"Фиктивный брак" - читать интересную книгу автора (Уилсон Кара)

12

Во второй половине следующего дня Эйлин ехала в офис в радужном настроении. Она провела такой восхитительный ланч со Скоттом! Казалось, все отныне будет прекрасно. Она даже рассказала о посещении пресловутого культурного объекта, умолчав, правда, о схватке с Доном, а затем неуверенно поинтересовалась, как продвигается строительство.

– Не тревожься, Эйлин, – ответил Скотт. – Пока результатов, конечно, не видно, но всему свое время. Главное, мы вновь обрели друг друга.

После такого признания Эйлин решила больше не думать о разного рода неприятностях.

«Главное – притереться друг к другу!» – вспомнила она слова Джинни.

Конечно, придется идти на компромиссы, впрочем, как и Скотту. Наверное, ему труднее. Он вообще очень устает! Работа отнимает слишком много сил и нервов. Да еще этот культурный центр.… Неудивительно, что ему не хочется еще и дома говорить о «Сплендоре».

А у меня не столь изнурительный бизнес, рассуждала Эйлин. Надо постоянно помнить об этом.

Она так отрешилась от действительности, что чуть не пропустила сообщения по радио:

– «…Банкротство Дона Рэмси ставит под вопрос осуществление многопрофильного проекта „Сплендор-центра“. Сможет ли партнер Дона – Скотт Митчелл совершить невозможное и спасти дело, как ему удается в зале суда? Или же он призовет на помощь своего тестя, финансового туза Барри Крэнстона?..»

Рев сигналящих за спиной машин вывел Эйлин из оцепенения.… Что произошло? Надо немедленно позвонить Скотту. Появились ли сообщения в газетах?

Дверь офиса оказалась запертой – Норма ушла домой, а Джинни, видимо, поехала к заказчику. Автоответчик передал просьбу Скотта перезвонить ему. Однако секретарь на противоположном конце провода сообщила:

– Весьма сожалею, но мистера Митчелла не будет до конца дня.

Ну почему, почему, спрашивала себя Эйлин, Скотт ничего не рассказал? Ведь он наверняка знал о скверном положении дела Дона Рэмси. Вероятно, поэтому он находился в таком подавленном настроении. А вчера стал вдруг радостным и беззаботным? Теряясь в догадках, Эйлин желала только одного – как можно скорее связаться со Скоттом.

Она попыталась заняться работой, но не могла сосредоточиться ни на светильниках, ни на драпировке. Напрасно Эйлин гипнотизировала взглядом телефон – Скотт не звонил.

Прошло еще полчаса. Устав от ожидания, Эйлин решила ехать домой. Может, удастся захватить программу теленовостей.

Уже заперев офис, Эйлин услышала телефонный звонок. В спешке она забыла включить автоответчик, а теперь, волнуясь, выронила ключи. Телефон надрывался. Наконец ей удалось отомкнуть дверь. Эйлин стремглав подлетела к телефону. Увы, аппарат уже замолчал. Неужели наконец объявился Скотт? Эйлин в отчаянии подождала еще несколько минут, но звонков больше не было.

Охваченная тревогой, Эйлин добралась до дома. В вечерней газете ни слова не говорилось о «Сплендор-центре». Очевидно, о банкротстве Дона пока неизвестно.

Наскоро переодевшись, Эйлин впилась в экран телевизора. Камилла немедленно устроилась у нее на коленях. Вот и последние новости.

– Крах известного хьюстонского бизнесмена, – скороговорной объявил диктор. – Об этом и других событиях дня вы узнаете из нашего выпуска!

– Предприниматель Дон Рэмси вызвал сегодня потрясение в деловых кругах Хьюстона, объявив о своем банкротстве и тем самым поставив под сомнение будущее последнего многомиллионного проекта – строительство культурного центра «Сплендор»….

