"Гамильтон" - читать интересную книгу автора (Гамильтон Лорел)

ГЛАВА 10

Я присела на краешек ванны, ожидая, когда Эдуард подойдет к телефону. Я сообщила Жан-Клоду и Мике, кому собираюсь звонить, но настояла на том, чтобы сделать это без свидетелей. Жан-Клод сказал только: «Помощь будет очень кстати», что ясно отражало степень его беспокойства. И чем сильнее проявлялось его беспокойство, тем сильнее беспокоилась я сама.

В трубке послышался приглушенный шум. Кто-то взял трубку, и я услышала, как голос Эдуарда произнес: «Питер, слезь с параллельной линии». Потом он сказал уже в трубку:

- Анита, Питер говорит, что тебе нужна помощь по моей части.

Эдуард говорил с эдаким безличным акцентом неизвестных провинций. Но так он разговаривал, только когда не прикидывался стариной Тедом Форрестером, своим в доску парнем, - тогда он нарочито растягивал слова.

- Я не говорила, что мне нужна помощь, - упрямо возразила я.

- Тогда чего звонишь?

- Что, нельзя просто так позвонить?

Он хохотнул, и этот смешок показался мне до странности знакомым. И тут я поняла, что чуть раньше слышала такой же от Питера. Я знала, что биологически они не родня, так откуда такая схожесть? Подражание, наверное.

- Ты никогда не звонишь просто так, Анита. У нас с тобой не те взаимоотношения, - он снова хохотнул и пробормотал ехидно: - «Просто так», - словно сама такая идея была слишком глупа, чтобы ее озвучивать.

- Мне не нужна твоя снисходительность, благодарю покорно, - я злилась, хотя и не имела на то морального права. Я сама ему позвонила, и теперь злилась на саму себя. Лучше бы не звонила - по многим причинам.

- Что случилось? - спросил Эдуард, ничуть не обидевшись. Он слишком хорошо меня знал, чтобы обращать внимание на небольшие вспышки злости.

Я открыла рот, потом снова закрыла и, наконец, выдавила:

- Не могу определиться, откуда начать.

- Начни со степени опасности, - таков Эдуард: в первую очередь узнать степень опасности, а предыстория подождет.

- Мне действительно нужна помощь, но мне уже помогают. До тебя им, конечно, далеко, но и кучкой любителей их не назвать, - честно ответила я. Крысолаки по большей части - бывшие военные, полицейские или преступники. То же самое можно сказать и о некоторых гиенах-оборотнях. Так что помощь у меня была. Не стоило звонить Эдуарду.

- Складывается впечатление, что ты пытаешься убедить себя в том, что тебе не нужна моя помощь, - ничуть не обеспокоившись, скорее, с некоторой долей любопытства, сказал он.

- Так и есть.

- Почему?

- Потому что трубку снял Питер.

В трубке послышался посторонний вдох, и Эдуард тут же отреагировал:

- Положь трубку, Питер.

- Если Анита в беде, я хочу об этом знать.

- Положь трубку, - повторил Эдуард, - и не заставляй меня просить еще раз.

- Но…

- Сейчас же.

В трубке послышался щелчок.

- Ну… - начала я, но Эдуард перебил:

- Подожди.

И я молча ждала, теряясь в догадках, чего, собственно, мы ждем. Наконец, Эдуард произнес:

- Он не слушает.

- И часто он подслушивает телефонные разговоры?

- Нет.

- Откуда тебе знать?

- Я знаю... - сказал он и тут же оборвал себя. - Я не думаю, что он этим занимается. Полагаю, что ты для него - особый случай. Он сейчас живет в старой комнате Донны. Я разрешил ему оставить телефон в обмен на обещание себя хорошо вести. Я с ним еще об этом поговорю.

- Если он живет в комнате Донны, то где спишь ты? Нет, это, конечно, не мое дело, - сочла нужным добавить я.

- У нас произошло глобальное переселение.

- Значит, ты все-таки переехал?

