"Каникулы Рейчел" - читать интересную книгу автора (Кейс Марианн)19Днем ко мне подошел симпатичный молодой человек, которого я прежде не видела. – Как жизнь? – спросил он. – Меня Нейлом звать. Я тоже в группе Джозефины. А вчера я к зубному ходил. Вообще-то я бы не стала тратить время на общение с кем бы то ни было, кто представляется: «Меня Нейлом звать». Но что-то в нем было такое, что сразу к нему располагало. Приветливый, улыбчивый и очень молодой. Я сделала над собой усилие, немного распрямилась и поговорила с ним. Хотя поняла, что он женат, еще до того, как увидела обручальное кольцо у него на пальце. Дело, вероятно, было в его брюках и джемпере. Чувствовалось, что их недавно стирали и гладили. Меня обдало холодком разочарования. – Ну и как вам тут, среди этих дефективных? – он выразительно обвел глазами собравшихся в комнате мужчин в коричневых джемперах. Мне стало тепло и уютно. Наконец-то! Хоть один нормальный человек! – Они ничего, – хихикнула я, – для дефективных, конечно. – А как вам показалась Джозефина? – Жутковатая особа, – призналась я. – Тоже клинический случай, – кивнул он. – Вкладывает свои мысли людям в головы и заставляет своих пациентов сознаваться в том, чего они не совершали. – Правда? То-то я смотрю, она странная какая-то. – Да, вы это скоро на собственной шкуре почувствуете, – интригующе пообещал он. – Кстати, а вы почему здесь? – Наркотики. – Я состроила рожу, которая должна была дать ему понять, что на самом деле со мной все в порядке. Он понимающе усмехнулся: – Ясно. Я и сам тут из-за якобы алкоголизма. Моя бедная глупая жена не пьет вообще и потому считает, что если я выпиваю четыре пинты в субботу вечером, то я уже алкоголик. Я и сюда-то сдался, только чтобы отвязалась. По крайней мере, теперь она наконец поймет, что со мной все в порядке. И мы вдвоем вволю посмеялись над дуростью всех остальных. Пару раз я замечала, что Кислая Капуста и Селин, дневная медсестра, говорят обо мне. Во время чая, перед пиршеством с жареной картошкой, Селин подошла ко мне и сказала: – Можно вас на два слова, Рейчел? Черные тучи собирались над моей головой. Пациенты дружно загалдели: «У-у. Рейчел, кажется, ты пролетела!» и «А можно я съем твою картошку?». Селин повела меня в сестринскую. Это было все равно что быть вызванной в учительскую в школе. Но, к моему большому удивлению, Селин вовсе не была мною недовольна. – Вы неважно выглядите, – сказала она. – Вы весь день сегодня неважно выглядите. – Я плохо спала, – с облегчением призналась я. – Поэтому у меня, может быть, рассеянный вид. – Почему же вы ничего мне не сказали? – Не знаю, – улыбнулась я. – Вероятно, я привыкла не спать по ночам, а потом паршиво себя чувствовать. На работе вообще был сущий ад… – Я резко замолчала, увидев выражение ее лица. Нет, с этой лучше было не говорить о бессонных ночах, проведенных у стойки бара. – А почему вы плохо себя чувствовали на работе? На какой-то миг ее непринужденный тон почти обманул меня, но, к счастью, я вовремя спохватилась. – Я по натуре не жаворонок, – бодро отрапортовала я. Она улыбнулась. Ей хватило одного взгляда на меня, чтобы составить обо мне впечатление. Она знает, подумала я, и мне стало неуютно. Она знает обо мне все. – По-моему, вам лучше полежать после чая, – сказала она. – Мы с дежурным врачом посоветовались и решили, что ничего страшного, если вы сегодня вечером пропустите игры. – Какие игры? – По субботам у нас вечером бывают игры: музыкальные стулья, твистер, красный пират и другие. Неужели она это серьезно? С ума сойти! – Это очень забавно и увлекательно, – улыбнулась она. «Бедная ты, скучная женщина, – подумала я, – вот как ты понимаешь развлечения!» – Это дает возможность выпустить пар, – продолжала она. – В это время на отделении нет ни дежурных врачей, ни сестер, так что пациенты могут чувствовать себя совершенно свободно… Когда она это сказала, я поняла, какая мысль преследовала меня весь день: пациентов почти никогда не оставляли одних. Даже во время еды всегда присутствовал кто-нибудь из персонала. Они просто тихо сидели с нами. – Итак, после чая – в постель, – распорядилась Селин. А может, мне сначала сделают массаж или позволят провести некоторое время в солярии? – А нельзя ли мне… – робко начала я. – В постель, – твердо