– Мы с вами находимся на площадке, где должна была воплотиться мечта Дона Рэмси и его компаньона Скотта Митчелла – грандиозный «Сплендор-центр». Сегодня сладкие грезы, похоже, обернутся финансовым кошмаром. Сам Дон Рэмси сейчас отсутствует, но нам удалось застать здесь младшего компаньона фирмы Скотта Митчелла. Скажите, что вы думаете о сложившейся ситуации?

На экране появился Скотт. Репортер тянул его за руку и подсовывал микрофон. Глаза мужа сверкнули холодным пламенем, так поразившим Эйлин, когда она пришла в контору после публикации брачного объявления.

– Прошу прощения, но в данный момент я воздержусь от каких-либо комментариев, – произнес Скотт и с мрачно-зловещим видом ушел в вагончик.

Паника Эйлин все возрастала. Она четко представляла неутешительную картину. Не хватало только одного фрагмента. Почему Скотт не рассказал о постигшей его неудаче? Почему вчера вечером вдруг неожиданно превратился в обходительного и любезного мужа? Разыгрывал любящего супруга? Эйлин вспомнила Скотта в их первую встречу – жесткого и неприветливого. А через несколько часов он тоже неожиданно сменил гнев на милость, принялся изо всех сил умасливать ее. К тому времени он узнал, что она – дочь Барри Крэнстона. Этот факт прибавил Эйлин привлекательности. А что, если Скотт с самого начала предполагал финансовый крах? Тут Эйлин вспомнила, как по радио упомянули имя ее отца и его возможную финансовую поддержку. Вот и Дон тоже говорил что-то о ее деньгах.

Эйлин не раз попадались охотники за приданым. Молодых людей больше интересовали капиталы Барри Крэнстона, чем она сама. Не таким представлялся ей Скотт. Она полагала, он достаточно состоятельный адвокат. Неужели ошиблась?

Эйлин старалась отогнать от себя отвратительные мысли. Но они окутывали ее липким туманом. Ах, если бы только Скотт мог рассеять ее сомнения!

– Ну позвони же! – заклинала она.

И телефон откликнулся.

– Алло, Скотт?.. Ох, это ты, Пэм? Как ты себя чувствуешь?.. Да, я видела новости.… Нет, еще ничего не знаю. Жду звонка от Скотта.… Постараюсь…. Спасибо тебе.

Не успела Эйлин устроиться в кресле, как позвонили в дверь. Она бросилась в холл, надеясь, что пришел муж, забывший дома ключи. Увидев мать, Эйлин постаралась скрыть разочарование.

– Родная моя! – произнесла Этель, обнимая дочь. – Я ехала в аэропорт встречать отца, когда передавали по радио новости. Решила заскочить к тебе. Где Скотт? Он звонил?

Эйлин покачала головой.

– Ну, ничего, не волнуйся. Ему, наверное, сейчас не до тебя. Послушай, я должна бежать. Но хочу, чтобы ты знала: мы вас поддержим. – Она погладила Эйлин по щеке. – Папа поможет Скотту. Если понадобятся деньги……

– Спасибо, мама. Может, еще все обойдется.

– Хорошо бы, – согласилась Этель. – Но пусть Скотт не стесняется. У нас – одна семья.… Ну, мне нужно спешить.

В другом выпуске не сообщалось ничего нового, кроме того, что Скотт покинул строительный участок. Но Эйлин тщетно ждала звонка. Заверения матери лишь усугубили ее тяжелые подозрения. Те самые, которые не покидали бедную девушку с тех пор, как Скотт втравил ее в злополучный брак. Мрачные мысли, заполняя сознание, вызывали тошнотворные спазмы в желудке. Неужели ей открылась загадка женитьбы Скотта?

Следующие несколько часов Эйлин то бросалась к телеэкрану, то принималась шагать из угла в угол, уподобляясь львице в клетке. Каждый раз, как звонил телефон, она кидалась к аппарату так, будто от него зависела ее жизнь. Но Скотт не объявлялся.

Измученная вконец, она упала на кушетку и задремала. Разбудил ее шум подъехавшей машины.

В комнату вошел Скотт.

– Привет, крошка!

