Олег АВРАМЕНКО ГАЛАКТИКИ, КАК ПЕСЧИНКИ

Пролог ВЕНДЕТТА ПО-АЛЬВИЙСКИ

Глядя на звёзды, редко задумываешься о тех расстояниях, которые их разделяют. А если даже задумываешься, то всё равно не представляешь, насколько огромны, насколько чудовищны эти расстояния. Космос так велик, что его реальные масштабы попросту неподвластны воображению. Даже одна-единственная планетная система, крохотная точка на карте Галактики, настолько громадна и необъятна, что никакой флот из всех ныне существующих и тех, что могут быть созданы в обозримом будущем, не в силах полностью контролировать её.

Да что там планетная система! Взять хотя бы её малую, но очень важную часть, по сути её врата — дром-зону. В этой ограниченной области пространства сосредоточены гиперканалы, которые, словно нити огромной паутины, тянутся от звезды к звезде и по которым можно попасть в любой регион Галактики, не тратя годы, столетия и тысячелетия на полёты с субсветовой скоростью. Обычно радиус дром-зоны редко превышает пятнадцать миллионов километров. На первый взгляд это сущий пустяк в масштабах всей системы — но так кажется лишь на первый взгляд. А в действительности это секстильоны кубических километров, напичканные сотней миллиардов каналов — цифры головокружительные, умопомрачительные, пугающие. Эти цифры делают любую систему уязвимой перед массированным вторжением противника.

И только системы, принадлежащие человечеству, являются исключением из этого правила. Их мало, однако все они превращены в неприступные крепости, которые нельзя взять ни штурмом, ни осадой, ни измором. Люди единственные обладают секретом полной блокировки дром-зоны, и сто с лишним лет назад этот секрет не позволил им потерпеть окончательное поражение в галактической войне с другими разумными расами. А совсем недавно человечество, зализав раны и собравшись с силами, перешло от обороны к наступлению и снова стало если не самым могущественным, то самым грозным и самым опасным из всех народов Галактики...

Впрочем, система Джейханны, которую атаковал флот альвов, не была человеческой. Она принадлежала габбарам и являлась одной из ключевых систем этой расы, столицей всех габбарских владений в Большом Магеллановом Облаке. О значимости Джейханны свидетельствовал хотя бы тот факт, что по численности и мощи охранявших её войск она уступала лишь четырём габбарским мирам, среди которых, естественно, был Габбарис — планета-прародительница всех габбаров, центр их могущественной империи.

Следуя всем правилам военной стратегии, флот нападающих нанёс рассеянный удар сразу по нескольким десяткам каналов. Как уже говорилось, войска обороняющихся были велики, но и дром-зона была огромна, поэтому габбарам пришлось срочно подтягивать силы к очагам прорыва. За это время в локальное пространство Джейханны вторглось уже достаточно кораблей авангарда, чтобы прикрывать проникновение в систему основных сил флота. Вскоре по всей дром-зоне завязалось ожесточённое сражение.

Тяжёлый ракетный бомбардировщик «За Мельмак!» под командованием Жорже Перейры Душ Сантуша, флот-надполковника Объединённых Вооружённых Сил Альвийской Федерации, шёл в самом хвосте второй волны вторжения. Его родная 249-ая Гвардейская эскадра вышла из канала, расположенного на внешнем краю дром-зоны, и сразу атаковала находившиеся там оборонительные порядки противника. Под её мощным огневым прикрытием бомбардировщик в сопровождении эскорта из двух десятков высокоманёвренных истребителей поспешил покинуть район боевых действий и на всех парах устремился прочь, в бескрайние глубины космоса.

Несколько вражеских кораблей, патрулировавших пространство за пределами дром-зоны, бросились наперехват этой небольшой эскадрилье, но из расчётов бортового компьютера следовало, что все они, кроме одного, не успевали подойти на расстояние, достаточное для ведения прицельного обстрела. Пять истребителей немедленно отделились от эскорта и двинулись в сторону единственного представляющего угрозу противника. В ходе короткой, но яростной стычки двое из них были уничтожены, но своей цели они достигли — габбарский корабль получил целый ряд существенных повреждений и был вынужден прекратить преследование.

