"Васек Трубачев и его товарищи" - читать интересную книгу автора (Осеева Валентина Александровна)

Глава 6 На пруду

К вечеру мороз утих. Небо было чистое, с редкими звёздами. Васёк Трубачёв, Саша Булгаков и Коля Одинцов возвращались с лыжной прогулки втроём.

Они нарочно отстали от ребят, чтобы зайти на пруд.

– Пойдём? – предложил товарищам Васёк. – Не хочется домой ещё.

– Пойдём! На пруду, наверно, красиво сейчас. Я тоже не хочу домой… – согласился Одинцов. – Саша, пойдёшь?

– Куда вы – туда и я!

Мальчики прошли парк и начали спускаться к пруду. Пушистые берега с занесёнными снегом деревьями возвышались, как непроходимые горы.

Старые ели, глубоко зарывшись в сугробы, распластали на снегу свои густые, мохнатые ветви. Метель намела на пруду высокие снежные холмы. Вокруг было так тихо и пустынно, что мальчики говорили шёпотом.

– Не пройдём, пожалуй, – провалимся, – пробуя наст, сказал Саша.

– Идите по моему следу. Айда… лесенкой. – Васёк поднялся на горку и, пригнувшись, съехал вниз. Потом снял лыжи и бросил в сугроб. – Сюда! Одинцов! Саша! Мягко, как в кресле!

Мальчики уселись рядом. Все трое, запрокинув головы, смотрели в тёмное, глубокое небо.

– Смотрите, смотрите! Луна!

Из-за парка показалась огромная жёлтая луна.

– Ни на чём держится! – удивлённо сказал Саша. – Вот-вот упадёт.

– Вот если б упала!

– Хорошо бы! Мы бы её сейчас в школу притащили, прямо в пионерскую комнату.

Саша обвёл глазами белые застывшие холмы.

– А что, ребята, тут, наверно, зимой ни одна человеческая нога не ступала? – таинственным шёпотом сказал он. Васёк посмотрел на чистый, ровный снег:

– Следов нет.

– Тут один Дед Мороз живёт… – пошутил Одинцов и осёкся.

В лесу раздался треск сучьев. Тихий шум, похожий на завывание ветра, пронёсся по берегам. И в тот же миг неподалёку от мальчиков что-то белое вдруг отделилось от сугроба и медленно съехало вниз.

– Трубачёв! – прошептал Саша.

– Видали? – испуганно спросил Одинцов.

– Это снежный обвал, – равнодушно сказал Васёк, на всякий случай подвигая к себе лыжные палки. Саша засмеялся.

– А меня мороз по коже пробрал, – откровенно сознался он.

– И меня… Идём лучше отсюда, – сказал Одинцов. – Не люблю я, когда снег… ползёт.

– Ну, бояться ещё! Мы, в случае чего, прямо голову оторвём! – Васёк лихо сдвинул на затылок шапку.

– А кому отрывать? – усмехнулся Одинцов.

– Кто нападёт! – сказал Васёк, приглядываясь к белому холмику, который как-то странно покачивался в неровном свете луны. – Да никто не нападёт. Я думаю, это показалось, – прибавил он.

Одинцов зажмурился:

– Ну да, бывает… привидится что-нибудь от снега.

– А вот на севере… – пугливо оглядываясь, добавил Саша. – Мне рассказывали…

Сзади снова раздался треск сучьев и тонкий протяжный вой. Мальчики переглянулись. Васёк молча показал на белый холмик. Медленно покачиваясь на гладкой поверхности пруда, холмик полз к берегу.

– Стойте здесь… я проверю, – вдруг решился Васёк. Саша схватил его за руку:

– Я с тобой.

– Вместе пойдём, – прошептал Одинцов.

– На лыжи! Становись! – громко скомандовал Васёк. Ребята вскочили. Тихий вой, разрастаясь в грозное рычание, пронёсся над прудом. В ответ ему из сугробов вырвались звуки, похожие не то на кошачье мяуканье, не то на собачий лай.

– Волки! – с ужасом прошептал Саша.

– Держите палки наготове, – стиснув зубы, сказал Васёк. – Мы их сейчас…

– Нет! – испуганно остановил его Одинцов. – Куда ты? Надо домой!

– Домой, домой, – заторопился Саша. – Слышишь? Вой разрастался. Теперь уже казалось, что со всех сторон подкрадываются к мальчикам какие-то непонятные и страшные звери.

– Ничего, как-нибудь дорогу пробьём! – задыхаясь от волнения, сказал Васёк. – За мной, ребята!

Зорко вглядываясь в каждый бугорок, мальчики благополучно миновали сугробы и вышли в парк.

– Стойте! – Васёк поднял руку.

На пруду снова было таинственно и тихо.

– Тьфу! Что за чертовщина такая! Ребята, сознайтесь: кто испугался?

– Я, – улыбнулся Саша, зябко поводя плечами.

– И я, – сказал Одинцов.

– Ну и я, – сознался Васёк, – потому что не волк, не человек…

– А может, просто кошки? – предположил Одинцов.

Все трое засмеялись.

А на пруду, когда затихли голоса, под ветвями ели тихо вдвинулась туго накрахмаленная морозом простыня, блеснул огонёк, освещая глубину тёмной землянки, и высунулась голова Мазина. Белый холмик быстро-быстро пополз к старой ели.

– Ушли? – шёпотом спросил Мазин.

– Ушли, – ответил Петя Русаков, сбрасывая с себя белый халат.