- Практически.

- Свой дом продашь? - полюбопытствовала я.

- Нет.

- Ах да, вряд ли Бэтмэн станет продавать свою пещеру.

- Что-то вроде, - сказал Эдуард, но из его голоса пропала вся намечавшаяся было дружелюбность. Голос стал пустым, таким, каким он разговаривал со мной до появления в его жизни Донны. Эдуард мог болтать о домашнем хозяйстве и воспитании подростков, но при этом он оставался самым хладнокровным убийцей из всех, кого я знала, и он никогда не переставал им быть. Хотя, мне довольно сложно представить себе Эдуарда, пришедшего навестить Бекку в балетном классе или сидящего вместе с другими родителями, наблюдающими за своими облаченными в трико чадами.

- Если бы я сумела достаточно правдоподобно соврать, я бы обязательно так сделала и повесила бы трубку.

- Почему? - спросил он тем же пустым голосом.

- То, что трубку снял Питер, заставило меня понять, что детские игры закончились. Если тебя убьют из-за меня, они снова потеряют отца. Мне не хотелось бы объясняться перед Питером, или Донной, или Беккой.

- Но особенно перед Питером, - констатировал он.

- Ага, - согласилась я.

- Меня тебе точно провести не удастся, так что выкладывай. - Его голос немного потеплел, в нем появился намек на человеческие чувства. Эдуарду я нравилась, мы были друзьями. Ему бы не хватало меня, если бы я умерла, и это взаимно. Однако на задворках сознания еще гнездилось сомнение, не придется ли нам однажды оказаться по разные стороны баррикад и выяснить, кто из нас круче. Я надеялась, что такой день никогда не настанет, потому что победителем из этой схватки мне выйти не суждено. Кто бы из нас ни выжил - проиграем мы оба.

- Ты знаешь что-нибудь об Арлекине? - задала вводный вопрос я.

- Это такой французский клоун? - выразил догадку Эдуард.

- Других предположений не будет?

- Забрасывать вопросами не в твоем стиле, Анита. Просто излагай.

- Просто любопытно, была ли я единственной из охотников на вампиров, кто не имел об этом ни малейшего понятия. Приятно сознавать, что ты тоже не в курсе. Наверное, Жан-Клод прав: это, действительно, большой и страшный секрет.

- Говори уже.

И я рассказала то немногое, что знала об Арлекине и его шайке. Информации, откровенно говоря, не фонтан.

Эдуард так долго молчал, что я решила нарушить тишину в эфире:

- Эдуард, я слышу твое дыхание, но…

- Я здесь, Анита. Просто думаю.

- И что ты думаешь? - спросила я.

- Что ты всегда находишь для меня лучшие игрушки, - теперь в его голосе не было пустоты, в нем зазвучал азарт.

- А что, если эти игрушки окажутся больше и страшнее, чем я и ты?

- Тогда мы умрем.

- И все? - спросила я. - Тебя это не беспокоит?

- Ты имеешь в виду Донну и детей?

- Да, - ответила я, поднимаясь на ноги и принимаясь расхаживать по ванной комнате.

- Мне будет жаль оставить их.

- Тогда не приезжай, - попросила я.

- Но если тебя убьют, я всегда буду думать, что мог бы тебя спасти. Нет, Анита, я приеду, но привезу с собой подмогу.

- Только, ради бога, кого-нибудь вменяемого.

Эдуард хохотнул, и это был тот самый искренний смех, какой за все семь лет нашего знакомства я слышала от него всего около шести раз.

- Этого я обещать не могу, Анита.

- Ладно, Эдуард, но я серьезно. Не хочу, чтобы тебя убили здесь.

- Анита, я не могу перестать быть самим собой только потому, что люблю Донну. Или потому, что у меня есть дети, о которых нужно заботиться.

- Почему нет? - спросила я, и мне припомнился наш с Ричардом разговор, когда я думала, что беременна. Он считал, что если я действительно беременна, то должна буду оставить работу федерального маршала и охотника на вампиров. Я была с этим не согласна.