Ещё в течение получаса истребители сопровождали Душ Сантуша, пока не начали понемногу отставать — хотя у них были довольно быстроходные двигатели, по своим скоростным качествам они всё же уступали бомбардировщику «За Мельмак!». Наконец пилоты истребителей, убедившись, что их подопечному больше ничего не угрожает, начали тормозить. Теперь они должны были вернуться к своим и доложить командованию, что первый этап операции успешно выполнен.

А Душ Сантуш, сохраняя полное радиомолчание, продолжал следовать по своему курсу с максимальным ускорением. Он поднялся довольно высоко над плоскостью эклиптики системы и уже мог не опасаться встречи со случайным патрулём противника. Космос невероятно велик, и даже такие огромные силы, как те, что сосредоточены в системе Джейханны, это всего лишь иголка в стоге сена.

Путь впереди был свободен и безопасен, так что надполковник Душ Сантуш позволил себе немного расслабиться. Ему удалось оторваться от врага совершенно невредимым — и это было самое главное. Председатель Совета Верховного Командования, гранд-маршал Итиро Ямамото честно предупредил его, что в случае любого мало-мальски серьёзного повреждения бомбардировщика, затрагивающего жизненно важные системы, немедленно сработает система самоуничтожения, превратив корабль в облако плазмы.

Нет, Душ Сантуш не боялся смерти, иначе не пошёл бы на военную службу. Но он очень не хотел умереть бессмысленно и бесцельно, так и не выполнив своего задания — пожалуй, самого важного задания за всю свою карьеру.

Хотя само задание, говоря начистоту, ему совсем не нравилось, и надполковник не побоялся прямо сказать об этом главнокомандующему. В ответ гранд-маршал по-отечески похлопал его по плечу и произнёс:

— Если бы я хоть на секунду допускал, что задание вам понравится, надполковник, вы бы ни за что его не получили. Мы, альвы, цивилизованный народ, и для нас это ужасно, это чудовищно... Но это необходимо. Надеюсь, вы понимаете.

Душ Сантуш всё понимал и был полностью согласен с гранд-маршалом. Габбаров необходимо проучить. Не просто отомстить им (хотя надполковника, как и всех альвов, переполняла жажда мести), но и примерно наказать — так, чтобы им неповадно было.

Альвы никогда не питали симпатии к габбарам, они считали, что природа совершила крупную ошибку наделив этих обезьян способностью к абстрактному мышлению — то есть тем, что отличает разумных существ от высших животных. Ну, а люди в своё время допустили ещё большую оплошность, когда сделали габбаров космической расой. Овладев передовыми технологиями и расселившись по Галактике, эти дикари сохранили психологию каменного века, они ни в грош не ценили ни свою жизнь, ни жизнь других разумных существ. Так, семь с лишним лет назад они подвергли массированной ядерной бомбардировке человеческую Страну Хань; на этот акт геноцида люди ответили уничтожением нескольких их планет. Но габбаров это не остановило, им было плевать на свои потери, они руководствовались не моралью, а чистой арифметикой — люди значительно уступали им в численности, а значит, можно было пожертвовать десятками миллиардов своих соплеменников ради полного истребления человечества.

При других обстоятельствах разборки между габбарами и людьми мало волновали бы альвов — они не любили ни тех, ни других и считали, что обе расы вполне заслуживают взаимного уничтожения. Однако габбары зашли слишком далеко и попытались было разбомбить человеческую планету Мельпомену, которую контролировал объединённый флот альвов и дварков. Если бы им это удалось, люди не стали бы разбираться, кто повинен в злодеянии, их месть обрушилась бы на все три расы, так что альвам с дварками волей-неволей пришлось защищать как Мельпомену, так и другие человеческие миры, находящиеся под их властью. Вскоре к их тандему по той же причине присоединились хтоны, а позже — и нереи-пятидесятники, образовав так называемый Четверной Союз, направленный против габбаров и примкнувших к ним иру’улов. Ещё три галактические расы — дхары, келлоты и глиссары, — внешне сохраняли нейтралитет, но первые и вторые исподволь поддерживали габбаров, а третьи склонялись к Четверному Союзу. Хитрые и коварные люди добились заветной цели — они раскололи коалицию своих врагов и заставили их воевать друг с другом.

