"Фигня (сборник)" - читать интересную книгу автора (Житинский Александр Николаевич)Глава 6 Сборы в дорогуОпределенно Пенкиной начало везти! Первым доказательством была американская «Минолта». Вторым – немедленная публикация в «Курьере» на первой полосе фотографии лежащего на тротуаре лейтенанта милиции с торчащими над ним из «мерседеса» стволами автоматов. И наконец, третьим доказательством стало то, что Тщедушный предложил Ольге заграничную командировку! – Поедешь с ними, – сказал он. – Разведка донесла номер рейса. По дороге постарайся опознать, подружиться… – На интим не согласна! – гордо заявила Пенкина. – Ну и дура! Какой интим в самолете? Хотя если постараться… – задумчиво сказал он, видимо, что-то припоминая. – А дальше? – спросила Ольга. – Сообщай все, что сможешь узнать. Фиксируй каждое движение. И фотографии. Больше фотографий. – Денег дадите – будут фотографии, – сказала Ольга. Тщедушный открыл ящик стола, засунул туда руку и не глядя извлек пачку измятых долларов. Прикинул их на вес. – Тонны три… Хватит? – На первое время, – сказала Ольга, поражаясь собственной наглости, ибо самая большая сумма в валюте, которую она когда-либо держала в руках, исчислялась двадцатью дойчмарками. Мать Ольги, узнав, что дочь собирается за границу, устроила скандал, перешедший в запой с тем же Семеном. Ольга спонсировала запой пятнадцатью долларами, больше не дала. На продукты не пожалела бы, но понимала – пропьют. Купила в дом алюминиевую посуду, ножи и вилки. А себе – новые джинсы и кодаковскую пленку. Визу сделал «Северный курьер». Лететь предстояло в Париж. Ольга взяла в библиотеке Хемингуэя и быстро прочла, как он там жил в Париже. Ей понравилось, особенно названия напитков, которые употреблял писатель. Относительно опознания она особенно не беспокоилась. Надеялась на свой профессиональный взгляд фотографа. Еще уходя с брифинга, приметила, как двигались Фантомасы: высокий слегка расслабленно подволакивал ноги, а коренастый косолапил. И еще была наводка: Том и Джерри. Просмотрела три видеокассеты и купила комикс про кота и мышку. Еще пять долларов. Волновалась только насчет языков, которым была не обучена. Но знала – в Париже полно русских. Выручат. Перед отъездом мать слегка протрезвела и пришла к Ольге прощаться. – Ты вот что, доча… – сказала она, глядя на Ольгу затуманенным влажным взглядом. – Назад не торопись. А лучше всего – оставайся там. – Как? – ахнула Ольга. – Выходи замуж. Пора. Французы, говорят, на наших девок падкие. – Так я ж языка не знаю! – И не надо. С мужиком ляжешь, никакого языка не потребуется. – Так это у нас. А они, может, поговорить любят. – И у нас, и у них в этом деле не до разговоров, – мудро заметила мать. – А в других делах? – засомневалась Ольга. – Выучишься. Не дура. Все равно возвращаться тебе будет некуда. Денег нету, я одну комнату продам. Честно говорю. Ольга всплакнула. Не стала напоминать матери о том, как вытащила ее из деревни два года назад, получила две комнаты в коммуналке как лимитчица, работая на стройке ученицей штукатура, как кормила и поила ее вместе с Семеном… Но качать права не стала. Верила, что эта поездка перевернет ее судьбу и выведет в люди. И не с французом, а саму по себе. «Сдам ментов бандитам за очень крупную сумму, – подумала она мстительно. – По десять тонн баксов за нос!» |
||
|