"Тест на прочность" - читать интересную книгу автора (Воронин Андрей, Гарин Максим)

Глава 19 В БРОНИРОВАННОЙ ЛОВУШКЕ

К счастью, Атаман прихватил с собой баночку чудодейственной мази. Подарил когда-то в Москве знакомый китаец, объяснил, как втирать. Знал Терпухин, что всякие могут быть казусы во время броска по отечественным дорогам. На ровном месте можно упахаться на мотоцикле. А времени отлеживаться и нянчить болячки не будет. Вот и взял в дорогу восточное снадобье для себя и ребят.

Помогло, ломота в костях прошла. Настоял на своем и пересел за руль. Он всегда старался не давать себе поблажек, в зародыше душить малейшую слабость.

Бедняга Синицын слез в глухом месте. Спустился в овраг и пропал — ни «спасибо», ни «до свиданья». Спрашивать его было не о чем, Атаман слышал почти весь разговор возле скрытого отвода. Еще одна случайная встреча с фатальным исходом в послужном списке Гоблина.

«Насчет пушки что-то надо решать, — соображал Атаман, пока по обе стороны проносился не слишком живописный пейзаж. — Взрыв — это уже не авария и не разборка с дешевой пальбой. Тут и ФСБ заворочается и все на свете. Шмонать сейчас по-другому будут, по полной программе».

Будто в подтверждение его мыслей из-за пригорка высунулся сотрудник с радаром в опущенной руке. Тормозит, зараза. Скорость быстро входит в привычку. Сейчас, казалось, ехали совсем небыстро. Но, конечно же, с превышением.

Вон и машина с голубой полосой притулилась.

— Сейчас сотка, как с куста, — процедил сзади Майк.

«Как бы не хуже, как бы это не оказалось работой на очередной чрезвычайный план перехвата преступников».

ДПСовец отдал честь, представился, назвав номер батальона. Попросил документы. Что-то в его взгляде и голосе заставило Атамана насторожиться. Таким взглядом приметы опознают, таким слишком уж равнодушным голосом пытаются не спугнуть раньше времени «птичку».

Привстал расстегнуть пуговицу на заднем кармане брюк. Байкеры тоже завозились, чтобы не лезть прежде батьки в пекло. Пауза оказалась как нельзя кстати: машина с голубой полосой тронулась с места, явно намереваясь стать поперек дороги. У сотрудника на заднем сиденье уже не было на плече ремня от короткоствольного автомата — значит, успел незаметно снять.

Глаза у него сузились, как у человека готового открыть огонь.

Нет, для них это не просто рядовой случай.

Явно среагировали на приметы. Может быть, кто-то разглядел «Уралы» поблизости от взрыва? Поздно насчет пушки сообразил. Если бы успел где-то пристроить…

Движок Атаман не глушил и вмиг сорвался с места. Штурман следом, низко пригибаясь. Это было не лишним — вдогонку грянула очередь.

Теперь уж скорость придется превысить по полной программе.

Штурман не удержался, оглянулся назад. Что-то крикнул — видимо, насчет погони. Юрий не расслышал: ветер разорвал фразу на мелкие клочья, тарахтящие движки без остатка сжевали отдельные звуки. Погоня пока не страшна, но сигнал тревоги наверняка уже запущен по трассе через радиоэфир.

Выставив в сторону руку, Атаман предупредил: скоро придется съезжать.

Черноволосый человек с голубыми глазами ходил по загородному дому, как зверь по большой, со многими отделениями клетке. Уже разбил от злости два бокала. В первом был сухой мартини, во втором — обычная вода, чтобы запить таблетку от головной боли.

Голова у Шестакова болела редко, но если уж ее схватывало стальным обручем, то схватывало крепко. Повод был весомый: два рефрижератора с рыбой тормознули и завернули в город для расследования. Шестаков не сомневался, что уладит в конце концов проблему. Но что будет с рыбой, если какой-нибудь придурок в погонах заставит ее выгрузить?

Шестаков обеспечивал львиную долю легальных и нелегальных поставок рыбопродуктов из области, машины у него уходили каждый день. Не только рефрижераторы, но и просто фуры, перевозившие консервы и закатанную в банки икру.

Резкое и внезапное ужесточение досмотра на трассе резануло, как серпом по яйцам. Все из-за какого-то придурка, сумасшедшего гастролера.

Одного несчастного мотоциклиста не могут изловить, дергают всех подряд, ломают налаженную деловую жизнь.

Косая морщина в углу рта прорезалась еще глубже. Ожесточенно массируя висок, Шестаков связался с начальником астраханского порта:

— Никодимыч, что за дела? Ты уже в курсе?

— В курсе. Будем решать вопрос.

— Уже надо решить!

— Не телефонный разговор. Ты ж понимаешь, другая контора подключилась.

Начальник порта имел в виду эфэсбэшников.

Взрыв у трубопровода мог оказаться терактом, и теперь на дороге дежурили еще и сотрудники областного управления службы безопасности.

— Только не кричи, и так башка раскалывается. Сижу и в город выехать не могу. Самого тормознут, прицепятся к ребятам.

Шестаков не выезжал без вооруженного сопровождения. При теперешнем раскладе это наверняка должно было вызвать большие проблемы.

— Без тебя трудно будет закрыть вопрос, — объяснил начальник порта. Не стану же я каждые пять минут перезванивать и уточнять: да или нет, так или эдак? Короче, сам понимаешь…

— Может, уладишь как-нибудь, чтоб открыли моей машине зеленый свет, не цеплялись на каждом километре?

— Попробую.

Через полчаса начальник порта перезвонил.