Надполковник Жорже Перейра Душ Сантуш, как и все альвы, не любил людей. Человечество, до середины прошлого столетия безраздельно правившее Галактикой, помыкало другими разумными существами, навязывало им свои порядки, своё мировоззрение и даже свою культуру — включая языки, обычаи, традиции. Из девяти разумных рас лишь пятидесятники в момент контакта с человечеством находились на достаточно высоком уровне развития, чтобы в полной мере сберечь самобытность своей цивилизации и устоять перед политической, экономической и культурной экспансией людей. Остальные же расы не смогли противиться человеческому влиянию и в большей или меньшей степени ассимилировали. Особенно пострадали от этого альвы, дварки и габбары, фактически не сохранившие ничего из своего исторического наследия.

«Ну ладно ещё габбары, — со злостью думал надполковник. — У них вообще не было никакой цивилизации, они жили в пещерах и самыми выдающимися их достижениями были каменные топоры и наскальные рисунки. Но мы-то, мы...»

И самое скверное, что с этим уже ничего не поделаешь. Нельзя сказать, что альвы не пытались вернуться к своим корням, несколько раз они предпринимали такие попытки — но все их усилия пропадали втуне. В отличие от глиссаров или, например, хтонов, которые лишь частично переняли человеческую культуру, альвам не было за что зацепиться, на что опереться. Даже исконные альвийские имена звучали для их ушей дико, непривычно и (стыдно признать) до крайности смешно. Порой некоторые особо патриотичные родители называли своих детей в честь легендарных героев докосмической эпохи, но как правило ничем хорошим это не заканчивалось. Такие дети часто подвергались насмешкам со стороны других ребят, что чувствительно травмировало их психику. Кстати сказать, сам надполковник Душ Сантуш при рождении получил древнее царское имя Мудижохраве, но по достижении совершеннолетия сменил его на Жорже, а воспоминания о том, как в детстве и отрочестве над ним измывались сверстники, лишь усиливали его нелюбовь к человечеству...

Тем не менее, наряду со стойкой антипатией люди вызывали у Душ Сантуша некое подобие уважения. Он уважал их за воинскую доблесть, за несгибаемую волю, за яростное стремление выжить и возродить былое величие своей расы. Людей никак нельзя было назвать мягкотелыми существами, напротив — они были очень жестокими и беспощадными, но всё же их жестокость и беспощадность имели свои разумные границы.

Зато у габбаров эти границы отсутствовали напрочь. Они воевали, как мясники, походя уничтожая целые населённые планеты и не испытывая никаких угрызений совести за содеянное. В ответ альвы, дварки, пятидесятники и хтоны уничтожали габбарские планеты — и поступали так вопреки этике своих рас, нарушая свои же собственные нравственные нормы. Но вести себя иначе было нельзя: габбары не понимали другого языка, кроме языка силы.

До сих пор жертвами массированных ядерных бомбардировок как с той, так и с другой стороны становились провинциальные, малонаселённые миры, чьи военные гарнизоны были слишком слабы, чтобы сдерживать натиск врага до прибытия подмоги. Однако в последнее время габбары, не считаясь ни с какими потерями, всё чаще атаковали крупные, стратегически важные системы с целью нанести удар по ключевым планетам противника. А месяц назад им удалось прорваться к Мельмаку — одной из главных планет Альвийской Федерации. Правда, довести начатое до конца они не успели, благо вовремя прибыл на помощь флот дварков, но всё же Мельмак сильно пострадал: от самой бомбардировки погибло около миллиарда его жителей, а остальные были в той или иной мере поражены лучевой болезнью — и где-то треть из них не подлежали излечению.

Такое злодеяние требовало адекватной реакции. И она, разумеется, последовала — но совсем не так, как того ожидали габбары. Альвийские учёные не били баклуши, и хотя им по-прежнему не удавалось разгадать секрет блокировки каналов, они создали оружие, по сравнению с которым глюонные бомбы людей выглядели детскими игрушками. И честь первого применения данного оружия в реальной боевой обстановке выпала надполковнику Душ Сантушу. Это, впрочем, была сомнительная честь — но всё же честь. А название бомбардировщика — «За Мельмак!», командование которым он принял лишь пять дней назад, не нуждалось ни в каких комментариях и говорило само за себя. То, что ему предстояло сделать, было, безусловно, актом возмездия за полуразрушенную планету, за миллиард погибших альвов и за вдвое большее их количество, обречённых на смерть от лучевой болезни.

