"Ангелы" - читать интересную книгу автора (Кейс Марианн)

15

Небольшой кризис. Дэвид Кроу не сможет провести презентацию Эмили.

– Кое-что случилось, – с горечью процитировала Эмили. – Вернее, «кое-кто». Более важный, чем я.

Но «люди» Морта Рассела хотели, чтобы все шло по плану.

– И Дэвид сказал, чтобы я взяла с собой свою ассистентку.

– Какую ассистентку?

– Тебя!

– Меня?

– В этом городе ничего просто так не делается, – скорбно заметила Эмили. – Ты будешь расплачиваться за этот салат «Цезарь» в «Клаб-Хаузе» до конца дней своих.

– Но, Эмили, от меня мало будет толку. Я ничего не смыслю в презентациях.

– Тебе и не надо. Ты просто должна мне подмигивать и смеяться над смешными отрывками. Можешь для пущей важности взять в руки папочку.

– Но… Но что мне надеть? Я не привезла ни одного костюма. Мне нужно что-то купить.

– Третья стрит-бульвар всего в пяти минутах, поехали!

Я покорно согласилась, словно шоппинг был наказанием, и пару часов провела гуляя по нормальным магазинам, где продавцы рады были меня видеть, в отличие от нахальных сучек на Родео-драйв. Но общеизвестно, что первый закон шоппинга гласит: если вы срочно ищете что-то конкретное, то у вас нет никаких шансов это найти. В магазинах имелось всего несколько костюмов, которые объединяла одна общая черта – в них я была похожа на тюремную надзирательницу. Скрепя сердце я пошла на компромисс: купила вышитую джинсовую юбку и белую жилетку.

И тут я наткнулась на универмаг «Блуминдейл». Я знаю, что это немодно, но мне нравятся универмаги. Они намного лучше, чем эти крошечные супербутики, в которых, прежде чем зайти, нужно звонить в манерный звоночек. Там обычно имеется всего одиннадцать наименований товара, которые можно осмотреть и забраковать за две с половиной секунды, но вам приходится торчать со словами «Ой, очень миленько», чтобы не оскорбить лучшие чувства продавщицы. А она не отходит от вас дальше чем на двадцать пять сантиметров и чирикает о том, как шелк был вручную выделан в далеком Непале, окрашен с помощью природных красителей и так далее, и тому подобное. Это безумно мучительно, и обычно все дело кончается тем, что я покупаю что-нибудь только ради того, чтобы поскорее освободиться.

А вот что мне нравится в универмагах – вы можете ходить там свободно. Кроме случайных женщин, пытающихся опрыскать вас духами, вас никто не беспокоит. Наверное, в этом есть какой-то смысл. И уже через несколько секунд я распахнула кошелек и с радостью стала обладательницей еще одной редкости – геля для лица, который должен был сделать мою кожу сияющей. Потом произошло краткое помутнение рассудка. Я чуть было не купила Гарву какой-то набор от «Клиник», поскольку мое внимание привлек бесплатный подарок, к нему прилагавшийся. Но тут, к счастью, я вспомнила, что я его ненавижу. В смысле, Гарва.

В итоге в отделе костюмов я тоже ничего не нашла. Все остальные покупки улучшили мне настроение секунд на сорок, но когда я добралась до дома, то меня мучили чувство вины (мне нельзя транжирить деньги, пока я не нашла новую работу) и страх (настроение у Эмили менялось достаточно быстро).

Я робко рассказала ей о том, что на меня костюмов не было. Тут она принялась сопеть так, словно разминалась, перед тем как набрать полные легкие воздуха и наорать на меня. Я быстро спросила:

– А может, я возьму у кого-нибудь костюм поносить?

– У кого, мать твою?! У Джека-Потрошителя? У пасхального кролика? – В бешенстве она осмотрела меня, а потом заметно успокоилась. – Погоди-ка, а ведь у тебя такой же размер, как у Лары. Ну, кроме разве что объема груди.

– Она правда сделала операцию по увеличению бюста?

– Она же была актрисой, – сказала Эмили так, словно это все объясняло. – Ладно, не могла бы ты ей звякнуть и попросить что-нибудь тебе одолжить?