- Потому что это был бы уже не я, а они любят меня таким, какой я есть. Донна с Беккой знают обо мне меньше, чем Питер, но вполне достаточно. Они в курсе, что я вынужден был сделать, чтобы спасти детей, когда их похитил Райкер.

Райкер был очень плохим парнем. Он занимался нелегальными раскопками, а группа защитников-энтузиастов Донны перешла ему дорожку. Так что дети попали в беду вовсе не из-за меня или Эдуарда, что не могло не радовать. Райкер хотел, чтобы я провела для него кой-какой ритуал, не поверив в то, что для этого я недостаточно хорошо владею некромантией. Чтобы добиться нашего с Эдуардом сотрудничества, Райкер стал мучить детей.

Два года назад Бекке было всего шесть, и ей сломали руку. Питера изнасиловала одна из охранниц Райкера. А нам пришлось смотреть на все это в прямой трансляции через камеры. Райкера и его банду мы убили. Когда мы забрали детей, Эдуард заставил меня отдать Питеру запасной пистолет. Он решил, что, если мы проиграем эту схватку, пусть лучшего Питера убьют при сопротивлении, чем снова захватят в плен. Я не стала спорить - я видела, что с мальчиком вытворяли. И я видела, как Питер разрядил всю обойму в свою обидчицу. Он продолжал стрелять вхолостую, пока я не отобрала у него пистолет. До сих пор вижу его глаза, когда он сказал мне: «Я хотел сделать ей больно». Питер не в первый раз сталкивался с насилием, он был вынужден поднять пистолет и защищать свою семью в тот день, когда оборотень убил его отца. Тогда он впервые убил, но в тот раз он думал, что убивает чудовище, а ведь это не считается. Черт, я и сама когда-то относилась к этому так же. Убийство мучавшей его женщины стало для него большим испытанием, глубже ранило душу. Мне сложно представить, насколько глубоко Питера ранило причиненное ему сексуальное насилие. Стало ли ему лучше оттого, что удалось так быстро отомстить? Или, напротив, стало только хуже?

В ту ночь я сказала ему единственное, что знала на тот момент: «Ты убил ее, Питер. Месть свершилась. После этого уже некому мстить». Месть - это просто, куда как сложнее потом с этим жить. Жить с осознанием того, что сделал. И того, что они сделали с тобой или теми, кого ты любил.

- Анита, куда ты пропала? Ответь мне.

- Прости, Эдуард, я не слышала ни слова из того, что ты сказал.

- Ты с головой ушла в размышления. Не лучшее местечко, чтобы переждать перестрелку.

- До стрельбы еще не дошло, - возразила я.

- Ты знаешь, о чем я. Анита, мне нужно вызвать подкрепление и организовать поездку. Это займет около суток. Приеду, как только смогу, а ты будь пока настороже.

- Постараюсь дожить до твоего появления.

- Это не повод для шуток Анита. Я же слышу, как ты встревожена.

Я на мгновение задумалась и поняла, что меня беспокоит. Впервые в жизни я была счастлива. Я любила мужчин, с которыми жила. У меня, как и у Эдуарда, была семья, которую нужно было защищать, но моя-то семья не в Нью-Мехико, - они будут участвовать в грядущей свалке.

- Мне только что пришло в голову, что у меня здесь семья, а я не хочу, чтобы она оказалась на линии огня. Мне это сильно не нравится.

- О ком именно ты беспокоишься? - полюбопытствовал Эдуард.

- О Натаниэле, Мике, Жан-Клоде - да обо всех.

- Скорее бы познакомиться с твоими новыми любовниками.

- Ты еще не встречался с Микой и Натаниэлем, - озарило меня с некоторой задержкой. - Я и забыла об этом.

- Жан-Клод способен о себе позаботиться не хуже, чем кто-либо другой в подобной ситуации. Да и оборотни, судя по всему, вполне способны тебя защитить. Мика - глава тамошних леопардов, и должность эту наверняка получил не за красивые глазки. Он умеет за себя постоять, иначе был бы давно мертв.