Однако миссия Душ Сантуша не ограничивалась одной лишь местью. То, что произойдёт через несколько часов, должно стать для габбаров грозным предостережением на будущее и продемонстрировать всем остальным расам могущество альвов. В том числе и людям — теперь они не будут чувствовать себя в безопасности даже за надёжно заблокированными дром-зонами. Они совершенно верно рассчитали, что переброска громадного флота через несколько парсеков обычного пространства нереальна и бесперспективна — в ходе длительного многолетнего путешествия тот потеряет всю свою боеспособность, а вдобавок рассеется в пространстве и станет лёгкой добычей для обороняющих систему сил. Совсем другое дело, один-единственный корабль, от которого только и требуется, что запустить ракету (а для верности — парочку ракет) в определённую мишень.

Когда бомбардировщик «За Мельмак!», совершив разворот по плавной дуге, лёг на заданный курс, битва в районе дром-зоны уже стихала. Альвийский флот, выполнив своё задание, теперь уходил из системы, имитируя паническое бегство. Габбары небось считали, что отбили атаку врага, и уже праздновали победу. Но они глубоко заблуждались...

Полёт к намеченной цели занял у Душ Сантуша лишь восемь с небольшим часов. Собственно, поэтому главное командование и выбрало Джейханну — из всех ключевых систем габбаров, здешняя дром-зона ближе всего располагалась к центральному светилу. В четырнадцати миллионах километров от солнца Джейханны корабль начал экстренное торможение с таким расчётом, чтобы обогнуть звезду по максимально крутой гиперболе. Незадолго до прохождения нижней точки траектории надполковник включил специальную консоль, не связанную в единую сеть с остальными бортовыми системами и ввёл код доступа. Длинное сочетание букв и цифр накрепко засело в голове Душ Сантуша, и всё же он несколько раз перепроверил набранный код, прежде чем подтвердить его правильность. Шутка ли — в случае малейшей ошибки взрыв корабля последует незамедлительно.

Код оказался верным, и на экране появилось сообщение: «Готовность номер один. Активировать устройство?»

Надполковник ответил утвердительно. Текст на экране сменился другим: «Идёт активация. Осталось 6 минут 27,13 секунд», — и включился обратный отсчёт времени.

Душ Сантуш терпеливо ждал, раз за разом поглаживая вспотевший мех на своём лбу. Он не имел ни малейшего представления о том, какие процессы происходят сейчас внутри самой обычной на вид ракеты, и, честно говоря, знать об этом не хотел. Ему достаточно было того, о чём вкратце рассказал гранд-маршал Ямамото. Даже от этого знания у надполковника становилась дыбом шерсть на загривке, а по всей спине пробегали целые стаи блох — в переносном смысле, разумеется, ведь Душ Сантуш был чистоплотным альвом. Короче, он испытывал ужас при одной мысли о том, что должно случиться в самом скором времени, а как и почему это произойдёт, нисколько его не интересовало. В данном случае неведение было благом...

Когда через шесть с половиной минут цифры на таймере обнулились, терминал выдал отчёт: «Устройство активировано и готово к использованию».

Душ Сантуш повернулся к главной командной консоли и задействовал систему управления ракетными установками. Все последующие манипуляции были привычны для него и даже обыденны: он произвёл запуск ракеты в противоход собственному движению, тем самым погасив её скорость относительно звезды. Спустя несколько секунд, следуя заложенной программе, на полную мощность заработали реактивные двигатели ракеты, и она стремительно понеслась вниз, к полыхающей поверхности светила. Достигнув фотосферы, ракета, безусловно, сгорит, но это уже не имело значения — для содержимого её боеголовки не страшны никакие температуры.

«Ну вот, дело сделано, — с мрачной удовлетворённостью подумал надполковник Душ Сантуш, следя на экране радара за полётом ракеты. — Теперь эти обезьяны получат по заслугам. А мне, пожалуй, пора уносить ноги. И как можно скорее».

Обогнув по гиперболе солнце Джейханны, бомбардировщик «За Мельмак!» вновь унёсся в открытый космос. Душ Сантуш быстро рассчитал курс и после недолгого маневрирования, призванного сориентировать корабль в нужном направлении, запустил на полную мощность ходовые двигатели. Впереди его ожидало восемь часов полёта к дром-зоне, а потом — стремительный прорыв к первому попавшемуся каналу. Надполковник был уверен, что сумеет прорваться — по этой части у него был немалый опыт. Вот только бы успеть смотаться отсюда, пока не сработала эта адская машина, сброшенная им в недра звезды...

