"Кладезь Погибших Сюжетов, или Марш генератов" - читать интересную книгу автора (Ффорде Джаспер)

Глава 24 Присяга, Совет жанров и поиски Дина

Мы поехали на лифте. Мисс Хэвишем сказала, что перепрыгивать напрямую в вестибюль Совета жанров считается дурным тоном, да к тому же это невозможно по причинам безопасности. Палата Совета располагалась на тридцатом этаже Великой библиотеки. Как и на девятом этаже, здесь было почти пусто: авторов, чьи фамилии начинаются на «ы» и «и», не так уж много. Двери открылись, и мы вышли. Но этот этаж не походил на те этажи Библиотеки, где я уже бывала, с их темным деревом, лепными потолками и бюстами давно умерших писателей. На тридцатом потолки были стеклянные. Высоко над нашими головами изгибались железные арки, поддерживая стекло, сквозь которое виднелись облака и синее небо. Я всегда думала, что Библиотека как концепция создана исключительно для хранения книг и другого смысла не имеет. Мисс Хэвишем перехватила мой взгляд и подвела меня к большому окну. Хотя мы находились на тридцатом этаже, здание казалось куда выше, и Библиотека, изнутри представлявшая равносторонний крест во много миль шириной, снаружи выглядела более квадратной. Я засмотрелась сквозь забрызганное дождем стекло на каменных горгулий и далекий тропический лес внизу, где легкие облака цеплялись за пышные кроны деревьев.

– В Книгомирье возможно все, – прошептала мисс Хэвишем. – Единственный предел – человеческое воображение. Видишь другие библиотеки?

Не далее чем в пяти милях из туманной дымки проступала другая башня вроде нашей, за ней вторая, а справа от нас – еще шесть. Мы стояли на вершине только одной из многих сотен башен – или даже тысяч.

– Ближайшая – немецкая, – пояснила мисс Хэвишем. – За ней французская и испанская. Как раз за ними – арабская, а вон та – валлийская.

– На чем же они стоят? – спросила я, глядя на джунгли внизу. – И вообще, где мы?

– Если подходить к вопросу философски, мы вообще есть? – отозвалась мисс Хэвишем. – Ответ один, что краткий, что полный: неизвестно. Некоторые говорят, что мы – часть какой-то великой книги, которой никто не читал. Другие полагают, что мы созданы Большой Шишкой, а есть и такие, кто думает, что мы – в воображении Большой Шишки.

Любопытство победило.

– А кто это – Большая Шишка?

– Идем, покажу тебе статую, – сказала моя наставница.

Мы отошли от окна и направились по коридору туда, где на постаменте в середине вестибюля высилась глыба мрамора. Место было огорожено веревкой, а на постаменте красовалась большая полированная табличка, гласящая: «Большая Шишка».

– Это и есть Большая Шишка? – спросила я, рассматривая грубую каменную глыбу.

– Нет, – ответила мисс Хэвишем, – это просто статуя БШ – или будет, когда мы поймем, как она или он выглядит. Добрый день, мистер Прайс.

Мистер Прайс был каменщиком, но он не тесал камень. По-моему, он вообще никогда не работал: инструменты, блестящие, полированные, без щербин и царапин, лежали рядком у него под рукой, а сам мастер сидел и читал номер «Подвижной литеры».

– Добрый день, мисс Хэвишем, – вежливо поздоровался он, приподняв шляпу.

Моя наставница обвела рукой окружающее.

– Великая Шишка считается творцом всего этого и контролирует все, что мы делаем. Лично я отношусь к данной идее с изрядной долей скепсиса – мои действия никто не контролирует.

– Небось, боятся, – пробормотала я.

– Что ты сказала?

– Что некогда взяться. Принимая во внимание уровень преступности в книгах, невелика беда.

Она посмотрела на меня, вздернув бровь.

– Наверное. Идем, посмотришь на Совет за работой.

Она протащила меня по коридору к двери, выходившей на смотровую галерею над обширным залом Совета с концентрическими кругами рабочих столов.

– Основные жанры занимают первый ряд, – прошептала мисс Хэвишем. – Малые жанры сидят позади и составляют голосующие группы, которые могут при необходимости участвовать в голосовании на уровне глав жанров, хотя у этих самых глав на этот случай имеется право вето. За малыми жанрами помещаются выборные представители от Конгресса вторичных жанров, которые передают информацию Поджанровой инспекции, а за ними располагаются подкомитеты, занятые повседневными делами: инспектированием книг, новыми словами, буквоснабжением и выдачей лицензий на переработку старых идей. Книжная инспекция также выдает лицензии на сюжетные повороты и утверждает расписание обучения генератов.

