"Полицейская сага" - читать интересную книгу автора (Вудс Стюарт)

Глава 10

Поскольку новый полицейский участок просто пристраивался к уже готовому пожарному депо, строительные работы велись быстро. Не прошло и месяца с момента назначения Уилла Генри начальником, как он уже был готов. В субботний вечер, накануне открытия, намеченного на понедельник, они вместе с Холмсом упорно трудились в новом помещении. Изготовленные Т.Т. Брауном специально для этого участка решетки, двери, окна и замки прибыли на неделе, а установка их закончилась только вчера. Холмс купил письменный стол с крышкой на роликах, два канцелярских шкафа, четыре стула с прямыми спинками, вращающееся кресло и вешалку для шляп. Камеры были снабжены деревянными нарами, ватными матрасами, армейскими одеялами, а в дежурном помещении топилась большая круглая печка. Уилл Генри прикреплял на доске объявлений уведомления о розыске, а Холмс в рубашке с закатанными рукавами сметал упаковочную стружку от мебели. Только что ушел человек с телефонной станции. Новый аппарат висел на стене рядом с окошком, сообщающимся с пожарным депо, так что ответить на звонок можно было и с той стороны. Тут телефон зазвонил.

Уилл Генри поставил на стол коробку кнопок и снял трубку. Это оказалась ночная телефонистка Эстелла.

– Это вы, мистер Ли? Это начальник полиции?

– Да, Эстелла. Как вы там?

– У меня все в порядке, но тут у меня на проводе одна дама, которая чуть ли не в истерике. Она утверждает, что на Кленовой улице происходит что-то ужасное.

Улицы к северу от МБЖД носили названия деревьев. Они были застроены по линейке почти однотипными белыми домиками, сооруженными Томасом Делано для размещения своей рабочей силы.

– Тогда свяжите-ка ее прямо со мной. Это возможно? То есть, наш телефон уже подключен к сети?

– Совершенно верно. Соединяю. – Раздался щелчок, и Уилл Генри услышал в трубке чье-то прерывистое дыхание, словно кто-то пытался прекратить рыдания.

– Алло, алло, у телефона Уилл Генри Ли, начальник полиции. Что случилось?

– Слава Богу! – проговорил женский голос. – Я так рада, что дозвонилась до вас! Телефонистка сказала, что в тюрьме теперь есть телефон. Хорошо, что я вас застала!

– Да, я у телефона. Что случилось? В чем дело?

Женщина продолжала говорить громким шепотом:

– Вам надо срочно сюда приехать! Если вы срочно сюда не приедете, он в этот раз может ее убить! Я слышу, как он орет, а она плачет. Я…

– Кто со мной говорит?

– Миссис Смит. Мой муж Джеймс Смит. Я бы послала его туда прекратить все это, но он сегодня в ночной смене. Раньше ему удавалось его останавливать.

– Кого «его», миссис Смит?

– Этого Баттса, нашего соседа. Он опять ее бьет.

– Понятно. Значит, вы живете на Кленовой улице, я не ошибся? А где именно на Кленовой улице?

– На углу. На углу Тополиной. Они прямо рядом, в доме номер четыре. Наш номер два. Вы сможете приехать быстро? А то он ее убьет…

– Я сейчас же приеду, миссис Смит. Вы же, пожалуйста, не заходите к ним в дом до тех пор, пока я не приеду, понятно? Не ходите туда. – Он повесил трубку и стал надевать пальто. – Похоже, в рабочем поселке кто-то избивает женщину, – сказал он Холмсу. Холмс тоже стал одеваться.

– Я поеду с вами.

Они направились к двери. Уилл Генри задержался на мгновение. Поглядел на лежащий на столе пояс с кобурой, надел его и вышел из здания.

Уилл Генри ехал так быстро, насколько это было возможно в плотном потоке субботнего движения, когда люди отправляются за покупками.

– На эту машину надо будет поставить сирену, – проговорил он, сигналя обычным гудком мулу, фургон которого перегородил дорогу.

– Ставьте, – сурово произнес Холмс. – Деньги достану.

– Знаете человека по фамилии Баттс?

– Грэйди Баттс? Работает на фабрике?

– Думаю, тот самый.

– Знаю его жену, Мэри. Она каждую неделю кладет в банк по доллару. Не пропустила ни одной. Его же я никогда не видел. Не думаю, чтобы он знал, что она откладывает деньги. Приходит всегда одна. Хорошенькая, такая пухленькая. На счету у нее уже сорок два доллара. Сорок две недели, сорок два доллара.

Уилл Генри удивился, уж не знает ли Холмс наизусть, сколько лежит в банке у каждого из вкладчиков.