И он успел — почти в самый последний момент. Ещё при его подходе к дром-зоне яркость солнца Джейханны резко возросла, и этот удивительный феномен отчасти отвлёк внимание многочисленных патрулей от небольшого корабля, который на сумасшедшей скорости ворвался в охраняемый ими район и с пятой попытки сумел нырнуть в неисследованный канал второго рода.

Оказавшись в безопасности и убедившись, что резонансный генератор исправно пронзает гиперпространство, флот-надполковник Жорже Перейра Душ Сантуш расслабленно откинулся на спинку пилотского кресла. Наряду с чувством выполненного долга и удовлетворением от того, что габбары получили по заслугам, он испытывал какую-то подавленность, опустошённость. Дабы немного утешить себя, надполковник достал из кармана своего мундира небольшую плоскую коробочку, в которой лежали, ожидая своего часа, две большие генеральские звезды. Душ Сантуш носил их с собой уже третий год и теперь был уверен — нет, был твёрдо убеждён! — что больше держать их в кармане ему не придётся, что уже в самом скором времени эти звёзды перекочуют на его погоны...

А между тем солнце Джейханны с каждой секундой становилось всё ярче и ярче, словно какой-то невидимый гигант принялся активно подбрасывать топливо в его термоядерное горнило. Первоначальное удивление населявших систему шестнадцати миллиардов габбаров постепенно сменилось изумлением с изрядной долей страха, а потом переросло во всеобщую панику. Они поняли, что надвигается нечто ужасное, катастрофическое, противоречащее всему порядку мироздания, чего даже в принципе произойти не могло.

Примерно через четверть часа после того, как бомбардировщик «За Мельмак!» покинул локальное пространство Джейханны, по системе пронеслась волна нейтринной вспышки — предвестника Сверхновой. Плотность нейтрино была так высока, что за счет их рассеяния на электронах и возбуждения ядерных уровней все обитатели системы получили единовременную дозу облучения порядка тысячи рентген. Впрочем, ощутить признаки начинающейся лучевой болезни они уже не успели, потому как вскоре вслед за этим их светило взорвалось, низвергнув в окружающее пространство мощные потоки электромагнитного излучения.

Ослепительная вспышка небывалой интенсивности в мгновение ока сожгла всё живое на дневной стороне планеты, а космические корабли и станции, несмотря на свои защитные силовые экраны, превратились в гигантские подобия микроволновых печей, в которых заживо сварились все их обитатели. Потом они, конечно, взорвались — но уже с мёртвыми экипажами на борту. Лишь нескольким судам в районе дром-зоны, чьи командиры оказались достаточно сообразительными и в определённой степени трусливыми, удалось избежать гибели, немедленно ускользнув из системы через ближайшие каналы.

Жителям ночной стороны Джейханны повезло куда меньше. Тысячекилометровые толщи пород уберегли их от первичного электромагнитного импульса, который лишь вывел из строя линии электропередач и системы коммуникаций, а также индуцировал выброс заряженных частиц из радиационных поясов в ионосферу, что вызвало грандиозные полярные сияния, видимые даже в тропиках. Однако любоваться этим изумительным зрелищем габбарам было недосуг, потому как за первой последовала вторая, основная вспышка Сверхновой. Тут уже дневная сторона планеты превратилась в пылающий плазменный ад, а верхние слои атмосферы с ночной стороны раскалились настолько, что жителям на поверхности стало, мягко говоря, жарковато. Долгие, как вечность, минуты они умирали от перегрева и удушья, чёрной завистью завидуя тем счастливчикам, которые расстались с жизнью без всяких мук, от прямого удара лучей взбесившегося светила. Те же габбары, что в данный момент в силу разных причин находились глубоко под землёй, погибли немногим позже, когда Джейханну в предсмертной агонии начали сотрясать мощные сейсмические волны.

А некоторое время спустя, по уже безжизненной системе со скоростью несколько тысяч километров в секунду вихрем пронеслись миллиарды триллионов мегатонн солнечного вещества. Они сметали всё на своём пути — планеты, луны, астероиды, неумолимо устремляясь в межзвёздное пространство.

И это было только начало...