- Ты сейчас пытаешься меня приободрить? - спросила я.

- Ага, - коротко хохотнул Эдуард.

- Фигово у тебя получается.

Эдуард снова засмеялся, потом спросил:

- Кто именно из твоих любовников - пушечное мясо? За кого ты больше всего волнуешься?

Я глубоко вдохнула, потом медленно выдохнула и спокойно ответила:

- За Натаниэля.

- Почему?

- Он - не боец. Я, правда, водила его в тир, так что курок он при необходимости нащупает…

Тут мне вспомнился Химера, очень плохой тип, однажды объявившийся в нашем городе. Мы с Натаниэлем были в засаде. Я совсем забыла о том эпизоде. Он кого-то убил, а я об этом забыла. Я даже не думала, как это могло на него подействовать. Хреновая из меня королева леопардов. Черт.

- Анита, ты еще здесь?

- Здесь я, просто вспомнила кое-что, что долгое время пыталась не вспоминать. Однажды Натаниэль убил кого-то, защищая меня. Одного из крысолюдов пристрелили, и он подобрал его пушку, а затем использовал по назначению.

Меня вдруг пробрал озноб. Все те годы, что Натаниэль прожил на улице, его заставляли делать множество неблаговидных вещей, но убить кого-то его заставила именно я. Он сделал это из любви, но мотив сути дела не меняет. Погибший от этого не воскреснет.

- Он справится, Анита, - в его голосе мне послышалась одобрительная интонация.

- Знаешь, я ведь до этой минуты ни разу о том случае не задумывалась. Ну, и кто я после этого?

- Произошедшее его расстроило?

- Нет.

- Тогда не бери в голову, - сказал Эдуард.

- Вот так просто?

- Так вот просто.

- У меня это плохо получается.

- И правда.

- Как много знает Питер о твоей настоящей жизни в качестве истребителя немертвых и мохнатых?

- Тебя, Анита, это не касается, - недружелюбно буркнул он.

- Хотела бы я возразить, но ты прав. Я уже два года с Питером не виделась.

- В тот год ему исполнилось пятнадцать.

- Значит, не два года, а полтора. Что дает мне больше прав ругать тебя за то, что ты рассказываешь ему о всяких пакостях.

- Я хочу сказать, что он не был ребенком, когда мы с ним познакомились. Он был молодым человеком, и я относился к нему соответственно.

- Неудивительно, что он тебя обожает.

Настала очередь Эдуарда замолчать. Я позвала:

- Тебя снова не слышно.

- Помнишь, я сказал, что нам не свойственно «просто так» болтать?

- Ага.

- Так вот, я только что понял, что ты единственная, с кем я могу об этом поговорить.

- О чем, о Питере?

- Нет.

Я быстро прокрутила в голове список тех вещей, о которых он мог говорить только со мной, но толковых догадок не было.

- Я тебя внимательно слушаю.

- Донна хочет завести ребенка.

Я застыла. У меня просто не нашлось слов, чтобы это прокомментировать. Наконец, я брякнула первое, что пришло в голову:

- Правда? Мне казалось, она слишком стара для этого.

- Ей всего сорок два, Анита.

- Прости, Эдуард, я ляпнула не подумав. Просто я никогда не представляла тебя с ребенком.

- Взаимно, - злобно буркнул он в ответ.

Плохо дело, у меня сдавило горло и защипало глаза. Что, черт возьми, со мной такое?

- Ты когда-нибудь мечтал о другой жизни, с детьми и так далее? - спросила я, стараясь держать внезапно нахлынувшие эмоции под контролем.

- Нет, - просто ответил он.

- Никогда?

- Ты подумываешь завести ребенка? - полюбопытствовал он.

И тогда я рассказала ему то, что рассказывать, в общем-то, не собиралась.