– Некая миссис Смит, живущая по соседству, утверждает, что это случалось и ранее. Судя по тому, что она говорила, вам суждено потерять клиента, если этот проклятый мул со своим фургоном не уберется с дороги. – И он объехал фургон, непрерывно сигналя.

Когда они подъехали к дому, из-под дерева вышла женщина и подбежала к машине.

– Поторопитесь! Дело плохо! Он ее убьет! – Тут они услышали, как что-то упало, и свет, пробивающийся из-за гардин, резко изменил направление.

Уилл Генри подбежал к парадной двери, а следом за ним Холмс. Они замерли у входа. Шум внутри прекратился. Уилл Генри стал колотить в дверь.

– Откройте! Полиция!

Теперь было слышно, как женщина плачет.

– У нас все в порядке, – послышался мужской голос. Язык у него заплетался. – Убирайтесь отсюда!

Уилл Генри повернул ручку и толчком распахнул дверь. В комнате оказалось на удивление чисто и прибрано. А Уилл Генри ожидал увидеть разор. Потертый диван с двумя креслами занимали большую часть комнаты. В камине весело потрескивал огонь. Через дверь было видно, что в соседней комнате накрыт стол к обеду, и на нем стоит еда. Перевернут в комнате был лишь небольшой столик, на котором стояла лампа. И столик, и лампа валялись на полу, но лампочка все еще горела. Рядом с камином небольшая, полненькая женщина прислонилась спиной к стене. Она плакала, и при каждом всхлипывании из носа вытекала очередная порция крови. Корсаж и юбка ее хлопчатобумажного платья уже пропитались кровью, начинавшей капать на пол.

В противоположном углу стоял худой, жилистый мужчина среднего роста, в аккуратной белой рубашке, при галстуке и, по-видимому, в брюках от воскресного костюма. Волосы были у него слегка растрепаны, лицо побагровело и перекосилось от гнева, а в правой руке он держал внушительный кусок угля. И тут до Уилла Генри дошло, что этим куском он только что собирался ударить жену. Эта мысль до такой степени потрясла его, что несколько секунд он был не в состоянии произнести ни слова. Рыдания женщины были единственным звуком, нарушавшим воцарившуюся в комнате тишину.

– У нас все в порядке, – произнес мужчина. Похоже, он был пьян.

Уилл Генри заявил:

– Немедленно положите уголь!

Мужчина посмотрел на кусок угля в руке и, казалось, удивился, увидев его. Он выпустил кусок угля из рук, и он упал на линолеум пола.

– Это частное владение. Это мой дом. Убирайтесь отсюда. Не ваше дело. – Тут Холмс подошел к женщине, вынимая из кармана носовой платок. – Не смейте ее трогать! – проговорил мужчина, в то время, как Холмс взял женщину под руку и усадил на стул.

– Ну, ну, миссис Баттс. Просто приложите платок к носу.

Один глаз у нее был закрыт – до такой степени он распух. Уилл Генри подумал, что через несколько часов на этом месте будет огромный синяк. В нем медленно копилась злость.

– Убирайтесь из моего дома, – повторял мужчина.

– Заткнись! – одернул его Уилл Генри.

– Вы не имеете права…

Уилл Генри размахнулся и ударил его ладонью.

– Кому сказано, заткнись! Встать к стене и стоять, пока я не захочу с тобой побеседовать!

Мужчина оперся спиной о стену, прижимая руку к груди. Он выглядел, как обиженный ребенок, которого избрал мишенью взрослый задира. Уилл Генри подошел к женщине и стал внимательно разглядывать ее лицо. Она попыталась открыть глаза и посмотреть на него, при этом бормоча что-то, явно желая уверить, что у нее все в порядке.

– У вас далеко не все в порядке, миссис Баттс. Страшно подбит глаз, и не исключено, что нос у вас сломан. В общем, оказать вам помощь мы не в состоянии, так что отвезем вас к доктору Мадтеру, и пусть этим займется он.

– Ребенок, – проговорила рыдающая женщина. Она попыталась бросить взгляд на дверь спальни.

Тут Уилл Генри подошел к парадной двери, где стояла окаменевшая миссис Смит и наблюдала за происходящим.

– Мэм, не смогли бы вы присмотреть за ребенком? Боюсь, что эту ночь ей придется провести у доктора Мадтера в клинике. – Женщина кивнула и прошла в спальню. – За ребенком присмотрит до завтрашнего дня ваша соседка миссис Смит, – обратился он к миссис Баттс.

– Эй, послушайте! – заговорил муж.

