверен, что доктор бен-Иегуда откажется бежать.

— А что, у него есть выбор?

— В том-то и дело. Потеряв жену и детей, он может решить, что нет смысла жить в одиночестве, и откажется от вашей помощи.

— Это абсурд! Мир нуждается в нем! Нельзя позволить ему оставить служение.

— Не убеждайте меня в этом, мистер Уильяме. Я просто предупреждаю, что придется изрядно потрудиться, прежде чем вы уговорите его бежать в Соединенные Штаты. Но как бы то ни было, уверен, что ему безопаснее находиться именно там, чем в каком-либо другом месте, если, конечно, такое место для него вообще существует. Разговор прервался, и некоторое время они плыли молча. Затем Майкл сказал:

— Вы сохраните ботинки сухими, если встанете на нос лодки, а спрыгнете, когда услышите, что днище заскребло по песку. Повернув на восток, он направил лодку к берегу. Когда Баку уже начало казаться, что они вот-вот врежутся в берег, Майкл, заглушив двигатели, поднял их над водой. Проворно перебравшись на нос лодки к Баку, он сосредоточенно впился глазами в берег.

— Бросьте сумку как можно дальше и постарайтесь выпрыгнуть из лодки одновременно со мной!

Лодка заскользила по дну. Бак выполнил все, о чем предупреждал Майкл, но, спрыгнув, не удержался на ногах и покатился по мокрому песку. Его чуть не задело лодкой, которую Майкл в это время безуспешно пытался вытащить на берег.

— Помогите мне, пожалуйста! — крикнул Майкл. Когда лодка достаточно прочно села на мель, Бак отряхнулся и, с удовлетворением обнаружив, что его ботинки сухие, пошел вслед за своим новым другом. У него с собой была только сумка, а у Майкла — оружие, и кроме того, он знал, куда идти.

— Теперь я должен попросить вас идти очень тихо, — прошептал Майкл, когда они пробрались через невысокий кустарник.

— Мы в безопасности, но рисковать не будем.

Бак уже забыл, что такое пять километров. Почва была неровной и влажной. Ветки хлестали его по лицу. Он перекидывал сумку с одного плеча на другое, но ему никак не удавалось найти удобное положение. Несмотря на то что Бак на здоровье не жаловался, переход показался ему очень тяжелым. Это был не бег трусцой, не катание на велосипеде и даже не разминка на беговой дорожке. Они пробирались через песчаную прибрежную полосу, одному Богу известно куда.

С трепетом ожидая встречи с доктором бен-Иегудой, он жаждал снова воссоединиться со своим другом и братом во Христе, но что можно сказать человеку, потерявшему семью? Этот человек заплатил слишком дорого, и ничто, кроме небес, не могло облегчить его страдания.

Спустя полчаса они, запыхавшиеся и усталые, увидели укрытие. Приложив палец к губам, Майкл пригнулся и отодвинул в сторону несколько связанных между собой веток. Затем они продолжили путь. Через двадцать ярдов показалась небольшая роща, где и находилось подземное убежище, вход в которое был недоступен взгляду человека, не ищущего его специально.