– А кто выступает сейчас? – спросила я.

– Делегат от триллеров. Она оспаривает утверждение о жанровой самостоятельности детектива. Сейчас детективы относятся к криминальным романам, но если они решат отколоться, то оставшиеся разделятся на три направления: приключенческий роман, шпионский и собственно триллер.

– Это всегда так скучно? – спросила я, слушая монотонное бормотание делегата от триллеров.

– Всегда, – ответила Хэвишем. – Мы стараемся ни во что не ввязываться и предоставляем Главному текстораспределительному управлению брать огонь на себя. Ну, идем, тебе надо принести присягу.

Мы спустились с галереи и направились по коридору к двери, которая вела в самую маленькую на свете комнату. Основную часть помещения занимали стол и шкаф. За столом сидел такой же маленький человечек и ел печенье, причем большая часть лакомства оседала у него на груди в виде крошек.

– Четверг Нонетот. Явилась для принесения присяги, – доложила мисс Хэвишем. – Все документы подписаны Глашатаем и заверены его печатью.

– Работать, работать, работать, – сказал человечек, отхлебнув чаю и меряя меня взглядом маленьких, но на диво проницательных глаз. – Редко мне выдается спокойная минутка – вы уже вторая на присягу в этом году.

Он вздохнул и вытер рот галстуком.

– А кто второй ходатай?

– Командор Брэдшоу.

– Кто поручится за мисс Нонетот?

– Я.

– Отлично. Повторите присягу Книгомирья.

– Именем Большой Шишки клянусь соблюдать законы беллетриции, защищать от притеснений Книгомирье и каждого персонажа, вне зависимости от качества написания. Я не отступлю от своих обязанностей, не стану использовать свои знания и положение в личных целях. Тайны, доверенные мне Советом жанров или Главным текстораспределительным управлением, останутся служебными тайнами, и я сделаю все, что смогу, для поддержания мощи повествования в умах и сердцах читателей.

– Ну вот и все, – сказал человечек, откусывая еще печенья. – Подпишите здесь, здесь и… хм… здесь. Вы должны подтвердить, мисс Хэвишем.

Я поставила подпись в большом гроссбухе там, где он указал, и при этом заметила, что предыдущий автограф принадлежал Беатриче. Чиновник захлопнул гроссбух сразу же, как мисс Хэвишем заверила мою подпись.

– Отлично. Вот ваш жетон.

Он протянул мне блестящий беллетрицейский жетон с моим именем и номером под ярким логотипом. Жетон давал мне безоговорочный пропуск в любую книгу, куда бы я ни захотела попасть. Даже в произведения По, хотя туда соваться не рекомендовалось.

– Теперь прошу меня простить, – сказал бюрократ, взглянув на часы. – Я очень занят. Мне надо обработать вот эти формы до истечения месяца.

Мы дошли до лифта, и мисс Хэвишем нажала кнопку тридцатого цокольного. Мы возвращались в Кладезь.

– Ладно, – сказала моя наставница. – Покончив с этим делом, можем вернуться к основному. Можно со всей определенностью утверждать, что Перкинс и Матиас убиты. Ньюхен, скорее всего, тоже. Мы до сих пор ждем Годо, и кто-то пытался избавиться от тебя при помощи заминированной шляпы. Пока ты оставалась стажером, твои возможности были ограниченны. Теперь же, в качестве полноправного агента беллетриции, ты можешь сделать гораздо больше! Так что береги себя.

– Но почему?

– Потому что я не хочу, чтобы тебя убили, да ты и сама этого не хочешь, если не совсем дура.

– Нет, я не понимаю, зачем кому-то меня убивать?

– Почем я знаю?

– Предположим, – сказала я, – Дин не просто пропал, но убит. Какая связь между Перкинсом, Дином, Матиасом и мной?

– Не могу ничего придумать, – призналась после долгого молчания мисс Хэвишем. – Но если мы допустим, что Матиаса устранили как ненужного свидетеля, а тебя пытается прикончить один из твоих Потусторонних приятелей, то список сужается до Перкинса и Дина. А между ними двумя связь имеется.

– Да?

– Харрису Твиду, мне, Перкинсу и Дину были даны на апробирование книги, модифицированные по программе СуперСлово™.

– Я не знала.

– Никто не знал. Сейчас я говорю тебе об этом только потому, что ты стала полноправным агентом, – ты помнишь текст присяги?

– Понятно, – медленно проговорила я. – И на что похожа такая книга?

– Как и обещал Либрис, «высшая читабельность». Прежде всего потрясающая музыка и цвет.

– А как насчет новых сюжетов?