— Вроде договорился, пришлют тебе сопровождение. Почетный эскорт. Только не пугайся…

Шестаков в самом деле почувствовал себя не очень уютно: эскорт оказался милицейской машиной. С ментами контакт у него был отличный, но сюда они еще не заявлялись. В этот дом он допускал только друзей, а деловые, вынужденные контакты старался ограничивать рамками города.

Хорошо хоть можно сесть в свою машину, а не в эту, с чертовой «люстрой». Растянув губы в улыбке, Шестаков пожал милицейскому капитану руку, отпустил несколько ничего не значащих фраз. Голова уже была занята предстоящими переговорами в городе. Надолго ли этот чрезвычайный режим? Может, не спешить давать на лапу немереные бабки, просто переждать денька три? Договориться только о том, чтобы отпустили рефрижераторы — это обойдется не слишком дорого. Лишь бы не стали допрашивать водителей. Те могут струхнуть и заложить подпольный цех по засолке и закатке икры.

Серая лента раскручивалась быстро. На постах никто не тормозил, временные патрули, тоже пропускали беспрепятственно. Шестаков уже с большей благожелательностью смотрел на машину с мигалкой — «моя милиция меня бережет».

Бронированный «мере» шел в хвосте милицейской машины, аккуратно выдерживая безопасную дистанцию. Обе машины выдерживали скорость около ста километров в час, по прикидкам Шестакова минут через пятнадцать они должны были пересечь городскую черту.

Но случилось неожиданное. Из-за кустов вдруг показался на обочине мотоциклист с чем-то большим и темным в руке, напоминающим дождевик.

Без особого усилия бросил этот «дождевик» в сторону проезжей части.

Мотоциклист выкатился в последнюю секунду, словно из-под земли. Шестаков не успел даже разглядеть его, только головную боль вдруг как рукой сняло — холодной рукой страха.

Обе машины пронеслись на полной скорости дальше. Шестаков хотел обернуться назад, но личный охранник, сидевший впереди, вдруг заорал шоферу:

— Выворачивай!

В ту же секунду и хозяину на заднем сиденье все стало ясно. Большой кусок темной материи прилепился к лобовому стеклу милицейской машины, полностью перекрыл обзор. Только опыт удержал водителя от мгновенного резкого торможения, в этом случае удар «мерса» оказался бы сокрушительным для обоих автомобилей.

За секунду перед тем как «ослепнуть», милицейский водила видел поворот впереди. На ощупь не впишешься, так или иначе надо давить на тормоз.

Шестаковский шофер тоже был не промах.

Случись, правда, встречный транспорт, ничего бы не помогло. Но не случился — «мере» вырулил, хоть и погнул ограждение с разметкой. Ментовская тачка помяла его с другой стороны. Похоже, разбилась фара. Остановившаяся машина быстро уменьшалась в размерах, таяла, но еще можно было разглядеть выскочившую наружу фигурку — кто-то из ментов сорвал налипший на стекло плащ, чтобы ехать дальше.

— Тормозим? — поинтересовался шестаковский водитель.

— Выжимай по полной! — крикнул хозяин сдавленным голосом. — Сами догонят!

Мотоциклист уже обогнал ментов и первым успевал к «мерсу». Его силуэт вырастал ровно с той же скоростью, с какой таяла сзади машина сопровождения. Теперь уже Шестаков разглядел все в подробностях. И «Харлей», и черную лакированную каску, и клочковатую растрепанную бороду.

И обрубок кисти, повешенный на шею. Гоблин — в точности такой, как передавали из уст в уста.

Номере разгона сухая ладонь ползла вверх, к плечу, а потом задралась, болтаясь в воздухе слева от бородатого лица. Будто кто-то сидел за спиной у мотоциклиста и махал зловеще-приветственно.

— Ты слово «быстрей» понимаешь? — с ненавистью спросил Шестаков, не желая глядеть ни на водителя, ни на спидометр.:

«Мере» как будто оторвался немного, но бородатый мотоциклист, играючи сократил дистанцию до минимума.

— Тормозить надо! — крикнул телохранитель. — Это ж Гоблин, он нас сейчас по-любому скинет.

В самом деле: «мерс» — то бронированный. Остановиться — и пусть Гоблин беснуется по ту сторону. Пусть даже у него крупнокалиберный ствол в загашнике — пали на здоровье в упор. Перевернуть не сможет — это ему не обычная машина.

Да и не рискнет он спешиться, чтобы не оказаться сбитым. А менты давно уже тронулись. Если притормозить, вот-вот будут здесь.

«Мере» встал, как по команде. Пролетев по инерции вперед, бородач быстро вернулся. Шестаков съехал по сиденью ниже То ли Гоблину не хотел попасться на глаза, то ли чтоб самому не видеть жуткой рожи.

Мимо пронеслось несколько машин — никто и не подумал остановиться. Вдруг снаружи что-то забулькало и отчетливо запахло бензином.

Шестаков вспомнил о взорвавшемся трейлере и вцепился в плечо водителя:

— Езжай! Сейчас подорвет к черту!

Мутный поток разливался по лобовому стеклу — Шестакову показалось, что бензин уже просочился внутрь салона и сейчас они все будут корячиться от пламени, запертые, как в ловушке, в тесном объеме.

Обезумев от ужаса, он дернул на себя рукоятку и выскочил наружу. Успел пробежать два шага, прежде чем удар сзади сбил его с ног, бросил на асфальт. Сначала одно, потом другое колесо проехалось по позвоночнику, ломая ребра, плюща все органы внутри. Поток крови изо рта хлынул на свежеподкрашенную разделительную полосу, голубые глаза вылезли из орбит…