– Ну, я же с ней сегодня увижусь. Она сегодня везет меня на стрижку, забыла?

– Да? – Эмили слегка удивилась. – А когда это вы решили?

Я задумалась. Это было утром. Солнечным утром. Но это не слишком полезная информация – тут все время солнечно. Постойте, у Лары был выходной…

– В субботу, ты помнишь?

– Ой, правда, извини…

В шесть часов Лара запихнула меня в свой серебристый пикап и повезла в салон к Дино.

– О, дорогая, сделаем тебя еще красивее, чем ты сейчас.

Мы мчались по бульвару Санта-Моника, и я спросила, чтобы сделать Ларе приятно:

– Как прошло твое свидание вчера?

– Хорошо, – радостно ответила она. – Еще рано делать какие-то выводы, но она – забавная девушка, и нам хорошо вместе. Она обещала позвонить мне. И лучше ей сдержать обещание.

Лара припарковала свой грузовичок, заняв пространство, которого хватило бы на три нормальные машины, и проводила меня в белоснежный салон в греческом стиле. Много ваз и колонны, увитые плющом.

– Дино! – позвала Лара.

Дино был рослым молодым человеком с невероятных размеров бакенбардами, в обтягивающей цветастой одежде. Под кожей перекатывались налитые мускулы. Гей? Необязательно.

– Прекрасная мисс Лара!

Лара подтолкнула меня к нему со словами:

– Это Мэгги. Правда, у нее потрясное лицо?

– О да, – медленно произнес Дино с интересом.

Он протянул ладонь параллельно моей щеке, показывая, что видит во мне огромный потенциал. Во мне зашевелилась надежда. Меня изменят к лучшему.

– Эй, я еще не рассказал тебе свои новости, – сообщил Дино Ларе таким тоном, что в воздухе запахло сенсацией. Я решила, что он как минимум выиграл в государственной лотерее. Оказалось, что он приобрел скребок для языка. – Не представляю, как я до сих пор обходился без него. Теперь у меня наисвежайшее дыхание.

И тут он что было сил выдохнул Ларе прямо в лицо, чтобы продемонстрировать преимущества своей покупки.

– Свежее, – с важным видом согласилась Лара.

– Тебе тоже нужно купить такой, это изменит твою жизнь, – заверил Дино.

Когда он сказал об этом скребке, я вспомнила, что видела рекламу. Но я всегда относила его к категории всякой чепухи, типа вагинальных дезодорантов. Может, я была не права?

– Садись сюда, в кресло для особых гостей. Здесь освещение лучше, – велел мне Дино.

Потом он нахмурился и стал сосредоточенно теребить мои волосы. То приподнимал их до уровня подбородка, то разделял на прямой пробор, то зачесывал назад челку…

Рядом со мной Лара наблюдала за этими манипуляциями в зеркало.

– У нее прекрасная линия подбородка, – заметил Дино с бесстрастием профессионала. – Улет!

Но это не так. У меня посредственный подбородок, я это знаю.

– Взгляни в эти глаза, – велел Дино.

Я взглянула. Ну, мои глаза, ничего примечательного. Но они были необыкновенного цвета. По крайней мере, Лара так сказала. Слушая все комплименты, которыми осыпала меня эта парочка, вы бы поклялись, что я – красотка.

– Думаю, мы здесь сделаем довольно коротко, – решил Дино. – У тебя отличная форма головы. Ты можешь себе это позволить.

Я открыла было рот, чтобы возразить, но поняла, что не должна.

Это из-за Гарва, понимаете ли.

Несмотря на распространенное мнение, он вообще-то был довольно покладистый. В большинстве случаев. Но относительно некоторых вещей он даже в переговоры не вступал.

1. Он ни в какую не соглашался купить одеяла с электроподогревом. Уж лучше умереть от холода. Он утверждал, что если лежать под таким одеялом слишком долго, то (цитирую) «поджаришься, как тост».