– Этого я не увидела, – призналась мисс Хэвишем, когда двери лифта открылись. – Нам выдали по экземпляру «Маленького принца», модифицированного согласно новой операционной системе… СветоТекст™, ИнтерСлово™, СюжетПлюс™ и БыстроЧит™ поражают своей простотой.

– Это хорошо.

– Но что-то здесь не так.

– Это плохо.

Мы шли по коридору, пока перед нами не открылось Текстовое море. Свод потолка поднимался все выше и выше и наконец совсем исчез в завихрениях знаков препинания, собиравшихся в сердитые грозовые облака. У пристани на приколе тихонько покачивались каракулеры, а дальше, уже в порту, шла распродажа словесного улова.

– С чем это связано? Система глючит?

– Чтоб я знала, – вздохнула Хэвишем. – Но несмотря на все ухищрения, мне не удалось заставить сделать книгу то, к чему она не предназначена. В системе КНИГА 7.2 можно было вызвать спонтанный перевод на эсперанто, подвергнув текст хитрому маневру с прописной «Г». В системе КНИГА 6.3 глагол «есть» конфликтовал с любым описанием панголина и вызывал полнейшую неразбериху в спряжениях. С СуперСловом™ я перепробовала все, но безрезультатно. Непробиваемо, как скала.

Мы миновали гавань и попали туда, где через сливные трубы в море сбрасывались буквальные отходы. Крепко припахивало резиной.

[75]

– Вот где находят свой конец слова, когда вы стираете их По Ту Сторону, – сказала мисс Хэвишем, когда мы поравнялись с трубами. – Что-то важное?

– Опять спам, – выругалась я, пытаясь отсечь болтовню. – Ерунда. А почему вам кажется, что с СуперСловом™ что-то не в порядке?

– В ночь накануне гибели Перкинс позвонил мне. Он сказал, что сделал невероятное открытие, но не хочет говорить о нем по комментофону.

– Это касалось СуперСлова™?

Хэвишем пожала плечами.

– Честно говоря, я не знаю. Возможно. Но это могло относиться и к исчезновению Дина.

Дорога перешла в берег, усыпанный буквальными обломками. Среди них дотлевали романы. Под свинцовыми небесами на берегу громоздились книги, здесь принимавшие вид семиэтажных домов. Сюжетные повороты, сцены – все, что еще годилось в дело, безжалостно выдиралось, чтобы потом быть проданным по цене лома. Оставшиеся оболочки разбирали на части бригады генератов, вооруженных только ломами, резаками и цепями, – другой техники тут не водилось. Старые романы разбирали на слова, которые потом сваливали тачками в море. Там они растворялись на буквы, их значение вспыхивало голубоватым дымком, отчего над побережьем висел легкий туман.

Мы подошли к громаде «Сквайра из Хай-Поттерньюс». Здесь, на берегу Текстового моря, он казался темным и угрюмым. Попытайся кто-нибудь на Той Стороне найти хоть один экземпляр романа, ему пришлось бы изрядно попотеть: если Главное текстораспределительное управление изымает книгу, то изымает с концами.

Чуть приоткрытый том лежал на боку, окруженный широкой бумажной лентой с надписью: «беллетриция. Вход запрещен».

– Что-то ищете?

Это были Харрис Твид и Урия Хоуп. Они выскочили из книги и с любопытством уставились на нас.

– Добрый вечер, Харрис, – поздоровалась мисс Хэвишем. – Дина разыскиваем.

– Я тоже. Можете покопаться там, если хотите, но черт меня побери, если я хоть капельку понимаю, куда он мог спрятаться.

– А вас недавно не пытались убить? – спросила я.

– Меня? – удивился Харрис. – Нет. А кому это надо?

Я рассказала ему о зацепке с СуперСловом™.

– Да, возможно, тут есть связь, – согласился он, – но я проверял СуперСлово™ от и до. И программа работает превосходно, что бы я с ней ни делал! А вы не знаете, что такое обнаружил Перкинс?

– Мы не знаем, обнаружил ли он что-нибудь вообще, – сказала Хэвишем.

Харрис на мгновение задумался.

– По-моему, все это должно оставаться между нами, – сказал он наконец, – а нам самим следует вести себя крайне осторожно. Если Дин находится поблизости и имеет какое-то отношение к смерти Перкинса, следующими можем оказаться я или вы.

Хэвишем согласилась, велела мне отправиться к профессору Плюму и выяснить, не прольет ли он новый свет на загадку поврежденной шляпапульты, а потом исчезла, сославшись на важную встречу. Когда она отбыла, Харрис сказал мне:

– Присматривай за старушкой, ладно?

Я пообещала присматривать за ней и в глубокой задумчивости направилась обратно к лифтам.