"Ева, моя Ева..." - читать интересную книгу автора (Мюр Маргарет)

13

Оставив Еву в гостиной, Алан отправился на поиски телефона: необходимо было дозвониться до шерифа раньше, чем вернется Чарли с ребенком. Он обошел весь дом. Телефона не было.

– Что же делать? – отчаялась Ева.

– Один из нас должен вернуться и позвонить шерифу.

Ей было понятно, кто этот «один».

– Нет, – сказала она. – Я не уйду из этого дома. Рози, только Рози!

– Но без ордера мы не можем ничего сделать. Кто-то из нас должен поехать.

– Вот ты и отправляйся!

– А если Чарли вернется, когда меня не будет? Нет, это слишком опасно.

– Поэтому я и остаюсь. Ты забыл, что он грозился сделать с Рози? Пойми, ты чужой не только для Чарли, но и для Рози тоже. Нет, – она покачала головой, – ты едешь звонить Доджу, а я остаюсь здесь.

Алан молча взял ее за руку и повел к окну.

– Почему мы не можем воспользоваться дверью? – спросила она.

– Она закрыта с той стороны.

Ева первой выбралась через окно и опять принялась за свое.

– Когда ты уйдешь, я спрячусь поблизости и буду его ждать.

– Я поймаю его раньше, чем он успеет зайти в дом. Обещаю, что ничего не случится с твоей дочкой.

Ева стояла возле крыльца, когда он начал протискиваться через окно, и вдруг она побежала. Он неудачно спрыгнул на землю, споткнулся, упал и ударился плечом. Пока он поднимался, женщина скрылась среди деревьев. Превозмогая боль, он устремился за ней, но нигде не нашел. Сколько он ни кричал, какие доводы ни приводил, Ева не отзывалась. Она исчезла.

Алан подождал еще несколько минут, пока наконец не осознал, что ехать придется ему. Чарли мог появиться в любой момент, а добираться до телефона примерно десять миль.

Он не хотел оставлять ее здесь одну, но что он мог сделать?

Алан быстро пошел среди деревьев, заметив, что скоро стемнеет, и крикнул:

– Ладно, Ева, ты выиграла! Я еду звонить. Но спрячься где-нибудь снаружи и ни за что не заходи в дом. Ты слышишь меня? Не приближайся к бывшему мужу, пока я не вернусь.

Он ругал себя за то, что не взял рацию, что не воспользовался служебной машиной. Нужно было думать! Он не имел права ошибаться, оплошность могла слишком дорого стоить…

На первой же бензозаправочной станции Алан заметил телефоны. Дозвонился он только с третьей попытки.

– Додж? Это Стоун. Мы нашли его.

– Где?

– В десяти милях от города.

– Что за дом?

– Одноэтажный дом на поляне возле леса.

– Знаю это место. Я позвоню судье относительно ордера. Вы думаете, он вооружен?

– Не знаю, его сейчас нет, но налицо доказательства, что ребенок здесь. Я должен ехать. Миссис Льюис осталась там.

– Вы бросили ее одну?

– Это от меня не зависело.

– Понятно. Я сам привезу ордер через час. Будьте осторожны. – Он положил трубку.

Алан посмотрел на часы. Прошло уже двадцать минут, вполне достаточно для всяких неожиданностей. Он сел в машину и нажал на акселератор…

Было уже совершенно темно, когда Алан подъехал к лужайке возле дома, где он оставил Еву. Кажется, он опоздал: перед домом стоял черный «форд». Алан со страхом понял, что Чарли вернулся.

Где сейчас Ева? Осторожно приближаясь к дому, он останавливался и тихонько звал ее, инстинктивно чувствуя, что напрасно тратит время. Вспомнив про револьвер, который дал ему Додж, Алан вытащил его. Мелькнула мысль, не следовало ли ему оставить оружие Еве, чтобы она могла защищаться, но это была нелепая мысль. Вряд ли она знает, как им пользоваться, а заряженное оружие в руках неопытного человека может наделать бед.