2. Он ненавидел, когда я ходила подравнивать волосы. Мои походы в парикмахерскую действовали на него угнетающе. Даже если я просто посушила голову феном, он осматривал меня дома и уверял, что меня обкорнали на десять сантиметров. Стрижка стала для него ночным кошмаром. Не важно, сколько раз я объясняла ему, что такое секущиеся концы и как они ужасны. Хотя его любовь к длинным волосам частенько раздражала меня, я ему потакала. Ведь у меня никогда не было времени пойти в спортзал, и мои мышцы были в отвратительной форме, но он ни разу на это не пожаловался.

Правда, когда Дино стал прикидывать разные формы причесок, я внезапно поняла, что теперь свободна и могу делать со своими волосами все, что душа пожелает. Даже налысо побриться, если захочу.

– Только не слишком коротко.

– С твоим лицом ты можешь себе это позволить.

– Но с моими волосами – не могу. Если они короче семи сантиметров, то закручиваются в отвратительные кудряшки. Я сразу становлюсь похожа на цветную капусту.

Я столько разных причесок перепробовала за эти годы: «фокстрот», «боб», «под горшок», под Рейчел из сериала «Друзья». Но я постоянно жила под гнетом страха, что у меня будет ужасный венчик из кудряшек, который в народе именуется «ирландской мамочкой».

– Слышу-слышу, – сказал Дино, щелкая такими огромными стальными ножницами, что они едва не царапали землю.

– Помой сначала ей голову, – прошептала Лара.

– Не учи ученого.

Черные клочки мокрых волос падали на белоснежный кафель, вес моей шевелюры заметно уменьшался. Это было странное ощущение. Уже десять лет я ничего не делала со своей головой, только подравнивала кончики. Время от времени меня охватывало беспокойство, потому что я забывала, как сильно изменилась моя жизнь. Гарв убил бы меня. Но тут я вспомнила, что он меня не убьет. Не сможет.

– Как твоя свиданка с танцовщицей? – спросил Дино Лару. – Изложи мне последние известия.

И они защебетали о своем, словно старушка Мэгги исчезла вовсе. Потом меня сушили, водя феном во всех направлениях. И только после этого наконец повернули лицом к зеркалу, откуда на меня смотрела новая Мэгги, с гладкими, блестящими волосами. Если сравнивать с предыдущей версией, то та Мэгги была трогательной недотепой, довольно скучной. Но это было уже так давно.

Наконец я нашла слова:

– Я совсем другая. Моложе.

– Хорошая стрижка так же хорошо омолаживает, как подтяжка, – заметил Дино.

Ага, и стоит примерно столько же. А стоила она просто до фига – сто двадцать баксов плюс двадцать на чай. Дома я бы за такие деньги подстриглась четыре раза. Еще и на коробку шоколадных конфет хватило бы, чтобы на обратной дороге полакомиться. Но если тут так принято…

Когда мы уходили, Дино сказал:

– Знаешь, у тебя превосходные брови, только надо придать им форму… Ты понимаешь, о чем я думаю? – обратился он к Ларе.

– Аннушка! – воскликнули они вместе.

– Кто?

– Мастер по бровям. Работает со звездами, – объяснил Дино.

По уже знакомому сценарию Лара держала наготове карманный компьютер и начала названивать по мобильному.

– Мадам Аннушка? У моей подруги кризис с бровями. – Она посмотрела на меня. – Это срочно, мадам Аннушка.

Почему-то я даже не смогла на нее обидеться. Лара беспокойно начала расхаживать по комнате, потом спросила:

– В субботу, в пять тридцать?

Она повернулась ко мне:

– Нормально.

Я кивнула. Почему бы и нет?

Следующая остановка в Лариной квартире в районе Венеция, выбираем одежду для презентации. Район мне очень понравился. Что-то было суровое, но очаровательное в этих маленьких дощатых домиках с облезшей краской, потайными маленькими улочками, ответвляющимися от главной дороги, нависающими над двориками пыльными деревьями, сквозь ветви которых пробивался загадочный свет, словно мы в подводном мире.

Квартира Лары занимала полностью верхний этаж большого деревянного дома. Из ее окна слышны были плеск и шорох океана.

– Шкаф у меня вон там.