Он наклонился и поцеловал жену, потом хотел погладить кошку. Но та, увернувшись, проскочила под ногами и выбежала из комнаты.

– Дрянное животное! И ты против меня, – устало произнес Скотт. – Ну и денек!

Эйлин пошла искать кошку и вернулась с Камиллой на руках.

– Что происходит? Почему я ничего не знаю? Узнаю новость из радио– и телесообщений, а не от собственного мужа?

– О господи! – криво усмехнулся Скотт. Теплые нотки исчезли. – Стало быть, одной проблемой у меня больше. – Он прошел к бару и налил виски. Эйлин как тень следовала за ним. – Ну да ладно. Ты почему расстроилась? Что я не позвонил?

– И от этого тоже.

– Я пытался, но не застал тебя. А потом было просто некогда. – Он отхлебнул и сморщился. – Я думал, ты поймешь.

– Но почему ты не сказал о предполагаемом банкротстве?

Скотт вздохнул.

– Я сам ничего не знал. Ты думаешь, о таких вещах объявляют заранее? Банкрот бросает бомбу – осколки летят во все стороны. Даже партнеров не всегда ставят в известность. Я знал о некоторых финансовых затруднениях, но не предполагал, что дела так плохи. Надеялся, смогу контролировать ситуацию. – Он залпом осушил стакан.

– Значит, ты предполагал и ничего не сказал?

– Не хотел зря тревожить.

– Понятно, каждый сверчок знай свой шесток! Но я уже не в том возрасте, когда оберегают от трудностей окружающего мира. И ты это знаешь прекрасно. Почему не предупредил?

– Почему, почему…… Мы в викторину играем, что ли?

– Ах, извините! Да как я смею интересоваться благополучием мужа! Я полагала, в нашей семье жена имеет право выражать некоторое участие.

– Я просто не хотел волновать тебя, – миролюбиво похлопал ее по плечу Скотт.

Но Эйлин вздрогнула.

– И только? Или есть другие причины?

– Какие еще причины? Что с тобой? Какие-то смехотворные претензии.…

– Прошу прощения. Наверное, мне лучше заткнуться и перейти к выписыванию чеков!

– Какого черта, что ты хочешь, в конце концов?! – загремел Скотт. Глаза его метали молнии.

– Очевидно, я гожусь лишь на то, чтобы смехотворно жаловаться да платить денежки. Только вот денежки Крэнстонов никак не смехотворные. Так сколько тебе нужно, чтобы спасти «Сплендор»? Убирайся! Я не хочу тебя терпеть – ни в своем доме, ни в своей жизни!

– Ничего подобного. Я остаюсь, – глумливо усмехнулся Скотт. – Расставаться с тобой не входит в мои планы. Ты же сама сказала, мне необходимо поддерживать отношения с твоей семьей, чтобы выпутаться из переплета. А раз ты заключила сделку, изволь соблюдать условия. Думаю, ты не станешь отрицать: я их выполняю.

И он опять вожделенным взглядом начал поедать ее тело.

Какой наглец! Развлекаясь с ней в постели, он еще требует деньги за ее обслуживание!

Эйлин даже щеку закусила, чтобы не расплакаться. Значит, подтвердились ее страхи и сомнения!

– Презренное ничтожество! – прошипела она.

– Ничуть. Я реалист, только и всего. У нас деловое соглашение, и тебе, черт возьми, придется с этим считаться! Сейчас ты мне нужна.

– А когда перестану?..

– Всему свое время, – жестко произнес Скотт. – Я не нуждаюсь в особой женской преданности. Но мне хватает бракоразводных процессов на работе!

– И ты собираешься остаться, чтобы поправить финансовые дела, а потом все-таки развестись?

– Вот именно.

– Какие еще пожелания?

– Никто не должен знать ни о разговоре, ни о конфликте. Поняла? Никто!

Эйлин глядела на него сузившимися от ненависти глазами. Ей очень хотелось убить его. Нет, она не унизится до истерики, не доставит ему удовольствия!

Эйлин глубоко вздохнула.