– Я кому сказал, заткнись! Хью, не могли бы вы проводить женщину к машине? Устройте ее на переднем сиденье вместе с нами. – Холмс помог женщине подняться на ноги и вывел ее из дома. А миссис Смит показалась на пороге спальни со свертком. – Миссис Смит, вас не затруднит поискать и забрать с собой все, что требуется для ребенка, а заодно и запереть дом, и погасить свет после нашего отъезда? – Женщина кивнула. – И еще позвонить Фрэнку Мадтеру, что мы уже едем? – Она кивнула еще раз.

– Эй, послушайте, – произнес Баттс. Похоже, он опять возбудился. – Вы не имеете права!

Уилл Генри сделал над собой усилие, чтобы не ударить дебошира во второй раз, но ему очень хотелось как-то его унизить. И он снял с пояса наручники. Знал, что по-настоящему они не требуются, но этого человека надо было унизить.

– Ко мне! – скомандовал он. Мужчина вжался в стену.

– Эй, послушайте…

– Ко мне!

Мужчина бочком, неуверенно подошел поближе.

– Руки!

– Эй, послушайте…

– Кому говорю, руки!

Мужчина протянул руки. Уилл Генри защелкнул наручники.

– Теперь живо на улицу и на заднее сиденье моей машины. Надеюсь, не заблудишься. Сядешь на заднее сиденье, и ни слова ни мистеру Холмсу, ни своей жене! – Мужчина попытался заговорить. – Услышу еще хоть слово – возьму дубинку и сделаю из тебя то, что ты сотворил со своей женой! – Мужчина повернулся и поспешил к машине. Уилл Генри стоял в гостиной, закусив нижнюю губу. Дыхание участилось; по-видимому, в легких было слишком много воздуха. Соседка все еще стояла рядом.

– Вы справитесь с ребенком, миссис Смит? Сумеете все тут сделать и позвонить доктору?

– Да, сэр, – проговорила она. – Я все сумею. Уилл Генри вышел из дома и влез в машину. Холмс положил голову женщины на плечо и придерживал пропитанный кровью платок. И пока Уилл Генри ехал к дому доктора, он разрывался между жалостью к женщине и ненавистью к ее мужу. Говорить он старался как можно меньше.

Когда они подъехали, Фрэнк Мадтер стоял у входа в одном халате, дрожа от холода. Он помог Холмсу ввести женщину внутрь.

– Оставьте ее у нас, Уилл Генри. Мы с Мартой приведем ее в порядок и уложим в постель. Позвоните завтра.

Уилл Генри и Холмс вернулись к машине. Баттс скрючился на заднем сиденье и ничего не говорил.

– Уилл Генри, если я паче чаяния окажусь в этой самой тюрьме в тот момент, когда вас куда-нибудь вызовут по телефону, боюсь, что больше не смогу воспользоваться возможностью проехаться с вами, – сказал Холмс. – Похоже, я не создан для подобных зрелищ.

Уилл Генри даже не подозревал, до какой степени Холмс потрясен происходящим. Он великолепно справился с женщиной, и только теперь Уилл Генри заметил, что он весь дрожит. И понадеялся, что Холмс в свою очередь не заметит, до какой степени ему самому не по себе.

– Я очень рад, что вы поехали со мной, Хью. Не знаю, что бы я сегодня делал без вас. А теперь поеду в город отпраздновать новоселье в нашей новой тюрьме.

Холмс заглянул в машину.

– Более достойного новосела трудно себе представить, – проговорил он.

Поскольку дом Холмса находился всего лишь через дорогу от дома доктора, Уилл Генри спокойно с ним расстался, сел в машину и направился в участок. Свет еще горел. Он провел Баттса в тюремный коридор, снял с него наручники и запер в одной из камер.

– Да я тут замерзну! – заныл Баттс, начиная трезветь.

– Здесь четыре одеяла, по одному на каждых нарах, – сказал ему Уилл Генри. – Этого должно хватить, потому что я не собираюсь топить печку из-за такого сукиного сына, как ты. Мне плевать, по совести говоря, даже если ты замерзнешь и умрешь.

Он захлопнул дверь тюремного коридора и запер ее за собой.

– Завтра я погляжу, какие тебе предъявить обвинения. Ты эту женщину чуть до смерти не забил!

Он запер помещение и отправился домой. В эту ночь он уснул с трудом.

– Мне надо научиться не сходить с ума на работе, – заявил он Кэрри. – Клянусь, мне противно сходить с ума. Думаю, что я наказан в большей степени, чем этот человек под замком. – Наконец, он уснул в ее объятиях, пока она массировала ему затылок. А через полчаса уснула и она.

На следующий день миссис Баттс приехала в участок на такси и сообщила Уиллу Генри, что не будет подавать жалобу на мужа. Ничем нельзя было ее переубедить. Уилл Генри выпустил мужа из камеры, и они оба уехали домой на том же такси. Уилл Генри был взбешен.