Она прошла в спальню, я прямо за ней.

Я взглянула на ее кровать, и на память мне пришли названия порнофильмов. «Горячие лесбийские штучки». «Леди, которые занимались оральным сексом». «Городские лизуньи».

Я ничего не могла с собой поделать. Это была первая лесбийская спальня в моей жизни. С трудом представляю себе, что у кого-то могла быть другая реакция.

Радостная и ничего не подозревающая Лара начала вынимать из шкафа одежду и раскладывать на кровати. Никаких низкопробных хлопчатобумажных тряпок и в помине не было.

– Вот брючный костюм. А как тебе эта юбка с пиджаком? Дай-ка я тебе покажу, с какой юбкой это комплектуется. Померь вот это… – то и дело советовала она. – Или вон то.

Когда я поддалась на уговоры и решилась что– то примерить, она деликатно вышла из комнаты, дав мне спокойно переодеться.

Потом Лара доставила меня, или подбросила, если вам так больше нравится, с охапкой якобы деловых тряпок в Санта-Монику. Наступал вечер. Темнело. Когда мы ехали по авеню, усаженной пальмами, их силуэты темнели на фоне затухающего неба, и, глядя на них, я снова подумала, какие они высокие и худенькие. Иногда говорят, что люди похожи на своих собак. Ну, а жители Лос-Анджелеса похожи на свои растения.

Подбегая к дому, я заглянула в окно Майка и Шармэн. К моему величайшему изумлению, там было полно людей. Они сидели с закрытыми глазами в окружении мерцающих свечей. На самом деле, они были так неподвижны, что я даже засомневалась, дышат ли они. Меня охватила странная дрожь. Может, я присутствую на массовом ритуальном самоубийстве, какие практиковались в секте Джима Джонса «Народный храм»?

Пока меня не было, у Эмили приключились три приступа предпрезентационной истерики, и она перемерила все вещи из своего гардероба. Тряпки были разбросаны на кровати, на полу, на стульях, висели на телевизоре, а она ползала на четвереньках и в неистовстве перебирала их.

– Мне нечего завтра надеть! – Она даже не взглянула на меня.

– А те прелестные вещички, которые ты приобрела в субботу?

Она покачала головой:

– Я их ненавижу. Типичное не то.

И только тут она заметила мою стрижку.

– Господи Иисусе, да я тебя с трудом узнала. Ты такая красавица!

– Слушай. В соседнем доме происходит что– то странное.

– Полицейский рейд?

– Нет, у соседей с другой стороны. Их там куча, и все без движения. Они словно умерли. Может, вызвать девять-один-один?

– Они медитируют, – пояснила Эмили. – Каждую неделю во вторник вечером. Кстати, звонила твоя маман.

– Беспокоилась, как я тут, и настаивала, чтобы я ехала домой?

– Беспокоилась, как ты тут, и сообщила, что, если будет хоть еще один дождливый день, она свихнется и закончит свои дни в психушке.

– И ничего про мое возвращение домой?

– Ничего.

– Хорошо.

– Лара одолжила тебе костюм на завтра?

– Ага. – Я подняла блузку с пола. – Давай я помогу тебе все повесить обратно.

– Давай, – вздохнула Эмили, взяв в руки кучу вешалок. – У Лары отличная квартира, правда?

– Угу. – Я снова вспомнила названия тех порнофильмов и призналась: – Знаешь, Лара – первая лесбиянка из всех моих знакомых. По крайней мере, из тех, о чьей сексуальной ориентации я знаю.

– И моя тоже.

– Интересно… – Я запнулась и замолчала.

– Чем они занимаются в постели?

– Нет. Вообще-то да.

– Ну, думаю, всякие искусственные члены. Оральный секс. Господи, я сама никогда не смогла бы, – с отвращением сказала Эмили. – Все равно что облизывать скумбрию.

Я повесила еще пару вещичек и сказала:

– Но ведь мы все бисексуальны, так ученые говорят.

Эмили замерла с плечиками в руках и бросила на меня грозный взгляд.

– Нет, – твердо сказала она. – Даже и не думай.