Держа револьвер двумя руками, Алан направился к дому. В гостиной горела лампа, но там никого не было видно. Он осторожно подошел к окну. Счастье, что оно все еще открыто. Рама скользнула легко, почти бесшумно. Он оставил его открытым и через минуту быстро и бесшумно прошел в холл. Голоса слышались в другой части дома, и он моментально понял, откуда они доносятся, – со стороны кухни. Подойдя ближе, он узнал голос Евы, а заглянув в комнату, увидел ее.

Ева стояла неподвижно в центре кухни, крепко сжимая кулаки, и не сводила глаз с бывшего мужа.

Чарли Льюис сидел у стола с маленькой черноволосой девочкой на коленях. У ее горла он держал нож с тонким лезвием.

– Если ты тронешь ребенка, клянусь, сумасшедший ты или нет, я сама убью тебя. – Алан никогда не слышал такой жгучей ненависти в ее голосе.

– Ты всегда любила мелодраматические сцены, моя дорогая, – откликнулся Чарли. – И, насколько я помню, всегда давала обещания, которые не могла выполнить.

– Ты имеешь в виду деньги? Поэтому ты женился на мне, а не на Джоанне? У нее тоже были деньги, но ты понял, что она слишком сильная женщина, ты не сможешь управлять ею. Ты думал, со мной будет легче.

– Да, даже слишком легко. Ты была той богатой принцессой, которая привлекала всех проходимцев, единственной дочкой старых родителей, обещавших сделать твоего избранника Крезом.

– Только я не получила денег, – прервала его Ева. – Мои родители завещали все деньги своей любимой благотворительной организации. Ты кое-что не предвидел. Ты не ожидал, что я не стану отстаивать свои права на наследство…

– Ты просто дура!

– Нет, я любила своих стариков за то, что они мои родители, а не за то, что они могли дать мне. Но это не для тебя. Для тебя важны только деньги! – Она считала, что имеет дело с сумасшедшим. Возможно, так оно и было, но в эту минуту Чарли казался не безумным, а просто злым и жестоким.

Рози захныкала, и Ева инстинктивно рванулась по направлению к ней.

– Остановись! – предупредил ее бывший муж, прижимая нож к горлу ребенка.

Ева застонала.

– Я знаю, что такое любовь. Я любил свою тетку и любил ее рассказы о моей бабушке.

– Именно поэтому тетя умирает одна в больнице, из-за того, что ты так любил ее? – не выдержала Ева.

– Итак, ты знаешь о ней. Это означает, что ты встречалась с моей матерью. Чудесная женщина, правда? – спросил он с сарказмом.

Ева увидела, как лихорадочно заблестели его глаза и как дрогнула рука, державшая нож у горла девочки. Сейчас нельзя раздражать его, это может плохо кончиться, поняла она.

Нарушив распоряжения Алана, она надеялась, что ей удастся урезонить Чарли и заставить его отпустить Рози.

Конечно, это была глупость, ведь он уже доказал ей перед разводом, что его доброта и мягкость были наигранными, он рассчитывал обмануть ее и получить то, чего действительно хотел.

– Какие бы у тебя ни были разногласия с матерью, это не имеет значения. Важна Рози. Отпусти ее.

– Замолчи! – Он притянул девочку к себе и истерически закричал: – Закрой рот! Я презираю и ненавижу эту суку, которая родила меня, а потом бросила ради своей музыки! – Безумный свет вспыхнул в его глазах. – Но я рассчитался с ней – украл ее наследство, украл его прямо у нее из-под носа. И то же самое сделал с тобой, – продолжал он с улыбкой. – Я забрал то единственное, что ты любила.

– Но почему? У тебя ведь есть деньги и собственность. Зачем тебе ребенок?