- В прошлом месяце у меня возникли серьезные подозрения на беременность. Ложный положительный тест и все такое. Скажем так, это заставило меня пересмотреть некоторые жизненные позиции.

- Между мной и тобой, Анита, в этом плане имеется большая разница. Если у нас с Донной будет ребенок, то заниматься им буду не я, а она. У тебя с этим проблем будет больше.

- Знаю, такая уж женская доля.

- Ты что, серьезно думаешь о ребенке?

- Нет, я испытала чудовищное облегчение, когда выяснилось, что это была ложная тревога.

- А как это восприняли твои любовники?

- Знаешь, нормальный человек назвал бы их бой-френдами.

- Нормальные женщины с таким количеством мужчин не встречаются. Одно дело трахаться, совсем другое - иметь отношения. Мне и с одной женщиной сложно строить нормальные отношения, а уж полдюжины я бы точно не потянул.

- Может, у меня это просто лучше получается, - прохладно ответила я. Это его заявление меня не расстроило, наоборот, слегка разозлило.

- Может быть; девчонкам с этим вообще проще.

- Постой-ка. Откуда тебе знать, сколько у меня мужчин?

- Ты и твой гарем - притча во всех языцех для всей паранормальной братии.

- Да что ты говоришь? - это я произнесла уже враждебно.

- Не принимай близко к сердцу, - сказал он. - Чего бы я стоил, как профессионал, если бы не имел своих источников? Ты же ждешь от меня профессионализма, разве нет? А Тед Форрестер - официальный охотник на вампиров, такой же федеральный маршал, как и ты.

Когда я узнала, что Эдуарду выдали значок, я просто не могла поверить. Это просто выходило за грани разумного. Однако далеко не все претенденты могли сдать экзамен по стрельбе, а многие новички не выдерживали дальнейшей практики. Правительству пришлось искать кандидатов в охотники/федеральные маршалы среди сомнительного контингента, чтобы набрать достаточное их количество. Эдуард в смысле обращения с оружием - ветеран. Однако тот факт, что Тед Форрестер успешно прошел правительственную проверку, означало либо то, что у Эдуарда есть высокопоставленные друзья, либо то, что это его настоящее имя, под которым он некогда служил в армии. Я пыталась у него это выяснить, но он не ответил. Разумеется, он не ответил. Такой себе загадочный парень.

- Ты же знаешь, Эдуард, я не люблю, когда за мной шпионят, - сказала я. Знал ли он об ardeur’е? Как давно я посвятила его в подробности своей метафизической жизни? Вспомнить не получалось.

- Так как восприняли твои лю… бой-френды весть о возможном ребенке? - повторил вопрос Эдуард.

- Тебе действительно интересно?

- Не будь мне интересно, я бы не спрашивал, - ответил он, и, скорее всего, это была абсолютная правда.

- Ладно, - сказала я. - Нормально восприняли. Мика с Натаниэлем приготовились к тому, чтобы стать папочкой и нянькой, если я решу оставить ребенка. Ричард сделал предложение, которое я отвергла. Жан-Клод, как всегда, был осторожен и предоставил мне решать, что для меня будет лучше. - Я задумалась на мгновение. - Наверное, Ашер был почти уверен, что ребенок не его, поэтому не особенно беспокоился.

- Я знал, что ты живешь с Микой и Натаниэлем. Но с каких это пор Жан-Клод делится тобой с другими вампирами? Насколько я знаю, мастера-вампиры вообще к этому не склонны.

- Ашер для Жан-Клода - особый случай.

- В другой ситуации мне бы понравилось подразнить тебя, Анита, - со вздохом сказал Эдуард. - Но сейчас слишком рано, к тому же у тебя, судя по всему, выдалось утречко не из легких.

- К чему ты это сказал? - подозрительно спросила я.

Он издал звук, нечто среднее между мычаньем и смешком.

- Я расскажу, какие о тебе ходят слухи, а ты скажи, что из них неправда.

- Слухи, - повторила я. - Какие еще слухи?