– Ну что ж, – холодно ответила она. – Я, конечно, не в силах выкинуть тебя вон и не собираюсь вызывать полицию, чтобы не позорить себя и свою семью. Но больше не рассчитывай на развлечения.

– Посмотрим, – возразил он и направился к ней.

– Что ты делаешь?

– А ты как думаешь?

Она почувствовала запах виски и уловила в его глазах такое же бессильное бешенство, какое испытывала сама. На миг Эйлин показалось, что Скотт хочет ударить ее.

– Будь ты проклята! – выругался он, в то время как его руки с силой притянули ее, а губы безжалостно смяли ее рот.

Эйлин пыталась вырваться, противостоять его страстному натиску. Она не желала быть его любовницей! Но ее яростное сопротивление постепенно уступило его опытным утонченным ласкам. Эйлин презирала себя за слабость, обратившуюся в жгучее желание. Он отнес ее в спальню. И вновь, не помня себя, она вскрикивала от страсти, молила о более изощренных ласках и ощущениях, вновь возносясь выше и выше по головокружительной любовной спирали.… И вот уже ее тело выгнулось дугой в последнем, оглушительном и освободительном аккорде!

И сразу же, чересчур поспешно, Скотт отодвинулся от нее и лег навзничь на другом конце широченной кровати. Их разделяла пустота. С мерзким чувством, что ее использовали, Эйлин пошла в душ.

Струи горячей воды стучали по спине, унося мыльную пену. Она была обессилена и морально унижена. И что теперь? Делать вид, что ничего не произошло?

Но ведь все круто изменилось! Да, она разочаровалась в Скотте, однако не могла вычеркнуть его из своего сердца. И понимала, что это навсегда.

А как она спокойно жила до знакомства со Скоттом! И зачем переживала, что до тридцати лет ни разу не влюблялась? Да Эйлин и врагу не пожелала бы такой любви! Постоянно саднящей боли, о которой она и не подозревала. И в то же время, по иронии судьбы, она не представляла себе жизни без Скотта.

Когда Эйлин вернулась в спальню, муж уже ушел. В ту ночь он вообще не вернулся домой. Эйлин легла спать, но до самого рассвета ворочалась с боку на бок, впав под утро в тяжелое забытье. Разбуженная будильником, она вспомнила вчерашнее и вмиг почувствовала безысходность. Может, я несправедлива к Скотту? – подумала она. Да нет же, он сам признал ее правоту. И все-таки обидно, что ей не удалось вызвать его на откровенность. Почему Скотт отказался объясняться с ней? Она не заслужила такого безразличия. Но как разговаривать после жуткого нагромождения обидных слов и оскорблений? Хранить полное молчание? Однако Эйлин не может жить в такой обстановке!

Мужу, по всей видимости, это удавалось запросто. Эйлин позвонила ему в десять. Он еще не пришел в контору. Она попросила передать, что волнуется и ждет дома. В три снова набрала номер.

– Мистер Митчелл не может подойти к телефону, – извинилась секретарша.

Наконец в шесть Эйлин дозвонилась.

– Ты придешь домой?

– Почему столь трогательное внимание? – холодно спросил Скотт.

– По-моему, нам нужно поговорить.

– Я беседовал весь день. Устал.

– Как хочешь, – вздохнула она. – Но тебя ждать?

– Специально – не надо.

В одиннадцать вечера Эйлин услышала, как к дому подъехала машина. Она уже лежала в постели, в комнатах было темно. Может, встать? Нет, лучше сделать вид, что давно спит: бог свидетель, ей не до выяснения отношений. Эйлин слышала, как Скотт бродит до дому, разговаривает с Камиллой, открывает холодильник. Потом послышались звуки телевизора.

Примерно через час Скотт появился в спальне. Он не зажигал света, но и в темноте отчетливо выделялась его фигура. Эйлин наблюдала, как он раздевается, аккуратно развешивает на стуле вещи. Обнаженное мускулистое тело чуть белело в свете луны.