– Молчи, глупая сука! Ты думаешь, что знаешь все? Ты думаешь, я женился на тебе только ради денег? Ошибаешься! Я сделал это для нее! Ничего ты не понимаешь, безмозглая корова! Все это я сделал для нее! Она моя, моя маленькая Рози, и никто никогда не отнимет ее у меня. Моя мать оттолкнула отца своей холодностью, – гнев снова замерцал в его глазах, – но тетя… она дала мне то, что я действительно могу любить, – она дала мне Рози.

Алан быстро сунул револьвер за пояс джинсов, где он мог его легко достать, и вошел в кухню.

– Кто это? – Льюис бросил взгляд на Алана и Еву. – Ты привела с собой этого человека? Он твой новый любовник?

Рози снова захныкала, когда холодный нож прижался к ее нежной коже.

Алан хотел броситься на него, но сдержался – он должен помнить о ребенке и о том, что имеет дело с человеком с неустойчивой психикой. Девочка смотрела то на испуганное лицо матери, то на незнакомца, не зная, откуда ждать помощи. Она не понимала, почему папа забрал ее у мамы и привез сюда, почему сердится на нее и делает ей больно. И не понимала, почему мама плачет. Она хотела к маме.

– Вы любите свою дочку? – спросил Алан.

– Кто вы, черт побери?

– Тот, кто о ней беспокоится. Посмотрите, вы делаете ей больно. Вы этого хотите?

Чарли смутился. Досада и гнев Евы были ему понятны и приятны, злоба копилась в нем годами, с тех самых пор, как он понял, что мать не любит его. Но Рози! Он почувствовал, как она дрожит у него в руках, и посмотрел на ее маленькое личико. Это же его дитя, копия бабушки. Нет, она и была его бабушкой. У него есть портрет, который доказывает это. Он часами слушал рассказы Агнесс о бабушке. Он знал, бабушка Розалин поняла бы, как ему скучно и тоскливо, потому что не с кем играть, а мать не переносит шума, когда занимается своей музыкой. Но бабушки нет. Поэтому Чарли всегда искал кого-нибудь, похожего на нее, кто бы занял ее место в его жизни. Но не мог найти. Тогда он решил заиметь собственного ребенка и занялся поисками подходящей для этой цели жены. Джоанна Милтерн? Она могла бы родить ребенка, и у нее были деньги, так что в подходящее время он мог бы расстаться с ней, исчезнув с ребенком.

Но Джоанна не хотела стать матерью. Потом он встретил Еву, молодую и крепкую, из хорошей семьи, к тому же ее ждало неплохое наследство.

Только после женитьбы он узнал, что денег не будет. Но тут тяжело заболела тетка, и он понял, что скоро сам станет наследником. Ева забеременела, а когда девять месяцев спустя он впервые увидел свою дочку, оказалось, что она точная копия его бабушки в младенчестве, если судить по портретам, которые показывала ему тетя Агнесс.

Все складывалось удачно: он продал бы все имущество и они бы исчезли, если бы эта стерва не разошлась с ним и не попыталась отобрать у него его бесценное сокровище.

– Папа, – всхлипнула Рози, – мне больно.

Чарли чуть отодвинул нож, но по-прежнему держал его у ее горла. Он не желает ей ничего дурного. Но если его вынудят совершить непоправимое, тогда он покончит и с дочкой, и с собой тоже. Они всегда будут вместе, и уже никто не сможет их разлучить.

– Что вам нужно? – спросил он, глядя на Алана.

– Я хочу вам помочь, – сказал тот, – вы взволнованы.

– Вовсе нет, я очень спокоен.

– Вы хороший отец. Я вижу, вы очень хорошо ухаживали за Рози, пока она была с вами.

Чарли помрачнел.

– Я пытался доказать это судьям, но они не хотели меня слушать.

– Что они понимают? – пожал плечами Алан. – Не только вы любите ее, но и она тоже любит вас. Посмотрите на нее. И знаете, – продолжал он, – она очень похожа на вас.