- Анита, благодаря моему новому статусу я общаюсь со многими охотниками на нечисть. И ты не единственная, кто связан с монстрами в своем городе. Хотя, надо признать, твоя связь с ними наиболее… интимна.

- Что с того? - спросила я, даже не пытаясь скрыть раздражение.

- То, что больше никто не сподобился трахать Мастера своего города.

Н-да, в этом смысле отрицать интимность сложно.

- Ясно, - буркнула я.

- Если я правильно понимаю, Арлекин появляется тогда, когда на радаре Совета вы становитесь достаточно большой целью, хорошо это или плохо.

- Что-то вроде.

- Я мог бы спросить, чем именно вы и ваши вампиры привлекли их внимание, но быстрее будет спросить, какие из слышанных мною слухов правдивы. Мне ведь еще нужно будет вызвонить помощь, а это может занять дольше времени, чем транспорт и оружие.

- Задавай свои вопросы, - сказала я, не будучи уверена в том, что хочу эти вопросы услышать.

- Говорят, что Жан-Клод стал родоначальником собственной линии, оборвав связи со своей прежней мистресс.

Сказать, что я была удивлена - значит, ничего не сказать.

- Откуда, черт возьми, мог появиться этот слух?

- Анита, мы теряем время. Это правда или нет?

- Частично. У него теперь собственная линия. Это означает, что он больше не подчиняется своей прежней госпоже, но не значит, что он оборвал связи с Европой. Он просто перестал быть мальчиком на побегушках у Белль.

- Говорят, что у тебя вереница любовников из числа вампиров Жан-Клода и местных оборотней.

На этот вопрос мне отвечать очень не хотелось. Была ли я смущена? Пожалуй.

- Не понимаю, каким образом моя личная жизнь может иметь отношение к приезду в город Арлекина.

- Скажем так: от твоего ответа на этот вопрос будет зависеть, задам ли я тебе еще один, по поводу того, во что мне слабо верится. Хотя я уже начинаю задумываться…

- О чем?

- Ответь на вопрос, Анита. У тебя действительно целая куча любовников?

- Уточни, сколько ты понимаешь под «кучей», - со вздохом попросила я.

- Больше двух-трех, наверное, - не слишком уверенно уточнил Эдуард.

- Тогда да.

Эдуард секунду помолчал, затем продолжил расспросы:

- Говорят, что Жан-Клод заставляет всех, кто присоединятся к поцелую, трахаться с ним.

- Не правда.

- Что он заставляет их трахать тебя?

- Не правда, у кого-то фантазия богаче даже моей личной жизни.

Он коротко засмеялся, затем сказал:

- Если бы ты не ответила на мой первый вопрос, я не стал бы задавать этот. В общем, ходят слухи, что ты - нечто вроде ходящего днем вампира, питающегося вместо крови сексом. Мне в это не верится, но думаю, тебе стоит знать, какие слухи ходят о тебе в среде коллег по оружию. Наверное, они просто завидуют твоему счетчику трупов.

Я тяжело сглотнула и снова уселась на край ванны.

- Анита, - позвал Эдуард. - Чего ты притихла?

- Так, ничего.

- Анита, но это же чушь. Какой из тебя вампир?

- Насчет вампира действительно чушь, а в целом…

- Что там в целом?

- Тебе знаком термин «ardeur»?

- Мне знакомо это слово, оно на французском, но ты ведь не о его точном переводе говоришь?

Тогда я коротко и по возможности отстраненно рассказала ему об ardeur’е.

- То есть, тебе приходится трахаться каждые несколько часов, иначе что?

- Иначе я умру, предварительно выпив жизненную энергию из Дамиана, а потом и Натаниэля.

- Это еще как?

- У меня есть слуга-вампир и подвластный зверь.

- Что?! - никогда не думала, что смогу его так сильно шокировать. Пришлось повторить сказанное.

- Анита, об этом даже слухов не ходит. Потому что слуга-человек не может иметь слугу-вампира - так просто не бывает.