Он забрался под прохладную простыню. Эйлин уловила мягкий запах зубной пасты и слабый аромат лосьона. Ей захотелось дотронуться до него, успокоить и успокоиться самой. Но она боялась почувствовать отпор. Скотт отвернулся, и вскоре она услышала его ровное дыхание. Но сама Эйлин не могла заснуть почти до утра….

– Ты сегодня выглядишь ужасно, – без церемоний объявила Джинни.

– Ну спасибо, – мрачно отозвалась Эйлин, бросая кейс на стул в приемной. – Ты очень любезна.

– Прости, я не хотела тебя обидеть. Но, правда, бледна как привидение, под глазами мешки. Ты что, все изводишь себя из-за инцидента с Доном Рэмси? Скотт-то очень расстроен?

– Не знаю! Он так поздно приходит, что мне не удается перекинуться даже парой слов! – ощетинилась Эйлин.

– А как себя чувствуешь?

– Отвратительно. Видимо, из-за жары.

И она стала обмахиваться газетой.

– Да, август есть август. Но ты уверена, что тебя угнетает духота? Может, что-то другое?

– И что же?

– Ну…… – Джинни окинула ее выразительным взглядом. – Например, ждешь прибавления семейства? А?

– А вот это мое личное дело!

– Ой! С каких пор ты стала что-то скрывать от меня?

– Пока беременны в нашей семье Коринна и Пэм, им уже пора разродиться.

– Ну, ладно. – Голубые глаза подруги озабоченно уставились на Эйлин. – И все-таки, что произошло? Мы с тобой знаем друг друга не первый год.

– Да строительный проект изрядно потрепал нервы. Я плохо сплю.

– Так отправляйся домой, отдохни пару часов.

– Нет, спасибо, я должна заехать к нашим банковским клиентам. Хочу предложить им кое-какие варианты, прежде чем заказывать материалы. Оттуда, возможно, поеду к себе, если не возражаешь.

– Более того, я настаиваю.…

По дороге из банка Эйлин принципиально объехала стороной «Сплендор-центр». Но легче не стало. С глаз долой – не значит из сердца вон.

А почему какой-то центр должен отправлять ей существование? Да потому, что все ее мысли заняты Скоттом, ответила себе Эйлин. И ни на что другое она не могла переключить внимание. Придет ли он сегодня? А если да, что изменится?

– Чушь! – вслух произнесла Эйлин. Она не думала, что станет походить на тех сумасшедших женщин, которые места не находят, если муж задерживается на работе. Лучше сразу превратиться в половичок у дверей, чтобы ждать, когда Скотт вытрет об него ноги. Нет уж!

Инстинктивно Эйлин остановила машину у телефонной будки и набрала номер.

– Джинни? Скотт придет поздно. Может, прошвырнемся в кино, а потом перекусим? По магазинам пройдемся?

Домой Эйлин вернулась около часа ночи. Эйфорическое настроение покинуло ее, и она чувствовала себя виноватой. Всю дорогу она пыталась убедить себя, что ей раскаиваться не в чем. Если Скотт не находит нужным объяснять свои поступки, то почему она должна отчитываться? Но тревога не проходила.

В доме было темно, но в гараже стояла машина Скотта. Эйлин крадучись, на цыпочках открыла дверь, но тишину вдруг нарушила Камилла, встретившая хозяйку громким приветственным мяуканьем. Эйлин шикнула на кошку и поднялась наверх. Скотт лежал на кровати – то ли действительно спал, то ли притворялся!

Эйлин разозлилась. Да она целый день таскалась с бедной замотанной Джинни, еле живая от усталости, а он даже не заметил ее отсутствия! Ей захотелось включить свет, телевизор, громко стучать каблуками, греметь посудой – словом, производить как можно больше шума.

Но Эйлин понимала – не надо давать волю эмоциям. По крайней мере сейчас. Скотт демонстративно решил не замечать ее позднего прихода, как она делала сама. Час сражения еще не пробил. Но он настанет, в этом Эйлин не сомневалась. Напряженность их отношений не сулила мирного сосуществования.