– Это потому, что она в действительности моя бабушка. Она вернулась ко мне.

– Да? – спросил Алан, делая несколько шагов к нему и притворяясь заинтересованным. – Тогда вы не сможете сделать ей больно, правда? – мягко спросил он, стоя уже в ярде от Чарли. Сосредоточив свое внимание на девочке, он улыбнулся ей: – У тебя хороший папа, ты очень любишь его, правда?

– Д-да. – Она хотела кивнуть головой, но почувствовала лезвие ножа у горла и машинально отодвинула руку отца.

Алан попытался отвлечь внимание Чарли.

– Дети такие любопытные существа. Спорю, она еще не понимает, как может быть опасен нож, если взять его в руку… – Алан хотел выхватить этот нож, но… еще не время… еще не время…

Ева не могла понять, почему он заговорил о ноже.

Чарли с удивлением перевел глаза на нож. Всего на миг он отвлекся от Алана. Этого было достаточно. С силой оттолкнув ребенка одной рукой, Алан попытался вырвать нож. Но Чарли уже овладел собой и сделал движение к Рози, однако слишком поздно. Ева схватила дочку на руки в тот же миг, когда Алан оттолкнул ее, а затем нанес удар прямо в удивленное лицо Чарли. Тот рухнул на стул, нож упал на пол. Алан рванулся к ножу, но Чарли уже оправился и ударил его стулом по спине.

Они вцепились друг в друга. Алан направил кулак в солнечное сплетение, стараясь лишить Чарли возможности поднять нож. Но Льюису удалось схватить противника за плечо.

Одной рукой Алан продолжал тянуться за ножом, пытаясь в то же время освободиться от мертвой хватки Чарли. Пришлось поднять руку и локтем ударить его по ребрам. Льюис взвыл от боли, но хватку не ослабил, стремясь задушить Алана. Тот перестал тянуться за ножом, чтобы можно было работать обоими локтями, и с силой ударил Чарли по грудной клетке. Льюис, ойкнув, отпустил его. Не прошло и секунды, как Алан уже сидел на груди Чарли. Теперь нож был приставлен к его горлу.

– Ножи вообще-то оружие опасное, – холодно пояснил Алан, не обращая внимания на кровь, капающую из его носа на рубашку противника. – Они могут и убивать. Вы бы не хотели, чтобы это случилось? – Он прижал тонкое лезвие к адамову яблоку Чарли.

– Н-нет, – ответил тот с искаженным от ненависти лицом. – Кто вы такой?

Только теперь Алан вспомнил о женщине и девочке, которые следили за ним широко раскрытыми испуганными глазами.

– Ева, уведи ребенка в другую комнату, – приказал он.

– Почему?

– Слушай, что я говорю.

– Что ты собираешься делать? – Ее глаза не отрывались от тонкого конца лезвия, прижатого к горлу отца ее ребенка.

Ноздри Алана раздулись от гнева.

– Ты беспокоишься?

– О нем? Нет. Но я беспокоюсь о тебе. Опомнись, Алан, пожалуйста. Шериф скоро будет здесь.

Алан знал, что она права. Но как ему хотелось разбить голову этому человеку!

– Мама, почему дядя сидит на папе? Папе больно?

– Нет, дорогая, с папой все будет в порядке. Правда, Алан?

Она его понимала. Несколько минут назад она сама была готова ударами отплатить Чарли за все, что он заставил ее пережить. Но теперь, с Рози на руках, она хотела, чтобы его наказал закон. Немного успокоившись, Алан встал на ноги и рывком поднял Чарли. Подтащив его к стулу, он велел ему сесть туда, где тот так недавно сидел, прижимая нож к горлу собственной дочки.

Ева вышла из кухни, прижимая к себе Рози, чувствуя тепло детских рук, обнимавших ее за шею… Алан вернул ей ее девочку.