- Рассказывай, - вздохнула я.

- А Натаниэль - твой подвластный зверь?

- Очевидно.

- Совету обо всем этом известно?

- Ага.

- А, черт! Ничего удивительного в том, что они спустили на вас своих цепных псов. Вам еще повезло, что они вас просто не поубивали.

- В Совете еще не пришли к единому мнению, что делать с Жан-Клодом и с нами.

- Поясни.

- Некоторые из членов совета хотят видеть нас мертвыми, но для этого им недостаточно голосов. До сих пор спорят.

- Значит, цель прибытия Арлекина - сдвинуть дело с мертвой точки? - высказал предположение Эдуард.

- Может быть, я не уверена в этом.

- Есть еще что-то, что может послужить им причиной убить тебя раньше, чем я к вам доберусь?

Я подумала о том, что могу вскоре оказаться оборотнем, и о многом другом. А затем мне вспомнилось кое-что, что могло быть веской причиной для того, чтобы остальные Мастера городов в Штатах обратились за помощью к Совету.

- Возможно.

- Насколько «возможно», Анита? Я хочу знать, есть ли у меня время искать помощника, или лучше без промедления тащить свою задницу в Сент-Луис.

- Честно говоря, не знаю, Эдуард. Не далее чем в ноябре мы с Жан-Клодом умудрились выкинуть один мощный трюк. Настолько мощный, что сам факт вполне мог напугать Арлекина.

- Что вы сделали?

- У нас был закрытый междусобойчик с парой приглашенных в гости Мастеров города. Этих двоих Жан-Клод называет своими друзьями.

- И… - ободряюще протянул Эдуард.

- И Белль Морт попыталась оказать на нас влияние прямо из Европы. Она воздействовала на меня и на Мастера Чикаго.

- Огюстин, - хмыкнул Эдуард. - Для друзей просто Огги.

- Ты знаешь его?

- О нем, - поправил Эдуард.

- Тогда ты знаешь, насколько он силен.

- Да.

- Так вот, Эдуард, мы его уделали.

- Уделали? - переспросил он.

- Мы с Жан-Клодом питались от него, питали от него свой ardeur. И не только от него, через него - ото всех, кого он привез с собой в качестве сопровождения. Устроили эдакий своеобразный пир. Поток силы был просто нереальный, и часть ее получили все, кто был метафизически связан с Жан-Клодом или со мной.

- Я свяжусь с теми, с кем планировал, но им придется присоединиться ко мне позже. Я прибуду в Сент-Луис через… четыре часа, максимум пять. В общем, жди меня к вечеру.

- Ты думаешь, все настолько серьезно?

- Будь я вампиром, я убил бы тебя уже только за то, что у тебя есть слуга-вампир. А вы еще и Огюстина, одного из сильнейших мастеров-вампиров в Штатах, ухитрились «уделать»… В общем, у них есть повод занервничать. Я вообще удивлен, что Арлекин прибыл в Сент-Луис только сейчас.

- Наверное, им нужен был повод, вроде Малькольма с его мятежной церковью. В Совете действительно нет единого мнения по поводу Жан-Клода и основ него силы. Может быть, Совет направил Арлекина именно к Малькольму, а то, что мы оказались поблизости… Ну, это неплохой шанс одним выстрелом убить двух зайцев.

- Логично, - согласился Эдуард. - Я прибуду, как только смогу, Анита.

- Спасибо, Эдуард.

- Пока не за что.

- Почему?

- Мы увидимся через пару часов, Анита. Будь пока осторожна, как никогда. Если эти ребята - мастера, то у них могут быть подвластные звери и люди, которые могут работать на них при свете солнца. Так что день не гарантирует твоей безопасности.

- Я это знаю, Эдуард. Знаю, пожалуй, лучше, чем ты.

- Даже если так, будь осторожна, пока я не приеду.

- Постараюсь, - произнесла я уже в пустоту. Он повесил трубку. Я сделала то же самое.