сказала она. – Чай, а после чая – в постель. Вы устали, а мы вовсе не хотим, чтобы вы заболели. Это было неправильно – оказаться в постели в семь часов в субботний вечер. В это время я обычно еще только поднималась после предыдущей бурной ночи (особенно если накануне засиживались допоздна и кокаин попадался качественный). Ощущение полной изоляции, оторванности от всех, которое я испытывала весь день, еще усилилось. Сидя в постели, я вяло перелистывала журналы Чаки, в окно барабанил дождь, и стекло в облупленной раме дребезжало от ветра. Мне было одиноко и страшно. И еще было чувство поражения, потери. В субботний вечер положено наряжаться и идти развлекаться. А я проводила его в постели. Но самой большой бедой был Люк. Никогда в жизни я еще не чувствовала себя столь беспомощной. Я была уверена, что сегодня он пойдет развлекаться и прекрасно проведет время без меня. Он даже может – у меня все задрожало внутри при этой мысли – он даже может встретить другую девушку. И привести ее к себе… И с ней… От этой мысли меня охватило почти непреодолимое желание вскочить с кровати, напялить на себя первые попавшиеся тряпки и как-нибудь добраться до Нью-Йорка, чтобы помешать ему. Я лихорадочно схватила пригоршню «Принглз» и запихнула их в рот. «Принглз» меня несколько утешили. Их дал мне Нейл, узнав, что меня отсылают в постель. Я намеревалась съесть лишь несколько штучек, но в результате наелась до отвала. Мне вообще трудно заснуть, когда в доме есть доступная вкусная еда. Конечно, я предпочла бы пару таблеток снотворного. Или валиума. В общем, чего-нибудь, что избавило бы меня от ужасного беспокойства, которое так терзало меня. Это было бесчеловечно – заставить меня без всяких лекарств преодолевать столь ужасную душевную боль. Никто не заслуживает таких страданий! И в нормальном мире, в том, который за стенами Клойстерса, никто не стал бы так страдать. Там просто приняли бы таблетку. Но у них ведь здесь культ воздержания. Разумеется, я понимала, что жестоко было бы заставлять настоящих наркоманов обходиться без наркотиков, разрешив их людям вроде меня, то есть тем, у кого особых проблем нет. Это значило бы искушать и дразнить их. И все же… Снизу доносился смех, громкие голоса, стук, топот. Там, прямо подо мной, играли в эти самые музыкальные стулья или еще во что-нибудь. Чаки пришла раскрасневшаяся и оживленная. Но ее хорошее настроение длилось недолго. – Что-то я сегодня не видела тебя на мессе, – сказала она, поджав губы. (Каждую субботу приходил священник и служил мессу для желающих.) – Верно. Меня там не было, – жизнерадостно подтвердила я. Она сверкнула на меня глазами, а я нагло улыбнулась ей в лицо. Тогда она воинственно оседлала очередного своего любимого конька. На этот раз главным злом были объявлены работающие матери. Я демонстративно натянула одеяло на голову и объявила: – Спокойной ночи. Но на Чаки это не подействовало. Она должна была выговориться, и ее совершенно не волновало, слушают ее или нет. – …И вот муж приходит домой после трудового дня в офисе… или в салоне красоты… – тут она позволила себе лукаво подмигнуть, – и что же он видит? В доме бедлам, дети орут… – …обеда нет, – продолжала я из-под одеяла, надеясь сбить ее с мысли. – Именно так, Рейчел, – она была приятно удивлена. – Нет обеда! – …рубашки не выглажены, – продолжала я. – Да, верно, рубашки не вы… – …дети возвращаются из школы в пустой, холодный дом… – Вот именно… –.. жуют чипсы и печенье вместо горячей еды… – Да-да… – …смотрят по телику всякую порнографию, вследствие чего начинают трахаться с кем попало, потом поджигают дом, а так как поблизости нет матери, которая остановила бы их, то все… погибают! Воцарилось глубокое молчание. Я осторожненько выглянула из-под одеяла. Чаки ошарашенно смотрела на меня. Она явно подозревала, что я издеваюсь, но полной уверенности у нее не было. Я же, со своей стороны, и раньше подозревала, что ненавижу ее, а теперь была в этом совершенно уверена: да, ненавижу! Глупая корова! Фашистка! Знаю я таких. Правое крыло организации «Матери-католички – против удовольствий», или как там называет себя вся эта кодла. Через некоторое время в абсолютной тишине Чаки выключила свет и улеглась в кровать. Я так намаялась за день, что, к счастью, быстро уснула. |
||
|